Сегодня четырнадцатое июня.

  "Буду говорить быстро и по делу, у меня совсем мало времени. Я расскажу о последних четырех часах своей жизни. Да, я мертв, и мне осталось еще минут сорок до того как я начну свою новую "жизнь" в чудовищных муках, в пекле. Да, да , ты оказался прав, ад существует. Но меня это как-то не утешает...
  Итак, все началось с того, что я, под психодислептической наркотой, осознал, что являюсь никем. Я вдруг понял, что после моей смерти обо мне вспомнит лишь выблюдошная кучка четырнадцатилетних готов или сатанистов, которые будуть пить водку не закусывая, сидя на моей могиле. С таким раскладом я сразу не согласился. Я решил стать легендой! А ты?
  Легендами становятся двумя путями: первый, долго и упорно идти к определенной, обязательно далекой цели, достичь желаемого и получить всеобщее признание за это, второй совершить то, что не под силу каждому, что-то такое что вызывало восхищение у простого "никого", такого каким я был. Я выбрал второй путь - совершить великое. И мое воспаленное сознание моментальное выдало мне единственный вариант подходящий для меня - неуча, ничтожество, наркомана и еще черт знает кого, а он знает, точно знает, он никогда ничего не говорит, но ты все понимаешь, я думаю он читает мои мысли, выясняет чего я боюсь и давит на самое больное... Что-то меня занесло... Ничего, ничего... Сами все узнаете...

  На это умозаключение ушло примерно двадцать минут... Подружка...

  Она стояла у окна на кухне и пила кофе.
  Она, шлюха, которая жила со мной, но спала со всеми у кого встает. Она думала, что я не знал, что я такой тупой, что ничего не понимал. Не прячь взгляд, я знаю и про тебя с ней, и про всех остальных. Первый шаг, чтобы стать легендой. Моя рука легла на стол и соскользила вниз, вместе с обыкновенным кухонным ножом. "Дорогая..."- еле слышно прошипел я. И она обернулась. И я вогнал нож ей в живот, левей пупка. Она чуть согнулась, а кружка с остатком кофе со звонким треском разбитого стакла упала на пол. Нож вошел по самую рукоятку, и я почувствовал теплую кожу ее живота, почувствовал горячую, темно-бордовую кровь. Кровь, кстати не ударила фонтаном, а текла струей, хоть и довольно сильной. Честно говоря, я думал, что эта сука сразу же падет на пол, но нет, она рванулась вперед в другую комнату. Глубоко сидевший в ее кишках нож был со странным треском вырван из нее, и оставил горизонтальную зияющую дыру, соединившую рану и пупок. Я конечно же двинулся за ней, но не знаю, что на меня нашло, ноги словно налились свинцем, я еле их ворочил.
  Кстати не люблю метафоры, какой-то идиотизм, не зная, как написать они пишут какую-то хрень, в надежде, что читатель проглотит, а если повезет, то и смысл какой-нибудь найдет. Вернемся к моей "милой и дорогой", она стояла у стены, головой прижала трубку к правому плечу, правой рукой пыталась набрать чей-то номер, а левой придерживала вываливающиеся кишки. Незабываемый момент, я медленно тащусь к ней, она стоит в луже собственной крови, дрожащими руками набирает неверный номер, сбрасывает и опять набирает, и лишь ее плач мне слышен, ее стоны. Не глядя на меня она что-то мямлит - просит не трогать ее, пощадить. "Ты мой первый шаг..."- прошептал я, но она не слышала. Мне всегда нравились ее волосы. Я ударил по голове, но ударил не острием, а всей острой гранью. Я почувствовал, как лезвие разрезает, и выдирает волосы со скальпа, как вонзается в череп, но не пробивает его. До того как трубка телефона упала на пол, а обе руки прижались к ране на голове у меня была пол секунды лицезреть поднятый скальп и оголенный череп. Она стала на вид совсем маленькой и вся дрожала. Стоны и всхлипы прекратились. "МОЙ ПЕРВЫЙ ШАГ!!!"- проорал я, незнаю зачем, ей бы это все равно не помогло. Я взял нож лезвием вниз и ударил наугад слево по лицу. Я почувствовал какой-то хруст. Сучка наконец упала утянув нож с собой. И я увидел, что лезвие вошло в висок, ну может чуть ближе к уху. А из-под века правого глаза виднелся кончик острия. Сучка сдохла.
  Ладонь стала липкой из-за засыхающей крови. Тогда я и заметил, что у крови особый ни на что не похожий запах. Воцарилась тишина, сейчас не помню, но меня что-то взбесило, и я начал бить, точней топтать что было силы ее порванный живот. Довольно забавное хлюпание издавала моя "милая". Я бил пока не запыхался, к этому времени ее живот был сплошной кровавой кашей, а изо рта вытекла струйка темной крови. Еще, помню, я два раза ударил по лицу, ничего особенного, только нос приплющело. Я не стал смывать с себя кровь, я хотел открыто заявить о себе миру.
  Вот и все, первый шаг пройден.

