Мы меняемся в ваших постелях,
мы меняемся в ваших руках...
Забываем, куда мы летели..
и трепещем у вас на устах...
Мы прощаем, приходим , уходим,
Мы вас любим, мы верим мы ждем..
Мы про гордость свою забваем
Прячем слезы под летним дождем..
Может быть иногда мы спесивы,
И довольно -таки далеки
Но не можем мы жить без мужчины..
Без надежной и сильной руки

Ночь. Ураган.
Простыни в ком.
Утро. Голос.
Я позвоню.
Два дня спустя.
Голова пополам.
Люблю.Ненавижу.
Не буду.Не Жду.
Ночь.Пустота.
Холод.Тоска.
Утро.Метро.
Телефон не звонит.
в который раз.
Лицом об асфальт.
Звонок.Я приду?
ДА, ДА, Я ЖДУ!!!!!
Пьяный угар.
Его глаза.
Немые
Вопрос-Ответ
Я стала им.
Я растворилась в нем.
Его рядом не будет.
Его рядом нет.

И было слово. Нежное и возможно честное. И была боль, сладкая, которую терпеть хотелось вечно. И были глаза, которыми взахлеб упивалась, в которые готова была смотреть до головокружения, в которых хотела утонуть.потом была другая боль, боль утраты, боль ненависти, она жгла изнутри, она не давала спокойно жить, точнее, делать вид что живешь, чему-то радуешься, чего-то хочешь,

наступило опустошение. Слоняясь по коридорам, офисам, теряясь в толпе, хотелось выбросить тот камень, что внезапно образовался внутри. Его присутствие тяготило, он ощущался физически и рос так быстро, что, казалось, все тело отдавалось под власть камня и становилось каменным, тяжелым, неповоротливым.

люди в метро раздражали, звуки как бы потеряли свою сущность, какое то непонятное и ирреальное стало все вокруг. Полудрема. Полужизнь. Та ниточка внутри, которая как-то держала все время до этого, натянулась до предела. Казалось, что она вот-вот порвется, с треском, как скрипичная струна, заставляя вибрировать воздух и отдаваться эхом в ушах.

пустота стала затягивать, к ней стали привыкать глаза, мысли. Чувств не осталось. Желание есть или пить вдруг потеряло смысл, все стало одного пресного вкуса, одного цвета, одного запаха.

зарядили дожди, тоска обострилась. Стало страшно даже под одеялом. Шум дождя не успокаивал, как раньше, скорее пугал. Пролетающий по мусоропроводу очередной пакет с отходами цивилизации заставлял вздрагивать. Свет лампы в комнате вдруг начинал бесить своей резкостью и яркостью. Утро наступало мучительно долго. Настолько долго, что чудилось, что оно наступило, просто солнце об этом не узнало, не взошло, и мрак, окутавший все и вся еще с вечера, не рассеивался. Становилось страшно оттого, что и дневной свет станет резким и режущим глаза, а морозный, не прогревшийся с утра воздух неприятными ощущениями заполнит грудь и заставит вздрогнуть от холода, совсем не нежно сжавшего тело.

осень. Кто говорил, что это прекрасная пора?? Тот был не прав, именно осенью (да и зимой) выползают те страхи, которые весной и летом просто прячутся от света, тепла и теплого ветра, обнимающего и ласкающего тебя с такой бешеной нежностью, хулиганисто лезущего под юбку, и ерошащего на голове с трудом уложенные волосы.

летом все вроде хорошо. Просыпаешься - светло, луч солнца, мечущийся по постели, необузданный и неуловимый, приводит в восторг, восторг детский, и возникает ощущение, что именно сегодня, именно в этот залитый солнцем и наполненный теплым ветром день что-то произойдет, что-то сказочное, неописуемо важное для тебя.

вечер. Разочарование... не сегодня. Завтра, завтра, послезавтра, и открывая однажды утром глаза, потягиваясь, ты видишь, что завтра, точнее сегодня, будет медленно тянуться под унылый дождь, действующий на нервные окончания, машинально ты начнешь мерзнуть, и надеяться: скорей бы закончился день. И ты закутаешься в одеяло и, брякнувшись на подушку, вернешься в тот сон, что мерзкий звонок будильника не дал досмотреть. Там было все... море. Ласковое, лазурное, настолько чистое, что дно было видно даже на большой глубине. Небо. Без единого облака, такое же глубокое как море, такое, что, лежа на земле и глядя в него, казалось, что вот-вот закружиться голова.....

