Казак и скрипка
- Читай
- Креативы
- « предыдущий креатив
- следующий креатив »
- случайный креатив
– Откуда? Из консерватории? – белобрысый парень, минуту назад представившийся Женькой, сел на продавленой кровати и уставился на нового соседа. – Из какой ещё, на фиг, консерватории?
– Из обыкновенной, государственной, имени Глинки, – пожал плечами Славик.
– Так ведь, чувак, тут не филармония. Тут колхоз, – белобрысый засмеялся. – Видел вывеску «Дом крестьянина», когда заходил?
– Видел...
– А это там у тебя чё? – Женька показал на продолговатый предмет, похожий на детский гробик.
– Скрипка...
– Страдивари?
– Нет, просто скрипка.
– Офигеть! Ну, чувак, ты наработаешь, – предрёк Женька. – До полного пиццикато.
Славик вздохнул. Спорить с белобрысым не хотелось. Тем более, что белобрысый был прав.
Неделю назад, в начале летней сессии, Славика вызвал декан факультета Целибовский.
– Есть у меня к вам дело, Марусин. Не очень обычное, но важное. Мне звонил председатель колхоза «Новоалексеевский», это где-то на Кубани. Просит прислать кого–нибудь. Срочно.
– Концерт для тружеников села? – догадался Славик. – Мы шефствуем над этим колхозом, да?
Целибовский крякнул и пригладил лысину длинной узкой ладонью.
– Да куда нам шефствовать... Самим бы... Впрочем, ладно. Им переводчик нужен. Для работы с итальянскими специалистами. Они там передовые технологии внедряют. На посевах сахарной свеклы и кукурузы. И ещё сои, кажется.
Слушая, как заслуженный артист республики профессор Михаил Аркадьевич Целибовский рассказывает ему про посевы в колхозе, Славик ощутил головокружение. Реальность перед его глазами вдруг изменилась, наполнившись неожиданными сочетаниями привычных вещей. Как если бы пожилой декан вдруг предстал перед Славиком в балетной пачке и пуантах.
– А... а... почему председатель обратился к нам, а не на филфак в университет?
– Он обращался. Но там всех с итальянским языком уже разобрали на лето. Ну, председатель огорчился и спрашивает, что же ему делать. И тут ему кто–то возьми и скажи: «Вы в консерваторию позвоните. Там тоже итальянский изучают». Пошутили или просто отвязаться хотели. А председатель – мужчина серьезный и настойчивый. Очень настойчивый. В общем, поговорили мы с ним. Обсудили условия. Я сразу о вас, Марусин, подумал.
– Почему обо мне? – спросил Славик, бледнея.
– У вас по языку успеваемость хорошая. Преподаватель вас хвалит. И потом, кого мне ещё посылать? Гинзбурга, что ли? Или Левина? Видите ли, Вячеслав, Кубань – место своеобразное. В среде казаков не до конца изжиты некоторые...эээ... предрассудки. Ну, вы меня понимаете...
– Понимаю, – вздохнул Славик, хотя он мало что понял. – Только у нас языка одна пара в неделю. Музыкальная терминология, арии, вы же сами знаете... У меня и словаря–то нет. Какой из меня переводчик, Михаил Аркадьевич?
– Оплата двести пятьдесят рублей в месяц, плюс бесплатное питание и проживание, – продолжал Целибовский. – Это больше, чем у доцента. Намного. Итого, за три месяца – семьсот пятьдесят рублей. И ещё столько же будет перечислено консерватории. У нас концертный зал не ремонтирован с семьдесят восьмого года. А сейчас девяностый на дворе. Всё денег нет. И по нынешним временам, будь они неладны, не предвидится. Хоть сам в метро садись и играй...
Печальные глаза Целибовского заглянули Славику в самую душу.
– Вы же хотите помочь своей альма матер, Марусин?
– Хочу...
– Ну, вот и замечательно. В колхозе вам нужно быть через неделю. На счёт экзаменов не беспокойтесь. Считайте, что сдали досрочно.
Альма матер Славик любил. Ещё больше любил он свою родную мать, Валентину Андреевну. В девятнадцать лет мужчине пора начинать выплачивать сыновний долг. Но размер этого долга только увеличивался: он до сих пор сидел у матери на шее. А белый билет, полученный им в военкомате, проглотил все сбережения школьной учительницы музыки.
Славик представил, как в конце августа, окрепший и коричневый от загара, он положит на стол перед растроганной матерью сиреневую пачку двадцатипятирублевок, и гордость теплой волной окатила сердце. О трёх месяцах позора, отделявших его от этого момента, Славик старался не думать.
Узнав о скором отъезде единственного сына в далекий край, Валентина Андреевна всплакнула и заставила Славика пообещать, что он будет заниматься на инструменте не меньше двух часов ежедневно.
