«Цивилизация». Пора бы привыкнуть - шесть часов и сорокоградусная жара сменяется морозом. Затем еще восемь часов лететь домой. Заснеженный аэродром, кособокий автобус, толпа замерзших людей, встречающих у железных ворот. Аэропорт далеко, кроме такси никакого транспорта, естественно встречать некому. Армянин долго вертит евры, сомневаясь в покупательной способности банкнот. Вообще-то его коллега от Шарля-де-Голля везет дешевле раза в два. Причем не хрипящая раздолбанная копейка подается, где сиденья ходуном ходят, ремни порваны, а резина похожа на Котовского, хотя бы Пежо 406 подгонят. Ну да ладно, видали похуже.

Обустроился в квартире, ремонтом занялся. В ящике тут же обнаружилась повестка: явиться быстро, дальше неразборчиво, видимо хотели матом, однако передумали. Ну, что ж, посетим сию пристань Харона и обитель шестерок Анубиса. Лейтенантик на вертушке с красными глазами на опухшем лице не может врубиться, почему вместо зеленых чертей нарисовались живые люди. Девочка, служащая РА безразлично глянув на меня бросила: ждите. В коридоре уже читали газеты и просто дремали сидельцы, воспринимающие повестку военкомата как лишний выходной. Дремлю.

«Дикари». Вспомнилась аналогичная ситуация в Африке. В дверь аккуратно постучали, на пороге стоял гвардеец в парадной форме. Несколько комично смотрится здешняя мода нацеплять белые перчатки на негров, однако этот двухметровый парень мало напоминал комедианта. Монументальная челюсть, яростно вытаращенные белки, простенький и прикладистый пистолет, напарник, сидящий в машине с винтовкой. Эти ребята умели многое, мне только удалось подшлифовать их. Гвардейцы терпеливо подождали, пока я побреюсь и приму душ – вызывали не провинциальные прапоры.

«Цивилизация». В коридоре военкомата сидели мы долго, почти час, мужичок с портфелем побродил, потыкался в кабинеты, обматерил всех и ушел. Тактика верная, следует воспользоваться примером. Для порядку заглянул к девочке, распивающей чаи с какой-то теткой, они давать объяснения отказались, поэтому срочно смазываю лыжи и двигаюсь к лестнице. Тут выбегает прапор в модных нонче зеленых жилетках, передранных с америкосов. Он, заикаясь и давясь слюной, загнал всех в актовый зал, где безуспешно пытался провести политинформацию и пояснить накой ляд вызывали. Что это не результат моих сафари я уже понял – очкарик напротив явно из бухгалтеров или других грызунов, даже мамашу привел, а хрену под сорокет. Отправили нас без объяснений на медкомиссию, тактично матом предложив не задавать глупых вопросов, маманю, увязавшуюся за чадом послали домой.

«Дикари». Гвардейцы привезли меня к зданию министерства обороны. Это был старый португальский особнячок, изящный и красивый с парой охранников на крыльце. Естественно никаких сдач оружия, анальных досмотров и прочего идиотизма – тут все свои, ствол сдают только перед расстрелом. Привели в кабинет, приемных и секретарей утруждать не стали. Вошел министр обороны, старый камрад, по-русски говорящий не хуже любого военкома из Дагестана. Хотя страна его и вооруженные силы разика в три поболе закавказского военного округа, министр залупался гораздо меньше говенного генерала, виденного мной однажды, заправлявшего названным округом. Министр запросто уселся на диванчик, позвал секретаршу, та вкатила коньяк и закуски и потрепавшись о погоде, мы обсудили цель моего визита.

«Цивилизация». На медкомиссию пришлось тащиться по снегу в другое здание за километра полтора. Я успел забыть какие тут ветра, все-таки вырос на югах, родители потом, когда учился в Москве, переехали в Сибирь. Патентованный союзнический пуховичок супротив драных, но теплых дубленок моих спутников, не выдерживал критики. Затем ждали полчаса пока соберут врачей. Потом толклись минут пятнадцать в труханах, пока запустить соизволят. Мужик в модных тут семейниках в цветочек похвалялся своим морпеховским прошлым: рассказывал как они с БДК «ходили в джунгли негритосов мочить». Двое очкариков слушали, один только спросил: а чем докажешь? Мужик стал хорохориться, что в личном деле дескать так и написано: боевые операции там-то и там-то. Я, конечно, молчу, вообще-то в личном деле кроме малюсенького штампика с номером части стоять ничего не может, 10 главное управление работать по-другому не умеет. А уж сержант что там делать мог, ума не приложу, младше кэпа только переводчики могли быть и то давно. Однако оставим на его совести рассказы, я спросил только в Ондживе швартовались или в Лубангу. Тот помялся, глянул на меня подозрительно и неуверенно сказал, что в Ондживе вроде. Ну не знаю, может и бывал, только оба города сугубо сухопутные, не по болотам же большой десантный туда зашел? Но спорить не стал, еще обидится, вона как очкарики смотрят на него – хероическую личность.

