Выслушав Марика, Христо немного подумал и выложил свое соображение: лучше не метаться по городу, а вернуться к отелю и ждать там. Группа в любом случае вернется домой, если уже не вернулась.
Марик тоже подумал, и согласился. Он с облегчением сел рядом со своим новым болгарским другом и закурил, выпуская дым на улицу. Христо что-то отбарабанил в хрипящую рацию – видимо, сообщил о приеме нового заказа, и жигуленок, казавшийся Марику здесь, в чужой стране, таким родным, хотя и с незнакомым сочетанием цифр и букв на номерах, скоро выехал за город и по серпантинной дороге стал легко взбираться в горы.
Спустя полчаса они уже были на месте, у отеля на берегу того самого прекрасного озера. Марик еще раз сердечно поблагодарил Христо за помощь, и когда таксист назвал свою сумму за поездку – что-то около пяти левов, - протянул ему купюру номиналом в два раза больше и попросил оставить сдачу себе. Но Христо лишь улыбнулся и молча отсчитал и вернул ему лишние деньги.



- Больше не теряйся, братушка! – пожимая Марику руку, пожелал он на прощание. – И не трогай, я тебя прошу, наших турков! Им и так сто лет назад досталось…
Они одновременно расхохотались, и Христо, продолжая смеяться, дал по газам, и юркий жигуленок помчался обратно в Пловдив.
Марк огляделся. Среди прогуливающихся по мощенным дорожкам, сидящих на лавках редких туристов и любующихся видами крутых, поросших густым зеленым лесом горных склонов, в каньоне которых покоилось изумрудное озеро с покачивающимися на его поверхности лодками, катерками, ребят из его группы видно не было. Как и знакомого автобуса. Значит, еще не подъехали.
«Может, сходить пока в бар, пивка выпить или чего покрепче, чтобы снять стресс?» - подумал Марик. Но вовремя одумался, а то скажут, что он выпил еще там, в городе, и заблудился с пьяных глаз.
Марик присел на свободную лавку, закурил и стал любоваться этим сказочным горным озером, на которое можно было смотреть, не уставая, часами. «Интересно, а что за рыба в нем водится? – в голову Марика, выросшего на Иртыше большим любителем рыбалки, пришла эта вполне ожидаемая мысль. – С кем бы договориться, чтобы спуститься к озеру и хоть пару раз закинуть удочку?»
Марик уже хотел было пойти в корпус и обмозговать эту идею с кем-нибудь из обслуживающего персонала, как увидел поднимающийся по дороге к отелю натужно рычащий знакомый автобус. За рулем топорщил усы их угрюмый шофер Стоян – ну, до чего же болгары любят усы! – а рядом с ним светилась красная физиономия Пети Дюбанова со спадающими на лоб светлыми волосами. Даже слишком светлыми, чем еще сегодня утром. Похоже, Петя немного поседел.
Марик радостно помахал ему рукой: мол, я уже здесь, Петя, все в порядке. Но Петя явно не разделял его радости. И когда автобус подкатил к месту своей стоянки и с тяжелым вздохом остановился, первым из него выскочил именно Петя и со сжатыми кулаками бросился к Марику.
- Ну чё, тебе прямо здесь в глаз дать? – сдавленным от злости голосом сказал Петя, остановившись напротив продолжавшего сидеть Марика с закинутой ногой на ногу и как будто беззаботно покачивающего носком новенькой блестящей туфли.
- Не советую, Петя, - спокойно ответил Марик. – Тут вот недавно некоторые турецкие товарищи на меня уже покушались…
- Так ты еще чего-то натворил?! – взвыл Петя, всей своей искушенной комсомольско-секретарской задницей чувствуя неприятности, которые сулили на родине здешние похождения этого свалившегося ему на голову обалдуя из какой-то мухосранской газетенки, о существовании которой он ранее и не подозревал.
Петя обессилено шлепнулся рядом с Мариком.
– А еще корреспондент! Вот сообщу твоему редактору…
- Какой корреспондент? Я уже полгода как завсельхозотделом! – самолюбиво поправил его Марик. – Ну, и чего ты сообщишь моему редактору? Как вы бросили меня в чужом иностранном городе? И из-за вас меня, одинокого, турки чуть в заложники не взяли?
- Какие, на фиг, турки, зачем в заложники?
- Зачем, зачем… Чтобы наше правительство пересмотрело итоги русско-турецкой войны!
Каким бы ни был замороченным и основательным разозленным Петя – шутка ли, вся группа, кто пешком, а кто на автобусе, целых три часа моталась по Пловдиву, надеясь отыскать отставшего от группы Марика, - но в чувстве юмора ему отказать было нельзя. И он так заразительно хохотал, когда Марик пересказывал ему свои похождения, что скоро их окружили и остальные члены группы.
Забыв, что всего с полчаса назад сговорились объявить Марику бойкот, они потребовали от него повторить рассказ. И когда он изложил, еще более приукрасив, свою невероятную историю, хохот стоял такой, что недоумевающие туристы разных стран и народов не только останавливались рядом, но и высовывались даже из окон отеля…
И Марик был прощен. А медсестричка Женечка – так та вообще смотрела на него уже влюбленными глазами («Ага, девочка, пора бы уже мне тобой заняться! – отметил про себя Марик. – Вот только как и где?»).