Старший переводчик Дима, замотанный, рано облысевший человек, представил Славика десятку иностранцев разного возраста и оттенков кожи и объявил, что новый сотрудник поступает в распоряжение тEехника Массимо Эспозито.
Эспозито, молодой, смуглый, подвижный, как макака, неаполитанец был специалистом по тракторам «Джон Дир» и импортной поливальной технике. Тут же по рации поступило сообщение о поломке, и Массимо вместе со Славиком примчались на выделенной колхозом «Ниве» к мастерским. Покопавшись немного в двигателе, Массимо принялся что–то объяснять колхозным механикам – долго и чрезвычайно быстро.
– Ну, в общем, он сказал что..., – выйдя из ступора, начал Савик и тут же остановился.
Колхозники тактично ждали продолжения. Минуты две.
– Та шо вин там вже казав?» – не выдержал, наконец, пожилой механик.
Славик молчал. Из эмоциональной речи Эспозито он понял только некоторые предлоги.
– Слава! Традучи! – крикнул итальянец и уставился на помощника.
Юноше захотелось провалиться сквозь заляпанный бетонный пол.
– Нон каписко, – признался Славик шёпотом и, с трудом подбирая слова, объяснил, что он не переводчик, а студент–скрипач из консерватории.
– Аааа! Дио бойа! Суонаторе дель каццо сей! – заорал Эспозито так громко, что у Славика подогнулись колени.
Оттолкнув юношу в сторону, итальянец порылся в ящике с запчастями и достал какой–то предмет.
– Ля гуарницьоне, – верещал он, тыча пальцем в деталь. – Э ротта! Капут!
– Прокладка наебнулась, – догадался механик помоложе. – Так бы сразу и говорил...
Больше к услугам нового переводчика Эспозито не прибегал, предпочитая жесты и наглядные средства. Он попробовал было посадить Славика за руль «Нивы», но тот, краснея, признался, что не умеет водить машину. Иностранный гость заскрипел зубами и обжег юношу взглядом черных ненавидящих глаз.
Июньский день тянулся нестерпимо долго. Пока Эспозито мотался между мастерскими и разбросанными по всей округе полями, Славик был попеременно то балластом, бессмысленно отягощавшим машину, то следовавшей за итальянцем тенью, такой же молчаливой и ненужной. Когда Славик вернулся, наконец, в гостиницу, он, не прикоснувшись к скрипке, упал на кровать и провалился в тяжёлый сон.
Проснулся от того, что кто–то тряс его за плечо.
– А, что? – Славик открыл глаза и увидел во тьме лицо Женьки. – Чего тебе?
– Слышь, чувак, сходи подыши воздухом минут сорок, а?
Растерявшись от наглости соседа, выставлявшего его на улицу в первую же ночь, Славик не сразу нашёл что ответить.
– С ума сошёл? Каким воздухом? Два часа ночи...
– Ну, будь другом. Очень надо. Я тут с девчонкой договорился...
Все ещё в полусне, Славик натягивал брюки и рубашку.
– Кать, заходи! – громким шёпотом позвал Женька. – Да не бойся ты, всё нормально.
От двери к Женькиной кровати метнулась светлое пятно.
Славик нырнул в южную ночь, полную новых, непривычных силуэтов, запахов и звуков. Даже луна здесь была другой, не такой, как в его грустном северном городе – огромной и яркой. Из палисадников свешивались тяжелые гроздья вишни. Славик останавливался возле каждого дома и набивал рот ягодами, и они, лопаясь, стреляли в нёбо залпами сока. В воздухе висел звон, не прекращавшийся ни на секунду. «Цикады», – вспомнил Славик загадочное слово.
Побродив по посёлку около часа, Славик вернулся в гостиницу. Но, услышав доносившиеся из-за двери звуки, он вздохнул и снова вышел на улицу, бормоча: «Надо было хоть скрипку с собой взять».
Женька впустил соседа в половине пятого. А уже в шесть надо было вставать. К главной поселковой гостинице «Золотой колос», приютившей заморских гостей, Славик шёл как на казнь.
Оказалось, что Эспозито уже уехал, взяв с собой Женьку, и Славика приставили к агрохимику Винченцо Черрано, почти двухметровому гиганту с кавалерийскими усами и туловищем, напоминавшим бочку. Глаза под густыми, цвета соломы, бровями горели чем–то средним между весельем и яростью.
Передвигался Винченцо не на «Ниве», а на микроавтобусе «Раф», с водителем Витей, болтуном и матершинником. Славик залез на заднее сидение и притих, разглядывая нового шефа. «Если он спокойный такой страшный, то какой же он, когда психует? А психовать он будет. Это факт. И очень скоро».
