(«ДЕТИ В ПОДВАЛЕ В МАЗЕПУ ИГРАЛИ…»)

БОЛЕЗНЬ  ИЛИ  ОТСТАЛОСТЬ?

- А ты слышал новый жанр появился - украинские черные частушки? - спросил Федя своего товарища, помогавшего ему клеить новый рекламный плакат на большой билборд.
- Нет, не слышал.

- Тогда слушай:
«Маленький мальчик надел вышиванку -
Сразу похож стал на обезьянку.
Рожицу скорчил, пустился в гопак…
Так и попал в городской зоопарк».

- Жизненная частушка. Ты ровнее приклеивай. А еще знаешь?
- Конечно:
«Девочка Маша купила «Букварь».
В школе открыла, а это - «Кобзарь».
Зло подшутила над ней продавщица,
Девочка долго будет лечиться».

- Это уж точно, - усмехнулся Федин товарищ, - с виршами Тараса  дойдем до Гондураса.
- А вот еще:
«Дети в подвале в Мазепу играли.
Кто лучший предатель, они выбирали…»
Ай, дьявол, - чертыхнулся Федя, не успев досказать частушку, - валик уронил! Погоди-ка – держи вот тут,  сейчас спущусь за ним…

Федя спустился по лестнице, забрал из травы валик и полез снова наверх.
- Ну а дальше?
- Чего «дальше»?
- Что с детьми случилось? Кто выиграл?
- А никто:
«…Старый бандеровец дверь заварил
И усмехнулся – он победил.»

- Да, старую школу не перешибёшь, - засмеялся Федин товарищ и вдруг спросил: - А вот как ты думаешь, что такое «национализм»?
- А че тут думать? Как студент-медик четвертого курса скажу – это болезнь слабого мозга! Факт!
- Да ну?
-Убежден! - сказал Федя. - Ведь только хворый чел может считать, что многонациональную страну  объединит мова, история и Шевченко. И так ведь считают все националисты.
- А что на самом деле может объединить страну?
- Только одно:  уважение к правам друг друга – предзаконодательным и неголосуемым – таким как вера, язык, свобода совести. То есть, когда каждый живет, как хочет, при условии, что он не нарушает права других. Знаешь, почему мы с немцами помирились, а с бандеровцами - нет? Потому что у немцев Гитлер-капут и масса извинений, а бандеровцы - всё еще воюют. Они хоть и не подрывают уже поезда и не бросают людей в  колодцы, но – под откос теперь летят наши права и наш язык.  Только сумасшедшие думают, что если мова им самим  родная, то и всем другим тоже должна быть родной. Знаешь, когда в башке голодомор – извилины жрут друг дружку. Аккуратней, не оборви плакат. Так, теперь хорошо.

- А я вот с тобой не согласен, - сказал Федин товарищ, придерживая плакат, - и как будущий историк уверен: национализм – скорее признак неразвитого гражданского общества в целом, а не чьих-то мозгов. Заметь, Федя, – чем более отсталая страна, тем чаще в ней носят этнические одежды. В Америке, например, не ходит президент в набедренной повязке и с ирокезом, поэтому с правами там получше, чем у нас. В Европе то ж самое. И в России политики косоворотки не натягивают. А вот в африканских странах да в Азии там сплошь и рядом, пожалуйста – перья, повязки, кольца в нос, халаты, тюбетейки, чалмы. Вот так и здесь – как понадевали вышиванки и зациклились на этнических идеях, так  сразу экономика, наука и образование - в отстойник, а Украина по всем рейтингам – пикирует вниз.

- Погоди, а Япония? И развитая вроде - и кимоно там.
- А всё реже кимоно – у них костюмы уже в моде. Вон, в углу подравняй, а то неровно приклеил.
-Ага. А, кстати, ты не в курсе, что мы вешаем?
- А хрен его знает…  С близи ж не разглядишь – вроде, мужик какой-то и буквы. Главное, Федя, чтоб не вверх ногами.
- Согласен. Ну вроде всё – будем спускаться. А насчет национализма, я так скажу, болезнь национализм или отсталость, хоть мы с тобой и не решили, но то, что это дермище страшное -  тут, как говорится, двух мнений быть не может.
- Это уж точно…


«ФАКИН  ЩИТ!»

