Казак и скрипка
- Читай
- Креативы
- « предыдущий креатив
- следующий креатив »
- случайный креатив
– Откуда? Из консерватории? – белобрысый парень, минуту назад представившийся Женькой, сел на продавленой кровати и уставился на нового соседа. – Из какой ещё, на фиг, консерватории?
– Из обыкновенной, государственной, имени Глинки, – пожал плечами Славик.
– Так ведь, чувак, тут не филармония. Тут колхоз, – белобрысый засмеялся. – Видел вывеску «Дом крестьянина», когда заходил?
– Видел...
– А это там у тебя чё? – Женька показал на продолговатый предмет, похожий на детский гробик.
– Скрипка...
– Страдивари?
– Нет, просто скрипка.
– Офигеть! Ну, чувак, ты наработаешь, – предрёк Женька. – До полного пиццикато.
Славик вздохнул. Спорить с белобрысым не хотелось. Тем более, что белобрысый был прав.
Неделю назад, в начале летней сессии, Славика вызвал декан факультета Целибовский.
– Есть у меня к вам дело, Марусин. Не очень обычное, но важное. Мне звонил председатель колхоза «Новоалексеевский», это где-то на Кубани. Просит прислать кого–нибудь. Срочно.
– Концерт для тружеников села? – догадался Славик. – Мы шефствуем над этим колхозом, да?
Целибовский крякнул и пригладил лысину длинной узкой ладонью.
– Да куда нам шефствовать... Самим бы... Впрочем, ладно. Им переводчик нужен. Для работы с итальянскими специалистами. Они там передовые технологии внедряют. На посевах сахарной свеклы и кукурузы. И ещё сои, кажется.
Слушая, как заслуженный артист республики профессор Михаил Аркадьевич Целибовский рассказывает ему про посевы в колхозе, Славик ощутил головокружение. Реальность перед его глазами вдруг изменилась, наполнившись неожиданными сочетаниями привычных вещей. Как если бы пожилой декан вдруг предстал перед Славиком в балетной пачке и пуантах.
– А... а... почему председатель обратился к нам, а не на филфак в университет?
– Он обращался. Но там всех с итальянским языком уже разобрали на лето. Ну, председатель огорчился и спрашивает, что же ему делать. И тут ему кто–то возьми и скажи: «Вы в консерваторию позвоните. Там тоже итальянский изучают». Пошутили или просто отвязаться хотели. А председатель – мужчина серьезный и настойчивый. Очень настойчивый. В общем, поговорили мы с ним. Обсудили условия. Я сразу о вас, Марусин, подумал.
– Почему обо мне? – спросил Славик, бледнея.
– У вас по языку успеваемость хорошая. Преподаватель вас хвалит. И потом, кого мне ещё посылать? Гинзбурга, что ли? Или Левина? Видите ли, Вячеслав, Кубань – место своеобразное. В среде казаков не до конца изжиты некоторые...эээ... предрассудки. Ну, вы меня понимаете...
– Понимаю, – вздохнул Славик, хотя он мало что понял. – Только у нас языка одна пара в неделю. Музыкальная терминология, арии, вы же сами знаете... У меня и словаря–то нет. Какой из меня переводчик, Михаил Аркадьевич?
– Оплата двести пятьдесят рублей в месяц, плюс бесплатное питание и проживание, – продолжал Целибовский. – Это больше, чем у доцента. Намного. Итого, за три месяца – семьсот пятьдесят рублей. И ещё столько же будет перечислено консерватории. У нас концертный зал не ремонтирован с семьдесят восьмого года. А сейчас девяностый на дворе. Всё денег нет. И по нынешним временам, будь они неладны, не предвидится. Хоть сам в метро садись и играй...
Печальные глаза Целибовского заглянули Славику в самую душу.
– Вы же хотите помочь своей альма матер, Марусин?
– Хочу...
– Ну, вот и замечательно. В колхозе вам нужно быть через неделю. На счёт экзаменов не беспокойтесь. Считайте, что сдали досрочно.
Альма матер Славик любил. Ещё больше любил он свою родную мать, Валентину Андреевну. В девятнадцать лет мужчине пора начинать выплачивать сыновний долг. Но размер этого долга только увеличивался: он до сих пор сидел у матери на шее. А белый билет, полученный им в военкомате, проглотил все сбережения школьной учительницы музыки.
Славик представил, как в конце августа, окрепший и коричневый от загара, он положит на стол перед растроганной матерью сиреневую пачку двадцатипятирублевок, и гордость теплой волной окатила сердце. О трёх месяцах позора, отделявших его от этого момента, Славик старался не думать.
Узнав о скором отъезде единственного сына в далекий край, Валентина Андреевна всплакнула и заставила Славика пообещать, что он будет заниматься на инструменте не меньше двух часов ежедневно.