Словно услышав его мысли, Винченцо остановил на Славике чугунный взгляд и сказал, старательно выговаривая русские слова:
– Не ссы, Капустин, – и, обернувшись к водителю, спросил: – Правильно, Виктор?
– Ага! – захохотал шофер. – Отъебём – отпустим! Браво, Винченцо! Моя школа!
Славик похолодел. Винченцо, тем временем, продолжал:
– Массимо Эспозито говорить, что Слава итальянский ни хуя не знать... Массимо э ун кольоне, мудак. Виктор, Массимо есть мудак, да?
– Мудак! – охотно согласился шофер. – Максимка – мудило редкое!
– Что ты в консерваторио учить по–итальянски? – спросил великан.
– Да так, – покраснел Славик, – арии всякие, сонеты.
– Сонетти? Давверо? – удивился Винченцо и попросил. – Речитамене уно.
Славик ещё больше смутился.
– Ма прего! Пожалуйста!
– Ну, ладно...
Славик прокашлялся и выдал зазубренные к зачёту четырнадцать строк:
«Нет мира мне, и в битве не забыться.
Боюсь, надеюсь, стыну, пламенею,
Взлетаю в небо, чтоб, упав, разбиться,
И нищий сам, свет целый вожделею.
Не отпускает узника темница –
Палач Любовь, надев петлю на шею,
Ни умереть мне, ни освободиться
Не позволяет. Что мне делать с нею?
И, ослеплённый, я кричу безгласно,
То смерти жажду, то молю пощады,
И сам себе не мил, весь свет любя.
Мой хлеб – печаль, а смех мой – стон всечасный,
Ни жизнь, ни гибель не сулят отрады.
О, женщина! И всё из–за тебя».*
Винченцо внимательно слушал. Потом хмыкнул и сказал на родном языке:
– Браво. Но больше Петрарку никому не читай, особенно Эспозито, – и, подняв вверх указательный палец, добавил по–русски, – Потому что – мудак!
– Не буду...
– Ты мне учить русский, и я тебе учить итальянский, – продолжал Винченцо. – КозИ, пиано–пиано. Заебись? Д’аккордо?
Славик был согласен. С этого дня Винченцо разговорил с ним, произнося слова медленно и отчетливо. Постепенно Славик привык к звуку чужой речи и начал узнавать слова, а затем и целые фразы. Он осмелел и стал отвечать, сначала односложно, потом всё более пространно. В свободное время он зубрил список технической терминологии на двенадцати листах, полученный от старшего переводчика Димы.
Работали они шесть дней в неделю, по двенадцать часов. В субботу закончили пораньше. Но вместо того, чтобы возвращаться домой, Винченцо велел водителю ехать в ближайшую станицу.
– Я очень хотеть кубанка. Ты искать, пожалуйста, – объявил Винченцо Славику, сверкая глазами.
– Прямо сейчас? – опешил Славик.
– Си. Проприо адессо.
К облегчению Славика, выяснилось, что объектом желания Винченцо была не румяная поселянка, а традиционный казачий головной убор.
Больше часа Славик бродил по станице. Он приставал к прохожим и стучался в двери домов, предлагая продать ему папаху за пятьдесят долларов США. На случай если владельцы захотят поторговаться, Винченцо установил абсолютный лимит в двести долларов, совершенно немыслимую сумму. Славик вернулся ни с чем.
– Опять нет, блядь, – сказал Винченцо смачно, но без злости или удивления, – Грацие комункве. Витторио, поехали домой. Бистро!
– Быстро, как кошки ебутся! – заржал шофёр, срываясь с места.
На следующий день Славик рассказал о странном фетише начальника своему белобрысому соседу.
– А, и до тебя очередь дошла, – обрадовался Женька. – Он мне этой кубанкой все мозги выеб. У его отца была конеферма под Моденой. Так что Винченцо наш сильно лошадок любит. Крестьянин, хули. Потом он «Тихий Дон» то ли прочитал, то ли в кино посмотрел, тут ему и вовсе башню своротило. Он когда сюда приехал, сначала всё на «батюшка Дон» просился. Ну, потом ему объяснили, что казаки здесь другие, и он переключился на кубанских. Месяц меня мучил, сука. Черкеску и сапоги я ему кое–как нашел. Теперь папахи до полного комплекта не хватает. Так что вешайся, душара!
Говоривший свободно и практическом без акцента на литературном варианте итальянского и двух диалектах, Женька, помимо безусловного лингвистического таланта, обладал и немалыми задатками организатора досуга.
– Я у них «уффиччо форнитура фиге», главпиздапоставка, – смеялся Женька.
Один–два раза в неделю, по вечерам, он брал «Рафик» и объезжал клубы и парки поселка. Быстро набив микроавтобус девушками, он привозил их к иностранцам в гостиницу.