* * *
Ну, потом была София, которая запомнилась Марику почему-то только посещением огромного и величественного православного собора «Александр Невский»,



маленький и удивительный черноморский город Несебыр со старинной архитектурой, уютно устроившийся на крохотном островке, связанном с материком нешироким и длинным перешейком.



Улочки этого городка были узенькими, их громоздкий автобус по ним просто бы не протиснулся, и туристы, бросив его на въезде, ходили по городку пешком, заглядывая в крохотные и очень уютные зеленые дворики. Над дверями многих домов висели искусно выполненные чучела осетров, указывающие, видимо, на род занятий хозяев: то ли таксидермию, то ли рыбалку.
Их маршрут также захватил зеленый и белокаменный город-порт Варну с безумолчно кричащими над ним чайками и бродящими по улицам болгарскими военными моряками в белых перчатках и с кортиками на поясах. Кстати, за Варну, жутко важную в стратегическом отношении, и Плевну русские войска и их союзники – болгары, румыны, бились с турками сто лет назад, в 1877 году, особенно сильно. Много их полегло на подступах к этим городам, и все они нашли свое упокоение в болгарской земле. Кроме, может быть, нескольких десятков – их белые скелеты с порубленные ятаганами и простреленными пулями жуткими черепами были выставлены на всеобщее обозрение в специальных застекленных саркофагах в городском музее, посвященном освободительной борьбе болгар с турецкими янычарами.


А потом, наконец, было Черное море! Группа остановилась на неделю в Международном молодежном центре «Георгий Димитров», недалеко от городка Бургас. Здесь отдыхали тысячи молодых туристов из многих стран.
Когда их уставший и пышущий жаром автобус вполз на территорию курортного комплекса «Златы бряг» и остановился у отведенного для проживания казахстанских туристов корпуса, с улицы в автобусное окно напротив кресла, в котором сидел Марик, уставился белобрысый парень в шортах и маечке.
Он приветливо помахал рукой пассажирам, и затем что-то быстро написал указательным пальцем по запыленному стеклу. Марик чуть шею не вывихнул, пока прочитал написанное задом наперед латинскими буквами: Russishce shcweine.
- Вот сволочь! – заорал он на весь, уже полупустой, автобус – народ-то уже начал высаживаться – Люди, немцы в городе! А ну, ловите этого белобрысого фрица! Он тут нам такого понаписал!
- Какого еще фрица? – тут же подал голос от входной двери Петя Дюбанов. – Мало тебе турок было!
- Да не, я серьезно! – кипятился Марик, пробираясь к выходу. – Пошли, покажу, что какой-то гад оставил на нашем автобусе.
Подошли к тому самому окну, около которого только что топтался уже исчезнувший немец в шортах, и Петя, шевеля губами, прочитал корявую надпись. И выругался:
- Вот скотина! Ну, что ж, нас же предупреждали, что возможны провокации. Тут, видимо, западные немцы тоже отдыхают. Так что всем надо быть настороже.
Эту свою пламенную речь он закончил, уже будучи в окружении обступивших его и Марика членов группы. Кто-то из них успел прочитать оскорбительную надпись и тоже громко возмущался. Но эти немецкие каракули успели разглядеть единицы – Петя тут же смахнул их с пыльного оконного стекла своим носовым платком. Забегая наперед, скажем, что в ММЦ «Георгий Димитров» действительно отдыхали западные немцы, и они всего через пару дней неплохо огребли от суровых парней из армянской группы, когда кто-то из поддатых фрицев попробовал пристать к их черноволосым и высокомерно молчаливым девушкам.

