Часть 1: http://udaff.com/creo/95798.html




Сентябрь, 2007 г.

        Лейтенант милиции Мария Ханова оправилась от ранения очень быстро. Собственно говоря, на службу Мария вышла уже в звании старшего лейтенанта. Ее подруга и коллега по работе оперативник Анна Соматина тоже получила новые корочки сотрудника московского уголовного розыска, где в графе «звание» появилась новая  запись – капитан.
      Внеочередные звания обеим сотрудницам женского спецотделения  «R» были присвоены за участие в задержании вооруженного преступника.
      К счастью, ранение Хановой оказалось не тяжёлым. Несмотря на это, мама, Наталья Андреевна, стала более энергично требовать от дочери, чтобы та уволилась из милиции.
        - Ты помнишь, как я тебе говорила, что ты испортишь там свою фигуру? – подбоченившись спрашивала Наталья Андреевна. – А тебе все хиханьки-хаханьки были. И что? Убедилась? Снова пойдешь уголовников ловить?
        - Мать, - возмущался отец, - ну что ты опять со своей фигурой пристала. Девочку чуть не убили, а она все за фигуру переживает…
        - Конечно, переживаю! Ты видел этот ужасный шрам после операции?
        - Что теперь изменишь? Слава богу, жива осталась.
        - Странный ты человек, отец, - Наталья Андреевна переключилась на мужа. – Другой бы уже давно взял бы и запретил дочери заниматься всякой фигней…
        - Ей же не пятнадцать лет, чтобы я командовал ею. Она взрослый человек. Я могу, впрочем, как и ты, только порекомендовать, а уж выбор за ней. Как я ей запрещу?
        - Все это отговорки, - настаивала жена. – Ты - отец, и она должна прислушиваться к твоему мнению…
        - А если она завтра замуж выйдет, кто ей будет потом приказывать? – ухмыльнулся отец.
        - Рано ей замуж! – отрезала мать.
        - Мамочка, что ты такое говоришь? – рассмеялась Мария. – Мне, между прочим, уже 23 года.
        - Ну и что? – не унималась Наталья Андреевна. – Разве это возраст?
        - А сама ты во сколько лет замуж вышла? – Мария подошла к матери и, обняв ее, поцеловала.
        - У меня, дорогая, все было иначе. Мне не у кого было спрашивать совета.
        - Милая моя, - улыбнулся отец, - ну что ты сочиняешь? Твои родители тоже отговаривали тебя от замужества. И что? Ты их послушалась?
        Наталья Андреевна свысока взглянула на мужа и выпалила:
        - Лучше бы послушалась!
        - Даже так? – удивился отец и рассмеялся.
        - Погодите, товарищи родители! – громко сказала Мария. – Я что-то не пойму: вы решили выдать меня замуж? И кого же вы мне подобрали, если не секрет?
        - Не ёрничай, - строго оборвала мать. – Речь идет о твоей дурацкой работе, а не о замужестве. Я настаиваю и требую, чтобы ты уволилась. И чем быстрее, тем лучше.
        - Мамочка, миленькая, мы уже сто раз говорили на эту тему. Давай больше к ней не возвращаться. Никуда я не уйду. Тем более, сейчас…
        - Что значит, «тем более»? – удивилась Наталья Андреевна.
        - Потому что, если я сейчас подам рапорт об увольнении, все подумают, что я струсила…
        - Да пусть что хотят, думают. Какая тебе разница? Это хорошо, что ты так легко отделалась, а если… Ой, господи, даже не хочу говорить, - Наталья Андреевна упала в кресло и неожиданно расплакалась.
        - Мать, ну прекрати! – муж подошел и погладил ее по голове. – Я не могу смотреть, когда ты плачешь.
        - Уговори ты ее, прошу тебя, - всхлипнула жена. – У нее отличное образование, умная девочка… Для чего ты отправлял её учиться в Париж? Она в совершенстве говорит по-французски. Твоя дочь может сделать прекрасную карьеру.
        - Мама, о карьере не беспокойся, - улыбнулась дочь. – Мне, между прочим, уже старшего лейтенанта присвоили.
        - Да хоть генерала. Всё равно это милиция…
        - Мамуля…
        - Ох, Машка, и как тебя угораздило пойти в эту милицию. Ты что, всю жизнь там собираешься работать? Ты хоть понимаешь, что не женское это дело - бандитов ловить.
        - Мама, все будет хорошо, - пыталась успокоить дочь. – Не волнуйся ты так. Моё ранение – просто нелепая случайность.
        - Нелепая случайность – твоё поступление на эту ужасную работу. Вот родишь своего ребенка, я посмотрю, будешь ты волноваться или нет, - мама вытерла слезы и, грозно взглянув на мужа, добавила: - Демагоги. Ну вас… - она удалилась на кухню.
        - Дочь, может действительно тебе лучше уволиться? – робко спросил отец. – Ты же у нас одна. Переживаем мы за тебя…
        - Нет, папа, - твердо ответила дочь, - я люблю свою работу. Для меня это, прежде всего, дело чести!
        - Ладно, Бог с тобой, - отец махнул рукой и тяжело вздохнул. – Чему быть, того не миновать. Но ты всё же поаккуратней там. Хорошо? Не лезь на рожон. - Ханов подошёл к дочери и обнял её.



