ГонZалеZ:  КТО ЭТО, В ЖЁЛТОЙ ПИЖАМЕ?
Проснулся Скавородкин в девять часов. Повалялся по полу. Встал, и пошел нахуй. Его еще позавчера туда послали. Пойди туда, не зная куда? Надо разобраться - думал Скавародкин. Вот и решил сходить в выходной то день.
На улице неистовствала  гроза.
На улице гроза
Под грозою я
Подо мною тля
Шо, бля за хуйня?
Сказал Скавородкин, и вышел из парадной.


… поезд до Грибоедовска задерживается на два часа…..
Ну вот! - подумал Стелифир Арнольдович. Опять только к обеду приеду.
Стелифир Арнольдович Гольценшмидт был большим чиновником. Вполне идеальный человек. Стройный, умный, честный - где надо, добрый.
Каждые выходные он ездил на дачу в Грибоедовск. И каждый раз его поезд опаздывал. Соответственно он приезжал до пункта назначения  не ранее 13-00. Ходил по вокзалу – тынялся. У него это в подсознании. Отдыхает он так. Супруги у него нет. И не было никогда.
Стелифир Арнольдович считает, что жена ему, такому красавцу и умнице, просто не нужна.
-    Чашку кофе, и бублик.
-    Вам с сахаром, или без?
-    А нафига на бублик сахар?
-    Я имею в виду кофе.
-    Без


-    Машка, ты опять?
-    Ну Генрих Абрамович, яж…
-    Цыц! Еще раз опоздаешь, уволю на…
Машка Иванова была неглупая блондинка. Опаздывала на работу каждый день. По привычке. У нее в паспорте, в графе «имя» так и было написано: МАШКА. Не Мария, не Марина. Машка. Лет ей не много, не мало тридцать два. В самом соку, так сказать. Мечтала она как и все нормальные блондинки, о муже – генерале и 12 детишках. С мужиками не везло. Максимум кто попадался старлей. Да и то два года назад. С детьми тоже не дотягивала. Всего пятерых сделала.
Работала она на старого еврея Генриха Абрамовича. Тот испытывал к ней отцовские чувства, и поэтому до сих пор не увольнял. Хотя давно следовало бы.


-    Возьми красную! настаивала Селистина.
-    Он не поймёт. Подумает что блядь какая то. возражала ей Светка.
-    Не бзди, дура! Какая ж ты блядь? Целка скорее. А губы – это лицо женщины!
-    Так что ты хочешь сказать, что у всех баб должны быть рожи красные? Не все ж такие как ты?!
-    Не, ну ты явно дура! Мужики они как быки, на красное реагируют.
Третий час Светка возражала взглядам подруги. Изрядно поднадоев огромной, толстой продавщице в желтом фартуке и с усиками, она наконец поддалась уговорам.  Чтоб поскорее избавится от назойливых клиентов, баба Зина (она же продавщица) подарила подругам по фиолетовому брасматику. Они все равно не шли. Поблагодарив Зину, девушки заулыбались, и направились в сторону трамвайной остановки.
Трамвая пришлось ждать час. Втиснувшись в переполненный вагончик подруги начали размышлять о своей безолаберной жизни. Они ехали молча, потому как со всех сторон их зажимали различные бабки и алкаши, с недельным перегаром от портвейна. Селистина смирилась с тем, что ее упругую попку нагло пощипывал, поглаживал и мацал какой то кавалер с залысинами и свисающими слюнями, стоящий позади. Он находился как раз под табличкой «места для инвалидов и женщин с дет    ». Последних букв не было видно. Что его так возбуждает? думала Селистина. Может быть «инвалидов»? Или «женщин с дет   »? А может быть «места»? Определенно, его возбуждают «места». За этими чрезвычайно умными мыслями Селестина провела всю дорогу до своей остановки. Ей даже начало нравится. Но пора было выходить.
Через две остановки стало совсем невыносимо дышать. А все из за того, что контролерша, размером с трех баб Зин перла по салону, как ледокол «Ленин» по северному  ледовитому океану. Народец всхлипывал, охал и влипал в окна «супер скоростного» трамвая. Контролерша орала : готовим деньги за проезд, и попутно ругалась матом с «зайцами».
Через час к Светке должен был заявится ухажер. Она еще не знала что ее объявление сорвал старый еврей Генрих Абрамович. Он уже заканчивал работу в привокзальном киоске, и собирался на встречу со своей судьбой.


-    что с вами Генрих Абрамович? Заорала Машка.
Старичок только дёрнулся, и замер. Это был инсульт. Генриха Абрамовича не стало. Этот жестокий мир опустел без него. И в сотни раз больше, опустело бытие Машки. Её через два дня после трагедии уволил заместитель Абрамовича. Жизнь ее стала невыносима. Не хватало денег на еду. Все уходили на алкоголь. Машка от безвыходного положения начала отдавать своих детей в приют. По одному каждую неделю. Отдав всех, и приговорив их тем самым к жалкому существованию, она набралась мужества, набралась самогона «made in baba ZINA», и пошла бросаться под поезд. Анна Каренина.

           … поезд до Грибоедовска задерживается на два часа…..
Но она дождалась!

Из за того, что какая то сумасшедшая бросилась под поезд, Стелифир Арнольдович так и не попал на свою дачу в те выходные. Более того, он на нее вообще никогда больше не попал. Через два дня он поперхнулся очередным бубликом. И поскольку жена Стелефиру не была нужна, стукнуть по спине его, было некому. Дача перешла государству, равно как и семи комнатная квартира.

Светка не дождавшись своего «единственного», пошла к Селистине пить чай. По дороге к подруге она развесила еще два десятка объявлений.

Была полночь. Гроза усиливалась. Скавородкин, злой, голодный и промокший зашел домой.
Не найдя ничего съестного в холодильнике, он повалялся по полу и заснул. Жаль! думал Скавородкин, что я так и не нашел нужного направления. Только выходной, коту под хвост!
Коту под хвост! Но єто ужє другая история.

Tweet