Замок Пух - Chat www.puh.lv
Таджикос - AlJiCoS old
Пухрер - Fuhrer old
Пульрих - Ulrich old
пивосос - pivosos old
Фон Газз - GAS old
ПОДводочника - PODvodnik old
ПейКорыто - LejVoda old
Закройту - daGreat old
Гусь Мич! - Kuzmich old
д’Эсэсэс - SSS old
Буль Команданте - El Comandante new
Поц - Pac new
Гнуссарди - trussardi new
Гуммер - Gammer new
СерМаха - SER MaX new

Полуподвальное помещение. По кругу бегают бывшие жители замка Пух. Они усталы и давно не мылись. В глазах - немая тоска. В стене – отвествие, уходящее неизвестно куда. В углу мерно посапывает барон Таджикос. Вдруг он просыпается, разбуженный ужасным топотом.
Таджикос:
- Да это блядь! Что за хуйня.
- Спокойно не поспать и дня!
В углу заворочались два упитанных субъекта германского происхождения - Пухрер и Пульрих.
Пухрер:
- Да уж! Прощайте, славные деньки!
Пульрих:
- Напиться пива бы с тоски!
Дотягивается до мятого бидона и начинает жадно лакать из него какую-то мутную жидкость.
Таджикос:
- Да там – пиздец! - Там бесятся какие-то уроды!
- Доколе, славные народы,
- Мы будем это лицезреть?
В углу зашевелилось нечто непонятное, не имеющее ни пола, ни возраста. Шумно рыгнув оно сказало:
- Да что-то делать надо - не вопрос.
- Не будь я, нахуй, пивосос!
- Эй Таджикос! Ты помоложе!
- Пойди, узнай, чё за пиздец?
- И дай кому-нибудь по роже!
Глухо ворча, Таджикос поднимается и нетвердой походкой направляется к выходу.
В свежеотремонтированном холле, средь стен, украшенных граффити кислотных расцветок, расположился привратник, он же кастелян. Его так и зовут – Буль Команданте. У Команданте хорошее настроение. Он интеллигентно грызет ногти и немелодично напевает популярную песенку «Гераппа». Внезапно интеллектуальное уединение привратника бесцеремонно прерывается вторжением пьяного и грязного Таджикоса. Одна нога барона упакована в грязный, изорванный целлофановый пакет, под которым угадывается замызганный и исписанный непристойностями гипс.
Таджикос (упав и пытаясь встать):
- Я бля не понял! Хули здесь?
- Ебать бля в сраку! Ну и жопа!
(наконец встает и пытается вспомнить цель своего прихода):
- Так еб твою! Какого хуя?
- Забыл! Пиздец!
(огорченно уходит, напоследок испортив воздух).
Команданте:
- Когда ж вас правилам научат?
- Все пацаны – как пацаны, а вы – старперы и тупицы!
В холл входит красавец Поц:
- О Буль, дружище! Сколь прекрасен вечер ныне!
- Творение свое я наконец закончил!
Протягивет Команданте книжку-раскраску. Команданте с восхищением ее листает.
- О Поц! Искусник! Поглядите только!
- Почти не вылезает за границы!
- Вы попросту великолепны, сударь!
- Сравниться с вами в силах лишь Ван Гог!
- (я правда подзабыл, кто этот дядя)…
Поц краснеет в смущеньи, чертит ногой замысловатые фигуры на ковре:
- Ах что вы! Ах оставьте! Недостоин я!
Принюхивается
- Однако что за странные миазмы?
- Ужель опять зловонный матершинник приходил?
Буль Команданте, обмахиваясь надушеным кружевным платком (со вздохом):
- Увы! Увы! Вы правы, друг сердешный!
- То Таджикос был, собственной персоной!
- Приплелся, слух мой музыкальный оскорбил!
- Спасибо, хоть не обмочился, как обычно!
Оба (с пафосом):
- О эти злые стОрАжЫлы! Как сие печально!
В дверях, ведущих из парадной залы, появляется голова с надетыми не нее трусами:
- Друзья мои! Почто грустите?
- Прошу пожаловать на тусу!
Поц, оживляясь:
- Уже спешим, браток Гнуссарди!
- Лишь только победим зловонье!
Буль Команданте, тем временем, торопливо включает кондиционер. Проделав оные манипуляции, он, со словами: «Как рад я видеть лик ваш дивный», нежно обнимает Гнуссарди, похрустывающего свеженакрахмаленным головным убором. Вся компания устремляется вглубь замка.
В подвале физически ощущается напряжение. Все нервно спят, вразнобой храпя. Если прислушаться, получается композиция «Адские колокола» группы Эйси Дыси. Наконец вваливается Таджикос:
- Друзья, беда! Я был с позором изгнан!
- И даже не узнал размер их сисек!!!
Народ негодует, особо впечатлительные падают в обморок.
Внезапно, из глубин подземелья, появляется Фон Газз. Он небрит и пьян.
Фон Газз:
- Сортир уж заколочен! Всем не срать!
- Готовиться немедля к слюноиспусканью – сонет придумался опять!
Подбоченивается, прокашливается, выпивает из горла водки:
- Хуй встал!
- Пизда!
- Пизда!
- Левая сиська!
- Правая сиська!
- Ебать!
помолчав, задумчиво добавляет:
- И в сраку тоже!
