Ich hatt' einen Kameraden!!!
Einen bessern findst du nit!!!
Die Trommel schlug zum Streite!!!
Er ging an meiner Seite!!!
In gleichem Schritt und Tritt!!!

– Заколебал. – я достал из кобуры парабеллум и всадил пулю в радио.

Сквозь развороченный потолок виднелось низкое закопченое небо. Воздушный бой затихал. Последний подбитый Messerschmitt, оставляя жирный гаревый след, с грохотом рухнул в лес где-то неподалеку – превосходство советской авиации было в очередной раз доказано.

Вытряхнув мусор, я поставил на грубый стол два грязных залапанных стакана. Вытащил початую бутыль шнапса. – Извини, закуси нет.

Пленный равнодушно пожал плечами. Дескать, понимаем, время военное.

Я снял черную фуражку, зубами стянул тесные кожаные перчатки. Набултыхал оба стакана до краев.

– Ну, за встречу ... давно не виделись. – я торопливо опрокинул в глотку обжигающую сивушную жидкость. Пленный тоже вежливо выпил до дна и аккуратно занюхал рукавом линялой гимнастерки.

– Hail Hilter! – в дверях нарисовался адьютант, очевидно для доклада. Вскинул руку в приветствии, и в этот момент в траншею попал снаряд. Голова адьютанта взорвалась, забрызгав полуразрушенный блиндаж кровью и мозгами.

Прежде чем я успел вмешаться, пленный плавно взмахнул рукой, и, словно при обратной перемотке, кости, кровь и мозги опять соединились вместе. Ошарашенный адъютант недоверчиво покрутил головой. Потрясенно уставился на пленного. Забормотал лютеранскую молитву и, забыв про доклад, торопливо выскочил из блиндажа.

– Вот не можешь ты без своих приколов! – с досадой пробормотал я. – Толку-то? Все равно через три с половиной минуты его фугасом накроет. Давай лучше еще по одной накатим.

Я снова разлил по стаканам.

– Сколько ж мы с тобой не виделись? – я задумался. – Давненько ... и главное, ничего принципиально не изменилось, заметь ... то я был великий инквизитор, а ты еретик ... то я римский наместник, а ты царь иудейский ... сейчас я офицер SS, а ты советский рядовой .... и каждый раз, одно и то же! ... встречаемся, выпиваем, я трещу как сорока, а ты отмалчиваешься ... только пялишься на меня своими бараньими глазами, а если я не успею увернуться, засосешь в щеку всепрощающим поцелуем, тьфу!

Я раздраженно сплюнул на земляной пол.

– Тебе-то хорошо! ... появишься тут раз в тыщу лет, ручкой сделаешь, дескать «ну-ка, не расслабляццо, смертные!» (людишки конешно проникаются ... где-то еще лет на пятьсот их хватает) ... поизлучаешь вселенскую любовь и обратно отчаливаешь, к Шефу под белоснежное крылышко ... в дуду дудеть, да скрижальки в приемной перекладывать ... работа у тебя, я скажу, не бей лежачего!

Снаряды стали ложить значительно реже. Значит, скоро артподготовка закончится, и начнется массовое наступление.

– Хорошо вселенскую любовь излучать, ежели раз в эпоху в командировку летаешь ... я, может быть, тоже так хочу! ... а попробовал бы ты безвылазно тут посидеть, небось, вселенской любви бы и поубавилось! ... один я здесь совсем, все подшефное хозяйство на мне. – я всхлипнул от жалости к самому себе. – Как Золушка! ... хлопот полон рот, войны устраивай, болезни насылай, новые пороки придумывай ... думаешь, нравится мне бредовые идеи Шефа воплощать?! ... работа такая, с Ним спорить бесполезно ... кстати, когда сменщика мне пришлют, ты не слышал? – со слабой надеждой спросил я.

Пленный сокрушенно вздохнул.

