Здароф кабаны. Кагда ебля была для меня научной фонтастикой, а девки прецтавлялись такими далёкими звёздами, что мая ракета казалось, хуй кагда к ним подлетит на расстояния сцуко атаки, занесло меня в город Масква к дваюродной систрухе. Тогда я ужэ был вполне сформировавшимся йуным дрочером и бывало наяривал свою беспилотную систему по три, а то и пять (если новый порножурнал пакупал) раз в день. Я конечно был классный чювак. Занимался спортом. Не пил, не курил и соотвецтвенно дефкам нахуй не усрался, потому как все мои речи пробиваясь сквозь «б» и «м» сводились к росказу о ближайших соревнованиях или ропкой попытке паказать прийомчик. Ясно что девки ат такова кавалера съёбывали ебаца ва все свои йуные канечности к распиздяем и олкашам. Потому что с ними весело, потому что там била жызнь. А правильные нахуй никому не упали со своими блять правильными мечтами нах. Да и уебан я был ещё. Не бандерас нихуйя.

Но я отвлёкся нахуй. Приехал я в эту самую Москву не работать нихуя, а погостить на лето, благо сеструха туда переехала и беспезды работала на Черкизовском молокозаводе, а то я там ёбнулся бы в этой Москве. Работала сеструха в ночь по сменам и всё такое. В своих дрочерских мечтах, я ужэ прецтавлял, как на моё накачанное тело вешаюцца куча охуенно красивых москвичек и ебут меня до самого сцуко посинения на сеструхиной хате. Москвичкам, как я оказалось тоже в хуй не впился, по причине занудности и аццкой суко закомплексованности. Но нах каг выяснилось одной дамочке я фсё таки на свою беду приглянулся. Забегая, как сука наперёд, скажу, что эта мадам и лишыла меня самого неценного в жызни мущины. Звали её, как вы наверное ужэ догадались мои маленькие братья по разуму, Леной.

Работала эта Лена вместе с сеструхай, а жила этажом выше. Ей была вся трицатка, мне жэ было 16 и я для неё был, как суканахуй сын чтоле. Лолит блять хе-хе. Сам я такую абру-кадабру хуй бы догадался саблазнять, если б сеструха, как-то вечером не сказала, что Лена нах, чота базарила типа, что братец у тебя огонь нах. Канечно блять агонь, каждую ночь перед телевизором сгораю от дрочки. Но на самом деле должен признацца, как на духу я слегка пересрал. Конечно габаритоф была эта Лена нихуйных. Такая смесь лошади и бегемота. Жирная пиздецц. 200 килограм. И голос яебу. Если такая заорёт на тебя, то если ты худой как кащей, то может и отнести метра на два, если не держысся. Я сам пару раз чуть не абсирался, када Лена сверху начинала над чем-то там ржать. Думаю, ну всё нах. Чечены да Москвы дашли пидарасы (тада как раз вайна началась эта ёбаная). Так что вы прецтавили себе немного картинку маслом нащот маей горбатой горы нах.

И вот в тот вечер когда сестра мне сказала, что типа Лена на меня типа запала и что она тожэ агонь пиздецкий в смысле ебли и типа сматрите аккуратней тут без миня не сожгите друх друха нахуй (я сеструхе припиздел, что я ёбарь каких мало) я решил всё таки присунуть похуй каму. Пусть и эта чучело пиццоткилограмовое пох. Поцоны мне хвастаюцца, а я тока смутно прецтавляю как это всё происходит. Стыдно пиздец. Такая здаровая скатина, а дефку тока два раза целовал. И вот, когда сестра двинула на свой молокозавот я ис последних сил продержавшись, чтоб не подрочить на клип Анжылики Варум, начал разрабатывать план по потери ёбаной дефственности. Для начала я метнулся в ларёк, купил бутылку водки и пару сникерсоф. Тогда эта самая модная закуска в Москве была.

И вот набравшись решительности и как-то бля преодолеф дрожь в каленах, я позвонил к этой Лене в дверь. «Ебацца, ебацца, ебацца» - красным тревожным огнем мелькала мысль в галаве и не давала развернуцца и бежать прочь от этой ёбаной берлоги. И вот в щель (нималенькая такая щель) просовываецца красный, толстый шнабак этай Лены и удивлённо смотрит на меня.
- Гена?
- Сестра просила зайти – быстро сказал я, чтоб все пряники, если чо свалить на сестуху.
- Ну заходи, хотя у меня неприбрано – фсё ещё удивлённо, но уже более привецтвенно сказала «моя жэнищина».