Старший переводчик Дима, замотанный, рано облысевший человек, представил Славика десятку иностранцев разного возраста и оттенков кожи и объявил, что новый сотрудник поступает в распоряжение тEехника Массимо Эспозито.
Эспозито, молодой, смуглый, подвижный, как макака, неаполитанец был специалистом по тракторам «Джон Дир» и импортной поливальной технике. Тут же по рации поступило сообщение о поломке, и Массимо вместе со Славиком примчались на выделенной колхозом «Ниве» к мастерским. Покопавшись немного в двигателе, Массимо принялся что–то объяснять колхозным механикам – долго и чрезвычайно быстро.
– Ну, в общем, он сказал что..., – выйдя из ступора, начал Савик и тут же остановился.
Колхозники тактично ждали продолжения. Минуты две.
– Та шо вин там вже казав?» – не выдержал, наконец, пожилой механик.
Славик молчал. Из эмоциональной речи Эспозито он понял только некоторые предлоги.
– Слава! Традучи! – крикнул итальянец и уставился на помощника.
Юноше захотелось провалиться сквозь заляпанный бетонный пол.
– Нон каписко, – признался Славик шёпотом и, с трудом подбирая слова, объяснил, что он не переводчик, а студент–скрипач из консерватории.
– Аааа! Дио бойа! Суонаторе дель каццо сей! – заорал Эспозито так громко, что у Славика подогнулись колени.
Оттолкнув юношу в сторону, итальянец порылся в ящике с запчастями и достал какой–то предмет.
– Ля гуарницьоне, – верещал он, тыча пальцем в деталь. – Э ротта! Капут!
– Прокладка наебнулась, – догадался механик помоложе. – Так бы сразу и говорил...
Больше к услугам нового переводчика Эспозито не прибегал, предпочитая жесты и наглядные средства. Он попробовал было посадить Славика за руль «Нивы», но тот, краснея, признался, что не умеет водить машину. Иностранный гость заскрипел зубами и обжег юношу взглядом черных ненавидящих глаз.
Июньский день тянулся нестерпимо долго. Пока Эспозито мотался между мастерскими и разбросанными по всей округе полями, Славик был попеременно то балластом, бессмысленно отягощавшим машину, то следовавшей за итальянцем тенью, такой же молчаливой и ненужной. Когда Славик вернулся, наконец, в гостиницу, он, не прикоснувшись к скрипке, упал на кровать и провалился в тяжёлый сон.
Проснулся от того, что кто–то тряс его за плечо.
– А, что? – Славик открыл глаза и увидел во тьме лицо Женьки. – Чего тебе?
– Слышь, чувак, сходи подыши воздухом минут сорок, а?
Растерявшись от наглости соседа, выставлявшего его на улицу в первую же ночь, Славик не сразу нашёл что ответить.
– С ума сошёл? Каким воздухом? Два часа ночи...
– Ну, будь другом. Очень надо. Я тут с девчонкой договорился...
Все ещё в полусне, Славик натягивал брюки и рубашку.
– Кать, заходи! – громким шёпотом позвал Женька. – Да не бойся ты, всё нормально.
От двери к Женькиной кровати метнулась светлое пятно.
Славик нырнул в южную ночь, полную новых, непривычных силуэтов, запахов и звуков. Даже луна здесь была другой, не такой, как в его грустном северном городе – огромной и яркой. Из палисадников свешивались тяжелые гроздья вишни. Славик останавливался возле каждого дома и набивал рот ягодами, и они, лопаясь, стреляли в нёбо залпами сока. В воздухе висел звон, не прекращавшийся ни на секунду. «Цикады», – вспомнил Славик загадочное слово.
Побродив по посёлку около часа, Славик вернулся в гостиницу. Но, услышав доносившиеся из-за двери звуки, он вздохнул и снова вышел на улицу, бормоча: «Надо было хоть скрипку с собой взять».
Женька впустил соседа в половине пятого. А уже в шесть надо было вставать. К главной поселковой гостинице «Золотой колос», приютившей заморских гостей, Славик шёл как на казнь.
Оказалось, что Эспозито уже уехал, взяв с собой Женьку, и Славика приставили к агрохимику Винченцо Черрано, почти двухметровому гиганту с кавалерийскими усами и туловищем, напоминавшим бочку. Глаза под густыми, цвета соломы, бровями горели чем–то средним между весельем и яростью.
Передвигался Винченцо не на «Ниве», а на микроавтобусе «Раф», с водителем Витей, болтуном и матершинником. Славик залез на заднее сидение и притих, разглядывая нового шефа. «Если он спокойный такой страшный, то какой же он, когда психует? А психовать он будет. Это факт. И очень скоро».