Врачи долго смотреть не стали, здоров я, слава Богу, хворести особенно не жалую. Херург только докопался, типа откуда такой шов нерусский, в карте такого нет. Наплел ему, что не ножиком негр меня ткнул, а на стройке железякой, медики там французы, вот и шов неродной. Тот брюзжал, говорит ножевое это, вы где работаете, что поделываете? Я отбрехиваюсь, тело как обычно главная улика, коновал не сдается, бегает вокруг. Хорошо пока трусы не срывает, там в боку поинтереснее дырка, может еще больше вопросов поставить. Но эскулап видать упарился, махнул рукой, типа к психиатру иди. Вот единственный здесь нормальный человек – психиатр нюхал свой ботинок когда я вошел. Поставив ботинок на стол, он спросил не имею ли контузий и отправил дальше. Добравшись назад, мы были собраны прапором в зале, где парились еще час. Потом нам сообщили, что мы лейтенанты уже три года, поэтому обязаны заплатить штраф, что-то около 50 баксов и расписаться. Родине потребовались политруки-лейтенанты, поэтому всех не имеющих контузий и родственников за границей, отслуживших срочную и закончивших институт, но без военной кафедры, назначили читать солдатам газеты в ленинской комнате. Во счастье-то привалило.

«Дикари». Министр лично отвел в зал для церемоний. Оказалось меня произвели в целые капитаны, поэтому в торжественной обстановке вручат погоны и почетный знак, потому как иностранцам звания давать можно, а награды нельзя. Тут присутствовали все ребята, мои «подсоветные», с которыми я месил грязь натаскивая по лесам по долам. Кэпа я получил потому, что вел их, когда ранили командира и убили заместителя. Ситуация была непростая, даже двое суток думал кердык, однако выбрались, даже пощипали хорошо безусловного противника. Остальные поводы к производству оставлю за кадром. Вот министр, сам некогда отжигавший не по-детски, в присутствии ребят, только прибывших с боевых, едва успели отмыться, проводит церемонию. Особой торжественности нет, однако такое дорогого стоит, здесь все по-простому и с душой. Потом по-русскому обычаю, перенятому здесь обмываем, как без этого. Такого понятия как лучший ресторан тут нет, однако не рис вечный жрем и на том спасибо. Второй раз меня производили почти также, только пышно с салютом и банкетом, правда, в другой стране. Шампанское было хорошим и омары тоже. 

«Цивилизация». Прапор долго ворчал, бегал куда-то за документами, намекал, что неплохо бы проставиться раз такое дело. Долго считал деньги, выплаченные в качестве штрафа, мужикам пришлось бегать домой, с собой не взяли. Прапор плакался в свою жилетку, что верой и правдой корячится, а тут подфартило гражданским. Вот ему бы звездочек прибавить, вернее полосок, так он бы ого-го. Лицо делал от зависти под цвет зеленой безрукавки. Ему бы рассказать, что уже три года я капитан в одной армии, а два в другой, причем прапоров там отродясь не водилось. Не поверил бы, да кому это интересно? Людишки зашорены выше головы, кроме работа-пожрать-телевизор ничего видеть не хотят. Так прапору этому в диковинку наверное легионеры, миротворцы ООН, а упоминание ВВС Зимбабве вообще наверное вызовет хохотун: а чево еще летающие негры бывают? И плавающие тоже бывают, даже под водой. Однако прапор с тетками ничего этого знать не могут, да и не хотят. Они в своем мирке, закрывшись в кабинете долго обедали бутербродами и гремели чайником. Потом открылись, писали и писали, заполняли бланки и прочую галиматью, короче, вырвался от этих идиотов только к вечеру, совсем стемнело. На вопрос сестры как дела, только ответил, что лейтенанта получил, она как все бабы порадовалась – теперь офицер, можно форму красивую купить. Ага, капитана второй гвардейской парашютно-танковой бригады и дефилировать по Красному проспекту или лучше площади. Это будет шок, по-нашему, все бабы мои. А забугорные звездочки мне дороже, не потому, что их больше, а потому, что от души. Хотя наши я тоже выслужил сполна, только кинули их как собаке, а не как псу.

Tweet