Дракон летал! Казалось бы, ну что здесь такого?! Ну, летает себе ящерица, и пусть. Лишь бы скот не таскала, да не поджигала всё подряд. Но так бы не сказали жители Нижних Подсолнухов. Их дракон летал не вопреки законам аэродинамики и Господа Бога, а ex magno amoris1. И здесь, как и раньше, мнения деревенских разделились. Одни говорили, что это от кровянки. Вернее от неумеренности в употреблении оной. Другие, что весна ударила ящера по голове сильней, чем всех тварей божьих. Третьи подозревали Аннику. И не беспочвенно! Цветы и сладости - сильнодействующее средство для каждой женщины.
  «Дело идёт к свадьбе», - ворчали местные, обсуждая глупые улыбки Анники и лёгкую паволоку её очей. А так же неуёмную энергию дракона, не знавшего, что же на радости поджечь. Самым счастливым в деревне казался пастор. Вот уж кто собирался привести агнца и дракона к алтарю любой ценой. А чтобы дракон по неопытности не натворил дел, взялся его просвещать. Дракон смутился, деревенские жители осклабились. Но отступать было некуда.
- Перво-наперво, - вещал пастор, - юноша, познавший любовь, должен подложить колечко в бокал своей избраннице. Дабы она прониклась серьёзностью его намерений. Далее…
- Помедленнее, падре, я записываю, - от усердия дракон, как школяр, высунул кончик языка, водя гусиным пером по клочку бумаги. – А колечко каким должно быть?
- Да какая разница! – вспылил пастор, не любивший, когда его сбивали с мысли. – Вот же шельма летучая, забыл, что сказать хотел. Ну да ладно, сын мой, торопиться не будем. Действуй, - перекрестив дракона, вместилище мудрости удалился.
  А дракона заклинило! Какое кольцо подложить в бокал Аннике?! Простое  - обидится. Слишком вычурное – не поймет. На ум всплыла песня, что он слышал, пролетая над городом: « Мы девчонки из простых, без серёжек золотых…!» И здесь ведь та же история. Плюнув огнём, он полетел в свою пещеру, проводить ревизию. Там тоже не задалось. Колец было много. Очень много. Годы собирательства, разбоя и вымогательства прошли недаром. А сказочка о проклятии Нибелунгов, вообще действовала безотказно. В конце концов, дракон сделал выбор в пользу золотого перстня с рубинами и крупным сапфиром. Кольцо приятно ложилось в кулак. «То, что надо, - ухмыльнулся он и стрелой полетел обратно».
  Вечер клонился к закату. Ужин был съеден, а на столе стоял кувшин рейнского вина и два бокала. Кот пить вежливо отказался. Галантно налив даме вина, дракон незаметно утопил в нём кольцо. Улыбнулись. Чокнулись. Пригубили. Дракон ухмыльнулся, хозяйка выпучила глаза. Затем стала хватать ртом воздух и едва не рухнула на пол. Она хваталась то за горло, то за грудь, показывая, что очень довольна. И померла бы, если не кот. Мяукающее чудище всем своим немалым весом спикировал на хозяйкину спину и, о чудо! Причина внезапного удушья вылетела, стукнув дракона в глаз.
- Что это было? - хрипло вопросила Анника, едва придя в себя от пережитого. Дракон, чувствуя приближение грозы, виновато показал кольцо.
- Я…тут... это  значит.
- Понятно, - процедила сквозь зубы хозяйка. Но кольцо взяла, взвесила на руке. Уважительно крякнула и посмотрела на дракона. – Кто?!
- Пастор. – Сдал подельника дракон, ибо даже у инквизиторов глаза были добрее. Анника закатала рукава, - Ну, птичка божия, держись! Мало не покажется!
  Как только на свет появилась скалка, дракон забеспокоился.
- А может…
- Не может!
- Но…
- Всё равно!
- А кольцо…
- Симпатичненькое! - Другими словами, расправу над пастором отложили до утра.
  С первыми лучами солнца, у дома пастора собралась целая толпа. Анника вещала, пастор блеял, толпа рычала от смеха. Когда на пороге объявилась будущая невеста, улица опустела. Крутой нрав Анники знали все. Но главное деревенские услышали - скоро грянет свадьба! Факт был подтвержден на заутренней службе самим пастором. И началось!
  Первым делом назначили Polterabend2 . Горшечник едва не стёр себе руки, но жители были довольны. В назначенный день у дома Анники собралась вся деревня, накрыли столы, музыканты сдули пыль с инструментов и ударили по струнам. Молодёжь бросилась танцевать, старшие приготовили домашние заготовки. И когда над Подсолнухами понеслось: «Du
                                                du hast
                                                du hast mich…»
  Вся глиняная посуда ударила оземь. Дракон, не ожидавший такого поворота, едва не обернулся ящером, но вовремя сдержался. Анника пищала от счастья.
- А теперь, по традиции, - возвестил староста, - вы должны все осколки собрать!
- Все?! – уточнил дракон, нервно оглядываясь на Аннику. Та покачала головой. – Сколько сможем.
  Пока будущие молодожёны ковырялись в осколках, местные произнесли несколько тостов, и вновь грянула музыка. На этот раз, даже в лесу с криками сорвались с веток птицы. В наступивших сумерках староста поднёс дракону какой-то куст. Дракон, наевшийся местными обычаями, боязливо покосился:
- Это еще что за фитюлька такая?! Есть не буду, предупреждаю по-хорошему.
- Да что вы, господин дракон, - деланно обиделся староста, - когда ж мы вам зла то желали. Этот цветок у дома посадить надобно, традиция такая.
- Ну, раз традиция, - промямлил дракон, протягивая руку. Получив в ладонь с полсотни иголок, он взвыл нечеловеческим голосом так, что даже перекрыл оркестр. Пока местные разобрались, что к чему, дракон дважды обежал вокруг дома, тряся рукой. На третьем круге его перехватила Анника, сообразившая, что за куст подсунул староста. Пока вытащили все иголки, наступила ночь:
- Ну фто, фафать будете, ифи как, - осведомился младший Гогеншофт, которому на радостях выбили передний зуб.
- Будем, будем! Чёрт бы побрал вашего старосту, - прорычал дракон. Одним взмахом он вырвал шмат земли и с радостью опустил в него куст, держа перед глазами физиономию старого Пантуса.
  Под свет факелов, население Нижних Подсолнухов разбрелось по домам в предвкушении главного действа. Музыканты обещали обновить репертуар, кузнец пригласить заезжих мордоворотов. Пастор начистить орган. С дракона взяли слово устроить пирошоу. И на этой мажорной ноте на деревню опустилась ночь.

Tweet