Рембрант Сэлливэн протер смерзшиеся ресницы и тут же надел рукавицу. Шерстяной шарф, который укрывал от мороза лицо, давно превратился в колючий кусок льда. Проклятая пурга. Чертовы горы! Где же этот перевал? Через него, говорят, так удобно срезать с полсотни миль. Лучше б шел по реке! Снежная крупа, гонимая ураганным шквалом полностью скрывала контур хребта. Ни черта не видать. Пальто, прекрасное кашемировое пальто, в котором так уютно гулять рождественскими вечерами в Нью-Хэмпшире, казалось, истончалось до молекулы под этим диким ветром. Спасали толстые свитера. Один Сэлливэн купил у торговца в Скагуэе, другой, слегка рваный и подпорченный зверьем, снял с трупа сегодня утром. И конечно, выручал тяжелый баул с припасами за спиной. Движение согревало лучше, чем та индианка из селения на ручье Джонса. Смерть от голода и холода не грозит, если он не собьется с пути. А он не собьется.

Рембрант интуитивно ощущал дорогу, пусть и занесенную снегом. До него здесь прошли сотни, да нет же - тысячи жаждущих золота людей. Форма снежных застругов на тропе была немного другая. Но ориентировался не только по ним. Почти каждую сотню ярдов попадались тела, брошенные полозья, утварь. Не многие оказались готовы к  жесточайшим морозам и буранам на подступах к долине Юкона. Сэлливэн, как и большинство, не был профессиональным золотоискателем. Лихорадка 1897 года, поразившая Америку, не обошла стороной и его, простого городского учителя. Он бросил жену, работу и пустил свои скудные сбережения на это путешествие. Домой Рембрант вернется только богачом.

Он буквально запнулся об очередной труп. Из снега торчала замороженная исковерканная рука. Не хватало нескольких пальцев, но по густым волосам было видно, что это мужчина. На тыльной стороне ладони угадывалась татуировка - трехмачтовый парусник. Моряк? Эх, успокой, Господи, душу его… Рембрант пошевелил палкой снег и выругался. Тело несчастного изрядно обезобразили звери. Значит, волки заходят даже на эту высоту? Сэлливэн прошептал короткую молитву, прикопал тело, поправил снегоступы и двинулся дальше. Судя по описаниям, до Доусона каких-то 80 миль. Идти… идти… нельзя стоять, требовал какой-то древний неведомый ранее инстинкт.

Воспоминания, мысли… о теплой воде, чистой постели, вкусной горячей еде постоянно кружились в его усталом сознании. Рембрант вытащил из кармана кусок солонины. С трудом разгрыз, пожевал. Стало легче, но захотелось пить. Впрочем, жажда мучила всю дорогу. На ходу забрал варежкой горсть снега. Талая вода не принесла облегчения. Сейчас бы кружку прохладного ржаного пива, которое так здорово варит мисс Уэбб из «Винного донышка», что на перекрестке Весенней и Янтарной-стрит. Ах, как замечательно там сидеть возле окошка с накрахмаленными занавесками, дымя трубкой, неспешно листать романы Купера, восхищаться эссе Эмерсона с его критикой косности и формализма в науке, читать очерки Торо о двух годах на природе в изоляции от общества, или хохотать над сатирическими вещами С.Л. Клеменса, более известного под псевдонимом Твен. А можно просто любоваться видом гор за окном. Они уютные, одеты в зеленое покрывало лесов, манящих прохладной тенью и пением птиц. И, самое главное - там нельзя умереть.

Движение Сэлливэн отметил краем глаза. Серое пятно в пурге на пределе видимости. Волки! Кинул мешок, рванул из чехла заряженную двустволку. Стянул зубами рукавицу и, не обращая внимания на обжигающий холод металла, взвел курки. Усталость и напряжение обманули его – перед ним, ярдах в пятидесяти, стоял человек, махал рукой. Рембрант почувствовал жар и выступивший пот. Уходил страх. Он опустил ружье и двинулся к незнакомцу, возможно, тому требовалась помощь. Не удалось пройти и десяти шагов. Тот, кого Сэлливэн принял за взрослого, оказался ребенком. Пацан, лет одиннадцати. Щурясь от снега, он разглядывал Рембранта, который в свою очередь пытался понять, что это дитя делает в сердце Аляски на высоте одиннадцать тысяч футов над уровнем моря.