  На это ушло двадцать четыре минуты... Незнакомец...

  Я спустился вниз. К машине. Я точно знал, что делать. Мне нужно оружие, в бордачке я нашел одногранную отвертку. Несколько минут я неподвижно сидел смотря в пустоту. Я прислушивался к новому чувству. Я УБИЙЦА!!! А ты? Я смеялся, сейчас это кажется странно, но такого кайфа я не испытывал даже принимая наркотики. Руки сами нырнули в карман за пузырькем с таблетками морфина. Маленькие белые таблетки массой 0,01 грамм, при том, что смертельная доза 1 грамм. Я четко это помню, у меня был хороший друг, от которого я узнал много полезного. Я заглотил одну. Он еще не начал действовать, как мне в висок ударило дуло револьвера. Чернокожий парень лет двадцати, в спортивных штанах и светлой футболке, держал в руках русский МР-412 и сидел напротив меня. Я довольно хорошо разбираюсь в оружии, это был прекрасный револьер калибра .357 магнум, длина ствола окола 90-100 сантиметров, шесть патронов в барабане, и всего лишь один чтоб разнести чертям мой череп. Я тогда, помню удивился, откуда у этого ублюдка такой ствол. Он не очень вежливо попросил меня покинуть мою же машину. А я столь же невежливо воткнул отвертку, которую сжимал в руке, снизу в суста, который между предплечьем и кистью. С другой стороны отвертка не показалась, застряла в середине. Кстати, я опять почувствовал хруст. Револьер упал мне на колени, а нигер завизжал словно свинья которую наживую жарят паяльной лампой. Он схватился за руку, крови было относительно немного. Нигер попытался сбежать. Сначала просто ударился в дверь, наверное забыл, что закрыл ее, потянулся к ручке, но я быстрее схватил ствол и когда он открыл дверь и был готов бежать, я спустил курок. И нигер перестал визжать. Пуля попала сбоку в шею и выворотила больше половины задней части шеи. Получилось очень удачно брызги и плоть вырванные пулей выбросило в открытую дверь, и они почти не забрызгали стекло и дверь. Нигера же я успел схватить прежде чем он выпал из машины. Теперь он сидел прямо, лицом уткнувшись в свое солнечное сплетение, а из дыры в шее сильным напором била яркая, красная кровь, текла по его телу расплываясь по светлой футболке яркими пятнами. Морфин начал действовать. Я помню, как мне в голову пришла дикая мысль. Я приблизил лицо к уже чуть ослабевшей струе крови. Широко открыв рот я поглотил пульсирующий напор. Кровь была солоноватой, чуть металичной на вкус. Мне не понравилось. Я закрыл дверь. Несколько минут я неподвижно сидел смотря в пустоту. Я прислушивался к новому чувству. Я ВАМПИР!!! А ты? И снова засмеялся. Морфин упал на пол. Я принял еще две. Нет, нигер не был моим вторым шагом, скорее внеплановой ступенькой. Второй шаг мне еще предстояло сделать...

