Ночь была сложной...
В палате пахло старостью и невозможностью этой самой старости себя контролировать. При этом палата была очень чистая, и коридор был ухоженный. Повсюду свежий ремонт и даже симпатичное, я бы сказал, постельное бельё на новых кроватях.  Все вокруг было светлым и никак не угнетающим.

Их было двое... одна все время стонала. Каждый ее выдох сопровождался стоном, иногда почти криком, хрипом и каким-то урчанием где-то в глубине уже неживущего тела. Глаза ее были открыты, но врядли хоть что-то видели. В постоянно открытом рту не было зубов. Она лежала несуразно запрокинув голову, смотря в потолок слезящимися неморгающими глазами и не шевелилась. Только грудь ее с хрипом вздымалась, чтобы через мгновение с бессильным криком упасть. Замереть. Набраться сил. Захрипеть и сделать еще один вздох. Прожить, отвоевав их у смерти, еще три секунды.
Она была очень стара.
Я не верю в Бога. Так получилось, хотя думаю, что с годами это может придти. Когда понимание наступающей пустоты обретет ясную форму, захочется во что-то верить.
Но в тот момент я подумал: "почему Бог не заберет ее душу?" Другого объяснения почему в этом теле теплится жизнь у меня просто не было. Потом медсестра мне сказала, что к ней каждый день кто-то приходит и сидит с ней. Сидит весь день рядом с телом, которое стонет и не понимает происходящего. Может любовь близких удерживала ее на этой стороне. Есть ли Бог неизвестно, но любовь-то есть точно.


Вторая была спокойней... Ей что-то снилось она иногда тихонько постанывала, и водила руками, как-будто в такт какой-то мелодии. Спокойной, красивой, увлекающей за собой. Она была раздета до пояса снизу и не накрытой. К "утке" перед ее кроватью из нее шли трубки. Иногда она замирала с вытянутой перед собой рукой и так лежала некоторое время. Потом опять начинала дирижировать невидимым оркестром. В какой-то момент она успокоилась и просто спала, медленно, почти неслышно, дыша. И на нее уже никто не обращал внимания...
Еще через какое-то время к нам зашла медсестра и как-то мельком взглянула и на нее. Подошла, пощупала пульс, накрыла одеялом, ушла и вернулась с каталкой и еще одной сестрой, а нас попросила выйти. Зачем?
Она умерла тихо, незаметно. Без всякой киношной истерики и холодных мурашек по спине из-за прошмыгнувшей рядом смерти. Спокойно и не страшно. Без лишних эмоций, просто потому что так должно быть.

Настало время уходить, все что нужно - было сделано и времени было уже очень много. К этому моменту бабушка практически перешла на крик, лишь изредка и не надолго умолкая. Я не врач, но я четко знал, что она не доживет до утра.

Мы ехали ночью. Впереди, передо мной висела большая, тяжелая, насыщенно желтая Луна. Про такую часто в качестве эпитетов говорят: красная, тревожная, зловещая. Не знаю... просто Луна… безжизненная разве что и к Земле в эту ночь она подошла уж больно близко. Мы ехали на эту Луну и молчали, иногда держась за руки, иногда уходили в свои мысли. Я отвез ее и поехал домой, в другую сторону. Теперь я ехал на рассвет. Только-только родившийся с живым, совсем ребячьим, розовым румянцем. Но при этом уже такой спокойный, уверенный, что "завтра" будет. Я обернулся, Луна была уже намного дальше и меньше, совсем не зловещей. Она опять проиграла. Ночь опять стремительно бежала. Наступило "завтра".


P.S. Утром мне позвонили и сказали, что бабушка умерла. Господь-таки забрал ее изнеможенную душу...

P.P.S. Всю ночь, пока был там, я пытался добиться перевода в другую палату. Но мест не было, да и больные все были тяжелые на этом отделении. Мы-то оказались там случайно, просто нашлось место и все. А утро сделало так, что эта палата оказалась самой спокойной и свободной...

Tweet