- Ты откуда здесь, малец?! Где твои родители? – спросил Рембрант, стараясь перекричать вой набирающего силу бурана.
- Мы ждем отца! - ответил малыш.
- Что?! Господи! А где же твой отец?
Парень промолчал и опустил взгляд. Сэлливэн вздрогнул, когда то, что он принял за какие-то тюки рядом с мальчиков, вдруг пошевелилось. На него из-под вороха одежд и шкур с надеждой и в то же время с испугом смотрели еще две пары детских глаз. Они сидели в сугробе, обнявшись, завернутые в какое-то подобие одеяла. Совсем малютки. Рембрант выругался, в отчаянии обернулся, словно все это было чьей-то глупой шуткой. Впрочем, длилось это состояние доли мгновения, самообладание быстро вернулось к нему.
- Так, где ваш отец??? Что случилось?
- Я думал, это вернулся папа, а это были вы, мистер…

Да что за человек притащил своих детей в этот белый ад? Каким бессердечным существом надо быть, чтоб бросить их здесь! Сэлливэн бегом кинулся к оставленной поклаже. Выдернул лопатку из мешка, продукты, и вернулся к детям. Следующие пару часов он ожесточенно копал пещеру в ближайшем снежном надуве. Мальчишка старался помочь ему, с трудом оттаскивал от входа крупные куски снега. Другие дети были еще слишком малы, либо замерзли и обессилели, чтобы двигаться. Рембрант укутал их в свое пальто, сам он во время работы не чувствовал холода…

Внутри стало тепло, когда Сэлливэн завесил вход, постелил на пол оленью шкуру и зажег спиртовую горелку. Зачерпнул котелком снег со стены, поставил на огонь. Бросил туда мяса и фасоль. На другой горелке закипала большая кружка с чаем. Когда показались долгожданные пузырьки, подлил несколько унций рома.

- Как твое имя, малыш? – Рембрант протянул кружку старшему.
- Я не малыш! – зло зыркнув, пацаненок передал питье младшим. – Мне уже двенадцать, мистер. Я… мое имя Гарри Бенфорд… это моя сестра Руфи, ей шесть лет, и малыш Даниэль, ему скоро будет четыре, вот…
Представился и Сэлливэн.
Даниель, попив горячего, сонно захлопал ресницами и уснул на коленях сестры. Дети на глазах отогревались, таял лед и снег на одежде, покраснели щеки и носы.
- Так что случилось с вашим отцом? – повторил вопрос Сэлливэн.
Гарри отвернулся и хмуро уставился в одну точку. За него ответила Руфи:
- Наш папа, Сэм Бенфорд, пошел за золотом! У нас кончилась еда,  и папочка велел подождать… он скоро вернется и принесет много золота, и вкусный пряник!.. и мы вернемся домой, в Сан-Франциско!
- Давно он ушел? За золотом…
- Сегодня на рассвете, когда начиналась эта пурга. А еще папа сказал, что принесет мне…
- Да заткнись ты, дурочка пустоголовая! – закричал вдруг Гарри. – Не вернется отец больше, ясно?! Высуни свой нос наружу и посмотри не погоду! Отец не нашел бы нас, даже если б захотел! Он моряк, а не следопыт!
- Не говори так! – глаза девочки влажно заблестели. – Папа всегда говорил, что вернется, когда уходил в плавание!.. и всегда возвращался! Всегда!
Проснулся и заплакал малыш.
- Моряк? – вздрогнул Сэлливэн.
- Ну да… - улыбнулась Руфи. - У него и татуровка есть! На руке…
- Боже… - Рембрант устало прикрыл глаза.

Что же теперь делать? Идти с детьми в Доусон? Нет, безумие. Погода убьет их всех. А если им повезет и удастся одолеть перевал, их ждет смерть от голода. Еды осталось всего на три дня. На одного. Все планы, все надежды и мечты Сэлливэна перечеркнул какой-то сумасшедший мерзавец, приговоривший детей к верной гибели на краю света! Выход один – спускаться вниз, к ручью Джонса. Попросить индейцев помочь добраться до Скагуэя. А там билет на пароход и домой. Должны же быть у них какие-нибудь родственники кроме отца. А если есть, почему он не оставил малышей дома? Скверно все это. А если не захотят идти? Так и оставить их тут «ждать отца»? А если остаться с ними, в этой пещере? Но какой смысл? Это же верная смерть… кто им тут поможет?

Рембрант завернул в мешочек горелки, прибрал еду и начал застёгивать пальто. Дети настороженно следили за его действиями. Он старался не смотреть на них. Так, спички… взял. Нож… вот он тут… Рукавицы, шапка… оленья шкура… черт с ней – оставляем.

- Вы нас бросите, да? – очень спокойно произнесла девочка.
- Ну что за глупости?! – громко воскликнул Сэлливэн, улыбнулся. – Я… мне надо забрать мешок! Он тут в тридцати ярдах от нашей замечательной пещеры. Быстро я…

Ветер чуть не сбил с ног. Рембрант выругался, надел снегоступы. Заметно потемнело. Который уже час? Неважно, он успеет пройти пару миль до темноты. Выкопает новую пещеру, приговорит остатки рома и забудется до утра… главное, не думать, не сомневаться. Ну, кто они ему? Да никто! Шел бы на пару ярдов левее и не заметил бы никого. Дьявол! Нет, обратно идти нельзя… никак нельзя. У него просто не будет шанса на вторую попытку. Какие же там цены в Скагуэе! В этом проклятом городишке. На пароход еще хватит, даже с детьми, но как он вернется домой нищим? «Нет, Рем, ты все верно делаешь, - он успокаивал сам себя, - мир жесток… или ты, или они… всегда кто-то умирает… даже маленькие дети».

