9).

После первой пары в коридоре встречаю похмельного Серегу. Судя по всему, и на вторую он не собирается. 
- Анекдот хочешь?– с ходу спрашивает меня Серега и, не дождавшись утвердительного ответа, начинает, - Слушай, значит: жил-был царь, превеликий государь и было у него три сына. Ну, в общем, решил он, что пора сыновьям жениться, дал им стрелы, лук,  послал в чисто поле. Куда стрела попадет, на той и женишься. Ну и что? Первый второму в жопу попал, а третий себе в руку. Угар, да?
-А стрела второго куда попала?
-Какого второго? - не понимает Серега.
-Ну, второго сына.
-А хрен знает, про второго ничего не сказано.
Серега скоблит затылок.
-Может, выпьем?
-У меня голяк.
Он достает из кармана брюк бутылку коньяка.
-У меня все с собой, но одному как-то не очень.
Я, не думая, соглашаюсь.

***


Беседка за нашим институтом - место почти культовое. Исписанная вереницей телефонов и оскорбительных эпитетов, все чаще по отношению к особам слабого пола, она, пожалуй, единственное место на задворках, ни разу ни подвергнутое хоть какому-то ремонту. Ни миллиметра краски, ни грамма лака или штриха наждачной бумаги. Беседка- это своеобразный страж, стоящий на страже нашего учебного заведения. Если хотите - его герб вкупе с пустой стеклотарой и смятыми пачками сигарет.
Мы присаживаемся. Серега свинчивает пробку с бутылки и делает глоток. Он по-собачьи трясет головой, так что волосы приобретают форму давно нестриженого куста. Я перехватываю бутылку и приобщаюсь к процессу. 
-Думаю, вот с институтом завязать, - говорит Серега, - работать пойду.
-Куда? – спрашиваю я.
-Да пока что не знаю. Мать у меня сейчас совсем плохая стала. После инсульта по фазе поехала окончательно. На политике помешалась. Ходит на митинги с «красными», новости с утра до ночи слушает и прилежно так конспектирует. Графики чертит какие-то, таблицы. Заебала. А недавно говорит: «У нашей организации помещение отобрали, мы собрались и решили, что будем собрания у нас проводить». Теперь каждый четверг собираются на кухне бородачи всякие, бабушки безумные. Водку пьют, спорят о чем-то. После этих собраний она ебнулась окончательно, скрытная стала какая-то, записи свои стала шифровать. Я раз ее блокнот открыл, а там вместо букв человечки какие-то, как в рассказе про Шерлока Холмса. Нет, если бы я один был, то плюнул бы, у каждого, как говорится, свои тараканы в голове. Но ведь у меня еще сестра малая, а ее и покормить надо, одеть, обуть, а мамка, как в «пламя костра революции» шагнула, так с работой окончательно завязала. Говорит: «Не дело это - на буржуев работать, надо о будущем России заботиться».
Я делаю глоток. Коньяк проходит мягко, всю жизнь бы пил.
-Слушай, а ты как к политике относишься?  – спрашивает Серега.
-Я политикой в 13 лет перестал интересоваться, - отвечаю я.
-Правильно, грязное дело. Ну и как тебе коньяк?
-Вполне так.
-Дагестанский, батя-покойник еще покупал, два года уже в баре стоит. Я его как память хранил. А вчера домой зашел, сестру проведать, и подумал, что если я не выпью, эти бородатые вылакают.
Его отца я видел один раз, еще на первом курсе, он в общагу к Сереге приходил. Красивый, широкоплечий мужик с седым чубом. «Уважаю, сын, что ты решил один жить. Взрослеешь», - сказал он и поставил нам бутылку сухого. Вино мы потом сменяли в магазине на две бутылки водки. Вино было дорогое - грузинское.
-А как с той девкой? – спрашиваю я.
-С которой?
-Что по Ричарду Баху прется.
-А-а, эта, что ли, да я с трезвяка на нее глянул, шмара какая-то. Говно, а не девка, и голос у нее писклявый. Да Ричард Бах тоже - говно.