- Ну капец, - устало вздохнул Карпуха отбрасывая на стол «Правила морского судостроения». -  Очередной мореходный термин объявился – «хытавыця»! Еле разобрался…
- А что это? – спросила проходившая мимо жена Лемурка.
- Это когда корабль качает на волнах…
- Так это ж качка?
- Это для тебя качка - это качка, а для них качка на мове - это утка.
- Утка? Какая? Та что у больных под кроватью?
- Вот именно, она же - судно. Песец какой-то. Сухопутные галычанские моряки учат Мариуполь и Севастополь, как им называть болтанку на море…
- А разве бывают галычанские моряки? – удивилась Лемурка.
- Теперь вижу, что бывают. Хоть там и нет моря, но случаются наводнения. И те, видимо, кто во время паводка лежали в дурдоме и там с перепугу хватались за всякие плавающие горшки, утки и прочие судна, как раз и придумали эту «хытавыцю».  Вот поганцы – везде успевают нагадить… Всё, на сегодня с меня хватит - пойду перекурю.

Карпуха взял сигареты, зажигалку и вышел на балкон.  Но закурить не успел. От того, что он увидел, сигарета чуть не выпала у него изо рта. Прямо перед его окном - как раз на уровне второго этажа - молодые работяги в ярких спецовках вешали рекламный плакат. Вернее, уже повесили и даже начали спускаться. А на плакате том красовался одиозный коричневый политик в вышиванке и крупная надпись: «Национализм – это любовь!»

- Эй, скалолазы, - крикнул он работягам (те удивленно повернули к нему головы). – Я конечно, понимаю, что у каждого своя работа, и деньги, как говорится, не пахнут, но вот если по совести – вам самим-то не гадко от того, чем вы занимаетесь?
- А что мы сделали? Работа как работа… Нам сказали повесить, мы и вешаем.
- Замечательно, - хмыкнул Карпуха. – А если вам скажут завтра друг друга повесить, то вы  начнете веревки намыливать?
- Мужик, а чего ты волну поднял? – спросил один, явно недовольный неожиданным наездом странного жильца. – Высунулся со своего балкона, как кукушка из старых часов, и куёшь нам на мозги.
- Да нет у вас мозгов… Или вы не видите что именно вы прицепили?

Один из работяг молча спустился вниз и, немного отойдя, глянул на плакат.
- Факин щит!!! – вырвалось у него.
- Что, кривой щит? – переспросил оставшийся на лестнице и тоже стал спускаться.

С минуту Карпуха с удовольствием наблюдал, как работяги, оказавшиеся на самом деле нормальными ребятами, чертыхались и плевались от того,  ч т о  они повесили.
- Ну так что, верхолазы, кто из нас кукушка? – крикнул Карпуха. - Кто чужих птенцов Украине подбрасывает? И так национализма в стране выше крыше – так еще и нацист теперь будет нас учить. А вы ему помогаете.
- Да не знали мы… - оправдывались те немного растерянно. – Не посмотрели, когда забирали со склада. Вот же глупость сотворили – повесили такой черный юмор, что похлеще частушки будет. Что ж делать? И оставлять так этот маразм не хочется, и если снимем и привезем назад – то нас уволят.

- А есть выход! – сказал Карпуха.  - Зачем снимать картинку, если ее можно просто дополнить. Улучшить, так сказать, и сделать небольшой апгрейд. У вас краска найдется?
- Нет.
- Тогда у меня должна быть. Ждите - я через минуту спущусь к вам…


***

Через час Карпуха с Лемуркой сидели у себя на балконе в уютных креслах и пили ароматный мятный чай с бубликами, наслаждаясь окружающей красотой.  Виноградные ветки, игриво завиваясь, приветливо  заглядывали к ним, обещая к осени терпкие плоды. Переливисто и душевно  щебетали весенние птички. Через открытое окно прямо напротив был хорошо виден рекламный щит, с которого улыбался известный дядька в вышиванке и крупная надпись:

Н а ц и о н а л и з м  - э т о  л ю б о в ь !

А ниже краской было дописано:

Д и с к р и м и н а ц и я  -  э т о  р а в е н с т в о !
Н а с и л и е  -  э т о  с в о б о д а!
Ж о п а  -  э т о  л и ц о !

Всё стало теперь логично, и щит не портил общей гармонии. Может, поэтому он в итоге потом спокойно и провисел полагающийся ему месяц…

Tweet