  Я подъехал к совершенно незнакомому мне дому. На улице никого. Свиду был довольно приличный среднестатистический дом, в каком мог жить кто угодно даже ты, даже я. "Что с вами? Это кровь!? Вам нужно..." - все, что успел сказать владелец незнакомого мне дома. Он открыл мне дверь и я ударил его стролом ствола, ух-ты, каламбур! по башке. Он упал. Я затащил его в дом, судя по всему на кухню. Я раздел его и привязал к стулу. Морфин вертел в моей башке тысячи вариантов, как совершить второй шаг. Нехватало лишь подручных средств. Я обшаривал комнату, взгляд остановился на микроволновке. И топор для мяса, такой у которого на обратной стороне лезвия есть что-то типа молотка, для отбивки мяса. И конечно было бы нечестно не уделить внимание нигеру. Я вернулся к машине с топором в руках. Я сделал четыре удара и черная голова была у меня в руках. На улице по прежднему никого. Он все еще в отключке. Я засунул голову нигера в микроволновку. Я сел напротив его. От морфина часто уходишь в точку, вот я и ушел. Очнулся я, когда очнулся он. Он сразу начал плести что-то типа зачем, почему, не надо, у меня жена и дети скоро придут домой, не надо. Я не слушал. Я выключил микроволновку. Меня стошнило кровью на пол. Я достал голову нигера из микроволновки. Пахло, словно если плавить увеличительным стеклом сверчка. Один в один.
Она слегка поджарилась: вздулись пузыри, вытекли глаза, сплавились волосы и свиду слегка опух. Я поставил его на стол. Голова прекрастно стояла на поверхности и "смотрела" прямо на моего незнакомого друга. Он что-то кричал. Я с силой ударил тупой стороной топора по черной башке, она аж слетела со стола на пол. Увидев, что череп не совсем расколот я ударил еще несколько раз. И я увидел мозги. Бело-розовые мозги негра. Я снова поставил нигера на стол. Я взял вилку. Он все еще что-то кричит. Зчерпнул немного железистой массы из черепа. Я заставил его есть. Он не хотел глотать, и я несколько раз ударил его вилкой в лицо. Я особо не целился, но знаю, что разорвал верхнюю губу, пробил щеку и чуть поранил подбородок. Текла кровь. Стало не понятно он выплевывает свою кровь или нигерские мозги. Он все равно их попробовал. Он орал и плакал, я увидел, что вилкой выбил ему передний зуб.

  Я вспомнил, как мне один приятель говорил, что уксус, если его выпить причиняет ужасную боль и повреждения. Я вспомнил это когда увидел бутылочку уксуса. Я запихнул булылочку так глубоко в его глотку, как смог. Он сразу начал дергаться и вопить, признаюсь мне даже стало страшно, не думал, что люди могут произносить такие звуки. Он дергался так сильно, что порвал оковы на руках и одной ноге, стало еще страшней, я подумал он бросится на меня и я схватил пистолет, но он дернулся куда-то в другую сторону. Я выстрелил ему в спину, пуля вышла из живота и застряла в полу. Я перевернул тело на бок. Из раны текла не кровь, а какая-то другая жидкость. Приятель говорил, что уксус разжижает внутренние органы человека. Я залился смехом. "Я стану легендой! Историей, которой дети будут пугать одноклассников! Я легенда!!