Выпивает водки и вновь уходит. Издали слышится смутно знакомый выкрик «Понеслась!»... Народ запоздало рукоплещет, из лохани, стоящей в углу, доносится восхищенное бульканье живущего там ПОДводочника.
Раздается нестройный гул:
- Мы на горе новопухам!
- Стажем "ХУЙ ВАМ!"
- Прямо в ухо
Тут просыпается ПейКорыто. Он суетливо нашаривает мандолину, бормоча:
- Фон Газз! Чудесник! Маг!
- На ноты это мы сейчас...
Пей Корыто немузыкально напевает:
- Старый Пульрих робко прячет
- Пасть беззубую в утесах
- Да и Пухрер подтишковый
- Все народец задевает.
- Им, шакалам, недоступно
- Осознать всю радость встречи
- Новых Пухавцев веселых.
Неожиданно исподтишка вылезает Пухрер.
Пухрер:
- А не взглянуть ли нам, камрады,
- Что за бордель такой кислотный
- Соорудили эти гады?
Все поднимаются со своих мест и, смрадно рыгая, идут к выходу, по дороге прихватив Фон Газза, припавшего к бутылке водки, и лохань с ПОДводочником.
Все сходятся в большом зале. На стене большими корявыми буквами что-то написано. Старожилы подходят ближе и начинают ржать.
Вперед выступает Гуммер:
- Испортили вы настроенье мне!
- А ведь, когда писал сей опус,
- Я ощущал себя как-будто на коне
- (такое же щемленье в яйцах)!
- Я думал, новопухи будут рады!
- Писал, старался и потел...
- Но вы испортили все, гады!
- А ведь как лучше я хотел!
- За это я на вас щас плюну.
- Вот щас... (набирает побольше слюны) Еще немного...
- А ну, Фон Газз, скажи чего!
- Авось слюна у всех пойдет?
Фон Газз отрывается от бутылки, пытаясь осознать происходящее:
- Да мне бля в общем безразлично!
- Мне главное, чтоб ты учился хорошо!
- А выступленье жертвую Закройту:
- В подвале нашем видный он зануда!
Закройт выступает вперед и поправляет замызганную тряпку на шее, изображающую бант:
- Сегодня, други, буду краток:
- Морализаторство излишним
- Я в данной ситуации считаю!
- А спор наш предлагаю поединком разрешить!
- От нас сражаться будет сам Гусь Мич,
- Гроза различных Ригачатов!
Ожившие старожилы выкатывают тачку, на которой сидит нечто отвратительного вида, с одним глазом и огромным перекошенным ртом, укрытое сверху ушанкой. Старожилы:
- Давай, Гусь Мич!
- Порви засранцев!
- Не дай в обиду наши тушки!
Гусь Мич начинает шевелиться, издавая ртом нечленораздельное шипенье.
Постепенно, шипенье переходит в слаборазличимые слова, сопровождаемые обильными слюнявыми пузырями:
- Сосут пусть все!
- А мне два кофе!
- Истерику немедля прекратить!
- Сюда давайте вашего бойца -
- его с овцой сравнить готов я слеганца!
Новопуховцы сбиваются в кучку и держат совет. Поц:
- Друзья, боец воистину ужасен!
- Кого мы выставим навстречу?
Гуммер:
- Пойдет СерМаха! Он велеречив
- И пальца грязного к себе в рот не допустит
Все радостно скандируют: «СерМах! СерМах!»
Выходит Сермах. Он одет в белоснежные гольфы и импортные сандали. Подбоченивается и презрительно смотрит на Гусь Мича:
- И это чудо будет мне перечить?
- Мне, признанному гению транслита?!
- Его мне жалко! Право, ребзя!
- Ведь он не мыслит на транслите!
Гусь Мича передергивает, но он быстро оправляется:
- Мне это кто сейчас лепечет?
- Какой то Сер? И где он серил?
- Вы, мой малыш, больны недоебитом,
- А также спермотоксикозом сражены!
- Скорей идите и паситесь!..
Взрывная волна от этой атаки повалила передние ряды новопухавцев и даже слегка пошатнула Флюгарку, известную своей крепкой жизненной позицией. Однако СерМаха это не смутило:
- Ах вы пастух?! Вы – спец по овцеводству?
- Так вот откуда ваш курдюк!
Гусь Мич:
- Я похудел!
СерМах:
- Оставьте, мы же видим
- Ваш конский зад!
Гусь Мич сдается и с тоскливым скулением растекается по тачке. СерМах спешит добить старожилов, мечущихся в панике:
- Вы, старые, вы кто такие?
- Да я вас... Гуммер, плюнь на них, дружок!
- Вам лишь бы ерничать и не встречаться!
- Вам водку даж в Лидо не продают!
Пол разверзается и старожилы с воем и проклятиями проваливаются в тартары. Цепкий д’Эсэсэс еще некоторое время пытается удержаться на краю возникшей расщелины, но, постепенно, его гибкие пальцы соскальзывают и он летит вслед за всеми. Последнее, что слышно из пропасти – «Понеслааааааааааась!»... Края расщелины с грохотом смыкаются.
Гуммер:
- Вот так, друзья!
- Вновь справедливость восторжествовала!
- Сие событие прошу я гимном ознаменовать!
Все встают. Мужская половина торопливо поправляет памперсы и ползунки. Девушки cуетливо припудриваются тальком и смазываются детским маслом. Следует длительное откашливание и вся компания, роняя скупые слезы умиления, запевает «И целуй меня везде – восемнадцать мне уже».

Tweet