Словно услышав его мысли, Винченцо остановил на Славике чугунный взгляд и сказал, старательно выговаривая русские слова:
– Не ссы, Капустин, – и, обернувшись к водителю, спросил: – Правильно, Виктор?
– Ага! – захохотал шофер. – Отъебём – отпустим! Браво, Винченцо! Моя школа!
Славик похолодел. Винченцо, тем временем, продолжал:
– Массимо Эспозито говорить, что Слава итальянский ни хуя не знать... Массимо э ун кольоне, мудак. Виктор, Массимо есть мудак, да?
– Мудак! – охотно согласился шофер. – Максимка – мудило редкое!
– Что ты в консерваторио учить по–итальянски? – спросил великан.
– Да так, – покраснел Славик, – арии всякие, сонеты.
– Сонетти? Давверо? – удивился Винченцо и попросил. – Речитамене уно.
Славик ещё больше смутился.
– Ма прего! Пожалуйста!
– Ну, ладно...
Славик прокашлялся и выдал зазубренные к зачёту четырнадцать строк:
«Нет мира мне, и в битве не забыться.
Боюсь, надеюсь, стыну, пламенею,
Взлетаю в небо, чтоб, упав, разбиться,
И нищий сам, свет целый вожделею.
Не отпускает узника темница –
Палач Любовь, надев петлю на шею,
Ни умереть мне, ни освободиться
Не позволяет. Что мне делать с нею?
И, ослеплённый, я кричу безгласно,
То смерти жажду, то молю пощады,
И сам себе не мил, весь свет любя.
Мой хлеб – печаль, а смех мой – стон всечасный,
Ни жизнь, ни гибель не сулят отрады.
О, женщина! И всё из–за тебя».*
Винченцо внимательно слушал. Потом хмыкнул и сказал на родном языке:
– Браво. Но больше Петрарку никому не читай, особенно Эспозито, – и, подняв вверх указательный палец, добавил по–русски, – Потому что – мудак!
– Не буду...
– Ты мне учить русский, и я тебе учить итальянский, – продолжал Винченцо. – КозИ, пиано–пиано. Заебись? Д’аккордо?
Славик был согласен. С этого дня Винченцо разговорил с ним, произнося слова медленно и отчетливо. Постепенно Славик привык к звуку чужой речи и начал узнавать слова, а затем и целые фразы. Он осмелел и стал отвечать, сначала односложно, потом всё более пространно. В свободное время он зубрил список технической терминологии на двенадцати листах, полученный от старшего переводчика Димы.
Работали они шесть дней в неделю, по двенадцать часов. В субботу закончили пораньше. Но вместо того, чтобы возвращаться домой, Винченцо велел водителю ехать в ближайшую станицу.
– Я очень хотеть кубанка. Ты искать, пожалуйста, – объявил Винченцо Славику, сверкая глазами.
– Прямо сейчас? – опешил Славик.
– Си. Проприо адессо.
К облегчению Славика, выяснилось, что объектом желания Винченцо была не румяная поселянка, а традиционный казачий головной убор.
Больше часа Славик бродил по станице. Он приставал к прохожим и стучался в двери домов, предлагая продать ему папаху за пятьдесят долларов США. На случай если владельцы захотят поторговаться, Винченцо установил абсолютный лимит в двести долларов, совершенно немыслимую сумму. Славик вернулся ни с чем.
– Опять нет, блядь, – сказал Винченцо смачно, но без злости или удивления, – Грацие комункве. Витторио, поехали домой. Бистро!
– Быстро, как кошки ебутся! – заржал шофёр, срываясь с места.
На следующий день Славик рассказал о странном фетише начальника своему белобрысому соседу.
– А, и до тебя очередь дошла, – обрадовался Женька. – Он мне этой кубанкой все мозги выеб. У его отца была конеферма под Моденой. Так что Винченцо наш сильно лошадок любит. Крестьянин, хули. Потом он «Тихий Дон» то ли прочитал, то ли в кино посмотрел, тут ему и вовсе башню своротило. Он когда сюда приехал, сначала всё на «батюшка Дон» просился. Ну, потом ему объяснили, что казаки здесь другие, и он переключился на кубанских. Месяц меня мучил, сука. Черкеску и сапоги я ему кое–как нашел. Теперь папахи до полного комплекта не хватает. Так что вешайся, душара!
Говоривший свободно и практическом без акцента на литературном варианте итальянского и двух диалектах, Женька, помимо безусловного лингвистического таланта, обладал и немалыми задатками организатора досуга.
– Я у них «уффиччо форнитура фиге», главпиздапоставка, – смеялся Женька.
Один–два раза в неделю, по вечерам, он брал «Рафик» и объезжал клубы и парки поселка. Быстро набив микроавтобус девушками, он привозил их к иностранцам в гостиницу.