                                                   
                                                  *  *  *

     
          Начальник спецотделения «R» подполковник Александра Юрьевна Истринская  назначила совещание на 19:00. Старший оперативник майор Рогожкина задерживалась, потому решили начать пока без неё.
        - Итак, товарищи офицеры, - обратилась она к Соматиной и Хановой, - что удалось выяснить? Анна, тебе первой слово. Давай всё по порядку, детально, по минутам. Кстати, Смирных не нашёлся?
        - Нет, как в воду канул, - ответила Соматина. - Мобильником он принципиально не пользовался, у друзей и родственников не появлялся.
        - А что говорит Богатырёв? – спросила Истринская. – Где и когда они с ним расстались? 
        - Они вместе доехали до станции метро «Охотный ряд», - продолжила Соматина. - Смирных заявил, что у него какая-то важная встреча, и они расстались. Богатырёв утверждает, что ничего подозрительного в поведении коллеги не заметил. Единственное, по дороге тот сказал Максиму Сергеевичу, что, наверное, скоро уволится из школы.
        - В чём причина, выяснили? – спросила Александра Юрьевна.
        - У них с директором давний конфликт, но подробностей никто не знает. Панина ещё в прошлом году предлагала ему написать заявление по собственному желанию, но тот отказался. Так и заявил: не устраиваю, увольняйте. Правда, секретарша Елизавета Тарасовна Коваленко утверждает, что их конфликт возник на идеологической почве. Дескать, Смирных осуждал перестройку, жалел о распаде СССР и всячески защищал советские порядки. Хотя, старшеклассники показывают иное - учитель истории никогда открыто не осуждал нынешнюю власть и не идеализировал советское прошлое. У меня сложилось впечатление, что Елизавета Тарасовна что-то знает, но не договаривает. У них это принято – не выносить сор из избы.
      - Между прочим, мы не правильно понимаем и применяем эту поговорку, - улыбнулась Истринская. – Как можно не выносить сор из избы? Дом, наоборот, нужно содержать в чистоте. Даже в старину не всё в печи можно было сжечь. Так вот наши предки употребляли слово не «сор», а «ссор». А мы уже осовременили мудрость, и на каждом углу слышишь: не выноси сор из избы. 
      - Буду иметь в виду, Александра Юрьевна, - улыбнулась Соматина. 
      - Но это так, к слову. Анна, - Истринская вынула из пачки сигарету, но закурить не торопилась. – Давай ещё раз и с самого начала. Кто последний видел Панину живой? Разумеется, кроме убийцы, - поправилась она.
      - Секретарь, - ответила Соматина. – Она, перед тем как уйти на обед, заходила к директору. Надежда Семёновна разговаривала по мобильному телефону и жестом показала ей, что занята.
      - А что она хотела? Зачем входила в кабинет? – поинтересовалась Истринская.
      - Просто доложить, что уходит в столовую, - ответила Соматина. 
      - Что дальше?
      - Из показаний охранника и завуча Богатырёва, выяснилось, что через пару минут после ухода секретарши, в кабинет директора заходил учитель истории Смирных, но пробыл там не более минуты.
      - А где в это время находился Богатырев? – спросила Истринская.
