На стенах желтого дома висели большие часы. А в кровати напротив лежал на вид вполне нормальный человек, или почти нормальный, смотря с какого боку посмотреть… На самом деле бока его нисколько не были привлекательны, а даже ужасно уродливы, с множеством складок и других жировых отложений, зато один из них раздувался так, что соседям по палате становилось очень нелегко дышать. Однажды зашедший в палату доктор, находясь в полном недоумении, тихо охуевая и проливаясь теплой струей на пыльный пол, прошептал: - Ни хуя ж себе… Обитатели палаты смолчали. Они были привычны к раздувающемуся боку соседа, к матерщине доктора, разносившейся по пустому коридору, к постоянным лужам после медика…

Короче, самое обычное психиатрическое учреждение в большом городе, каких приходится по десятку на район. Главврач отделения уже несколько лет пытался получить повышение и перейти, наконец, в более крупное учреждение, но ему всегда мешали пресловутые лужи и вечно вылетавшие: "Сукаблянах". Если с мухами на этаже бороться можно было успешно, то заветные десять букв, то и дело, раздавались в здании. Кстати, имя этому самородку было Матвей Трахомыч Заебальский. Несмотря на исконно русское имя, Матвей Трахомыч был евреем, о чем свидетельствует звучная фамилия. Еврейская община не принимала Заебальского, ссылаясь на его якобы польское происхождение, и правда, таких уродов история не припомнит. Даже когда его отправили на переобучение в Хиросиму, все местные просто в истерике валились со своих трех ножек, издалека завидев это недоразумение по имени Матвей Трахомыч. Так вот, доктор Заебальский жил один в старой квартирке на Лиговском, пока кто-то из соседей не донес, и его не отправили в психушку…главврачом.