– Ясно ... я ведь догадываюсь, за что тут парюсь ... так и знал, не надо было на последней корпоративке амброзию с нектаром мешать ... «язык мой враг мой», особенно по пьяному делу ...  всего-то разок рассказал в кулуарах смешной анекдот про Шефа, все ржали как кони ... но видать, какая-то гнида жидкокрылая настучала ... а Он у нас обидчивый и злопамятный, сам знаешь ... вот и сослал меня в этот вольерчик со смертными ...

Я решительно грохнул кулаком по столу, так что подпрыгнули стаканы.

– Но вот что я тебе скажу! ... вечно прозябыть я тут не намерен ... напишу заявление, по собственному желанию ... вот тут-то Шеф забегает, запереживает ... «вернись, я все прощу!», а я ему «звиняйте! вовремя не оценили, счастливо оставаться!»

Я решительно плеснул себе еще двести грамм. Пленный отрицательно покачал головой и накрыл свой стакан ладонью. Я пожал плечам и замахнул в одного.

– Решено! ... ухожу на вольные хлеба! ... а что?! мне всего-то 32 миллиона лет, вся жизнь впереди! ... надоело планктонить, я всем докажу, что я не лузер! ... чую я в себе, друг мой, колоссальный нереализованный потенциал! ... глядишь, свою собственную вселенную зарегистрирую ... у меня там все на порядок круче будет, чем у Шефа ... вот он обзавидуется! ...

* * *

– ... а потом Древние Архитекторы меня за выдающиеся заслуги приметят, к себе приблизят, поставят такими как Шеф рулить ... да что там Древние Архитекторы, детский сад, ей богу! ... сами Прото-Демиурги в свою Запредельную Высшую Гильдию возьмут, буду 8-мерными Мета-Вселенными ворочать, а Шефа к себе на побегушки возьму! – от несбыточных грез и выпитого алкоголя у меня уже нехило кружилась голова.

Пленный деликатно кашлянул в кулак.

– Извини, замечтался. – я суетливо допил остатки шнапса прямо из бутылки. – Все, пора закругляться ... шнеля, как говорится ... кам менш, русиш швайн!

Мы вышли в перепаханную взрывами траншею.

– Слушай, времени мало, мне драпать пора. – извиняющимся тоном начал я. – Не то, чтобы Колизей с тиграми-людоедами на арене, даже простой крест сооружать некогда ... давай без этого пафоса, по-быстрому тебя шлепну, а? – я достал парабеллум. – Обещаю, в следующий раз, когда через тыщу лет прилетишь, я тебе грандиозную аннигиляцию в гиперпространстве устрою .... полыхнет на пол-галактики, тебе понравится!

Пленный тяжело вздохнул и нехотя кивнул.

– Ну, ты это ... не забывай, наведывайся почаще, что-ли ... – я смахнул предательскую слезу с грязной щеки. – Тоскливо мне здесь одному, среди людишек-то ... и еще ... – я виновато покраснел. – Я тут, как обычно, по пьяной лавочке наговорил лишнего, про Шефа и вообще ... ты уж там не особо распространяйся, идет? ... скажи, дескать, что я лоялен и трудолюбив, что раскаиваюсь и надеюсь на прощение ... как-то так ... замолви за меня словечко, по дружбе?

Пленный снисходительно хмыкнул и как-то неопределено мотнул головой.

– Ну ладно, пора ... удачно добраться! – я вскинул пистолет и выстрелил. – Счастливчик...

* * *

Русская грязь сочно чавкала под ногами. Задыхаясь и падая, путаясь в полах длинной шинели, спотыкаясь о развороченные взрывами трупы, я из последних сил бежал вперед. Уцелевшие солдаты вермахта отступали, прикрывая мой отход. Слева и справа уже мелькали фигуры в плащ-палатках, с ППШ.

До штабной машины было бесконечно далеко. «Не дождутся ведь, гады ... без меня уедут» – с тоской думал я, хрипя обожжеными легкими.

Одна грандиозная война заканчивалась, пора было придумывать что-то новое.
Работа есть работа.

Tweet