– Это еще что! – хвастался белобрысый сводник. – Я зимой в Волжском работал, на трубном заводе. Так у меня там «Икарус» был, с водителем. Приезжаю на дискотеку и бросаю клич: «Девчонки, кто со мной крепить интернациональную дружбу?» Тут главное ноги во время унести. Гопота местная сильно злобная была. Девок, которые с итальянцами гуляли, они пиздили не по-детски и брили налысо. Только девичья мечта – могучая вещь. Её не задушишь, не убьешь. На том и стоим. Хехехе.
За свои старания Женька получал от благодарных иноземцев пожертвования в виде блоков сигарет «Мальборо» и «Честерфилд», футболок и остромодных в текущем сезоне бейсбольных кепок. Рисунки на кепках и майках имели некоторый аграрно-промышленный уклон – с колосьями, ретортами и шестеренками, но Женьку это не смущало. Дефицитные товары он собирался выгодно реализовать по возвращении в родной город.
Вскоре Женька снова разбудил соседа среди ночи и попросил его пойти погулять, предложив в качестве мзды футболку с гигантским початком кукурузы на груди и надписью «Агра. Группо Ферруцци». И Славик снова бродил по пустым улицам, как неприкаянный.
На этот раз он взял с собой скрипку. Славик был даже рад возможности, наконец, спокойно позаниматься. Держать данное маме слово у него не получалось. Он попробовал было репетировать вечерами у себя в комнате. Но стоило ему сыграть несколько тактов, как кто-то начинал стучать в стену и материться. Постояльцы в доме крестьянина, хотя и менялись часто, были единодушны в своей нелюбви к классической музыке.
Славик свернул в переулок потемнее и достал скрипку. «С чего бы начать?.. Ноктюрн Шопена, пожалуй, подойдет», – решил он, взглянув на луну, – «До диез минор». Он закончил одну пьесу и хотел начать другую, но вдруг услышал:
– Эй! Эй, ты, со скрипкой!
Славик оглянулся по сторонам. Окно ближнего к нему дома было открыто и оттуда выглядывала растрепанная голова – медно-рыжая, насколько Славик мог рассмотреть в свете фонаря. Через секунду к голове добавилась шея, а на подоконник, как в две дыни–медовухи в полотняном мешке, со стуком упала грудь, скрытая ночной рубашкой в цветочек.
– Ты совсем дурной?
– Почему дурной? – удивился Славик. – Мне заниматься надо, а в Доме крестьянина не дают.
Секунд тридцать девушка пыталась понять, почему скрипач должен репетировать именно в Доме крестьянина. Потом задумчивость на её лице сменилась разочарованием.
– Аааа, а я думала ты для меня...
Такого поворота Славик не ожидал.
–Ну... ну... хочешь, я для тебя что–нибудь сыграю? Вот, например, послушай.
Славик занимался музыкой с раннего детства, и за это время исполнил сотни самых разных произведений, а слышал, наверно, многие тысячи. И все же были несколько вещей, про которые он не мог бы с уверенностью сказать, что их написал человек. То есть, Славик, конечно, знал, что у этих вещей были авторы, знал их имена и некоторые факты жизни. Но полной уверенности всё равно не было. И одну такую вещь он сейчас играл рыжей незнакомке, не отрывая глаз от её сисек под ночной рубашкой в цветочек.
– Вот, – сказал он, когда закончил. – Четвертый концерт Вивальди фа минор, «Зима». Аллегро нон троппо. Вернее, это только партия скрипки, там вообще–то целый оркестр должен быть.
– Уф, – сказала девушка после паузы, – прямо... уфф!
Славик не нашел, что добавить.
– Ты когда это та–та–та–та–та–тынн делаешь, у меня аж мурашки по спине. Только почему «Зима»-то? На зиму непохоже. Зимой холодно, скучно. А тут...
– А на что похоже? – спросил Славик.
– Не знаю... Будто он ждёт чего–то, такого большого, и оно вот–вот случится. Уже близко совсем.
– Кто ждёт? – не понял Славик.
– Ну, Вивальди этот... Интересно, дождался?
– Пожалуй. Правда, умер нищим, и его забыли вместе с его музыкой на двести лет. А так да, дождался. Как видишь.
– А я тебя узнала. Ты с итальянцем таким здоровым работаешь, да?
– Наталка, ты з ким там размовляешь? – донеслось из глубины дома мощное контральто. – Спи, пизно вже!
– Та сплю ж я, мама, – крикнула рыжая в ответ и, свесившись из окна, быстрым шепотом добавила, – я сейчас в больнице на Буденного работаю. На практике от медучилища. В хирургии на втором этаже. Наташу Колесниченко спросишь, меня позовут.
Под утро Славику приснились сиськи. Большие и теплые, они колыхались в его руках в темпе аллегро нон троппо.
