Дядя Коля жил, точнее доживал, тихо и скромно в маленькой кооперативной хрущебе на краю города. Квартирка ему досталась от матушки, которая почила , когда он досиживал свой последний срок. Дядя Коля или, как его называли -"Не буди", за татуировку на веках (на правом веке- "не", а на левом - "буди) всю свою сознательную и несознательную жизнь с краткими перерывами отмотал по зонам, где оставил молодость , здоровье и иллюзии на счастливую жизнь. За время отсидок в стране происходили всякие разные непонятные вещи. Оттуда, из-за колючки все это виделось как фантастическое кино, бля, сказки Роу. Правда, на зонах понемногу это тоже проявлялась - народ потихоньку стал отходить от "понятий", новый контингент, типа отмороженных спортсменов, пытался забить хуй на старые порядки. Даже звание вора в законе, говорят, можно было купить за бабки.
      Короче, на момент описываемых событий Колян имел умирающий организм, открытую форму туберкулеза, остатки печени и прочий букет болячек. Откинувшись по весне , Коля первым делом заехал на Заельцовское кладбище, где с большим трудом отыскал могилку матери , посидел у покосившегося креста, всплакнул, помянул и поехал в родную берлогу.
      В берлоге он к своему большому удивлению обнаружил приятную женщину - Веру Петровну, квартирантку, которая уже несколько лет снимала вторую смежную комнату у матери.
      Дни сменялись ночами, весна , летом. У Коли с в Верой Петровной сложились какие-то отношения. Своего рода -симбиоз. У жилички не было своего угла, но была  работа и стабильный доход. У Коли был угол, но не было больше нихуя. Точнее как раз хуй-то у него был. Как ни странно, при полном отсутствии здоровья, хуй функционировал нормально. Хотя тело уже не слушалось - оно постоянно болело, как воспаленный зуб. Но больной зуб можно вырвать, а с телом приходилось жить .И с болью, к которой он уже почти привык. В конце концов, Коля поставил условие:  жить ему оставалось на этом свете "два понедельника" и помереть он хотел по человечески - в заботе и ласке. Посему, он предложил жиличке условие, от которого она не смогла отказаться: полный пансион, плюс ебля , а после смерти хрущеба отъезжает Вере Петровне. После недолгих колебаний Вера Петровна дала добро. Приехал нотариус , все оформили и ..понеслось.

  - Верунь, давай , с-сука !...
  -Коля, ну, сколько можно, ты ж меня уже заебал! Замучил, упырь ебаный..
  -Соси падла, или пошла на хуй...
  Вера Петровна, обреченно, как на плаху, подошла к лежащему на продавленном, обоссаном диване,  Коле.  Хуй уже стоял(он у него в последнее время стоял постоянно, как гостиница "Сибирь" на  привокзальной площади), взяла Колин выдающийся орган в рот(а он у Коли был ,прямо скажем, выдающийся) и обреченно-привычно стала его сосать. Хотя, сказать честно, Вера на это дело в последнее время подсела - вначале было противно и неприятно, но потом она как-то втянулась, ощущала себя некой жертвой обстоятельств, это был, своего рода, садомазохизм..

      Неожиданно Коля почувствовал кайф, причем неземной, такого кайфа он давно не испытывал. Он вдруг увидел КОСМОС - настоящий черный и враждебный , и его медленно и неотвратимо с каждым движением Веры затягивало туда как в огромную бесконечную ПИЗДУ... Последнее , что Коля успел подумать : " Вот и все, Господи , хоть сдохну по человечески..."Потом - пиздануло , так сладко-смертельно , боль ушла, остался только кайф , вечный и неповторимый..

      Веру колбасило, она ощутила , что ее охватывает странное необъяснимое почти животное чувство ..Колин хуй напрягся и извергнул в нее нечто ,и опять и снова...Веру закрутило , закружило ..Она подняла глаза - Коля застыл как мумия..
До нее дошло - Коли уже нет, только его хуй еще продолжал жить и извергать , извергать , как вулкан, посланцев Жизни..

Tweet