Глесты – очень вредные жывотные. Они живут в гамне, если кто не знает. А я знаю, потому что у меня были глесты. Это очень неприятная история. То, что у меня глесты я обнаружил, когда однажды жыдко абдрестался.
Я шел по улице, и неожиданно у меня в животе как-то забурлило все,  и мне непременно захотелось дрестануть. А до дома было еще далеко. И я испугался, что сейчас дрестану прямо в штаны. А как я пойду в обосраных штанах? Это неприлично. И я зашел в ближайший подъезд и насрал жыдко. И в луже гамна я заметил маленького червячка, который купался в дресне. Это меня очень насторожило. Раньше я не видел такого. Я рассматривал червячка и думал: «что это за поебень?». А тут какая-то бабка поднималась по лестнице, и увидела меня без штанов, с интересом рассматривающего вонючую кучу дресни. Бабке это очень не понравилось. Она стала кричать на меня, обзывать нехорошими словами. А я крикнул: «пашла нахуй, крыса помойная!» и быстро убежал. Вот.
С тех пор я постоянно думал о произошедшем. Мне не давал покоя этот червяк в дресне. Откуда он взялся? Я очень переживал. Я зашол в Интернет и набрал в гугле: «червяк в говне». И когда я прочитал открывшиеся страницы, я понял, что у меня завелись глесты. Я очень расстроился, и не знал, что мне делать. Подумав, я направился в больницу. Там я увидел толпу народа, и встал в очередь. Когда я заглянул в окошко, то обнаружил там старую бабку в очках. Эти распроебаные бабки обычно нихуя не слышат, поэтому я громко заорал ей в окошко:
– У меня глесты! Памагите!
– На прием к доктору иди! Это регистратура, – сказала бабка.
Несколько человек в очереди засмеялись, а я пашол искать врача. Правда я совсем не знал, какой доктор лечит от глестов. Я стал по порядку заглядывать в кабинеты и спрашивать: «вы доктор по глистам?». Большинство отвечало: «нет» или «закройте дверь!», а один толстый дядька сказал: «пашол нахуй атсюда!». А одна тетенька сказала: «проходите», и я зашол в кабинет. Тетя внимательно посмотрела на меня, и говорит: «снимай штаны, мазок будем делать». Я испугался. К тому же мне стало неловко, потому что у меня были грязные трусы и плохо вытерта жопа. Я, виновато улыбаясь, снял штаны и нагнулся раком перед тетенькой-врачом. Она сказала: «Господи…» и сунула какую-то палочку мне прямо в жопу. От неожиданности я достаточно вонюче перданул, а врачиха пробубнила: «это пиздец какой-то». Потом она стала что-то рассматривать в микроскоп. Наконец, тетенька выписала мне рецепт, и я папиздовал в аптеку.
Купив таблетки, я пришол домой. Быстренько наебнув всю пачку, я стал ждать. Я очень нервничал. А вдруг эти ебаные глесты возьмут, и, испугавшись отравы, полезут из жопы? Меня это никак не устраивало. И я решил их опередить – просраться заранее. Я пиздец какой хитрый. И я пашол в туалет, и высрал большую вонючую кучу кала. А когда я стал рассматривать свои говны, то увидел двух беленьких червячков. Они сплелись друг с другом своими продолговатыми тельцами, и не шевелились. Я потыкал ежиком от унитаза в гамно. Червячки никак не реагировали. Они были мертвы. Неожиданно мне стало как-то хуево на душе, жалко глестов что ли, хуйевознает. Возможно, эти два червячка даже испытывали нежность друг к другу. А я убил их. Наверное, я нехороший, черствый человек.
И я почему-то подумал, что однажды тоже сдохну. И что жизнь – это, бля, такое же гамно, в котором жили мои глесты. И мне вспомнилась история из детства, когда я чуть не помер. Дело было так.
На лето меня с сестрой родители отправляли в деревню к деду. А я очень любил лазить по деревьям. Залезу и сижу на ветке, как гиббон, нахуй. А однажды гляжу, – сестра моя старшая пиздует на полянку рядом с деревом. Ну, я тихо сижу, думаю: «чо она делать собирается?» А она раз – коврик постелила, и раздеваться начала. Позагорать решила. А сестре моей лет восемнадцать тогда было, она клевая такая девка была: стройная, сисястая, ляжки хорошие, упругие. Разделась она до купальника, и, бля, лифчик начинает развязывать. У меня, ебтваюмать, кровь как в голову ударила, пульс ебашит со страшной силой. И как-то стыдно-сладко на душе стало. Хуй встал моментально. А сестренка лифчик сняла и улеглась. А мне все видно. И я гляжу на нее, и мне так пиздато: с одной стороны страшно, а с другой так охуенно, чувство такое острое, сердце так и бьется в груди, приятно очень. И я, значит, хуек достал, и дрочу потихонечку. А сестра моя, раз такая, трусики стянула, и голенькая лежит уже. И ручкой своей нежно так по волосикам лобковым курчавым водит, гладит себя, ласкает. Я, блять, разнервничался, горю весь, пиздец. И тут меня как затрясло – кончать стал. Я испугался, что Танька заметит, заерзал на ветке, засуетился, ну и, короче, ебнулся с дерева. Что запомнилось – падал молча. Обычно люди орут, когда наебнутся откуда-нибудь. А я не такой, ни одного звука не издал, и даже успел хуй в штаны заправить в полете. И упал так неудачно, ударился сильно, да лицом прям в лепешку коровью угодил. Навоз свежий, вонючий, дышать тяжело стало. Приземлился я и лежу, сука, весь в прострации. Сестричка моя подбежала, смотрит на меня, ничего понять не может. Потом сообразила вроде, что за хуйня произошла. Орать стала, конечно, материться, ногами меня пинать. А я поднялся кое-как, и, как не в чем не бывало, молча поковылял в сторону дома.
Неудобно конечно было потом перед Танькой. Совсем как перед глестами этими ебаными, чтоб они сдохли, твари.

Tweet