Глава 2

Поток мыслей юного падонка был неожиданно прерван мощным ударом. Помотав гудящей башкой Элис огляделся по сторонам. Вода с ревом уносилась вниз, а Элис лежал на решетке из толстых металлических прутьев, закрывающей отверстие водостока.

Подняв глаза, парень успел заметить, как в тоннеле, ведущем куда-то в темноту мелькнула аппетитная задница давешней деффки. Вспомнив, зачем он здесь, Элис вскочил, и бросился в погоню. Деффка на ходу похотливо виляла задницей, и Элис думал, что вот-вот ухватит её, но за поворотом малолетка внезапно исчезла, а Элис оказался в очень сраном месте.

Место не было засранным, то есть говна как такового там не было, но рваной бумагой, пустыми пластиковыми бутылками, жестянками из-под пива и прочей хуетой пол там был засыпан почти до колена, только кое-где оставались узкие, неизвестно кем протоптанные тропинки.

От нехуй делать, и легкого опизденения, полученного в результате удара о решетку, Элис стал бродить по этой свалке, распинывая ногами завалы мусора. После довольно сильного пинка, в одной из куч что-то очень знакомо звякнуло. Элис наклонился, и поднял с земли бутылку портвейна № 33. С урчанием он сорвал пробку зубами, и опракинув бутылку над собой, присосался к горлышку.

Содержимое бутылки было таким кайфовым! Оно напоминало сразу портвейн, пиво, водку и добрый гашышш. Элис выхлебал весь пузырь, и моментально отрубился.

Сон его был настоящим сном падонка. Во сне он был высоким, сильным, с длинным толстым хуем, и сидел за огромным сталом, заставленным всеразличными вкусными напитками и жратвой. Под свисающей до пола скатертью сидела давешняя шлюшка, и громко хлюпая ебальником делала ему миньет, пока Элис дегустировал то, до чего мог дотянуцца.
- Все пиздатее и пиздатее – подумал Элис, но в этот момент, сидевшая под столом деффка увлеклась, и пустила в ход зубы. От острой боли, пронзившей член, Элис заорал и проснулся.

Первое, что он увидел, открыв глаза, был мерзкий, толстый и длинный крысиный хвост, торчавший из ширинки его собственных штанов. Сами штаны в районе хуя подозрительно шевелились. Ухватившись за извивающийся хвост, Элис яростно рванул его на себя, и выдернул на свет огромную грязно-бурую крысу с седыми усами, которые неприятно шевелились.

Первым его побуждением было раскрутить мерзкое животное над головой, и хорошенько треснуть о стену, но вдруг, крыса заверещала противным, но, несомненно, человечьим голосом: «пашел нахуй, мудак, атпусти меня сейчас же!» Слегка опизденев, Элис разжал пальцы, и странное животное шлепнулось на каменный пол. С минуту они смотрели друг другу в глаза. Элис пялился на крысу со смесью удивления, страха и отвращения, а во взгляде Крысы читалась ничем неприкрытая злоба. Первой тишину нарушила крыса:

- Хули таращишся, уёбок?
- А ты кто? - тупо спросил пацан.
- Сам штоль не видишь, мудила, крыса я!
- Какого хрена ты полезла к моему хую?
- Мандавошек я люблю хавать, а у тебя в трусняке их просто ниибацца, да все такие жырные, вкусные, ну вот я и позарилась. Не сука же ты? Не полезешь в жопу из-за десятка другого своих зверушек?

Элис почесал репу. В ней созревало что-то похожее на план. Судя по тому, как зажглись глаза крысы, за мандавошек она была готова продать родину.

- Слышь, пизда, - обратился он к Крысе – ты тут деффку такую, с охуенной фигурой, в одних трусах, не видела?
- Женьку штоль? Видела, как не видеть, к ёбарю она своему побежала, к Герцогу. Походу, сейшен у них там намечаецца. Хочешь – могу вписать, но с одним условием…
- Да знаю я твое условие. Хули расселась? Пошли!