      - Он остался ожидать коллегу у поста охраны. Покинув кабинет директора, Смирных и Богатырёв вместе вышли на улицу.
      - Зачем он заходил к директору? – спросила Истринская. – Наверняка, завучу он сказал…
      - Богатырёв утверждает, что Алексей Фёдорович на эту тему не говорил, а сам завуч не решился спросить. Говорит, постеснялся. 
      - Что у них было в руках?
      - Смирных вышел с портфелем, а у Богатырёва был полиэтиленовый пакет с книгами. Мы с Марией, - Соматина кивнула на Ханову, - просмотрели все видеоматериалы. Всё сходится.
      - А у них и внутри помещения видеокамера? – удивилась Истринская.
      - Да, но охват небольшой. Виден вход в приёмную и часть вестибюля.
      - А зачем они камеру установили в помещении? – удивилась Истринская.
      - Охранник пояснил, что у них участились кражи личных вещей учащихся. Вот камеру и направили так, чтобы виден был вход в гардероб, а заодно и часть коридора перед кабинетом директора.
        - И что дальше? Продолжай.
        - Через четырнадцать минут после ухода Смирных вернулась Коваленко и обнаружила Панину мёртвой.
      - На видеокассете больше никого нет? – спросила Александра Юрьевна.
      - Никого, - подтвердила Соматина.
      - Выходит, Панину застрелил Смирных? – подытожила Истринская.
      - Выходит так. Но выстрела никто не слышал.
      - То есть, надо понимать, пистолет был с глушителем?
      - Скорее всего, - кивнула Анна, - поскольку расстояние от кабинета до поста охраны не более тридцати метров.  Кроме того, секретарша, уходя, оставила дверь в приёмную открытой.
      - Странно всё это, - ухмыльнулась начальник. – Ведь Смирных знал, что попадёт в кадр. Почему же он так открыто вошёл в кабинет и убил директора?
      - Может, надеется, что мы его не найдём? – вставила Ханова. – Не случайно же он исчез.
      - Всё равно странно, - вздохнула Александра Юрьевна и закурила. – Как-то не вяжется: учитель истории, образованный, интеллигентный человек среди бела дня, под прицелом видеокамеры заходит в кабинет и убивает директора школы. Что должно было произойти, чтобы он пошёл на такое преступление?
        На столе запиликал телефон.
      - Подполковник  Истринская… - она внимательно выслушала доклад Рогожкиной, затем положила трубку и объявила: - Смирных нашёлся. В морге, два ножевых ранения. Родственники уже опознали. Портфеля при нём не обнаружено. Кстати, выяснили, с кем говорила по телефону Панина перед гибелью?
        - Номер зарегистрирован на некую Монину Оксану Михайловну. С этого телефона после разговора с Паниной позвонили учителю химии Гулевину. Затем на этот номер звонила секретарь Коваленко Елизавета Тарасовна. И всё. После этого телефон был выключен, и больше с этого номера не разговаривали.
        - Нашли хозяйку телефона? – спросила Истринская.
        - Пока нет, - ответила Ханова. – Я занимаюсь этим вопросом, Александра Юрьевна. Квартиру, в которой Монина проживала, когда покупала телефонный номер, она продала три года назад. Новое место жительства устанавливаем.
        - Найдите её из-под земли, - приказала Истринская. – Может быть, она что-то прояснит. Что-то здесь не так. Ещё раз более внимательно изучите видеоматериалы.

Tweet