1.

Купили мы этот киоск аккурат 15 декабря. За 500 долларов, вместе с оборудованием для разлива пива. Зима. Вьюга. Холод - аж пиздец. Какое тут нахуй пиво? Да и сам киоск располагался на конечной остановке автобуса №2. Тут только местные из частного сектора и дачники. А где взять дачников в это время года? В общем полный ахуй и утопия. Пивной бизнес пшикнул и погас как мокрая спичка. Мы купили кегу с «жигулевским», и включив тен на 1.5 кВт, сели в тягостном молчании. Влад насифонил две кружки свежего напитка.
- Ну и хуле, теперь? – спросил я в сторону, прихлебнув пива.
- Пиво пить – куртуазно ответил Влад.
- Какое блядь, пиво?
- Жигулевское, мы ж теперь бизнесмены, ну типа ИП…
- Мы идиоты – предприниматели, нам надо пиво продавать и гнаться за прибавочной стоимостью, ты че, Маркса не читал?
- Не я больше фантастику и Бёрджеса, а пиво заебись…
- Пиво заебись, а вот наше предприятие нихуя не заебись!
- Все устроится, не ссать, клиенты будут.
Я приоткрыл окошко и ткнул пальцем в серую мглу. Вне уютного киоска носились ветры и снежные плевки. Проехал какой то бедолага на УАЗике. Скоро Новый Год. Но это не принесло мне облегчения.
- Ты хоть смотрел на улицу, любитель фантастики? – продолжал я депрессировать.
- Да зима там, вьюга и холод, это разве не характерно для второй половины декабря? – разил меня Влад фактами, наливая вторую кружку.
- Конечно зима и мороз с осадками, чего делать будем?
- Пиво пить…
- Тьфу ты бля!
Влад обладал удивительным качеством – ему всегда и везде все было похуй. Ну, просто абсолютно. Я, граждане, никак не могу это понять.  Он втянул меня в эту дрянь с покупкой пивного ларька. Он убедил, что на пиве еще никто не «прогорал». Это золотая жила, бля, источник богатства и процветания. И я «повелся». Бросил воровать органические удобрения из обанкротившейся «Сельхозхимии». Ведь всякие суперфосфаты и аммофосы, селитры и нитраты – реально приносили три «штуки» в день минус бензин. Жить можно. И тут появился Влад с диском ”Doors”, и размахивая руками развернул мне картину вселенской гармонии если мы купим неожиданно подвернувшийся пивной ларек.
- Все просто, Bespyatkin, скоро должен прийти один человечек и наш бизнес покатит – заговорщически прошептал он.
- Какой еще, бля, человечек, чего ты несешь? – закипал я.
И тут в железную дверь киоска кто то умеренно постучал. Влад вскочил, расплескав пиво.
- Это он! – воскликнул мой напарник по бизнесу.
  Тут же он, звякнув металлическим засовом, распахнул дверь. В помещение ворвалась зима и хорошо знакомый мне главред детского журнала «Золотой ключик» Зубов. В руках он держал увесистую, большую, дорожную сумку. В сумке что то звякало и угловато топорщилось.
- Бог в помощь! – сразу заорал он.
- Конечно в помощь – вторил ему Влад.
- Ты чего такой кислый, Bespyatkin – обратился ко мне Зубов.
- Да так ничего, присаживайся – ответил я, понимая, что сегодня мы будем пить не только пиво. Но я жестоко ошибся. Когда Зубов проглотил полторы кружки нашего «жигулевского», он полез раскрывать свою объемную сумку. Вместе с Владом они вытаскивали на свет знакомые всем российским гражданам части фантастического, самогонного аппарата. Разложив все эти змеевики и крышки на полу Зубов, выпрямился и торжественно сказал – «Сегодня менты придут, а аппарата нет, но мы не привыкли отступать, самогон будем здесь гнать!»
- Поэтище, блядь, поэтище! – воскликнул Влад и зашипел краном, наполняя очередную кружку.
- Вы ебнулись, братцы, какой самогон, это киоск для продажи пива и орешков, нас не просто закроют, нас административно выебут посредством штрафа, - праведно  возмутился я.
- А до 31-го брага и не созреет, а в Новый Год всем все похуй – профессионально обломил меня Зубов.
- Ну что я говорил, бизнес не умрет – подхватил позитив Влад.
- Ну да хуй бы с ним, а где клиенты? – не унимался я.
- Клиенты будут – таинственно ответил Зубов.
- Ну, как угодно, самогон так самогон – сдался я и потянулся к крану.
В этот вечер мы собирали аппарат и допили все пиво. А его было много. Домой я вернулся посредством неизвестной телепортации и напрочь забыл про все.

