........огонь, вода, и все такое
конвой вот-вот придет за мною
чужой уже расцвел скелет.....

"Террариум" Бги Чиж.

Ну здравствуй. Прости, я виноват, я очень давно не заходил, все дела, дела, все в работе, завален по горло. Не обиделся? Ну, ты ведь меня всегда понимал. Можно я тут присяду? Ты не возражаешь? Постараюсь не мешать. Вот и ладушки. Да, я вот недавно вспоминал как мы гудели в 98, да, да, и мне надо было уезжать в аэропорт прям из-за стола. Я был пьян, как зюзя, вы с Меиром вдвоем стащили меня вниз, усадили в такси, и ты поехал в "Бина" со мной, чтоб я как в кино вместо Стамбула в Ставрополь не улетел с пьяных то глаз. Ага, а по дороге мы остановили машину, чтоб проблеваться. Я ж тогда пил как конь. Мы ужрались в дым этой водкой, ну, теперь я ее не вижу в продаже, ну неужели не помнишь, там три охотника на этикетке нарисованы были. Хит сезона. Вспомнил? Да, весело посидели. Я ж помню, как потом в самолете на меня стюардесса смотрела, мол, как таких вообще в самолет впускают. Да так и впускают, за деньги, милая, как и повсюду. В смысле, я билет купил, по нему и пропустили. А еще я часто вспоминаю, как в день дембеля мы расстреляли наши рожки. Салют устроили. Ну, понятное дело, тоже не на трезвую голову. Говорят, что у армяшек переполох начался, пока они не врубились, что к чему. Нас даже наказать хотели, но фигушки, как же, накажете, мы теперь домой, люди без двух минут гражданские, с нас взятки (хехехехехе) гладки. Да, одно только, у Сашки проблемы. Не могу я его никуда на работу пристроить. Как ни крутись. Мне даже трубку поднимать неудобно, когда он звонит. Ну сам подумай, что я ему скажу? Извини, друг? Вот и я о том же. Без образования он. А когда к нам неквалифицированных рабочих брали, я в Одессе был. С трубами, с ними самыми, решал, мол, какой порт их принимать будет. Откуда ж мне знать было, что Сашу из профилактория поперли? Да нет, сокращение. Да. Мол, 2 маляра это слишком, одного вполне хватит. Вот Саша и пролетел. Ничего, прорвемся, дай Бог. Хотя сложно будет. Я знаю. Что-нибудь да придумаю. Вот нету у меня магазина, не могу я его продавцом взять, неприспособлен я к торговле, мордой не вышел. И супермаркета тоже нету. Да, я так и не стал совладельцем "Рамстора". Не, грустно не поэтому, что там грустить, ты ж меня знаешь. Нет - заработаю, будет надо, в смысле, как прижмет - и в грузчики пойду. Ну да, мы ж с тобой и Меиром 2 недели после того, как дембельнулись на станции вагоны разгружали. Во во, Беюк-Шор. А помнишь, как мы ящик масла спиздили? Ну да, сливочного. Как с рук сошло, говоришь? Не будь целкой, дурень, кто ж докажет то? Все тащили, и вообще, когда от многого берут немногое, это не грабеж, а дележка. Всего навсего. По справедливости. Тут такие дела люди проворачивают, а ты "некрасиво с этим маслом получилось". Не заебывай, ты как всегда морализаторством занимаешься. Когда пыхтел, ящик на спине таща, небось не болтал о чистой совести да спокойствии по ночам. Ну да, на тебя взвалили, а что прикажешь делать то? Меир ведь, хоть и здоровущий лоб, но дурак дураком, каким был, таким и остался, бля буду, он бы с этим ящиком через проходную поперся бы. А я за другим пошел, за ящиком, в смысле, да туда уже, к тому вагону другие прохиндеи понабежали. Человек эдак пять. Вот я и рассудил, причем довольно-таки что шесть плутов в одном и том же месте - это слишком, перебор, значится, одному пора убираться. Недавно твою невесту видел. По моему да, выходит замуж. Бывает, не горюй ты так. Выходит и выходит, хрен с ней. Да понятно, что такую больше не найдешь. Ты вообще больше никого не найдешь. Для себя....

Я пью иногда. Очень и очень редко. Исключительно по теме. Вот как сейчас, например. Мне было холодно сидеть на могильной плите, я продрог, шел дождь, вынул из внутреннего кармана куртки бутылку водки, открыл ее, сделал несколько крупных глотков прям из горла, чуть-чуть выплеснул на могилу армейского друга, после чего аккуратно закрыл бутылку крышечкой, и отставил ее подальше. Шел дождик, такой мелкий, аккуратный дождичек, но несмотря на январьский холод, он почему-то был такой теплый, словно летом или в конце мая, что собственно говоря абсолютно однохyйственно для Баку. Я сплюнул на землю (все-таки грамм стопятьдесят выдул без закуси), засунул руки в карманы, прикурил от зажигалки, прикрыв огонек замерзшими ладонями и пошел с кладбища прочь. Мне тут оставаться пока не следует. Успею, рано или поздно. Куда мне торопиться то? А он, мой дружок умер...ему уже не успеть. Никуда не успеть. Поспешил. Да какая вам разница как и от чего? Главное, и самое страшное, что он умер в прекрасный июньский день, когда хочется делать что угодно, детей, например, или баклуши бить, или девушке цветы подарить, но только не отправлятся вот так далеко, как отправился он. Да, я кажется, забыл. Опозорился бы. Тьфу, что с памятью-то стало? Я обернулся, пошел обратно к его могиле, вынул из кармана нераспечатанную пачку сигарет "Норс Стэйт", положил ее поверх надгробного камня, примерно туда, где бы находился его карман, если б он лежал в одежде, и был бы жив, придавил ее камнем, и сказал: "Это тебе. Твои любимые" Я купил их с огромным трудом, еле отыскал, в магазине беспошлинной торговли в том самом аэропорту, куда ты когда-то отвозил меня, практически бесчувственно пьяного, не только от выпитой водки, но и от жизни. Я тогда был моложе. И Меир был моложе, и Сашка. А ты... Ты навсегда останешься таким, каким ушел от нас. Навсегда двадцатичетырехлетним. Удачи, она тебе тоже понадобится. Я буду приходить иногда. Обещаю. И буду звонить твоим домашним. Если чего им надо, ты не сомневайся, не беспокойся, я ж пока не умер.