– Это еще что! – хвастался белобрысый сводник. – Я зимой в Волжском работал, на трубном заводе. Так у меня там «Икарус» был, с водителем. Приезжаю на дискотеку и бросаю клич: «Девчонки, кто со мной крепить интернациональную дружбу?» Тут главное ноги во время унести. Гопота местная сильно злобная была. Девок, которые с итальянцами гуляли, они пиздили не по-детски и брили налысо. Только девичья мечта – могучая вещь. Её не задушишь, не убьешь. На том и стоим. Хехехе.
За свои старания Женька получал от благодарных иноземцев пожертвования в виде блоков сигарет «Мальборо» и «Честерфилд», футболок и остромодных в текущем сезоне бейсбольных кепок. Рисунки на кепках и майках имели некоторый аграрно-промышленный уклон – с колосьями, ретортами и шестеренками, но Женьку это не смущало. Дефицитные товары он собирался выгодно реализовать по возвращении в родной город.
Вскоре Женька снова разбудил соседа среди ночи и попросил его пойти погулять, предложив в качестве мзды футболку с гигантским початком кукурузы на груди и надписью «Агра. Группо Ферруцци». И Славик снова бродил по пустым улицам, как неприкаянный.
На этот раз он взял с собой скрипку. Славик был даже рад возможности, наконец, спокойно позаниматься. Держать данное маме слово у него не получалось. Он попробовал было репетировать вечерами у себя в комнате. Но стоило ему сыграть несколько тактов, как кто-то начинал стучать в стену и материться. Постояльцы в доме крестьянина, хотя и менялись часто, были единодушны в своей нелюбви к классической музыке.
Славик свернул в переулок потемнее и достал скрипку. «С чего бы начать?.. Ноктюрн Шопена, пожалуй, подойдет», – решил он, взглянув на луну, – «До диез минор». Он закончил одну пьесу и хотел начать другую, но вдруг услышал:
– Эй! Эй, ты, со скрипкой!
Славик оглянулся по сторонам. Окно ближнего к нему дома было открыто и оттуда выглядывала растрепанная голова – медно-рыжая, насколько Славик мог рассмотреть в свете фонаря. Через секунду к голове добавилась шея, а на подоконник, как в две дыни–медовухи в полотняном мешке, со стуком упала грудь, скрытая ночной рубашкой в цветочек.
– Ты совсем дурной?
– Почему дурной? – удивился Славик. – Мне заниматься надо, а в Доме крестьянина не дают.
Секунд тридцать девушка пыталась понять, почему скрипач должен репетировать именно в Доме крестьянина. Потом задумчивость на её лице сменилась разочарованием.
– Аааа, а я думала ты для меня...
Такого поворота Славик не ожидал.
–Ну... ну... хочешь, я для тебя что–нибудь сыграю? Вот, например, послушай.
Славик занимался музыкой с раннего детства, и за это время исполнил сотни самых разных произведений, а слышал, наверно, многие тысячи. И все же были несколько вещей, про которые он не мог бы с уверенностью сказать, что их написал человек. То есть, Славик, конечно, знал, что у этих вещей были авторы, знал их имена и некоторые факты жизни. Но полной уверенности всё равно не было. И одну такую вещь он сейчас играл рыжей незнакомке, не отрывая глаз от её сисек под ночной рубашкой в цветочек.
– Вот, – сказал он, когда закончил. – Четвертый концерт Вивальди фа минор, «Зима». Аллегро нон троппо. Вернее, это только партия скрипки, там вообще–то целый оркестр должен быть.
– Уф, – сказала девушка после паузы, – прямо... уфф!
Славик не нашел, что добавить.
– Ты когда это та–та–та–та–та–тынн делаешь, у меня аж мурашки по спине. Только почему «Зима»-то? На зиму непохоже. Зимой холодно, скучно. А тут...
– А на что похоже? – спросил Славик.
– Не знаю... Будто он ждёт чего–то, такого большого, и оно вот–вот случится. Уже близко совсем.
– Кто ждёт? – не понял Славик.
– Ну, Вивальди этот... Интересно, дождался?
– Пожалуй. Правда, умер нищим, и его забыли вместе с его музыкой на двести лет. А так да, дождался. Как видишь.
– А я тебя узнала. Ты с итальянцем таким здоровым работаешь, да?
– Наталка, ты з ким там размовляешь? – донеслось из глубины дома мощное контральто. – Спи, пизно вже!
– Та сплю ж я, мама, – крикнула рыжая в ответ и, свесившись из окна, быстрым шепотом добавила, – я сейчас в больнице на Буденного работаю. На практике от медучилища. В хирургии на втором этаже. Наташу Колесниченко спросишь, меня позовут.