* * *
Петя Дюбанов настоял на том, чтобы Марик поселился с ним в одном номере – уж очень не хотелось комсомольскому секретарю выпускать из поля зрения самого беспокойного члена своей группы, буквально магнитом притягивающего к себе всяческие неприятности. Марик легко согласился – друзей у него в группе не было, и ему было все равно, кто будет храпеть на соседней койке. Лишь бы не особенно громко.
Правда, Петя выставил условие – когда ему понадобится, Марик должен будет оставить номер на пару часов. А может, и на всю ночь. Он не оставлял надежды огулять понравившуюся ему гида Виолетту, и беспрестанно нарезал вокруг нее круги, как глухарь на токовище.
- Да без проблем, - пожал плечами Марик. – Но учти, что и я тебя могу попросить о том же.
На том и поладили, закрепив джентльменское соглашение осушением полбутылки водки на двоих.
А на следующий день туристы, радостно гомоня, бросились купаться в Черном море, но здесь их постигло разочарование. Была середина мая, и хотя погода стояла солнечная и теплая, море еще не успело толком прогреться и оказалось чертовски холодным. Так что купальщики, пару раз окунувшись в ледяную воду, с криками и визгом выскакивали на берег. А вот загорать можно было сколько угодно – песочек здесь был мелкий-мелкий и тепленький.
Вся высыпавшая на берег группа была в купальниках и плавках, и даже достопримечательность их молодежного коллектива - колесоногая девица, - плюнула на косые взгляды и, тоже облачившись в купальник, блаженно щурилась на яркое солнце, разбросав на теплом песке свои бледные дугообразные конечности.
Впрочем, надо признать, что в прекрасной половине их группы далеко не только эта несчастная была не столь прекрасна, как хотелось бы. Тем эффектней на их фоне выглядели гид Виолетта со своими умопомрачительными пропорциями и возненавидевшая ее «Барби» (на самом деле просто Мария) с почти идеальными формами. Ну и еще неплохо смотрелась медсестричка Женечка, тоненькая как стебелек, но не худышка, а просто узкокостная и субтильная.
Она по-прежнему застенчиво посматривала на Марика, и теперь в этих ее взглядах уже читался даже немой укор. Да, Марик понимал, что время уходит безвозвратно, а на том поле интимной деятельности, которое он наметил для себя еще в самом начале их болгарского похода, даже конь не валялся. Все как-то руки не доходили до Женечки. И потом, не надо забывать, что Марик все же был женат, и иногда вспоминая об этом, он устыжался своих греховодных мыслей. Что, надо полагать, и мешало их воплощению. Как, впрочем, и отсутствие необходимых условий. И еще неизвестно, что больше.
А тут Петя Дюбанов сообщил, что в ММЦ «Георгий Димитров» объявили конкурс среди молодежных туристических групп на лучшую стенгазету. И он поручил Марику, как единственному в их группе профессиональному журналисту, подготовить выпуск такой газеты.
Марик было заупирался:
– Ну, нормально, да? Вы все там будете валяться на пляже, а я торчать в номере?
На что Петя объявил вторую новость: группа так же примет участие в соревнованиях «Эстафета на песке «Дружба» и с сегодняшнего дня приступает к тренировкам.
Марик как представил, что надо будет в этакую жару бегать по сыпучим пескам, так тут же согласился на стенгазету. Но выставил условие: ему в редакцию стенгазеты, название для которой он придумал сходу – «Скиталец», - нужен будет художник. И бутылка водки для вдохновения (быстро таявшие общие ее запасы Петя Дюбанов властью руководителя группы изъял у всех и спрятал у себя в номере под кроватью).
- Кого тебе надо, ищи сам, - развязал ему руки Петя.- А насчет водки… Хватит с тебя и той полбутылки, которая с вечера осталась. И только, понял?

* * *
Марик пошел на пляж, прилег на песочек рядом с мгновенно вспыхнувшей от смущения Женечкой, рассказал ей о поставленной Петей Дюбановым задаче, и попросил ее быть художником новообразованной редакции стенгазеты.
- Но я неважно рисую! – виновато захлопала своими длинными пушистыми ресницами Женечка.
- Это неважно! – с жаром сказал Марик. – Важно, чтобы ты согласилась. Ну, поможешь мне?
И уже после обеда они вдвоем с Женечкой остались в номере у Марика и приступили к созданию газеты.
Марик написал передовицу, репортаж с пляжа, придумал за некоторых членов группы отзывы о пребывании в ММЦ «Георгий Димитров», под конец выпуска вспомнил несколько забавных анекдотов об отдыхающих и письменно изложил их. А Женечка рядышком с ним все это время старательно рисовала тушью и фломастерами рисунки к текстам – сюжеты их ей подсказал Марик.
Они настолько увлеклись творческим процессом, что совершенно забыли о том, что могли бы заняться и кое-чем посущественней. Марик и о водке-то вспомнил, когда газета была вчерне уже готова. Осталось показать пилотный номер «Скитальца» Пете Дюбанову как учредителю газеты. И затем сделать ее уже начисто – переписать красивым почерком на новый лист ватмана, художественно окормить рубрики, заголовки, вклеить рисунки.
Через пару часов, полюбовавшись сделанной работой, Марик достал водку, плеснул понемножку в тонкостенные высокие стаканы, порезал яблоко.
- Ну что, милая Женечка, выпьем капельку за наш творческий союз? – предложил он девушке. – Или нет, давай лучше на брудершафт, а?
- А давай! – тряхнула каштановой гривой волос Женечка.
И когда они, выпив через скрещенные руки и, зажмурившись, впились друг в друга губами, негромко стукнула дверь и послышалось насмешливое:
- Э, э! Я для чего вас тут оставлял, а?
Марик был в своем репертуаре – оказывается, он забыл запереться. Хотя этот, так некстати явившийся, козел по имени Петя Дюбанов все равно стал бы долбиться в дверь и все испортил.
«Ладно! – с досадой подумал Марик, отпуская из своих объятий отпрянувшую него от Женечку. – Еще не вечер. Погоди, я тебе тоже как-нибудь кайф сломаю».
А Женечка, заалевшись от смущения, тут же подхватилась и вылетела из номера.
- Ну вот, спугнул мне художника, - сердито проворчал Марик. – А постучаться нельзя было?
- Так закрываться надо, чудик! Ну что тут у тебя, показывай.
Газетой Петя остался доволен. Они допили вдвоем остаток водки и пошли на пляж - немного позагорать перед ужином.