С трактористами, бригадирами и агрономами Винченцо старался общаться по-русски, прибегая к помощи Славика только в крайних случаях. Новую лексику и фразеологию он усваивал стремительно, грамматику презирал, а стилистику игнорировал полностью.
Однажды на совещании, где обсуждались планы работ на неделю, председатель колхоза сказал:
– Что же касается сои, то мы попросим доктора Черрано провести опрыскивание как можно более быстро.
В ответ доктор Черрано кивнул и с подобающей моменту серьезностью ответил любимой фразой своего шофёра:
– Бистро, как кошки ебутся!
На этом планёрка закончилась. Председататель хохотал, хлопая себя по ляжкам и тряся седым чубом. Звезда героя труда раскачивалась как маятник. Потом он успокоился, вытер слёзы клетчатым платком, но вдруг выкрикнул: «Кошки!» и, засмеявшись снова, ещё сильнее, сделал собравшимся знак расходиться. Уже за дверью кабинета, Славик всё ещё слышал раскаты председательского хохота вперемешку с причитаниями: «Кошки! Ахахаха! Убыв, стервец! Кошки!! Хахаха!!
Опрыскивание Винченцо с приданной ему бригадой провел быстро. Не так быстро, как он обещал председателю, но всё же достаточно оперативно. Трактористы во главе с бригадиром пригласили Винченцо и Славика отметить окончание работ.
Компания расположилась на берегу реки. Жарили шашлыки. Над грудами мяса, черного хлеба, лука и редиски возвышалась бутыль с самогонкой, от одного запаха которой Славик едва не лишился чувств. Винченцо пил рюмку за рюмкой, с аппетитом закусывая. После пятой Винченцо сказал, что он «хотеть купаться в матушка Кубань» и желание свое тут же осуществил. Выйдя из воды, он замахнул ещё одну рюмку ароматного напитка и объявил:
– Я есть первый итальянский казак!
Славик подумал, что и в правду из всей компании большего всего на сына степной вольницы был похож химик из далекой Модены.
Пока Винченцо одевался, трактористы пошептались между собой, и самый молодой побежал к стоявшему вдалеке строению, напоминавшему ферму. Вскоре гонец показался снова, и не один. Под уздцы он держал коня. Конь был высокий, очень черный и нервный. Он фыркал, мотал головой, показывал зубы и часто переступал с ноги на ногу, от чего под блестящей кожей вздувались бугры мускулов. Рядом с сильным и стремительным животном, весь вид которого выражал крайнее раздражение, Славик почувствовал себя очень неуютно.
– От ты, Винченцо, кажешь, що казак, – сказал бригадир, прищурившись. – А докажи! Прокатыся на цём жеребце. Чи спугався?
Винченцо обвел хмурым взглядом ухмыляющиеся рожи, встал и, пошатываясь, подошел к коню. Тот заржал, предчувствуя недоброе. Несколько секунд грузный усатый человек смотрел на переплясывавшего перед ним жеребца и вдруг с поразительной для его габаритов лёгкостью взлетел в седло.
Казачок тут же отпустил лошадь и кинулся прочь. И правильно сделал. Конь взвился на задние ноги, на мгновение встав почти вертикально. Наездник прильнул к шее лошади и удержался в седле. Передние копыта со стуком опустились на землю, и тут же высоко в воздух взлетели задние. Пытаясь сбросить ненавистную ношу, конь брыкался, вставал на дыбы, подпрыгивал на всех четырех ногах. Но наездник словно прирос к седлу. Несколько минут Славик в изумлении и ужасе наблюдал за родео. Постепенно сопротивление лошади стало ослабевать, и, наконец, издав протяжное ржание, конь побежал по кругу, подчиняясь воле всадника.
– Аллора, баста? Ваббене козИ? – спросил Винченцо притихших казаков.
– Баста, Винченцо, баста! – крикнул бригадир. – Злазь!
Винченцо приподнялся на стременах, и в этот момент его коварный противник взбрыкнул еще раз. Вместо того, чтобы по-молодецки лихо соскочить на землю, Винченцо рухнул на задницу. Молодой казачок помог ему подняться.
– Ке белла бестиа, – беззлобно сказал Винценцо, отряхиваясь.
– Ну, Винченцо... ты... ты даешь!.. – парню не хватало слов. – Коняка–то не объезжен ещё толком! Специально выпросил такого на конезаводе...
И он побежал в поле ловить жеребца.
Когда Славик перевел смысл последней фразы, Винценцо ткнул пальцем себе в грудь и вполголоса спросил:
– Мудак или заебись?
– Не, не мудак! – сказал Славик. – Заебись! Очень даже заебись!
Как никогда в жизни он был уверен, что использует малознакомую лексику правильно.
