Первый раз я попала в Барселону случайно. Даже из вредности. Я вообще вредная, хоть и назло себе. В январе, после нового года, меня разрывает вырваться на волю. Хоть в пампасы, хоть в Нью-Йорк. Охота к перемене мест.

В Москву, в Москву! Посмотреть, чего они там ещё отчудили. У подруги выдались 10 свободных дней в начале мая. Итак, дело за визой. А билет на самолёт я уже заказала. Надо сказать, что моя подруга любит всяческое разнообразие и одновременно снобизм. Любит снобство, да. Например, когда появились микроволновые печи, она называла их исключительно «майкровайф». Поэтому однажды моя дочка осталась без манной каши. Потому что подруга настаивала на том, чтобы я эту кашу варила в «майкровайф», а не на плите, как делают с рождества Христова все мамаши. Или хотя бы с изобретением газовой плиты. Хозяин – барин. Атака оказалась успешной. На выходе имели брикет неразваренной манки, превосходящей по плотности бетон.

Тогда была эпоха всеобщей модернизации и компьютеризации на всём глобусе и даже в одной, отдельно взятой, Российской Федерации. И интернет шагал по планете, оттеснив призрак коммунизма во глубину веков. И ни одна московская семья не могла позволить себе отсутствие айфона и мэкбука. И даже штраф за неправильную парковку, по сообщениям проверенного ФБ-источника, можно было оплатить, не выходя из дому.

Поэтому моя подруга поручила своему мужу заказать мне визу через интернет. Я честно, хотя и с известной долей скепсиса, помня майкровайф, ждала до конца апреля, что из этого выйдет. Вышел бетонный брикет манной каши. Что и следовало доказать и как и следовало ожидать. А надо сказать, тогда, прямо накануне нового года, как раз умер Удо Юргенс. Вместе с его всемирно известным хитом «Ich war noch niemals in NewYork» /Я никогда не был в Нью-Йорке/

Чёрт возьми, я никогда не была в Барселоне!

В тот же день билет на Москву был посредством одного звонка в авиакомпанию и доплаты в размере стоимости того же билета (бешеной собаке семь вёрст не крюк) поменян на Барселону. Московская подруга разругалась с недотёпой-мужем, который не умеет пользоваться «майкровайф», и до сих пор живёт с нечистой совестью.

У меня, кстати, есть ещё одна такая же, мягко говоря, ебанутая подруга. В смысле, такая же, как я. Или, может, такая же, как моя московская. Подобное притягивает подобное. Но не будем отвлекаться. Итак, сказано-сделано. Не буду упоминать, что её экономный муж с крестьянскими корнями заказал нам крышу около башни Агбар (это высокое здание в виде устремлённого в небо фаллоса, горящее по ночам разноцветными огнями), дёшево и сердито. Сердито потому, что хозяин требовал оплаты вперёд. Как будто мы могли вынести его икеевскую мебель под покровом ночи, загнать у башни туристам и прогулять в Макдональдсе на Пасейо де Грасия. Скупить там на всю валюту кока-колы.

Не хочу хвастаться, но с тех пор, со времени моего приезда, башню Акбар в Барселоне называют пенисом. Чисто нажравшись местного пива (Сан-Мигель, рекомендую) и забыв наш адрес, я спрашивала, как добраться до пениса. Разноцветного. Каталонцы – народ ушлый и смекалистый. Поэтому нам ни разу не пришлось ночевать под открытым небом. Хотя наебать могут не хуже греков, продавших мне однажды почтовую марку ценой 80 драхм за девяносто. Греки – это детство человечества. А детям простительно.

Итак, Вики. Вики может быть вполне приятной, если она не попадает в экстремальную ситуацию. Её муж тщательно оберегает её от таких ситуаций, и когда намечается нечто экстраординарное, например, в доме кончается пиво или начинает заедать дверь, у него всегда наготове свеженький джойнт.