  Я РАЗРУШИТЕЛЬ ЛЮДСКОЙ ПЛОТИ!!! А ты?

  Неожиданно для себя я услышал еще один крик. Он звал. Звал моего мертвого, незнакомого друга. Голос старого человека. На втором этаже я обнаружил старуху в кровати. Наверное мать. Она кажется не могла двигаться. Она меня не видела. "Что случилось? С тобой все в порядке?"-пыталась она дозваться до мертвеца. Я спустился вниз в поисках оружия. Чтобы стать легендой, я должен быть изобретательным. Я нашел мусорный пакет. Старуха все еще звала когда я вошел. Кто ты, что ты сделал, ничего вобщем важного она не говорила. Я накрыл ее лицо пакетом, она не сопротивлялась. Я начал сильно стягивать пакет. На раскрытом рту образовалась впадина стянутого пакета. Она довольно долго еще мотала головой, минут шесть-семь. Она успокоилась. Я снял пакет. Я был удивлен, ее морщинистое лицо стало сине-бурым цветом, похожим если ниткой или резинкой перекрутить палец. Я убрал одеяло. Она обосралась. Меня снова стошнило кровью, теперь на старуху. Я присел в кресло. Достал наркотики принял немного. Лишь бы не умереть от передоза раньше времени. Рано или поздно за мной должны были начать охоту. Я знал, что не должен им сдаваться. Но еще рано об этом думать. Я только делаю второй шаг. Да, это не конец.
  Я спустился вниз. Я увидел башку нигера. Я начал трогать руками мозг. Мои руки почти черные от крови. Мозг был мягкий, приятный на ощупь. Дыра в черепе была не столь большая, чтобы я мог просунуть туда всю ладонь. Новая доза принесла новые идеи. Я СТАНУ ЛЕГЕНДОЙ!!! А ты?
  Я достал член и начал дрочить, пока не встал. Я трахнул ему мозги. В прямом смысле. Интерестно, что бы сказали куклуз клановцы видя как на моем члене болтается оторванная, обгорелая, безглазая голова чернокожего. Я не кончил. Я убрал голову обратно в микроволнивку и включил до упора. Я взял нож. Я знаю, что сделаю. Старуха была довольно толстая. На ней была ночнушка. Я вонзил нож ей в бок и сделал небольшой разрез. Я трахнул мертвую старуху. Я трахнул ее разрезанные кишки. Довольно необычное, приятное ощущение... Я кончил. Я сел в кресло. Я ОСКВЕРНИТЕЛЬ МЕРТВЫХ ТЕЛ! А ты? Я снова ушел в точку, Я чувствовал, что отключаюсь. Нельзя! Впереди еще многое! Я нашел ванную. Меня снова стошнило кровью. Теперь в животе было больно. Я вымыл лицо и руки. Я сделал ВТОРОЙ ШАГ...
  Я сел в машину. На улице никого, кроме играющих в песочнице трех детишек. Содеяного потянет на статейку в местной газете. Этого мало, но меня еще не ищут. Что нужно чтобы стать легендой? Что-то такое, что заставит патологоанатома занервничать. У меня еще есть время.

