Ранним субботним утром мы наскоро позавтракали и вышли на стоянку перед отелем, там призывно махала ручкой Марта, долгожданная переводчица из Любляны. От отеля в уже выруливали авто немцев, Марибор был для них транзитным городом по дороге на Адриатику. Рядом с нашим микроавтобусом стояли 4 новеньких авто: БМВ, Мерседес, Вартбург и Трабант. «Два мира – два Шапиро», прокомментировал кто-то это соседство. Да уж, бездарная штамповка и окраска Вартбурга и карикатурный Трабант на фоне грандов мирового автомобилестроения смотрелись убого. Погасив при бескорыстной помощи Коли далеко идущие ассоциации, мы уселись в свой «Рено» и помчались навстречу морю. После Марибора значительная часть немецких авто отвернула на Загреб, и на Люблянской трассе мы шли в немного поредевшем потоке.


Проехали романтическую Любляну, где не так давно Марта кормила нас козленком в ресторанчике под городской ратушей и свернули в горы к перевалу. Стало прохладней, о море думалось уже с сомнением. Денис запросил у Марты кофе. В кафушке под скалой было тепло и уютно, вспомнили и о виньяке, а по дороге все шла и шла непрерывная колона жаждущих отдыха бюргеров. Непривычно много женщин за рулем, крепкие отцы семейств, студенты, высохшие, но крепкие пенсионеры, (может быть даже ветераны то ли СС, то ли комитета «Свободная Германия»), ухоженные бабушки, оживленные дети, и даже пудели и таксы доброжелательно поглядывали на нас из кабин. Немцы ехали в набитых вещами автомобилях, с велосипедами или водными лыжами на крышах, на тележках тащили катера, яхты, водные мотоциклы, и даже лошадей в высоких, узких прицепах с прозрачными пластиковыми окошками. Казалось, все Германия тронулась с места.


Микроавтобус втиснулся в этот железный поток, он подхватил нас и вынес к перевалу, к Адриатике. Дорога серпантином потянулась вниз, «вооон, справа уже Италия, Триест», показала Марта. Стало теплей, и даже просто жарко, машина нырнула в тесную аллею, огромные деревья закрыли небо, а между толстенных стволов замелькало, наконец, море.  Стволы, между тем, были изрядно побиты со стороны дороги.  «Это немцы», объяснил водитель. «Увидят море после долгой дороги, отвлекутся и …»


Домики и дворики вдоль дороги хотя и приобрели южную легкомысленность, но и резко возросли в размерах, им уже больше подходило название виллы. Повсюду висели объявления «соба», т.е. комнаты в аренду. В конце концов, нас подхватило ответвление от береговой дороги и вывело прямо к отелю.


Отель был респектабельный, но ровно настолько, что в нем хотелось отдыхать, а не заседать на симпозиуме по средиземноморской флоре, каковая и была обильно представлена  магнолиями, олеандрами  и пальмами у входа, неизменной цветущей геранью на балконах, и еловым леском прямо вдоль пляжа.


Швейцар с манерами фельдмаршала отворил окованные медью двери, reception расцвел улыбками, к нашим чемоданам двинулся крепкий бой в черном костюме с бабочкой и торсом победителя мирового чемпионата по бодибилдингу. Бой зацепил своей клешней Жорин чемодан, но Жора просто так своё имущество не отдал, хотя его фигура много заимствовала у индусов, с которыми он  целых два года строил военно-морскую базу в Вишакхапатнаме.
Мягко улыбаясь бой потянул чемодан на себя, полированный гранит пола не оставил Жоре шансов и вся троица переместилась на полметра к лифту. Наконец спинной мозг боя передал управление головному, там тоже не нашлось готовых решений на нестандартную ситуацию, бой отпустил чемодан и замер вместе со своей улыбкой.