и мерзкий звонок будильника, кофе, душ, снова метро, дни, клоны друг друга, новый год наедине с бутылкой водки и пельменями с майонезом, 8 марта с букетом от начальника, день рождения с салатом из помидоров и бутылкой дешевого портвейна,

И было слово. И были руки, из которых не хотелось вырваться, и было плечо, на котором засыпать и просыпаться было настолько приятно, что страхи. Неуверенность и прочие непонятные вещи забывались, и хотелось летать, и действительно летала, шла по улице, а земли не чувствовала, летела... и была боль. И сердце заходилось от счастья. И была другая боль. А дальше... дальше ничего не было. И никогда уже не будет.

три грамма нежности на двадцать с лишним лет,
на завтрак кофе, кофе на обед,
пять тонн печали,растянувшихся на годы
ветра, дожди,чужие лица и перроны.

У него был комплекс вины. У неё был комплекс войны. Они крайне успешно терзали себя и друг друга. Он старался держать в узде страх, себя и её, но где там - у неё вечно рвались - то стремена, то подпруги: И играли - она и он, выставляя судьбу на кон: в поддавки, в благородство, в жмурки, в уйди-уйди. У неё выходило - ничья. У него выходило - ничей. И они писали мелками счёт гейма: одна-один. А она быть хотела - его. Он в связи с ней хотел одного: чтоб она влюбилась в кого-то другого и лучше бы вышла замуж: Не теряя разум - едва - собирала к словам слова и однажды грохнула оземь копилку и сделала глупость. Так уж вышло. Остался: ему - перрон, город, море, мёртвый сезон, да и в общем-то всё остальное, что раньше было - и в дополненье: тыща звеньев, закладок, причин, алгоритмов, колен, пуповин, фистул выведенных в пустоту, в то пространство, что было до этого ею. Ей досталось - поезд, вагон: Чистый лист. Пустой полигон. Перемена привычек, маршрутов, коней прямо на переправе. Телефон - набирать, бросать, запредельные голоса, сны о брошенной раковине, об опустевшей оправе. Но - спасибо, что им довелось жить в стране, где такой разброс расстояний с лихвой покрывает любую верность, любое "где ты?". Где за горбом коры земной есть надежда на "с глаз долой". И дороги скрывают память о тех, кто был дорог.

вся моя жизнь-осколок снов
в ней нет любви,лишь холод тьмы
нет ни друзей в ней, ни врагов
все под контролем тишины
мой бог!как не хотела жить
я в тот холодный зимний вечер!
твой холод глаз и резкость слов.
меж нами пропасть, бесконечность.
как я хочу в обьятья сна,
чтоб наступил покой навечно,
чтобы забыла я ,как ты
меня разбил бесчеловечно
как я хочу, чтоб ночь навек
сокрыла тело, успокоив душу,
чтобы никем и никогда
покой мой не был бы нарушен
чтобы никто и никогда
мой вечный сон непотревожил
чтобы и ты когда нибудь
до боли в сердце был встревожен
чтоб каменной души гранит
сменила бы любовь и нежность
но для меня-лишь холод пустоты
и одиносество как вечность.

Мой нежный демон-очень жаль, что ты не мой...
я не хочу тревожить твою душу.
Я не жалею, что я больше не с тобой
И я сознательно все , что построила , разрушу

Я ветер попрошу, чтоб он ласкал
Смолу твоих волос и нежность твоей кожи
Я ангелам скажу, чтоб охраняли сон
Той, что с тобой, и что тебе дороже...

И твой покой и днем и ночью сторожить
Я звезды и небесный свод заставлю...
Я многое смогу, но мне не пережить
Ту боль,что я тебя другой оставлю...

Облака кровавые над землею свесились
Месяц, весь изогнутый, к небу был прибит
Видела как в суммерках маленькая звездочка падала
и как ее душа полымем горит
а случилось страшное, а случилось дикое
звездочка не выдержала,вот и сорвалась
та звезда, что рядышком,та , одна, родимая
от любви к большой звезде в миг разорвалась.
и летела звездочка в тяжких темных суммерках
и паденья жуткого жаждала,ждала
и слезинка горькая,каплятрехкаратная
из глазницы звездочки реченькой текла
раскачавшись в шоковом состоянье горюшка
без опоры жизненной понеслась к земле
и сгорела в пламени,не узнав падения
никому не нужная, в собственном огне........