  На это ушло шестдесят три минуты... Дети и знакомый...

  Им было так весело. У меня еще есть морфин. Им было лет по пять-шесть. Один был с бейсболкой на голове, второй в шортах, третья была девочкой. Я позвал их. Я предложил им морфин. Я сказал это конфеты. Почти сразу они отключились. Я посадил их на заднее сидение. Я работал в видео прокате. Видеопрокат встроен в жилой дом. Сегодня у меня был выходной. Там был хороший подвал. Незнаю, что там было до видео проката, но подвал был звукоизолированн. В это время в прокате никого не бывает. Я попросил парня заменяющего меня закрыть магазин. Я сказал, что у меня есть важный разговор. Я сказал, что нужно спуститься в подвал. Я почти не знал того парня, но он всегда меня заменял, когда я его просил. Я ударил его рукояткой револьера по голове. Он вырубился. Я вернулся к машине. Они все еще спят. Я отнес их в подвал. Да, я знал, что буду делать дальше. Четыре крепких металлических стула - четыре привязанных к ним человека. Скотч нужно признать общественноопасным, что бы я без него делал. Они спят. Пусть спят.
  В подвале много всякого. Я нашел кусачки. Я решил немного прогуляться. Моя одежда измазана темными разводами и пятнами. Я шел по переулкам. У него грязное лицо, он не выглядит сильным. Он мне крикнул остановиться, и я остановился. Он сам выбрал день когда умрет, и я не стал ему в этом мешать. Он сказал, чтобы я отдал ему деньги, и я предложил ему отсосать у самого себя. Он сказал, что вышибет мне зубы, и я переломил кусачками его переносицу. Я почувствовал два хруста. Я был быстр. Прежде чем он пятясь назад упал, я успел перекусить левую ноздрю вместе с той перегородкой, что ноздри разделяет. Он пытался кричать, но он захлебывался кровью. Я ударил пяткой ему в горло. Это был не то, что бы хруст, скорее какое-то смещение, звук трения костей. Он не двигался. Возможно он умер. Но прежде чем уйти я кусачками оторвал его веки. Его губы. Его уши. Теперь он словно улыбался. Безумная улыбка и выпученные глаза. Я нашел у него нож. Я вырезал на его спине "Я". Я бросил его в мусорный бак. Оторванные части забрал с собой.
  Они проснулись. Все, кроме одного пацана. Того, что в бейсболке был. Я подумал, что это передоз. Я освободил его. Мертвый ребенок, как мертвая кошка. И мылый, и страшный одновременно. Я освободил его. Моя первая ошибка. Мой приятель говорил, то же самое, что и незнакомец. "...Зачем, почему, не надо, у меня жена и дети...". Все люди одинаковы. Я сказал, что сейчас мы будем играть. Что если мой приятель закричит, я отовру одну, какую-нибудь кость пацану (живому, конечно), а если пацан закричит, я выколю глаз девочке. Выколю и заставлю своего приятеля его выпить, сказал я. Три раза он стерпит, и они свободны, сказал я. Затем шепнул "Приготовься", и вонзил нож в его предплечье. Нож прошел насквозь. Я почувствовал как лезвие скребет по подлокотнику. Приятель сначала сильно вздрогну, потом согнулся, настолько, насколько ему позволяло его положение. Молодец, стерпел. Темная кровь текла не очень сильно, как из живота моей подружки. Бывшей подружки. Дети вопили, что было сил. Вопли и плакали. Я отпорол ему левую штанину джинс по колено. Шепнул "Приготовься", и начал не очень острым ножом, движением за движением, отсекать левую стопу. Он закричал. Я и не думал, что человеку может хватить легких на такой длинный крик. Стопа наполовину отрезана и болтается на куске плоти, и частями костей. Крови было много, теперь она пульсировала, и была красной. Я туго обвязал скотчем его ногу, чтобы он не умер от потери крови. Вот почему скотч не признают общественно опасным. Он как шприц. Я говорю, чтобы он не закрывал глаза, чтобы он смотрел, что дальнейшее его вина. Целиком и полностью.
  Пацан верещал и дергался. Его руки сжаты в кулаки. Он называл меня самыми грязными словами. Откуда он их узнал? Я поднес кусачки к его указательному пальцу. К суставу между основной и средней фалангой. Мой приятель крикнул "Не трогай его! Давай, я готов! Оторви палец мне!". Нет, родной, так не пойдет. Я сжал кусачки и одновременно верещание пацана усилилось. Приятель проорал, что-то про жалкого ублюдка и что если хоть одна его рука освободится, он оторвет мне нижнюю челюсть. А палец упал на пол. Такой маленький.