Подтверждение последовало незамедлительно. Пожилой бригадир поднялся, подошел к Винченцо, обнял его, похлопал по широкой спине и сказал:
– Добрый ты казак, Винченцо! На, тримай! – и он протянул итальянцу черную папаху с выцветшим красным верхом. – Дида мово ще кубанка. Зараз твоя.
Винченцо принял подарок и минуту смотрел на него с совершенно детским восхищением. Потом он осторожно надел ветхую, изъедененую молью кубанку на голову.
– Гарно, – похвалил бригадир. – Ну, шо, ще по трохи за нову справу?
Когда они подъехали к гостинице, Винченцо завел Славика внутрь, посадил на диванчик в коридоре и велел ждать. Через несколько минут он вышел из комнаты в папахе, такой же древней черкеске, не сходившейся у него на животе, и высоких сапогах. Сапоги были ему на несколько размеров малы, и Винченцо заметно хромал. Стараясь не смеяться, Славик наблюдал, как огромный, уже немолодой человек в диковинном костюме ходит взад-вперед по коридору, задрав к потолку нос и разглаживая усы.
Вскоре в гостинице появились Массимо Эспозито и Женька. Они перекинулись с Винченцо несколькими словами, после чего Женька побежал к телефону, стоявшему тут же в холле.
– Кать, я сейчас за вами заеду, ты позови подружек, ладно? Классно отдохнем! – услышал Славик сладкий голос соседа. – Сколько? Двоих, двоих подружек. Нас три человека будет.
Винченцо, подошедший сзади, выхватил трубку из рук Женьки и сказал басом:
– Два человеки, и один – казак!
Когда Славик шел к себе в дом крестьянина, мимо него пронеслась «Нива». За рулем сидел Женька. Остальные места были заняты девушками. У той, что сидела справа сзади, были густые тёмно–рыжие волосы.
Вернувшись к себе в номер, Славик достал из под кровати скрипку и заиграл. Он играл всё подряд: этюды, сонаты, сюиты и целые концерты. Мужик в соседней комнате сначала стучал в стенку и ругался, а потом принялся барабанить в дверь, все сильнее и сильнее. Шум оскорблял музыку, и Славик опустил смычок. Он подошел к двери, распахнул её и впервые в жизни грубо обругал человека.
Человек, угрюмый, до черна загорелый, напрягся было, но, взглянув на худого подростка с красными глазами, сказал:
– Эк тебя..., – и, махнув рукой, ушёл к себе в комнату.
Славик продолжал играть. Весь свой репертуар, начиная с музыкальной школы, раз за разом. Посреди ночи он вдруг как–то в один момент обессилел и, не раздеваясь, повалился на кровать.
Его разбудил грохот.
– Ты чё гроб этот поперек прохода бросаешь? – Женька пнул футляр от скрипки.
– Я не нарочно, – сказал Славик. – Ну, как повеселились?
– Как, как... В общем, бывало лучше. Посидели, бухнули, потанцевали. Массимо, сука, Катьку мою к себе поволок...
– Вот... кольоне...
– Это точно... Винченцо с Лариской зажигает. Он её прямо в папахе, поди, и жарил, по–казачьи. Ну, я тогда третью стал окучивать, Катькину подружку. Наташей зовут. Сиськи вот такие вот! И так подкатываю, и эдак. Ни хрена. «Я, – говорит, – думала, другой переводчик будет». Думала она. Это кто же? Лысый Дима, что ли? Дура, блин.
– И шшто? – спросил Славик, заикаясь.
– И всё. Так и не дала.
– Не дала? – повторил Славик. – Не дала?
Его рот против воли растянулся в улыбке, а ещё через секунду Славик захохотал. Сначала он пытался сдерживаться, давился смехом и закрывал лицо. Потом упал на кровать и хохотал уже открыто, схватившись за живот и суча ногами.
Женька с опаской наблюдал за припадком соседа.
– Ты чё? Чё ржешь–то как мудак?
Волна смеха, подхватившая Славика, превратилась в цунами.
– Не..., – с трудом выговорил он сквозь сотрясавшие тело спазмы, – не мудак... Заебись!...Очень даже заебись!
*****
* Ф. Петрарка, Сонет 104. Перевод автора.
—
Бабука
, 25.01.2012
Коньебал Лектор, 25-01-2012 14:46:08
нож каг и бабу нада падбирать сумом...нуи каллекцыанировать саатвецтвенно каги бапп
19770326ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 14:46:18
ответ на: MECTHЫЙ [340]
>и кармилле в поле харашо
19770327>как сичас помню 25 капеек абед
это что за капиталистический калхоз такой был?
насколько мну знаю, всех бесплатно на стане кормят. камбайнерам в термосах развозят еду
MECTHЫЙ, 25-01-2012 14:46:38
ответ на: Ногохуйц [349]
можевельник тибе в помощь бро
19770329Ногохуйц, 25-01-2012 14:46:45
ответ на: ехали медведи на велосипеде [346]
>заебись
19770331>я все никак нож не куплю
>все на воблеры глаза глядат мль..