Вики – человек очень ответственный. Она с самого начала отвергла моё предложение взять с собой в Барселону пучок травы. Таможня, металлорамка, собаки, то-сё. Звучало убедительно. Пива в Барселоне было хоть залейся. Но мне, честно говоря, хотелось хоть немного осмотреть местные достопримечательности. Потому что Вики с пивом я могу наблюдать и вне Барселоны.

Чтобы вы знали, в Барселоне очень много, как бы корректно выразиться, негров. Они продают браслеты, вееры и сумки Гуччи, Прада, Берберри и Луи Виттон. Всё это богатство разложено на шикарных парусиновых платках. Как только появляется полиция, платки со всем содержимым затягиваются в узел и превращаются во вполне посильную ношу. А ещё там встречаются довольно часто пилигримы. Эти пилигримы знают множество языков и неплохо оснащены специальными многомильными ботинками. Но дойти до святых мест им мешает отсутствие денег. За ту неделю, которую мы провели в Барселоне, Вики перезнакомилась и с неграми, и с пилигримами. И даже раскормленные чайки в порту встречали её, как родную. Её общительность и социальная жилка повергали их всех в восторженность и ещё большую денежную зависимость. Что я отнюдь не приветствовала, помня плакат на вокзале в Вене: «Здоровые голуби находят еду сами» /Gesunde Tauben finden ihr Futter selbst/.

Вы, конечно, понимаете, что мне приходилось быть участницей всех этих якшаний с сомнительными элементами общества. Просто потому, что у меня пространственный кретинизм, и без Вики я бы не нашла даже несчастный Макдональдс. И погибла бы от жажды. А также от переполненного мочевого пузыря.

У Вики в этом деле было большое преимущество. Она могла пользоваться джипиэс и определять маршрут по телефону. Хотя, по-моему, гораздо проще было спросить у любого прохожего про пенис. Не у туриста, разумеется. Я как-то очень хорошо могу отличать туристов от местных. Это у меня дар такой. Которым не следует пренебрегать в любых непонятных ситуациях. А с Викиным пристрастием к цифровым средствам мы иногда обходили квартал по пять раз. На шестой раз, послав в жопу и джипиэс, и Вики, я спрашивала про пенис.

У вас может создаться впечатление, что я лучше Вики. А вот и нет. Много раз Вики останавливалась посреди улицы и кричала, что она дальше не пойдёт. И будет стоять именно в этом месте, пока я не приду в себя. Потому что я как локомотив. Это Вики так сказала. Про локомотив. И мне было стыдно.

Если мне куда-то надо, я пру, сметая на пути все препятствия и не считая потерь. Если мне приспичило, например, в музей восковых фигур, то я в него пойду. Однажды я даже поссорилась с одним своим другом, потому что очень хотела зайти в Кентерберийский собор. Кентерберийский собор виноват в том, что у меня больше не было секса с этим другом. Хотя в данном случае потеря невелика.

Кстати, этот проклятый джипиэс сыграл с нами нехорошую шутку. Собравшись в аэропорт, мы на него полеглись. То есть положились. А зря. Потому что в Барселоне два терминала. Хорошо отужинав напоследок паэльей, мы двинули в аэропорт. Здоровый, как чёрт. И главное, никаких намёков на Вену. И только после получаса поисков мы узнали, что наш терминал – второй. И что есть остановка автобуса. Который возит туда-сюда. Вики, замученная минералкой вместо пива, ворвалась в отходящий пустой автобус. До взлёта оставалось 20 минут. Я решила навести порядок в чемодане. Ну вот такая я хозяйственная и аккуратная. Нет, вру. Просто чтобы отвлечься и успокоить нервы. Так поступают плутоватые зубные врачи. Отвлекут разговорами и суетой, а потом раз - и втыкают иглу в нёбо. Водитель гнал. Шмотки летали на поворотах. В основном по физическому закону центробежности. Вики орала: «Мы опоздаем, опоздаем, опоздаем!» Я перебирала трусы. «Как ты можешь быть такой спокойной?!» - истерично кричала Вики. «Потому что ты орёшь за двоих», - отвечала я.

В этом году мы решили слетать в Париж.

Tweet