  Так! Что это? Мне его жалко? А тебе? НЕТ! Не может быть! Так мне не стать легендой! ЖАЛОСТЬ ДЕЛАЕТ ЧЕЛОВЕКА СЛАБЫМ! Легенда не может быть слабой! А ты? Я поднялся в магазин. Обычно в стойке было пиво, или еще что-нибудь. Да! Бутылка чего-то алкогольного. В магазин зашел какой-то парень. Он попросил "бойцовский клуб", я сказал, что его уже забрали. Он спросил все ли в порядке, я ответил да. Он сказал, что на мне какая-то непонятная грязь. Я сказал, что в подвале прорвало водопровод. Он сказал, что моя работа дерьмо и ушел. Ничего страшного, возможно его собъет автобус.
  Я выпил. Желудок сходил с ума, от моего рациона. Я пошел в туалет. Мой организм требовал, чтоб меня стошнило, но помимо пары глотков алкоголя и пары глотков крови чернокожего в моем желудке ничего не было. Я спустился в подвал. Дети кричали и плакали. Приятель был совсем бледный. Нужно поторопиться. "Игра есть игра", сказал я. Лезвие ножа было в засохшей крови. Это придавало ему особу грубый вид. Как мило, девочка зовет свою маму. ХА! Я взял ее за волосы. Пацан не перествал кричать. Рыжие волосы. Стул к которому привязана девочка, стоит вплотную со стулом моего приятеля. Она крепко закрыла глаза. Я прижал лезвие к ее векам. Она визжала. Я вжал лезвие до упора в правый глаз. Сначала, будто глаз ускальзывал от лезвия, ускальзывал куда-то в бок. Потом невнятный треск. Глаз лопнул. Она отключилась. Пацан не переставал кричать. Ее голова была запрокинута, и глаз не вытекал. Приятель был почти безсознания. "Пей!" крикнул я. Он не пошевелился. "Пей, я сказал!!" и ударил его по лицу. По лицу девочки побежало несколько полосок крови и глаза. "ПЕЙ, ИНАЧЕ Я ЗАДУШУ ТЕБЯ ЕЕ КИШКАМИ!!!" проорал я и он еле шевеля головой уткнулся в ее глазницу. Ощущение словно я о чем-то забыл. Содержимое глазницы было нечто вязкое, желеобразное кровавого цвета. Нет, поначалу там были лишь кровавые прожилки, но теперь мой приятель захлебнул глазную массу из глазницы. С таким необычным хлюпанием. Он не глотал. Я прижимал его голову, чтобы он все выпил. Его стошнило. Стошнило прямо на девочку. На ее лицо. Рвота попала и в глазницу, и в открытый рот. "Ублюдок! Мог бы сдержаться!" сказал я ударяя его по голове. Я ударил еще раз. Ногой. Стул упал назад.
  Пацан не переставал кричать. Словно я что-то забыл. Он не переставал кричать когда я срезал ему скальп. Срезать скальп только кажется сложным. Он умолк только тогда я выпустил пулю из своего МР-412 в его блестящий от крови, почти голый череп. Я видел как пуля вошла. Как его череп треснул и рассыпался. Его мозг. Такой же как у нигера. Только маленький. Пуля вышла из его лица, выворотив нос и вернюю губу. Наконец-то тишина. Я смотрел на его маленький труп. На труп маленькой девочки. У них вся жизнь была впереди. Если бы ни я. Я КРУШИТЕЛЬ ДЕТСКИХ ЖИЗНЕЙ!!! А ты? Но можно взглянуть и с другой стороны. Будущая шлюха и... "ГДЕ ВТОРОЙ ПАЦАН?!?!" пробило мне голову, словно кувалдой по члену. Озарение. То, за что убьют изобретатель и писатель и много еще кто. А ты? В подвале не было тела второго пацана, только его бейсболка. И зачем я только его освободил. Вам должно быть знакомо такое ощущение. Вернуться бы назад, и не освобождать пацана. Вернуться бы назад, и не бросать школу. Вернуться бы назад, и не проглотить капсулу тарена, украденной из комплекта военной индивидуальной аптечки отца какого-то выблюдка. Вернуться бы назад.
  Я поднялся в магазин. В стойке всегда лежал дробовик, на случай ограбления. Рано или поздно он кого-нибудь все равно бы позвал. Нет, я тогда так не думал, я просто решил подышать свежим воздухом, кто-то говорил мне, что кровь не пахнет. Это не так. Подышать и подумать, что будет дальше. Морфина больше нет. Мне было так хреново. Вот он плюс быть мертвым, тебя не отягощает плоть. А еще в магазин вошел полицейский. "Местный шериф". Я знал его, он часто заходил в этот видеопрокат. Он все время брал порнуху. Всякую, нормальную, лесбиянки, геи, инвалиды, животные, уроды, беременные, близняшки, самая разная порнуха. Ему лет сорок. Такой же неудачник. А ты?
  Так необычно. Он давно работал в полиции и сразу понял чем пропитанна моя одежда. Мои волосы. Моя кожа. Все-таки так необычно. Он только что стоял передо мной. Человек, со своими переживаниями и страхами. А теперь он просто кусок мяса. Выстрел из дробовика до пяти метров считается с близкого расстояния. Дробь ударила ему в лицо. Все, что было выше его верхней губы, так сказать распространилось по магазину. Местами, так сказать свисая. Его плоть забрызгала касеты, пол, потолок, меня. Вот он стоял, и он человек. Секунда, и он лежит. Просто мясо. Он мясо! МЯСО!!! КУСОК НИКЧЕМНОГО МЯСА!!! А ты?
  Это была моя вторая ошибка. Я слишком рано убил полицейского. Цель стать стать легендой, все дальше уходила от меня. Слишком рано.