Какая б она не была пацаны, но для меня она всегда останецца «моей первой женщиной» у каждого поцона есть такая и это нас как-то роднит. И похуй какая она была. Она первая и пох! Возможно я слишком сентементален.

Так вот захожу я к Ленчику да хазы и натурально ахуеваю. Сначала я падумал, что её аграбили или ещё чо. А может переежжать куда сабралась. Чтоб нахуй такой бардак был в хате, это нахуй пиздец ребята. Главное что штыбяра такой стоит от всего этого дела, что дажэ мухи не летали. Пицдец сдохли все. На полу бля куча калготок, ещё какая-то бабская шелуха, стулья все забиты вещами, какими-то тряпками ебенячих размероф. Пиздец думаю, одно платье этой «Татры» могло одеть половину детей Зимбабве.
- Проходи фкухню, я чичас. – очнула меня от созерцания квартирного апокалипсиса Лена.

Кухня эта ваще шедэвр был. Тут пажалуй всех детей Зимбабве можно было накормить и ещё бы дать с сабой запас нахуй. Пасреди стола стояла здаровая недаеденная пицца. В тарелке суп падазрительного цвета. Рядом обгорелая кастрюля со слипшейся вермишэлью. На полу окурки нах, шкурка от банана, картофельные очистки. Клован яебу.

Я рассудил, что картофельные очистки к ебле не имеют никакого отношения поэтому разгрёб немного со стола и водрузил пасреди, как нахуй знамя над рейхстагом бутылку вадяры и аткрыл акно. Всё таки канюшней смердило. Однако запахи имеют тожэ косвенное отношение к ебле, а ведь пришол я именно ебаца, а не нюхать всякое гамно блять.

Чтоб сказать, что я валнавался, так хуй. Не волновался чото. Просто в ахуе был. И вот Лена эта предъявляет свою тушу на кухне и мы с ней начинаем дико жарить водку, не забывая закусывать нахуй вермишелью и сникерсами. Выхуярив за десять минут пузырь, я сбил с Ленки бабулей и пошол в ларёк за двумя следующими. Не надо вам перцы объяснять, что в тот момент мне Ленчик ужэ нравилась больше всех красавиц на свете. Мало того, я её любил. Я даже был готоф в тот нетрезвый мамент женицца на ней чтоли. И толи от водки, то ли от нахлынуфших чуфств, я помню тогда дажэ припустил слезу нах, как дурак.

После третьей бутылки, меня дажэ не смогли сломить остатки Лениного кала на унитазе, который она или принципиально не убирала или просто оно ей нахуй не укакалось, убирать за собой говно. Я б может, тоже не убирал бы, если бы у меня в хате был такой канец света, как у Лены. И вообще гамно слабо относицца к ебле, как вы поняли. Если ты конечно заранее не являесся извращенцем нащот гамна, что яебал. Кароче после третьей бутылки Лена отрубилась нахуй и склонила свою большую голову в кастрюлю с вермишэлью. Я жэ держался из последних.

В опчем суть да дело, подхватил я угашенную в сугроб Лену и потащил в комнату, чтоб там наконец избавицца от дамоклова меча нах, висевшего надо мной, как сцуко ёбаное проклятье. Тащил долго. Хуй мой дымящийся с утра, как леса нах лос-анджэлеса (хуле каждый день надрачивал, а тут абломал) пару раз безвольно падал от перенапруги. Я уж боялся, как бы он сцука не подвёл меня в ответственный мамент. Вобщем, пока тащил, понял, что качацца мне и качацца, чтоб с такими дамами романы крутить. Пару раз помню, ронял Лену и сам падал сверху сам. Пытался раздеть её, да хуй коридоры узкие, ничо не получалось. Не созданы нихуя коридоры в нашых домах для ебли. Я нах начинаю поднимать ей ноги, чтоб стянуть с неё труселя, а нога цэпляет какой-нибудь угол и падает обратно.

Так потягав тяжести и очередной раз уронив перед самым входом никакущую Лену, я ужэ её поднять не смог. Поэтому тупо развернул Лену ногами к двери и упёршись своими заготовками в косяк начал затаскивать Ленчика волоком в помещение комнаты. Хуй! Лена не проходила. Затащил я тока получаецца тока ноги. Жопа не проходила. Дверь сцуко узкая была пиздец! Хотя, признавался я сам себе, это конечно моя дама была ниформат.