***

В электричке выбито одно окно. Я пью купленное на вокзале пиво. Из тамбура в вагон вваливается пьяный мужик,  из обеих его ноздрей свисают две здоровые сопли. Мужик  осматривает всех подозрительным взглядом.
-Сидишь, сука? – обращается он ко мне. - Ну сиди-сиди до геморроя досидишься. Жопа не устала еще? Нет? Нет, ты, сиди-сиди, привыкай.  Тебе одна дорога на зону, там и сдохнешь, как собака. Почему? По кочану! Ты же распиздяй, таких как ты вешать надо на первом же столбе. Скоро мы к власти придем, всех вас, уродов перевешаем. Всех к ядреной матери на хуй, как слепых щенят, душить будем. Ты помолчи, тебе же никто правду не скажет, ты мне потом благодарен всю жизнь будешь, сосунок. Всех тварей- дерьмократов перевешаем, а потом и до вас доберемся. Всех по тюрьмам и на стройки отправим - светлое, блядь, будущее строить. Будете потом, суки, передо мной на коленях ползать! До всех доберемся.
Я пью пиво, игнорируя горлопана. Сидящая напротив бабушка интеллигентного вида вступается за меня. Мужик тут же переключается на нее. 
-А ты, пизда старая, молчи! Я таких как ты, в 93-ем, во время штурма Дома Советов, на штык пачками насаживал. Если бы не Руцкой-гнида, всех бы вас сейчас драли, только в путь. Я вот этими вот руками ментов ротами валил. Машину останавливал, вытаскивал урода, и по ебалу, по ебалу, а потом об асфальт головой ебошил. Дождетесь пидоры, всех вас перевешаем! Просить пощады будете, но поздно будет. 
Электричка останавливается.
-Я тебя запомнил, сучонок, - говорит мужик и указывает на меня пальцем.
Честно говоря, мне не до него.

***

Приехав в поселок, первым делом иду к Ленке. В подъезде воняет мочой. На первом этаже встречаю Тараса и Дашу. Тарас лениво перебирает струны на расстроенной гитаре.
-Блин, не мешай, - говорит он, и бьет Дашку по руке.
-Ой, какие люди! – восклицает Даша и ставит на пол банку с хучем.
Я сухо улыбаюсь.
-К своей, что ли? – прыскает Даша.
Я киваю.
-А ее дома нет, час назад как вышла.
-Откуда знаешь?
-А мы тут с Тарасом давно сидим. Выбежала на улицу ракетой, даже не поздоровалась. 
Тарас достает из-за спины бутылку портвейна.
-Будешь?
Я делаю глоток.
-А знаешь, куда она пошла? – спрашиваю я Дашу.
-Знаю.
-Скажи тогда.
-Поцелуешь, скажу, - хихикает Даша.
Я хватаю ее за воротник пальто.
-Отпусти! Дурак, отпусти! – кричит Даша.
-Вань, ты что, ебнулся? – вмешивается Тарас. – Не знает она, просто так ляпнула, наугад.
-А вот и знаю! – визжит Даша.
-Ну и? – я заношу над ее лицом кулак.
Тарас откладывает гитару и встает с корточек. Он бьет меня ребром ладони по кадыку. От неожиданного удара в глазах у меня темнеет. Несколько секунд я глотаю «кирпичи», а потом блюю под ноги.
-Фу-фу, - пищит Даша и отходит в сторону.
-Ну что, полегчало? – Тарас хлопает меня по плечу. – Ты извини, конечно, но по-другому нельзя. А то ты, Вань, в последнее время совсем неуправляемый стал. На людей вот кидаешься.
Я поворачиваюсь к Тарасу.
-Извини. 
-Вань, домой иди лучше, проспись, - говорит он и снова принимается за гитару.
Я поворачиваюсь к ним спиной и выхожу из подъезда.

Tweet