  До моей смерти минут тридцать... Крах легенды...

  Поздно. Эти уроды окружили дом в котором был мой видеопрокат. Сволочи. ТАКИЕ ЖЕ НЕУДАЧНИКИ!!! Всего два или три патрона в револьере, зато ворох для дробовика. Прежде чем боек револьера начал бить о капсуль пустых гильз я попал в грудь одному из полицейский. Они прятались за машинами, но я попал. Я лишь увидел как встрепенулась его рубашка, и он сразу упал. Я не видел крови. Витрины осыпались приятным треском. Они стреляли. До них было пятнадцать метров. И не попадали. Металлическая гильза, порох, картонная прокладка, войлочная перегородка, дробь, слой парафина или воска. На расстоянии пятнадцать метров разброс дроби составляет пол метра. Она выбивает глаза, рвет уши и щеки, выламывает носы. Третий шаг? Я до сих пор не понимаю, сделал ли я его, или нет. Какая-то мразь не зря просиживала в тирах. Боль прорвала мою левую кисть. Нет, это не боль. Что-то другое. Пуля оторвала мне половину безымянного пальца и почти весь мизинец. Почему почти? Потому что он болтался на лоскуте плоти. Моей плоти. Пацан-то не зря отключился. Я не заметил куда упал части моего безымянного пальца. Пуля повредила дробовик, из него больше не стоило стрелять. Я весь в крови. А ты? Засохшей и свежей. Своей крови. Я лежу за стеллажом с кассетами. Я видел как пули прошивают такой стеллаж. Один неудачно пущенный заряд и я труп. Не-ет, они не должны меня убить. Я четко это знал. Видеопрокат встроен в жилой дом.
  Я достал нож. Каждое движение оторванного мизинца на лоскуте плоти отдавало чем-то другим, но не болью. У меня сильно дрожали ноги. Мне бы тогда морфин. Я укусил мизинец зубами, создал натяжение. Рука сильно дрожала, я никак не мог ее контролировать. Удивительно, словно кара, словно месть. Выступили слезы. Мои слезы. Ох, как же я давно их не видел. А ты? Протяжный, хриплый крик сквозь зубы, сжимающие палец. Нож слишком тупой. Я выплюнул палец. На нем видны отверстия сделанные моими зубами. Я рассмеялся. У меня дрожит челюсть. Нет смысла. Кусачки мне снова помогли. В два укуса и я избавился от мизинца. Как же я всех ненавижу! МРАЗИ!!! Такие же неудачники.
  Я уполз в подвал. Слишком рано. Не стать легендой. Как же я всех ненавижу. А ты? Приятель лежал неподвижно. ТВАРЬ, ТЫ МНЕ НИЖНЮЮ ЧЕЛЮСТЬ ОТОРВАТЬ ХОТЕЛ!?!?! Я открыл ему рот. Я помню, я вложил всю силу которая у меня была в удар ногой. Я ударил как бы наступая пяткой на его открытую нижнюю челюсть. Хруст, и нога соскользив ударила ему куда-то в ключицу. С левой стороны я видел торчащую под кожей кость. Та, что левее уха. Она была вышиблена и стояла почти вертикально. А с правой стороны, под ухом переломилась сама челюсть. Он не шевельнулся. Кровотечение из кисти все еще не остановилось. Моя кровь на вкус как у нигера. Так наверное и должно быть.
  Сволочи. Бензин! Видеопрокат встроен в жилой дом. Я знал, что будет дальше. А ты? Тянуть не было смысла. Странно, но за всю свою жизнь я ни разу не обнюхивался бензином. А ты? У меня две канистры. Я обильно полил своих друзей. А ты? Девочка должно быть была еще жива. Я обильно полил подвал. Я взял вторую канистру. Я облил бензином себя. А ты? Раны буквально выжигало странным чувством. От бензиновых паров глаза слвно разбухают. У меня пол канистры. Я поднялся в магазин, по пути обливая стены коридора. А ты? Я стоял так, что полиция меня не видела. Сейчас я спрашиваю себя почему они не штурмовали магазин? Плевать, я разлил бензин по полу. Пора. Я достал зажигалку. А ты? Я бросил ее в подвал. Бензин горит быстро. Взрывается почти.
  ДА! Меня окутало пламя. Я встал. А ты? Боли нет. БОЛИ НЕТ!!! Я ПЫЛАЛ. А ты? Магазин быстро окутало пламя. Я ПЫЛАЛ! Пылал, не огнем. Я пылал ненавистью. НЕНАВИСТЬЮ И ВЕЛИЧИЕМ. ВСЕ РАВНО Я ЛЕГЕНДА!!! Для тех кого я уничтожил. Для их семей. Я ПЫЛАЮ. Я ЛЕГЕНДА!!! А ты? Одежда превратилась в расплавленную массу. Она прожигает мою плоть до кости. Я чувствую как на моей спине вздуваются и лопаются пузыри. А ты? Мои глаза с шипением вытекли. Я превращался в никчемное мясо. А ты? ГОРИ МЯСО!!! ГОРИ СУКА!!! Я НЕ СГНИЮ В ЗЕМЛЕ!!! А ты? ВЫ БУДЕТЕ МЕНЯ ВДЫХАТЬ! Я ЧУВСТВОВАЛ КАК СКУКОЖИВАЮТСЯ МОИ ЛЕГКИЕ. БОЛИ НЕТ... Я ЛЕГЕНДА! А ты?

  Все кончено... Я мертв... А ты?