Ну думаю пиздец. Перелез я через порядком надоевшее громадное тело и попытался за голову вытянуть обратно. Нихуйа блять. Застряла к ёбаной бабушке. Плюнув, я перелез и опять дернул за ноги. Хуй, застряла окончательно. Даже роскачка туда-сюда не помогла. Я бросил это гиблое дело и решил ебацца так. Откинул халатик, больше напоминающий парашут десантника, я опять начал стягивать Ленину мотню, подозрительно пожэлтевшую в некоторых интимных местах. Сорвав как грицца маски, я наклонился и посмотрел в самое заветное место моей дрочерской жызни.

Сопственно места то заветного я не увидел, потому, как оно поросло густой порослью почти да самых сцуко колен. Африка отдыхает. Причом волосня буйно вилась ва все нах четыре стороны, была какого-то нездорового коричневого цвета и воняла мочой что яебал. Такие девственные леса Амазонки в порножурналах не публиковали и я чесслово, слегка растерялся. К тому жэ, что такое мыло Ленкина пися, я начал подозревать, и не знала.

Я решил, что волосы на лобке любимой к ебле не имеют отношения, так участия в ней не принимают. Пытаясь не дышать этой техногенной катастрофой, я по-бырому скинул треники и попытался воткнуть моего ящера в застрявшую в дверном проёме тушу. Где там хуй. Или по неопытности, или кочерга у меня была мелкая, но пробицца сквозь заросли я по ощущениям не смох. От отчаяния, я опять схватился за Ленины ноги и как дёрнул блять, чуть ноги дефке не оторвал нахуй. И апять хуя. Не пролазит и всё. Наверное по трезвянке в двери боком заходит сука.

Ну думаю блять. Пиздец тебе кабыла, разозлился я. Как даберусь, так выебу что родная мама не узнает. И тут проявив неприродную мне смекалку, взял подушку и подложил под жопу этой ебаной Лене, а ноги падпёр двумя стульями. Разогнался бля и в этот раз загнал с первого заезда. Во всяком случае, почувствовал чота горячее и мокрое. Я начал дёргацца, как пришибленный током электрик и ахуевать от неабычного процесса. И вот дета на пятнацатой секунде, когда дверная лутка начала трещать и была готова вывалицца кхуям, я почуфствовал, что первый в моей жызни паловой акт подошол так сказать к логическому завершению. Одарив Лену литром дефственной спермы, я с чистой совестью пошол блевать в ванную. В Леныном туалете я блевал бы до утра. Затем порядком уставший и охуевший, как во сне двинул домой, оставив Лену самой разбирацца с дверными проёбами и остатками рыганины в ванне (думаю при общем бардаке, она хуй чо заметила).

Вопчем ребята положа руку на серце, скажу, что на следующий день, я обосрался по серьёзному и никуда из дому не выходил. Во-первых, подумал, что вкатил Лене спермы по самые уши, а это пиздец беременность и свадьба. А во-вторых, блять боялся повторения такой чудовищной ебли. Вдруг эта мечта поэта в меня влюбилась (сам то я влюблялся тогда в каждую кто на меня посмотрит). Целый следующий день, я вспоминал и вздрагивал, вздрагивал и морщился. И постоянно мыл хуй. Лену впрочем, я больше не видал. Но сеструха россказывала, что она мной больше не интересовалась (чему я был сказачно рад). И жэницца мне не пришлось, потому как, я подозревал у Лены в пизде, такие химреактивы водились, что они нах простерелизовали бы не тока мои спермотозоиды, но и бля синильную кислоту растворили бы нахуй.

Ну а поцонам я конечно хвастался потом, как весь пиздец. Спиздил из Москвы фоту зачотной сеструхиной подруги и всем дрочерам рассказывал, что именно её тянул во все дыры. Я и сам поверил потом, что именно её и тянул. А на днях меня кто-то спросил, типа чё Генчик, а помнижь ли ты как драл свою первую женщину. А я конечно вспомнил и содрогнулся, а потом конечно чото весело стало. Можэт дажэ повторил бы всё это. Вернул бы бля. Потому что, несмотря на некоторые негативные маменты, ащущения были просто фантастические.

Так что учись йуный дефственник, как надо пелоток драть. Можэт, конечно тебе повезёт и в твоём занюханном городке найдёцца такая вот жэнщина гатовая атдацца прыщывому ананисту с полуабарота. Но это врядли блять. В Маскву тебе надо. В Маскве вся сила, брат.

Водку не пейте. Нуеёнахуй.
Как всегда вечно маладой Геннадий Легендов и з Воронежа.

Tweet