2.

Все оставшееся время до Нового Года мы провели в трудах и заботах. Я оборудовал киоск дополнительными полками и завез всякую необходимую закусь. Зубов напечатал типографии специальный выпуск детского журнала «Золотой ключик», где на обложке красовался бородатый Санта Клаус, и было написано «Шутка от Деда Мороза – настоящий пшеничный самогон для настоящих россиян, сказка только начинается!». Далее шли наши адрес и карта проезда. Все это украшалось снежинками и колокольчиками.
- Взрослые часто читают детям наши сказки и рассказы, тираж большой, так что должно сработать, -  уверял меня Зубов.
  Влад разносил журнал по дворам и подъездам, проводя еще и устную агитацию. Потом он бежал в подвал и проверял готовность браги. У него был свой рецепт, с применением овса и какой то ультрасовременной, дрожжевой смеси.
  В итоге гнать самогон мы начали за три дня до великого праздника Зимы. Это был процесс становления нас как личностей. Если ты не наркоман иль там сектант, то должен уметь работать с самогонным аппаратом.  Ну, может не с таким как у нас, но хотя бы самым простым из ведра и пластиковой 5-ти литровой баклажки в качестве охладителя. У нас был настоящий полуавтомат. При достижении необходимой температуры 72 градуса, он автоматически, посредством реле, регулировал нагревательный элемент. Вдобавок вся перегнанная жидкость проходила через угольный фильтр и специальный сепаратор. В итоге мы на выходе получали идеальный самогон с легким амбре как в книжках у французских классиков. Его мы разливали по стеклянным бутылям и запечатывали как редкий коньяк. Мы почти не пили и мало ели. Мы стремительно вращали планету на встречу Новому Году. И вот, наконец, последняя бадья с брагой заряжена для любителей свежатинки и Влад сказал – «Пиздец, завтра произойдет вселенское чудо и мне трудно сейчас говорить…»

3.

Для меня Новый Год начался с утра. Заорали дети под окнами, и по военному грохнула китайская петарда. Я вскочил с постели, и ощупывая себя на предмет ранений, поспешил в сортир. Там уже сидел кто то из родственников, приехавших в гости. Бля, всегда так. Сортиры как доменные имена – постоянно кем то заняты. Я подошел к окну и увидел мир. Ослепительный снег, яркое солнце, редкие прохожие, торопливо снующие в преддверии праздника – обычная картина. Но сердце все равно сжимается как и много лет назад в детстве, когда веришь в домовых и Снежную королеву. Потом я вспомнил про ларек и к тому же невидимый родственник сыграл кавалерийский сбор на унитазе. Пора умываться и изменять среду. Еще столько дел…

4.

