Продолжение. Начало зри на сей стороне: http://udaff.com/skazki/73196.html

Другой раз ишь как оно вышло-та! Я уж казал, шо в вёску перебралси? Да? Да-а-аааа. И вот, значицца. Сусед у мя, грешнаго, был. Сивый звали яво. А и правда што был он сивый аки лунь там, или исчо што. Ну, и суседушко ентый повадился у меня под забором до ветру ходить, и невелика беда бы, но вонело-о-ооо, страсть как! Дюже вонело. Я ему одно время казал, мол, так и так, вонить, кажу, спасу нет! А ён, паскудник, смяёцца. Ну, посмейся-посмейся, мыслю.

И как-то поутру вышел я на двор, гля, а ён гадить, что твоя котятина. Узлувался я, и наслал на коровёнку яво порчу. Без молока тоись оставил семейство евонное. Мыслил тако, што ежели на суседа то наслать опоршивее седалища, то меня быстренько на чисту воду-то выведут. Подумають: новый человек, нелюдим, бобылём живе, значица, ён колдун. Ну, наслал.
День два живу беззаботно, суседу ужо не до гадостей, носицца со своей коровёнкой по округе, лекарствы шукаить. Да тщетно. Мои колдунства неизлечимы, я и сам бывая не могу исправить чаво понаделал, не то бабки повитухи местные. Во-оот.

Ну, а селяне-от скумекали так: колдунство сие, как есть колдунство. И зачали колдуна шукать. И на меня указывают, он мол, челавек новый, нелюдим, живе бобылём, значицца, ён колдун! Пришли, бока намяли и сволокли в центр деревни. Сжигать. А што, народишко-то тёмный, у них один сказ – в агонь! И хоша трава не расти.

Сожгли. Помер я. И опять к Сатане пред ясны очи являюся. А он мне: « Сгребостися отсель! Дабы глаза мое тебя не видели.». Ну, я ноги в руки - и тикать.

Да-а-аааа. Вышел я с Аду и замыслил недоброе. Пошол к деревеньке той и всё жито им потравил, то исть отравил. А о ту пору как раз жнивьё случилось. Вовремя так случилось, да-а-аааа. На радостях, што от колдуна избавились, жали споро! В два дни управились. Я-то в овраге ховался, ну, там ночию пойду, скраду чё, али наколдунствую пищу какую; а спати тепло было, лето, как же. Ну, скорым временем за жнивьём и мукомол последовал. А к вечеру ужо свежих хлебов напекли, да нажрались от пуза. Да.

А утречком как вошол я в деревеньку то эту, и серцэ маё оттаило. Тишина. Ни детишек орущих, ни коров жующих, ни людишек поганых, ни курок и собак. Ти-ши-на. Пощёл я до хаты старосты, сломал сундук, покрал денег медных и был таков. В лес пошол жити, отшельником сделалси. Но не надолго, хотя это ужо другой сказ, а значит, и в другой раз.



Ну как деревеньку-то вытравил, казал, поди? Казал, и вона как потым вышло. Устроился я в лесу жить. Отшельничал. А и завёлся Медвед в тым лесе. И така через это у нас загогулина палучилась – ужос!

Я-то в лесе што задумал, я задумал цыбулю ростить и на янмарку возить, продавать, значицо. Бизнес то хороший обесчал получицо. Даааа. Ну а в лесе-то цыбуля хорошо занялась, пошла вверх што твоя ёлка, мясиста така цыбуля получалась.

А медвед-то, бери яво хвороба, всю ягоду в лесе пожрал, грибы повытоптал, и почал к огороду маму подбираца. Раз, другой подбираецо. И нет штоб с краю, так он, падлец, в саму гущу лезит и топчица. Споймал я яво и рцы яму: «Ты, братец, не смей больше ко мне в цыбули лазеть, а охотку таку заведёшь, так я тя, подлеца, сгребощщу со свету-то». Да-а-аааа. Ну, медвед сей не токо подлец был, но и глупец исчо. Залез он в нощи, аки тать, и вся цыбулю повыдергал и потоптал.

Споймал я ево чрез три дни и выпотрошил. А што делать-то? Цыбуля загибла, конец маму купечеству. Собрал я котелок и пошол из лесу таво на юг. Думал, там найду себе занятие. А по пути к купцам прибился, оне вишь и дорогу знали, да и деньжат заработать думал. Ну, это ужо другой сказ.



А с купцами-то тожа антересно получилось. Прибился я значецца к купчинам барыжным, к каравану, да-а-аааа. В пути охранничал, да за осликами следил, покормить там, запрячь, расчесать, ну там всяко нужное делать. Ох и красивы ж ослики были-и-иии, да.

Долго ли, коротко ли, а пришли мы до стольнага граду Багдада, да. Ну я помыкалси по граду сему и понял, в адиночку ишь нелегко-то на чужбине, и пришел в купецкий квартал, в лавку к барыге знаёмаму нанимаца. В роботники. Ну и нанялся к одному, он девками торговал, для гаремов. Ой, и лепы ж девки были, ой и красотули, и всяки-всяки, и рыжы, и чернявы и русы, и худышки, и толстушки - ну всяки! Меня-то сразу брать не хотели, я вишь с похотой в глазах был, но дни через два купчина с девками то намаялся и сам ко мне за помощью прищол. Да.

И вот торговал я девок, ну там по двору провести, зубы показать али исчо кака надобность. И задумал дажо себе девку купить, да. А багдадцы - народишко суетный, кипешливый, да к тому исчо и завистливый.

И вот один багдадец решил на моём месте собе карьеру справить, подговорил одного человека, и тот указал на меня, што я колдун. Вроде как он видал, што я по ночам не сплю, а брожу вкруг города в компании мертвяков и тренирую их на султановых солдат. Вроде как заговорщик я.

А с заговорщиками на Востоке разговор короткий, хвать за жабры - и в пытошную. Ну, там на дыбу и давай допытываца. А што я им скажу, я и знать не знаю ничаво, да. Ну меня помучали дни чатыря и над воротами крюком за рэбры подвесили, в назидание значит, дабы не повадно было, никому. К ночи-то я оклемался чуть и дал дёру. Прибился к морикам, и ушёл морем в Индию. Подальше.

Ой и славна страна Индия, повериш ли! там таки смешны животины живут, страсть. Слоны к премеру, ой смешны, ушасты, с клыками што твоя сабля, зело добротны, как сарай у бабки, носом долги и сильны. Абезьяны тожа смяшныя, маленькия, шустрыя, смяюцца всё, ну чиста дети малыя! Пожил я в стране Индии месячишко, да и на Русь-матушку направился.
А рэбры по сю пору побаливают, как погода меняеца.

© Астаб

Tweet