Мну на ножыки свякие онанирую.
ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 14:46:54
ответ на: Estimator [348]
расскаж про сиренивую пачку
19770332Не сцы Маруся, 25-01-2012 14:47:12
ответ на: MECTHЫЙ [342]
в деревне, кде я пиздюком отдыхал
19770333каждый год сажали по одному механизатору.
благо спту исправно штамповал новых
а дерёвня была нихуя не маленькая.
соблазн разгрузить бункерок для пропитания птичьков свинок
был непреодолимЪ
MECTHЫЙ, 25-01-2012 14:47:12
ответ на: ехали медведи на велосипеде [352]
кормят бисплатно а из зарплаты выщщитывают
19770334Коньебал Лектор, 25-01-2012 14:47:45
ответ на: Ногохуйц [354]
>>заебись
19770337>>я все никак нож не куплю
>>все на воблеры глаза глядат мль..
>
>Мну на ножыки свякие онанирую.
лашара!!!!!!!!!
нормальны поцоны(каторые нистисняюцоо) аткрыта дрочуд!! каг йа......
Ногохуйц, 25-01-2012 14:48:01
ответ на: Коньебал Лектор [351]
>нож каг и бабу нада падбирать сумом...нуи каллекцыанировать саатвецтвенно каги бапп
19770339Хе-хе, фкурси, ога.
Этот ножык чиста штоп нижалко патирять было - 1300 рупий свего стоит.
А харошый жалко если патиряешь.
ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 14:48:04
ответ на: Ногохуйц [354]
филейный есть нож?
19770340MECTHЫЙ, 25-01-2012 14:48:49
ответ на: Не сцы Маруся [356]
ну тон 5 я пиздюком влегкую ЗАРАБАТЫВАЛ
19770346а отцы и по 15 на рыло бывало
горище засыпалось ровным слоем 20 см аж балки гнулесь
ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 14:49:13
ответ на: MECTHЫЙ [357]
колхозникам тогда вообще получать нечего было бы
19770349нипизди мец. кормили бесплатно
Качирга, 25-01-2012 14:49:20
ответ на: Не сцы Маруся [315]
>бро КочЪ!
19770350>ыхых
>рад видеть
>я сейчас тут гость редкий, набегами
>да и ты не балуешь
Взаимно. рад!
да в кнгсп реже стал , гомопосты утомиле, давно, ну ты понял. а так под крео чатюсь ели время есть. четаю вечерком и т.п.
Ногохуйц, 25-01-2012 14:49:49
ответ на: ехали медведи на велосипеде [360]
>филейный есть нож?
19770352Есьть опинелька, но чота не пользуюсь, мне прощще в магазе филе купить, чем рыбу мучить.
Не сцы Маруся, 25-01-2012 14:50:48
ответ на: MECTHЫЙ [361]
>ну тон 5 я пиздюком влегкую ЗАРАБАТЫВАЛ
19770357>а отцы и по 15 на рыло бывало
>горище засыпалось ровным слоем 20 см аж балки гнулесь
спижжетое, каг известно, нажористей для скотов домашних
зараде этова народ шол на каторги
ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 14:50:49
ответ на: Ногохуйц [364]
им заебись с окуня и судака кожу снимать и разделывать
19770358чистить эти рыбы я не умею
Коньебал Лектор, 25-01-2012 14:50:52
ответ на: Ногохуйц [359]
>Хе-хе, фкурси, ога.
19770359>Этот ножык чиста штоп нижалко патирять было - 1300 рупий свего стоит.
>А харошый жалко если патиряешь.
мну на новыгот дружбаны кастет задариле пендосскей....1
Качирга, 25-01-2012 14:51:29
чувакам из консерватори им. Глинки в колхозе ясен йух делать было нечего. глиномесов и своих хватало.
19770365Ногохуйц, 25-01-2012 14:52:03
ответ на: ехали медведи на велосипеде [366]
>им заебись с окуня и судака кожу снимать и разделывать
19770368>чистить эти рыбы я не умею
Попробуй мелкой тёркой - давно так чищщу, ващще легко и быстро.
Коньебал Лектор, 25-01-2012 14:52:03
ответ на: Ногохуйц [359]
>>нож каг и бабу нада падбирать сумом...нуи каллекцыанировать саатвецтвенно каги бапп
19770369>
>Хе-хе, фкурси, ога.
>Этот ножык чиста штоп нижалко патирять было - 1300 рупий свего стоит.
>А харошый жалко если патиряешь.
йа апинель для рыбалке держу..рукаять дерево - нипатонед есле чо.... набухаед тока падла вваде........
Коньебал Лектор, 25-01-2012 14:53:23
ответ на: Ногохуйц [364]
>>филейный есть нож?