Под утро Славику приснились сиськи. Большие и теплые, они колыхались в его руках в темпе аллегро нон троппо.
С трактористами, бригадирами и агрономами Винченцо старался общаться по-русски, прибегая к помощи Славика только в крайних случаях. Новую лексику и фразеологию он усваивал стремительно, грамматику презирал, а стилистику игнорировал полностью.
Однажды на совещании, где обсуждались планы работ на неделю, председатель колхоза сказал:
– Что же касается сои, то мы попросим доктора Черрано провести опрыскивание как можно более быстро.
В ответ доктор Черрано кивнул и с подобающей моменту серьезностью ответил любимой фразой своего шофёра:
– Бистро, как кошки ебутся!
На этом планёрка закончилась. Председататель хохотал, хлопая себя по ляжкам и тряся седым чубом. Звезда героя труда раскачивалась как маятник. Потом он успокоился, вытер слёзы клетчатым платком, но вдруг выкрикнул: «Кошки!» и, засмеявшись снова, ещё сильнее, сделал собравшимся знак расходиться. Уже за дверью кабинета, Славик всё ещё слышал раскаты председательского хохота вперемешку с причитаниями: «Кошки! Ахахаха! Убыв, стервец! Кошки!! Хахаха!!
Опрыскивание Винченцо с приданной ему бригадой провел быстро. Не так быстро, как он обещал председателю, но всё же достаточно оперативно. Трактористы во главе с бригадиром пригласили Винченцо и Славика отметить окончание работ.
Компания расположилась на берегу реки. Жарили шашлыки. Над грудами мяса, черного хлеба, лука и редиски возвышалась бутыль с самогонкой, от одного запаха которой Славик едва не лишился чувств. Винченцо пил рюмку за рюмкой, с аппетитом закусывая. После пятой Винченцо сказал, что он «хотеть купаться в матушка Кубань» и желание свое тут же осуществил. Выйдя из воды, он замахнул ещё одну рюмку ароматного напитка и объявил:
– Я есть первый итальянский казак!
Славик подумал, что и в правду из всей компании большего всего на сына степной вольницы был похож химик из далекой Модены.
Пока Винченцо одевался, трактористы пошептались между собой, и самый молодой побежал к стоявшему вдалеке строению, напоминавшему ферму. Вскоре гонец показался снова, и не один. Под уздцы он держал коня. Конь был высокий, очень черный и нервный. Он фыркал, мотал головой, показывал зубы и часто переступал с ноги на ногу, от чего под блестящей кожей вздувались бугры мускулов. Рядом с сильным и стремительным животном, весь вид которого выражал крайнее раздражение, Славик почувствовал себя очень неуютно.
– От ты, Винченцо, кажешь, що казак, – сказал бригадир, прищурившись. – А докажи! Прокатыся на цём жеребце. Чи спугався?
Винченцо обвел хмурым взглядом ухмыляющиеся рожи, встал и, пошатываясь, подошел к коню. Тот заржал, предчувствуя недоброе. Несколько секунд грузный усатый человек смотрел на переплясывавшего перед ним жеребца и вдруг с поразительной для его габаритов лёгкостью взлетел в седло.
Казачок тут же отпустил лошадь и кинулся прочь. И правильно сделал. Конь взвился на задние ноги, на мгновение встав почти вертикально. Наездник прильнул к шее лошади и удержался в седле. Передние копыта со стуком опустились на землю, и тут же высоко в воздух взлетели задние. Пытаясь сбросить ненавистную ношу, конь брыкался, вставал на дыбы, подпрыгивал на всех четырех ногах. Но наездник словно прирос к седлу. Несколько минут Славик в изумлении и ужасе наблюдал за родео. Постепенно сопротивление лошади стало ослабевать, и, наконец, издав протяжное ржание, конь побежал по кругу, подчиняясь воле всадника.
– Аллора, баста? Ваббене козИ? – спросил Винченцо притихших казаков.
– Баста, Винченцо, баста! – крикнул бригадир. – Злазь!
Винченцо приподнялся на стременах, и в этот момент его коварный противник взбрыкнул еще раз. Вместо того, чтобы по-молодецки лихо соскочить на землю, Винченцо рухнул на задницу. Молодой казачок помог ему подняться.
– Ке белла бестиа, – беззлобно сказал Винценцо, отряхиваясь.
– Ну, Винченцо... ты... ты даешь!.. – парню не хватало слов. – Коняка–то не объезжен ещё толком! Специально выпросил такого на конезаводе...
И он побежал в поле ловить жеребца.
Когда Славик перевел смысл последней фразы, Винценцо ткнул пальцем себе в грудь и вполголоса спросил:
– Мудак или заебись?