Лифтер с каменным лицом поднял нас на второй этаж, и мы расселились в номерах по двое, потому что в сезон добыть такое количество синглов весьма трудно, как объяснила Марта. Мне с Жорой и Марте с Ларисой достались отменные номера в сиреневом цвете с роскошными кроватями, мягкими уголками, стеклянными раздвижными дверьми на лоджию и самой лоджией с плетеной мебелью и с видом на пляж и залив. А также бесчисленными полотенцами разного размера в умопомрачительной ванной и, самое главное, полностью заряженными мини барами. Остальных поместили этажом выше в номерах, как потом выяснилось, попроще.


Бросив вещи у себя  в комнате, мы втащили сумки Марты и Ларисы к ним. Нужно сказать, что такого взрыва эмоций со стороны, в общем, выдержанной Лариски я не ожидал. Увидев сиреневое великолепие она с криком «Отпад!!!» плашмя рухнула на широченный диван, и замерла на нем, счастливо улыбаясь.


… мы с Жорой у себя в номере трепетом приступили к мини бару, но тут в номер постучалась край взволнованная горничная и с тысячей извинений дополнила бар двумя бутылками розового вина. Мы великодушно простили этот промах, выудили из бара для начала два шкалика французского коньяка ХО (почему-то крепкие напитки были только в виде шкаликов и мерзавчиков), вышли на лоджию, рухнули в ратановые объятия качалок  и потянули коньяк прямо из тонких горлышек «за рай». Так коротко обозначил наше нынешнее существование многоопытный Жорж. «Мы в раю, пацаны», сказал он на входе в отель.


Наши барные исследования были прерваны Мартой, сзывавшей к микроавтобусу. Обед был запланирован в загородном ресторане над морем. В салоне наши друзья начали откровенно приглядываться к нашему с Жоржем  раскованному поведению; вальяжно развалившись в кресле, Жорж сказал: «Нам непонятны ваши намеки!», хотя все молчали. «Это они мини бар раскупорили!» сдала нас Лариса.  «Как мини бар?», «Как мини бар??» раздались голоса, совершенно по Гоголю. «Халявный мини бар, господа! Да еще и с холодильным отделением!» уточнила Лариса, проявив литературное чутьё. «А мы???» дружным хором возопили сторонники социализма в части одинаковой пайки для всех. Но тут Марта гарантировала удовлетворение всех потребностей уважаемых советских специалистов на этот уик-энд за счет фирмы, к чему она сама была большая охотница.


Стоит ли вспоминать меню того обеда?! Все было превосходно, а для Ларисы просто великолепно, поскольку все обращались только к ней, желали угодить, обратить внимание, рассмешить и просто услужить. Что еще нужно женщине?! «Лариса, Лариса, Лариса» только это имя и было слышно. Лариса царствовала за столом в соблазнительном белом платье, вызвавшее у меня непонятные ассоциации с Зоей Монроз.


«Как жаль, что меня зовут не Лариса!» в сердцах сказала мне Марта, на секунду позволив женской ревности одержать верх над служебным долгом. Увы, обладая прекрасной фигуркой, Марта несла на своем лице все ту же рыжую печать местного образца женской красоты. Мы выпили с ней с моей подачи за непонятное мне женское счастье, и она упорхнула к бару рассчитываться.


Хлопцы жужжали рядом, терраса из дикого камня переходила в скалу, а та с немыслимой высоты обрывалась в сверкающее под солнцем море. Далеко внизу, расходясь с яхтой на встречных курсах, загудел белый круизный теплоход, идущий не иначе как в недалекую Венецию. Зайчики от бассейнов на верхней палубе блеснули в глаза, теплый ветер принес со склонов гор запах цветов и сосен… «истинный парадиз!» подумал я.


Сзади звякнула старомодная никелированная касса. Цифры в окошечках были видны из-за стола. «Видеомагнитофон Панасоник», оценил стоимость обеда Коля. «Причем четырехголовый» со знанием дела уточнил Денис. Для справки: еще недавно видик такого класса можно было сменять на вполне приличный автомобиль. Марта подписала рачун и мы уехали в отель. Отдых только начинался.