возьми мою слезу-три капли,
возьми росу на утренней заре,
добавь печаль мою ,по вкусу
и миллионы мыслей о тебе

добавь пригоршню нежности с тоскою
разбавь разлукой и немного помешай,
ты вроде близкий и такой далекий
ты нереальная, но все таки мечта

полученную смесь я назвала любовью
она по моим венам медленно бежит
и сердце замирает и немеет
и голос мой перед тобой дрожит

был тихий спокойный мерзкий вечер.мерзкий, потомучто тихий и спокойный.и потому что был.от нечего делать(хотя заняться было чем, но было лень) она стала перебирать по памяти, что же хорошего было в ее жизни.детство.детский сад, подготовительная к школе группа, ветрянка, тихий час с 13-00 до 14-00, когда все дети делали вид что спали, а спать нормальный ребенок совсем не хочет, полдник, с протухшими яйцами, навегда врезашимися в ее мозг отвратительными запахами, поход домой, спокойной ночи малыши с мутантами свиньями , собаками , воронами(если конечно это можно было так назвать) , дядми Валями, тетями Танями, идиотским мультиком про непонятно что....ночь.школа, первый класс, линеечки клеточки, цифирки, закорючки, подзатыльники, двойки за чистописание.вопросы, почему нельзя писать в крупной линейке, также красивее?(двойка)почемуклюшки нада загибать в эту строну?(двойка)почему(родители в школу!)приходила мама(папа постоянно был занят и занимал позицию следующего характера- я дньги зарабатываю, а ты(мать) занимайся домом...и воспитанием-зря он ей это доверил!! ее воспитательная система ничем не отличалась от допросной системы Гестапо.....на задницу ингода и сесть невозможно было, а делалось все только ради моего светлого будущего, иначе светило мне коровам хвосты крутить и закончить жизнь в женской колонии, привлодилось в сравнение часто житие детей в детском доме, их там били больше, кормили меньше, и вообще меня бы туда не год и я стала бы шелковая. на вопрос что значит шелковая, мне говорили ОНА ЕЩЕ И ИЗДЕВАЕТСЯ!!! так я поняла, что любопытсво- это порок(потому что за него порят как сидорову козу, очень хотела узнать, что значит сидорова, (что такое коза я знала) но уж слишком болела пятая точка, а на следущий день было шесть уроков, и я боялась, что не высижу).

где то в третьем классе на меня нашло озарение(я благодаря подзатыльникам и постоянно болевшей заднице-это было не единственное место , кторому доставалось дабы познать сущность бытия-начала хорошо учиться, мать хотела чтобы я стала академиклом , так же как мой отец, которого она ненвидела всеми фибрами своей души, но тем немение жила с ним, во первых, потому что умный, во второых, хорошо зарабатывает, в третьх, уже детей трое....умная женщина она.... очень.да, нас было трое, потом появился брат, которого так хотели родители... поскольку я была первой и очень неудачной попыткой восстановить демографическую политику в стране, я постоянно была камнем приткновения, они притыкались по поводу и без, и я была старшей, мое детство бвло неразрыно связано с качанием коляски то с младшей сестрой, то с единтсвенным братом,бегать с детьми по улице было непозволительно, потому что она или он могли в любой момент проснуться... но бегала! потихоньку сваливала из дому, носилась на находящееся под запретом футбольное поле, лазила по турникам, и потом опять не могла сесть на задницу, и все равно на следующий день срывалась, на турники, а то и дальше. бесило не столько то, что мне попадало за что то, сколько то, что мне никогда не могли объяснить, почему это и это нельзя, а говорили, что нельзя, потому что Я ТАК СКАЗАЛА.и я перестала быть любопытной.... мне вдруг ззахотелось стать лучше всех, и я была лучше всех, в классе, на уроке, я читала бешенное количиство книг, по ночам, под одеялом, я представляла, какскоро, очень скоро, всего через 7 или 8 лет, я вырвусь из дома, уйду с маленьким рюкзаком и буду гулять по свету, свободная, как ветер, и никогда не вернусь туда, где постоянно болит задница.