– Не, не мудак! – сказал Славик. – Заебись! Очень даже заебись!
Как никогда в жизни он был уверен, что использует малознакомую лексику правильно.
Подтверждение последовало незамедлительно. Пожилой бригадир поднялся, подошел к Винченцо, обнял его, похлопал по широкой спине и сказал:
– Добрый ты казак, Винченцо! На, тримай! – и он протянул итальянцу черную папаху с выцветшим красным верхом. – Дида мово ще кубанка. Зараз твоя.
Винченцо принял подарок и минуту смотрел на него с совершенно детским восхищением. Потом он осторожно надел ветхую, изъедененую молью кубанку на голову.
– Гарно, – похвалил бригадир. – Ну, шо, ще по трохи за нову справу?
Когда они подъехали к гостинице, Винченцо завел Славика внутрь, посадил на диванчик в коридоре и велел ждать. Через несколько минут он вышел из комнаты в папахе, такой же древней черкеске, не сходившейся у него на животе, и высоких сапогах. Сапоги были ему на несколько размеров малы, и Винченцо заметно хромал. Стараясь не смеяться, Славик наблюдал, как огромный, уже немолодой человек в диковинном костюме ходит взад-вперед по коридору, задрав к потолку нос и разглаживая усы.
Вскоре в гостинице появились Массимо Эспозито и Женька. Они перекинулись с Винченцо несколькими словами, после чего Женька побежал к телефону, стоявшему тут же в холле.
– Кать, я сейчас за вами заеду, ты позови подружек, ладно? Классно отдохнем! – услышал Славик сладкий голос соседа. – Сколько? Двоих, двоих подружек. Нас три человека будет.
Винченцо, подошедший сзади, выхватил трубку из рук Женьки и сказал басом:
– Два человеки, и один – казак!
Когда Славик шел к себе в дом крестьянина, мимо него пронеслась «Нива». За рулем сидел Женька. Остальные места были заняты девушками. У той, что сидела справа сзади, были густые тёмно–рыжие волосы.
Вернувшись к себе в номер, Славик достал из под кровати скрипку и заиграл. Он играл всё подряд: этюды, сонаты, сюиты и целые концерты. Мужик в соседней комнате сначала стучал в стенку и ругался, а потом принялся барабанить в дверь, все сильнее и сильнее. Шум оскорблял музыку, и Славик опустил смычок. Он подошел к двери, распахнул её и впервые в жизни грубо обругал человека.
Человек, угрюмый, до черна загорелый, напрягся было, но, взглянув на худого подростка с красными глазами, сказал:
– Эк тебя..., – и, махнув рукой, ушёл к себе в комнату.
Славик продолжал играть. Весь свой репертуар, начиная с музыкальной школы, раз за разом. Посреди ночи он вдруг как–то в один момент обессилел и, не раздеваясь, повалился на кровать.
Его разбудил грохот.
– Ты чё гроб этот поперек прохода бросаешь? – Женька пнул футляр от скрипки.
– Я не нарочно, – сказал Славик. – Ну, как повеселились?
– Как, как... В общем, бывало лучше. Посидели, бухнули, потанцевали. Массимо, сука, Катьку мою к себе поволок...
– Вот... кольоне...
– Это точно... Винченцо с Лариской зажигает. Он её прямо в папахе, поди, и жарил, по–казачьи. Ну, я тогда третью стал окучивать, Катькину подружку. Наташей зовут. Сиськи вот такие вот! И так подкатываю, и эдак. Ни хрена. «Я, – говорит, – думала, другой переводчик будет». Думала она. Это кто же? Лысый Дима, что ли? Дура, блин.
– И шшто? – спросил Славик, заикаясь.
– И всё. Так и не дала.
– Не дала? – повторил Славик. – Не дала?
Его рот против воли растянулся в улыбке, а ещё через секунду Славик захохотал. Сначала он пытался сдерживаться, давился смехом и закрывал лицо. Потом упал на кровать и хохотал уже открыто, схватившись за живот и суча ногами.
Женька с опаской наблюдал за припадком соседа.
– Ты чё? Чё ржешь–то как мудак?
Волна смеха, подхватившая Славика, превратилась в цунами.
– Не..., – с трудом выговорил он сквозь сотрясавшие тело спазмы, – не мудак... Заебись!...Очень даже заебись!
*****
* Ф. Петрарка, Сонет 104. Перевод автора.
—
Бабука
, 25.01.2012
Не сцы Маруся, 25-01-2012 11:03:13
бабука
19769313ДэвидБездуховны, 25-01-2012 11:08:16
чото про еблю ?
19769330пожжы прочту
ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 11:10:29
>Проснулся от того, что кто–то тряс его за плечо.