- Что будем делать? – спросил меня Жора уже в номере, лениво потягивая розовое вино.
- Обратимся к Марксу, Жорж, учение Маркса всесильно – отвечал ему я.
- Что нормальный немец, если конечно считать Маркса немцем, делает после роскошного обеда? - уточнил  Жора.
- Немец наслаждается сном, курит сигарету на балконе и читает детективный роман.
- Не за тем мой дед революцию делал, чтоб я в номерах прохлаждался! И потом мало ли что делали немцы. А как они закончили?! Не за этим ехали! Идем на пляж! – игра кислот розового вина возбудила в Жоре жажду действий,
- Помнится мне, ты вспоминал деда в контексте хлебной торговли через наш порт? – осведомился я. Но Жора оставил это уточнение без ответа и принялся звонить всем остальным.


Разумеется, мы с Жорой вышли из отеля раньше всех. Шорты и гавайские рубашки из публики нас не выделяли, причем настолько, что выскочившие из воды две дивных немочки топлесс попросили нажать на кнопку их «мыльницы». Я снял их на фоне моря, затем попросил обнять несколько смутившегося Жоржа. Капельки морской воды стекали с высоких персей загорелых прелестниц и капельки пота появились вдруг на лбу напрягшегося Жоры. Я щелкнул совсем не святую троицу своим Зенитом, нимфы помахали нам, - Данке шон, Битте шон, Ауфвидерзеен - и умчались.
- Ну, как тебе этот натурализм, камраден? – спросил я у Жоры
- Я-я! Натюрлих! Дас ист фантастиш!  Дас ист эротишн карусел! – оживленно подхватил Жорж, стирая пот со лба и проявляя знакомство с основными репликами немецких порнографических фильмов.


Мы устроились в свободных шезлонгах и принялись приобщаться к европейским ценностям, которых вокруг было достаточно. Внезапно некие фигуры возникли между нами и цивилизацией. Это были Коля и Вася, но в каком виде! Рубашки у них были белые, но к рубашкам они добавили парадные черные костюмы, строгие галстуки и до блеска начищенные туфли. Близлежащие представители западной цивилизации пришли в смятение, но врожденное чувство такта удержала их от немедленного бегства.


-    Никогда еще Штирлиц не был так близко к провалу, - отреагировал я.
-    Знаете, на кого вы похожи? На неполную похоронную команду! – прокомментировал Жорж  –  Как вы собираетесь купаться? В гидрокостюме?
-    Ладно, ладно извергаться – ответил Коля – Пошли яхты посмотрим.
-    Пошли, а то от вас в глазах темнеет.
-    Не от нас, а от девок, – справедливо уточнил Коля, и мы пошли к марине (яхтенной стоянке).


Яхт было немерянное количество, по глазам били элегантные обводы,
красное дерево обшивки, сверкающие латунные утки, но пассажирки яхт отвлекали от технических совершенств, так как на борту было принято передвигаться только босиком и непременно топлес.
-    Кстати об обводах, - уточнил вдруг Коля, - Марта говорит, что нынче вечером состоится шоу у бассейна, выборы мисс топлес. Так что готовьтесь.
-    В каком смысле готовьтесь? Мы должны выставить кандидатуру? Я предлагаю тебя, все-таки парторг лаборатории, - отвечал Жора.
-    Нет, у него грудь волосатая, не покатит, - вмешался Вася.
-    Если будут выдвигать по партийным спискам – покатит, - зловеще пообещал Жорж, - Разве тут найдутся еще настоящие коммунисты?!
-    Жора, засохни, - нервно перебил свободный полет Жориной фантазии Коля, - Готовьтесь в смысле выпить. Поскольку кредит в баре у бассейна открыт.

Солнце покатилось к закату, мы вернулись в отель, лениво посмотрели новости, где диктор неоднократно повторял незнакомое слово «Косово»,  ассоциировавшееся у меня тогда только со словом «косило», что значит «обед».

Tweet