19770376>
>Есьть опинелька, но чота не пользуюсь, мне прощще в магазе филе купить, чем рыбу мучить.
оппачьке!!!!!!! удуракофф мысле сходяцца.......
MECTHЫЙ, 25-01-2012 14:53:35
ответ на: ехали медведи на велосипеде [362]
дада кто бы россуждал
19770377мне с 14 лет зорплату начесляле (3рубля 15 капеек в день)
стипендию калхоз платил 50 руб в училище и 70 в институте
у мну на книжке под 5 тыщ к 18 годам накапилось
Ногохуйц, 25-01-2012 14:53:50
ответ на: Коньебал Лектор [367]
>>Хе-хе, фкурси, ога.
* Benchmade-Barrage-581-M390-5-300x219 :: 22,0 kb - показать>>Этот ножык чиста штоп нижалко патирять было - 1300 рупий свего стоит.
>>А харошый жалко если патиряешь.
>
>мну на новыгот дружбаны кастет задариле пендосскей....1
ЛОХЪ!1111
Во, зырь чо мну себе падарил нановый гот хехехе
19770382
MECTHЫЙ, 25-01-2012 14:54:23
ответ на: Не сцы Маруся [365]
ниспорю
19770384варавалле
Коньебал Лектор, 25-01-2012 14:54:33
гарный беньчег....
19770385Ногохуйц, 25-01-2012 14:54:40
ответ на: Коньебал Лектор [370]
>>>нож каг и бабу нада падбирать сумом...нуи каллекцыанировать саатвецтвенно каги бапп
19770387>>
>>Хе-хе, фкурси, ога.
>>Этот ножык чиста штоп нижалко патирять было - 1300 рупий свего стоит.
>>А харошый жалко если патиряешь.
>
>йа апинель для рыбалке держу..рукаять дерево - нипатонед есле чо.... набухаед тока падла вваде........
Вот этим мне опинели и не очень нравяцца.
ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 14:54:52
ответ на: Ногохуйц [369]
буду знать.
19770390Не сцы Маруся, 25-01-2012 14:55:46
ответ на: Качирга [363]
гомосня, да
19770391распоясалась вконец
летят, каг мухи на гов..(пардон, я патриотЪ кингишлёппа) мёд
тьху
ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 14:56:34
ответ на: MECTHЫЙ [372]
я тебе вапщето о том, что кормили калхозников бесплатно без всяких вычислений
19770395ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 14:59:46
мец уже в 14 лет организовал фонд, в который каждый колхозник обедавший в поле, перечислял по 25 копеек в день
19770410ну ни сцкот ли?
MECTHЫЙ, 25-01-2012 15:00:11
ответ на: ехали медведи на велосипеде [379]
платилле!11
1977041325 капеек за абед после каторого я инагда встать изза стола нимог
Не сцы Маруся, 25-01-2012 15:00:25
на деревне скрипка супротив гармошки
19770415каг лапти вперерез хромовым прохарямЪ, ога
MECTHЫЙ, 25-01-2012 15:01:00
шо касаецца цен и платить я помню харашо
19770418ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 15:01:43
ответ на: MECTHЫЙ [381]
ну хоть кто то тебя наебал в этой жизни.
19770420Не сцы Маруся, 25-01-2012 15:01:56
отойду часа на два
19770423MECTHЫЙ, 25-01-2012 15:01:59
я кстате на тракторный двор с шахматами прихадил
19770424тоже касились на мну камбайнеры
ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 15:02:49
400 комбайнеров
19770428ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 15:03:01
400 комбайнов
19770429ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 15:04:07
вы чего это затаились?
19770432ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 15:04:25
йф4уерй46ерй46ре
19770434Ногохуйц, 25-01-2012 15:04:29
ответ на: ехали медведи на велосипеде [384]
>ну хоть кто то тебя наебал в этой жизни.
19770435БУГОГО!!!!111111
ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 15:04:35
ц5от6ц5кн7оц57ноц567
19770436Ногохуйц, 25-01-2012 15:04:37
563нуенуунеуне
19770437ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 15:04:39
ыапрыаоыеноы
19770438Ногохуйц, 25-01-2012 15:04:43
еконкапоккео
19770439Ногохуйц, 25-01-2012 15:04:47
каеп
19770440ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 15:04:56
фыкеортфкеор
19770441MECTHЫЙ, 25-01-2012 15:05:05
а вот рации былли - падтвирждаю
19770442даже пазывной помню - БАШТАН баштан
Ногохуйц, 25-01-2012 15:05:11
Свё сцукомощно зависло
19770443Ногохуйц, 25-01-2012 15:06:30
ответ на: MECTHЫЙ [398]
>а вот рации былли - падтвирждаю
19770449>
>даже пазывной помню - Балбес-балбес