19769335>– А, что? – Славик открыл глаза и увидел во тьме лицо Женьки. – Чего тебе?
>– Слышь, чувак, сходи подыши воздухом минут сорок, а?
>Растерявшись от наглости соседа, выставлявшего его на улицу в первую же ночь, Славик не сразу нашёл что ответить.
>– С ума сошёл? Каким воздухом? Два часа ночи...
>– Ну, будь другом. Очень надо. Я тут с девчонкой договорился...
хуясе какие нежные барышни в калхозах. обычно тот кто без бабы, притворяется спящим и всех делов то
скромный фтыкатель, 25-01-2012 11:10:38
Че то много как то текста. Но почитать надо.
19769337ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 11:19:48
прочитал
19769355афтору спасибо что на части не делил
адной достаточно
MECTHЫЙ, 25-01-2012 11:20:27
До полного пилингаса ага
19769358Н.Н.Драздов, 25-01-2012 11:20:45
не мудак... Заебись!...Очень даже заебись
19769360Ввенах, 25-01-2012 11:21:29
– Откуда? Из консерватории? – белобрысый парень, минуту назад представившийся Женькой, сел на продавленой кровати и уставился на нового соседа. – Из какой ещё, на фиг, консерватории?
19769361– Из обыкновенной, государственной, имени Глинки, – пожал плечами Славик.
– Так ведь, чувак, тут не филармония. Тут колхоз, – белобрысый засмеялся. – Видел вывеску «Дом крестьянина», когда заходил?
- ДА ПОХУЙ ЁБТА! - отрезюмировал Славик, а потом добавил, - калхазаны хуевы...
Пробрюшливое жорло, 25-01-2012 11:23:18
а чочочотакое "тЕехника"??777
19769368MECTHЫЙ, 25-01-2012 11:23:25
колхозная дольче вита бля
19769370СтарыйПёрдун, 25-01-2012 11:23:43
Заибись!!!
19769371*** ***
в нетленку мля
Аригинальный блеать логин, 25-01-2012 11:24:33
Блять ну дохуяж как понаписано то.
19769377ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 11:24:36
мало армян видимо было в калхозе, что еще и итальяшек приглашали
19769378MECTHЫЙ, 25-01-2012 11:26:09
Сонет в духе Петрарки
19769385Между тобой и мной – невидимая нитка.
Ну как ты там, души моей подпитка?
Свята твоя блаженная обитель
О Вечной Женственности милый представитель!
Ты – женщина. И этим ты права.
Есть у тебя ебало, сиськи,
И жопа шире плеч твоих,
Не говоря уже о ляжках.
Ты ходишь в Театр. Ты умна,
Красива, преданна, кротка,
Не ебанутая; не злая,
Да ты богиня – мать твою!
Тебе стихи писать я буду,
Тебя до смерти заеблю
Пробрюшливое жорло, 25-01-2012 11:27:47
«Цикады», – вспомнил Славик загадочное слово. (ц)
19769391бугога.
"Шлюхи", - падумоллъ Штирледсъ.
"Штирледсъ", - падумолле шлюхи.
З.Ы. А цем слово "цыкадо" загадочьноъ??77
уш ни болия за гадочьно, чемъ "рододендрон" иле тамъ "топинамбур" кокойнить
ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 11:28:56
ответ на: Пробрюшливое жорло [15]
>«Цикады», – вспомнил Славик замкадочное слово
19769394MECTHЫЙ, 25-01-2012 11:29:24
калхозы помню - Джон диры в них --нипомню
19769399DEVACHKA-PRIPEVACHKA, 25-01-2012 11:30:37
ответ на: Пробрюшливое жорло [15]
>«Цикады», – вспомнил Славик загадочное слово. (ц)
19769401>
>
>
>бугога.
>
>"Шлюхи", - падумоллъ Штирледсъ.
>
>"Штирледсъ", - падумолле шлюхи.
>
>
>
>З.Ы. А цем слово "цыкадо" загадочьноъ??77
>
>
>
>уш ни болия за гадочьно, чемъ "рододендрон" иле тамъ "топинамбур" кокойнить
====
хуйня ваши рододендроны
олеандры рулят!
MECTHЫЙ, 25-01-2012 11:34:19
десятку иностранцев разного возраста и оттенков кожи (с)
19769411пездец ...паходу там и с Сатурно камбайнеры былли
ДэвидБездуховны, 25-01-2012 11:36:35
запарижские казаки
19769418MECTHЫЙ, 25-01-2012 11:37:08
чугунный взгляд в древней черкеске
19769420MECTHЫЙ, 25-01-2012 11:37:42
Жорло!! а папаха тибе никаво ни напомнелла?? гг
19769422ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 11:37:52
итальянцу за бейсболку 100500 таких папах отдали бы
19769423MECTHЫЙ, 25-01-2012 11:39:01
вывеску «Дом крестьянина» видел??