Возле рюкзака сидел незнакомец и нагло ковырялся в пожитках. Рембрант Сэлливэн не удивился встрече – у него уже не осталось сил удивляться. И не испугался, впрочем, радости тоже не было. Серость и пустота. Он медленно вытащил нож, доставать ружье не было времени.

- Отойди от мешка! – приказал Сэлливэн.
Чужак резко вскочил. Это был настоящий силач. Широкие, раза в два шире чем у Рембранта, плечи, рыжая заиндевевшая борода и злобный взгляд голубых глаз, сверкающий яростью из-под капюшона.
- Эээй, приятель, спокойней! – простуженный неприятный голос. – Я ведь не знал, что это твое.
- Отойди, сказал! – Рембрант сделал шаг вперед.
Человек примирительно поднял руки, но глаза внимательно следили. За ножом.
- Да, кстати, приятель, а ведь нигде не написано, что это твое, - оскалился незнакомец, - почему бы нам мирно все не уладить? Я возьму немного еды, и каждый пойдет своей дорогой.

Сэлливэн прыгнул на мерзавца. Целился в живот. Сейчас этот наглец увидит свои кишки. Какая-то часть его сознания противилась убийству, ведь Рембранту никогда не приходилось отнимать жизнь. Нож встретил лишь пустоту. Сильный удар в ухо отбросил в снег. Перед глазами поплыло. Сэлливэн ошалело крутил головой. Если б не шапка, этот гигант выбил  бы из него дух! Огромный сапог врезался в живот и отбросил на несколько футов. Нож! Он все еще в руке… Пусть только подойдет… Новый удар вышиб воздух из легких. Чужак с презрительной усмешкой смотрел на его конвульсии. Сэлливэн начал отползать. Ему не справиться. Силач не спеша приподнял полу шубы и вытянул из-за пояса страшный клинок. Мачете – Рембрант вспомнил его название, видел в энциклопедии… И тут негодяй разразился кашлем. Его согнуло пополам. Он схватился за грудь, заметался, извергая кровавую мокроту.

Рембрант Сэлливэн откинул в сторону упавшее мачете, сделал один шаг и вонзил нож в глотку. Человек умер быстро. Пару минут еще подергивалась нога. Намертво вцепилась в снег большая ладонь. Татуировка. Якорь и какие-то буквы. «Забавно, - отстраненно подумал Сэлливэн, - еще один моряк?» Потом он снял шапку и вытер лоб. Его затрясло. Господи, что за день! Будь проклят тот миг, когда он решил податься на Аляску! Видит, Бог, он просто защищался… Все. Надо двигаться.  Он выдернул свой нож и решительно разрезал завязки на котомке мертвеца. Посмотрим, чем ты богат… приятель. Мешочки. Аккуратные маленькие мешочки. Сэлливэн вытащил один. Тяжелый. Неужели?.. Сделав надрез, он потрясенно смотрел, как тонкую золотую струйку  весело подхватывает бешеный ветер и смешивает с белой пургой. Да, это золото! Много золота. Рембрант насчитал двадцать два мешочка, примерно по фунту каждый, и пару крупных самородков. Это же целое состояние! Значит… значит… теперь можно вернуться!? Домой!

Золото перекинул в свой рюкзак. Затем перевернул труп незнакомца и решительно стянул с него шубу. Еще пригодится… детям. Путь-то длинный… Внезапно что-то выпало из шубы на снег. Какой-то свёрток. Рембрант присел и заинтересованно поднял находку. Снова золото? Да нет, по весу не похоже. Развернул ткань, разорвал оберточную бумагу. Пряник. Пряник, черт возьми! И не старый, не засохший, а совсем даже свежий и, конечно, очень сладкий.
Как будто земля поплыла из-под ног.
Сэлливэн кинул шубу, присел, схватил начавшую коченеть кисть убитого. Да, якорь и три буквы на сбитых костяшках. SAM. Бенфорд? Отец бедных детишек? Но как?.. Где, приятель Бенфорд, ты раздобыл в этих диких горах золото и пряник для маленькой дочки???

Он закопал тело и все вещи Бенфорда. Кроме золота, разумеется… и пряника. Да, он будет новым отцом этим детям. Они уедут в Нью-Хэмпшир, купят большой красивый дом, они не будут ни в чем нуждаться. И кто знает, может и жена вернется к нему… она всегда мечтала о детях, а он так бессовестно сбежал искать счастья на Клондайк.

Сэлливэн подбежал к темнеющему входу в пещеру. Удачно как успел. Он едва различал в сумерках и снегопаде свои следы. Скинул с плеч поклажу и замер. Брезент, служивший дверью в снежное жилище, валялся под ногами. Какого черта? Рембрант залез внутрь, зажег свечу. Проклятье! Их нет! Пусто. Ветер врывался через открытый полог и трепал зыбкое пламя, уже порядочно намело…
Они ушли.
Потом Сэлливэн долго метался в округе, звал их, стрелял в воздух, выл и рыдал в бессилии. Никого не нашел. Даже следов. И лишь под утро чудом отыскал свое выстуженное жилище, вполз внутрь и забылся нервным тяжелым сном.


©Александр Шишковчук aka Склеп

Tweet