  Мы развернули киоск как рождественский подарок и он засиял гранями из профлиста (волна 10мм). Влад периодически отбегал на спецрасстояние и чмокал губами. И было от чего.  Возле ларька мы установили трехметровую елку, а под нее поставили спизженого в ДК громадного Деда Мороза с носом запойного олигарха. На елке красовались разные домашние вещи и какое то белье. Под ней стоял обрезок профлиста с батальоном стаканов из столовой №40.
Вскоре пришел Зубов и сказал, что он доволен таким гламурным дизайном. Потом мы занялись аппаратом. Время летело незаметно, и наконец стало темнеть.
Первым к ларьку подошел участковый Паша.
- Ну и как это называется, а? – не совсем грозно спросил он.
- Все для человека, все для мира на Земле, не угодно поймать волну товарищ капитан? – расплылся в улыбке мой образ.
- Bespyatkin, ты всегда такой наглый? – как бы успокаивая себя, гаркнул Паша
- Заебал, ты бля, держи стакан, - разозлился я и сунул в твердую милицейскую руку волшебные грани.
Участковый выпил нашу самогонку антинаучно, но до дна. Его лицо покраснело, побелело и восстановило истинный пергаментный цвет.  Он улыбнулся зубами внутренних дел и сказал по голливудски  - «Я еще зайду, что б без всяких там…»
После него почти час никого не было.  И вот в оконце постучали скромно но со вкусом. Влад открыл амбразуру и наклонился как мажордом.
- У вас бухлом торгуют? – раздался низкий, бандитский голос.
- Самогоночкой-с-с, пшеничной по технологии бурятских шаманов – тоном менеджера по продажам пиратского софта ответил он.
- Лей три стакана, если палево – пиздец всем… – раздалось в окошке.
Я на всякий случай достал ижевский обрез с патронами на кабана. Но это было лишним. На улице раздавались кряканья и втягивания носами. Последовали предложения повторить. Влад заботливо укладывал выручку в коробку от чипсов. Клиенты долго стояли у елки и громко базарили о каком то чушке по кличке Канадец. Потом они запели что то из шансона про «малину» и стали плясать возле Деда Мороза. Одного из них я узнал. Местный заправила «бычьей» бригады Остап, которого я научил трем блатным аккордам еще в школе. Он пошел дальше и вместо аккордов сам стал блатным. Интересно, почему они сейчас не в сауне? Я высунулся из окошка и спросил его об этом.
- А Bespyatkin, заебись, братва гуляет – ответил он, и слепив снежок запусти им прямо в меня. Свежий снег остановился на моем лице и я вернулся внутрь. Пацаны шумели еще очень долго. Потом один из них свернулся калачиком под елкой, а другой вместе с Остапом упиздил в сторону цыганских «кварталов».
И тут как прорвало. Проводив Новый Год в кругу семьи, к нашей елке стекались побитые жизнью мужчины и наказанные возрастом женщины.  Вскоре подтянулись молодые и счастливые. Все совали в окошко мятые «сотки» и весело требовали радости и перца. Мы сбились с ног. Зубов не успевал откупоривать бутыли. Влад уже не рассыпался в многословных предисловиях. Он тупо, по Марксу менял самогон на деньги. Зато за пределами ларька царило римское гульбище.  Подростки пуляли в небо салютами. Визжали самки разных возрастов и сословий. Мужики братались и тут же ебашили друг друга по фотокарточкам. Кровь долетала даже через окошко. Вскоре пришли два гармониста, и вечеринка стала креативной. «Развернись душа!», «эх, бля!», «ну-ка девки посторонись!» - летело оттуда, из мира вне ларька и самогонного аппарата. Влад достал вторую коробку из под чипсов. Зубов героически гнал «свежак». Я социалистически торговал закусками из сельди, хлеба, огурцов и лимонов. Голова кружилась от прибавочной стоимости и буржуазной стабильности. Но вдруг я почувствовал, что мы теряем что то очень важное и хорошее. Блядь, ведь мы просрали Новый Год. Мы видели его только через окошко нашего ларька, и то весь праздник заслоняли товар и деньги.  Проклятый «Капитал». А за окном играли в «слона» и какая то шалава плакала у прилавка со стаканом в умелых руках.
- Вам плохо гражданка? – спросил я у девы.
- Мне просто пиздец как плохо – ответила она
- Может вам не нужно пить, иль сок хотите из под манго? – допытывался я, ежесекундно отстраняясь, пока Влад спаивал народы.
- Я хочу счастья и черные стринги – хныкала девушка.
- Ну стрингов мы не держим, счастья сколь угодно – радушно пел я.
Зубов ехидно ухмылялся, катая во рту вонючую сигарету. Влад толкнул меня и грубо рявкнул – «Открой дверь, Bespyatkin и впусти даму в чертоги!».
- Действительно вали к нам милая на халяву, – предложил я просто и буднично.
Она внесла в наш ларек запах Зимы, Нового Года, неопределенных духов и  жевательной резинки с ментолом.
- Раздевайся, здесь все свои, - крикнул я, подавая очередной бутерброд сталевару Шкрябову.
Потом я считал сдачу и резал огурец. Когда я повернулся в сторону нашего быта, Прекрасная Незнакомка уже делала минет Зубову. Сам главред с надеждой протянул мне последнюю емкость с самогоном и вернулся к начатому процессу. Он даже успел выключить питание аппарата. Очень ответственный человек этот Зубов. Влад лавировал между розовой, несчастной попкой и прилавком, все чаще и чаще задерживаясь у этой самой попки. Наконец я остался один на один с народом и Карлом Марксом. Это серьезная задача. Пока Влад дарил счастье задней части нашей снегурочки, я вращал колесо праздника. Люди хотели совсем не много, но часто.  А за моей спиной разворачивалась настоящая партийная оргия. Оргазмические стоны нашей гостьи и сопение работника детского журнала заставляли меня скрипеть зубами. И еще этот Влад со своими «Во-во, милая, хорошая девочка, да вот так и не иначе…»
- Я заебся тут, граждане, последняя банка осталась – не выдержал я.
- Все кончено, милорд - отрапортовал Влад, и застегнув ширинку надел фартук.
Мгновением позже Зубов вынырнул из под проститутки, и принялся упаковывать коробки с выручкой. Я возбужденный и освобожденный подошел к объекту ебли. Объект спал самым наглым и счастливым сном источника жизни. Ее, еще не испорченное работой тело покоилось на громадном, толстом овечьем тулупе Влада как младенец в святой купели. Это было что то из голландской, салонной живописи 19-го века. Это был шедевр. И его писали маслом…