  Сейчас я все понимаю, я слишком торопился. А ты? За четыре часа легендой не стать. Нужно было по вечерам вырезать одиноких девушек. Но ведь это скучно. И не оригинально. А ты?
  А ты? Сейчас я на входе в ад. Да, я знаю, ад, я тебе проспорил, он существует. Удивительное место. Не буду рассказывать, а то будет не интерестно. А ты? Сам все увидишь. Я не знаю сколько, сам, человек погибло. А ты? Возможно дом эвакуировали погибло, а возможно кто-то и сгорел. А ты? Как я.
  Я не стал стал той легендой, я какой хотел хотел. А ты? Но мне тут тут шепнули, а ты?, что лет каждые сотню лет, а ты?, в аду, наступает аду новая жизнь. А ты? В раю, а ты?, каждые двести лет раю, а ты?
  Я все равно стану легендой. А ты? А ты?"


  Сегодня ночь с четырнадцатого на пятнадцатое июня


    В доме на окраине скопилась толпа людей из госслужб. В основном это медики. Сегодня им позвонила девушка и сообщила, что ее парень "кажется умер". Она сказала она вернулась от друзей в пол первого ночи, а он не двигается.
  -У него передоз? - спросил молодой санитар. Он совмещал учебу в медицинском институте и работу санитара на выезде в ночную смену.
  -Не думаю. Похоже кто-то продает чрезвычайно некачественную дурь. То-то они дохнут как мухи? - сказал другой санитар, - Да он кажется, аж коктейли делал из этой дряни!
  Он был старше, и работает уже давно. Он видел много мертвых тел. Это был уже восьмой труп с отравлением за последние два дня.
  -Интерестно, что они видят перед смертью? - молодой санитар был болтлив, но старшего санитара это не раздрожало, - Конечно, его кровью сейчас можно бумагу разъедать, но он же все равно под кайфом был?
  -Полиция еще не приехала, - наиграным шепотом говорил старший санитар, - И судебники еще ничего не фоткали.    Так что можешь забрать пару тех пакетиков, - он указал взглядом на несколько пакетиков с сероватым порошком лежащих рядом с трупом, - домой и узнать все сам.
  -Я серьезно
  -Наверное видят как сбываются их мечты. Я бы хотел увидеть именно это.
  -Интересно, какая мечта была у него. - не унимался молодой санитар
  -Не знаю, - сказал старший санитар протяжно зевая. Он не спал почти сутки. - наверное выбраться из этого дерьма. Черт, какой из тебя будет врач?
  -А что?
  -Какое тебе дело, - поучительным тоном говорил старший санитар, - какие у него мечты. Он материал. Как и твои будущие пациенты. Есть материал и есть задача, что с ним надо сделать. А засорять голову всякими такими размышлениями не стоит. Он просто кусок мяса. - он замолчал, поняв как цинично это звучит. - Слушай, в медицине нет места чувствам. Запомни, и ты будешь отличным врачем. Он ничего не чувствовал и не видел. Лады?
  -Лады...
  Молодой санитар молчал. Он думал, не о том, что сейчас сказал его друг, а о том, что бы он увидел, будь он на месте того мертвого парня. Сладкий сон, или погибель надежд? Становление легенды или ее крах?
  Была ли боль?







От автора:
Не скажу, что меня интересовали предсмертные переживания наркоманов, все начиналось просто как выход агресси в буквах. О как сказал, можно цитировать. Я просто придумал предлог, под каким можно начать убивать, а затем дал волю своим мыслям. Ну еще, однажды я сделал рисунок, на броне нарисованного бойца было написанно "DESTRUCTOR", это натолкнуло на словосочетание "FLЕSH DESTRUCTOR", затем "HUMAN'S FLESH DESTRUCTOR", а далее к "РАЗРУШИТЕЛЬ ЛЮДСКОЙ ПЛОТИ". Они мне помогли. Можно сказать, что благодаря "выкрикам", это было написанно.
Мне говорили, что я больной, психи и вообще. Но уверяю вас, вышеизложенное является продуктом слаженно работающих фантазии и попытке нестандартно подойти к процессу убивания. А не маниакольно-навязчивым состоянием человека нездорового психически. Мне говорили, что из-за концовки весь рассказ теряет свой смысл. Однако какой в рассказе смысл? Идея о том, что каждый может устроить резню, лишь только захочет? Или мысль, что у каждой заурядности есть свои великие, лично для нее, идеи для свершения? Может и так. Но изначально целью было детально описать зверство человека над людьми с точки зрения отброса, урода и вообще. Кстати никакого плагиата. Все из головы.
Психодислептическая наркота - галюциноген другими словами. Никогда не было помрачения сознания, поэтому очень хочу попробовать галлюциногены.

Tweet