* * *
Тем же вечером Марик уговорил Женечку все же довести дело до конца – вся группа как раз уходила на концерт симфонической музыки, который давали специально приехавшие из Варны музыканты. А газета уже завтра с утра должна была висеть в главном корпусе ММЦ, наравне с другими. И к ликованию Марика, Женечка после недолгих колебаний согласилась. С Пети Марик взял слово, что тот менее через три часа в номер не придет, иначе об участии их группы в конкурсе стенгазет тот может просто забыть.
За два часа Марик рассчитывал выкатить первый номер «Скитальца» начисто, ну а часа ему должно было вполне хватить, чтобы управиться и с Женечкой. И у него все пошло по плану. Газета была готова даже раньше, часа через полтора и, полюбовавшись своим детищем и отведя ему в предстоящем конкурсе минимум как второе место, Марик в знак благодарности поцеловал Женечку в перемазанную фломастером щечку раз, другой. Потом губы его скользнули к ее мягким теплым губам и, не отрываясь от них, Марик взял Женечку на руки и понес к своей кровати.
Женечка дала себя уложить, позволила раззадорившемуся и шумно сопящему Марику целовать ее в шейку, в оголенные и подрумяненные на солнце плечи. Но когда он перешел к главному действию – попытался ее раздеть, то наткнулся на буквально железное сопротивление.
- Нет, Марик, нет! – лихорадочно шептала Женечка, перехватывая его настойчивые руки и отрывая их от себя.
- Ну почему, почему? – пыхтел Марик, снова и снова пытаясь снять с Женечки ставшие уже влажными трусики.- Что, я тебе уже разонравился?
Конечно, если бы он дал волю уже начавшему прорываться в нем звериному инстинкту, Женечка была бы взята силой. Но этого ему как раз и не хотелось делать – только «обоюдно согласяся»!
- А потому! – вырвавшись, наконец, и сев на измятой постели, сердито сказала Женечка.
- Я хоть и молодая, но старомодная. Только после свадьбы!
- Так ты это… девственница, что ли? – с недоумением спросил Марик.
- Да, - прошептала Женечка. – И что-то предложения выйти за тебя замуж я не слышала. А я, может быть, и согласилась! Ты мне очень нравишься. Хотя и весь такой непутевый…
И она, закрыв пунцовое лицо ладошками, всхлипнула.
Потрясенный Марик осторожно гладил ее по плечу, бормотал что-то утешающее, а сам в это время думал: «Да, что бы ни говорили, но есть еще девушки в русско-казахских селеньях!»
- Ты мне тоже очень нравишься, Женечка, - собравшись, наконец, с духом, сказал он. – Но… Как бы тебе сказать это… В общем, врать не хочу. Я женат, Женечка.
- Да? А где же твое обручальное кольцо? – недоверчиво спросила девушка, перестав плакать. – А, понимаю! Ты его спрятал? Ну конечно, спрятал! Ты такой же бабник, как и все!.. Ненавижу!
Она неумело шлепнула Марика по физиономии, причем попала только по кончику носа и, подбежав к двери, щелкнула запором и выскочила из номера.
- И ничего я не прятал, - растерянно пробормотал Марик. – У меня просто нет этого кольца.
И это было правдой. Марик четыре года назад был вынужден жениться на влюбившейся в него семнадцатилетней девчонке, когда нечаянно заделал ей ребенка. Потому их спешная свадьба и была без колец. В общем, Марик весь состоял из пороков, и хорошо, что Женечка вовремя поняла это. И ладно, и пусть будет так. Для нее же лучше будет.

(Окончание следовает.Точно-точно! Этот придурок Марик уже и автору настохерел)

Tweet