19769427нет бля не видел . А вот Дом калхозника - в каждом гораде был
DeaD_Must_Die, 25-01-2012 11:39:20
зачол с удовольствием
19769429палец к месту
MECTHЫЙ, 25-01-2012 11:40:21
бабуке -срочно купить техпаспорт на Мазаратти и читать четать запоем мль
19769433MECTHЫЙ, 25-01-2012 11:41:16
ответ на: DeaD_Must_Die [25]
хехе масдай
19769437глазик то замылился твой
сиреневые четвертаки + Джон Диры?? гугу
ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 11:41:37
ответ на: MECTHЫЙ [24]
Дом животновода а не дом калхозника
19769439DeaD_Must_Die, 25-01-2012 11:41:45
ответ на: MECTHЫЙ [26]
>бабуке -срочно купить техпаспорт на Мазаратти и читать четать запоем мль
19769440на трахтур штоле?
MECTHЫЙ, 25-01-2012 11:43:08
я на паливалке Фрегат целое летто работал ( ф 15 лет кстате)
19769445DeaD_Must_Die, 25-01-2012 11:43:25
ответ на: MECTHЫЙ [27]
>сиреневые четвертаки + Джон Диры?? гугу
19769446а дапезды тащемта
автор реально хорош, давайте до мелочей даибёмся, ась?
MECTHЫЙ, 25-01-2012 11:43:44
ответ на: ехали медведи на велосипеде [28]
>Дом животновода а не дом калхозника
19769449Дом Дояра Любителя мль
ЖеЛе, 25-01-2012 11:43:57
преятно зачесть...
19769450ЖеЛе, 25-01-2012 11:44:11
с пальтсем - апсалютно сагласен...
19769451MECTHЫЙ, 25-01-2012 11:46:09
ответ на: DeaD_Must_Die [31]
харош харош ни спорю..... НО - НАСТОЯЩИЙ ХУДОЖНИК ДОЛЖЕН БЫТЬ ПРАВДИВ!!
19769454ДэвидБездуховны, 25-01-2012 11:46:43
Славик опустил смычок
19769455кольоне..
MECTHЫЙ, 25-01-2012 11:47:13
и это....гробик режет глаз
19769458Пробрюшливое жорло, 25-01-2012 11:47:45
А ТЫ ПРОБАВАЛ СУЧА НОГАМИ, %СХАВТИВШЫСЬЗАЖЫВОТНЕЙМ%????77
19769461ехали медведи на велосипеде, 25-01-2012 11:48:14
ответ на: MECTHЫЙ [37]
угу. мну подумал что будет чтото наподобие "Вия"
19769462ведьмак-скрипач приехал в калхоз
Пробрюшливое жорло, 25-01-2012 11:48:38
ответ на: ехали медведи на велосипеде [16]
>>«Цикады», – вспомнил Славик замкадочное слово
19769464и зачемта дасталъ ̶х̶у̶й̶ц̶ скрипку
MECTHЫЙ, 25-01-2012 11:49:36
нащщот исторической правды Масдаю...
* 1231 :: 80,3 kb - показать19769465
нихуянезавбыл., 25-01-2012 11:49:50
спицом зарегался только чтобы спокойно шесть звездей тыцнуть и камент оставить. нетленка мать ее.... спокойная такая... классического вида
19769466Пробрюшливое жорло, 25-01-2012 11:51:01
а фцэламъ ничотагъ, учитывая зашкалевоющщее кал-во ёбани наглагне.
19769471тока букафъ 1оо5оо +-2оо8оо
Пробрюшливое жорло, 25-01-2012 11:51:34
ответ на: ехали медведи на велосипеде [39]
>угу. мну подумал что будет чтото наподобие "Вия"
19769473>ведьмет-лисапедиздъ приехал в калхоз
итальянец, 25-01-2012 11:52:08
superlativo..6*!!!
19769476Пробрюшливое жорло, 25-01-2012 11:52:09
М А Ш О Ъ !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!1111111111111
19769477MECTHЫЙ, 25-01-2012 11:52:41
рассказываете мне бля про посевы в колхозе
19769479Пробрюшливое жорло, 25-01-2012 11:53:07
песду пакрасьте мль
19769480MECTHЫЙ, 25-01-2012 11:55:10
http://www.youtube.com/watch?v=QFFrkZOYojk
19769483паслухал я этава Вивальди
(точно скажу - баба нидаст )
ДэвидБездуховны, 25-01-2012 11:56:26
ответ на: MECTHЫЙ [49]
>паслухал я этава Вивальди
19769490>
>(точно скажу - баба нидаст )
тимболее с дынями в мешке