5.

- По моему народ разошелся – грустно промолвил Влад, отпрянув от окошка с мятыми рублями.
- Да похоже на то – добавил Зубов.
- Сколько бабла, охуеть! – восторгался Влад, переставляя коробки из под чипсов.
Потом мы вместе стали наводить порядок сначала внутри ларька, потом снаружи. Бля, чего там только не было! Баклажки, стаканы, мятые пачки от орешков и сухариков, хлебные корки, останки петард, блевотина, кровавые пятна и чья то разорванная шапка. Елка стояла явно не под прямым углом, но стояла. Деда Мороза кто то спиздил как и положено на такого рода праздниках.
Неожиданно откуда то слева из снежной завесы вынырнул участковый Паша.
- Ну что все в порядке? – сухими губами выдавил он.
- Все просто о`кей – ответил я.
- Ну наливай, а то мне в отделение идти, сдавать дежурство – торопливо сказал он перебирая ногами какую то головоломку.
Двести грамм нашего пойла восстановили его гражданский статус и успокоили второе «я». Он побрел между фонарей в сторону цивилизации. Усталый ветер гонял по снегу пластиковый стаканчик. Мы вернулись в киоск. Проститутка по детски сопела в тулупе Влада.
- Хуй с ней, пусть спит, я в такси и без тулупа… - отмахнулся его хозяин.
- Сейчас вызову «тачку» - сказал Зубов, доставая мобильник.
- Стоп, стоп, а я тут че за караульного? – возмутился я.
- Не кипятись, Bespyatkin, все под контролем – попытался успокоить меня Влад.
- Нихуя не под контролем, далеко не под контролем! – пытался я докричаться до небес.
- У тебя родственников полон дом, все деньги попиздят – добил меня Зубов, успев таки вызвать нужное такси.
- А у меня дом – крепость на вневедомственной охране – бил дальше Влад.
- С утра мы за тобой как коньки горбунки перед травой – нашептывал Зубов.
- Кстати,  чего  там насчет «травы»? – уже тихо спросил я.
- Обижаешь – ухмыльнулся Зубов, положив мобильник в карман своих главредовских штанов.
…………………………
…………………………
…………………………
……………………
Я захлопнул за ними дверь и постоял минуту, привыкая к пустоте. Раздался приглушенный шум мотора, и невидимое такси умчало моих компаньонов в спальные районы с охраняемыми квартирами. Я подошел к прилавку и приоткрыл окошко. Свежий воздух плеснул мне в лицо живительной силой. Я налил пива в кружку и сделал жадный глоток. Где то рождался день, а здесь у окошка маленького пивного ларька засыпал я чему то улыбаясь и соответствуя.
- Новый Год должен быть необычным и запоминающимся, это, бля не день флага иль там конституции, это волшебство – думалось мне в проеме из профлиста.
Я понимал, что не было никакого волшебства, просто мы заработали хорошие деньги, пользуясь подходящим моментом, но все ж это как то по другому, иначе…
Допив пива я старательно разделся и откинув полог громадного Владова тулупа нырнул в гнездо, где трепетно спала счастливая снегурочка и ее кожа была тепла и неожиданна…

Tweet