(ХРУЩ И ПОЯРКОВ)

Все совпадения имен персонажей с реальными лицами юридически ничтожны.

Жили были два человека, звали их Хрущ и Поярков. Не знали они, кем им работать. Ну решили они стать креативщиками. Это модно, престижно и легко, надо просто креативить и потом свои креативы продавать. Так предложил Хрущ. Поярков согласился.
Ну, стали они искать заказы на свой креатив.
Вскоре появились заказчики, говорят:
– Что вы можете креативить?
А Хрущ и Поярков говорят:
– Всё!
А заказчики спрашивают:
- А сериал можете?
Хрущ и Поярков говорят:
– Конечно.
Заказчики спрашивают:
– А вы креативили уже сериалы? Ну-ка, будьте любезны, покажите ваше демо и портфолио.
Ну Хрущ тогда не раздумывая говорит:
– Вы смотрели сериал «Кровавое Гавно»?
Заказчики говорят:
– Нет, пока не смотрели.
Хрущ говорит:
- Так вот его мы как раз делали и гордимся, а то, что вы не смотрели, говорит только о том, что вы не в тусе, не в теме, вы лохи.
Ну, заказчики покраснели и говорят:
– Да, мы лохи, зато мы при лавэ, ну так что, креативщики, сделаете для нас сериал?
Поярков говорит:
– Давайте аванс 100 процентов.
Ну, заказчики согласились на 50.

Получили Хрущ и Поярков аванс, сразу пошли в ночной клуб, стали там прожигать жизнь, телочек унижают, бармена унижают, а еще напечатали себе визитки, на самой дорогой бумаге, там было написано просто:
Хрущ и Поярков, любой креатив, дорого, аванс, строго.
И телефоны мобильные.
Ну, стали раздавать свои визитки, популярность стала расти.
Ну, потом решили еще квартиру снять престижную, раз они теперь креативщики при лавэ.
Ну, сняли квартиру в Кремле, двухкомнатную сталинку, правда, с хозяином – министром обороны.
Ну, квартира дорогая, конечно, но хозяин дома бывает редко, зато в гости позвать к себе креативщиков не стыдно. Ну, стали проводить дома пати и звать туда промоутеров, продюсеров, фрилансеров. Ну, все приходят к Хрущу и Пояркову и говорят:
– Престижно. Прямо из окна мумию Ленина видно.
А Поярков говорит:
– Мы с Хрущом недовольны, скучно тут в Кремле, хотим мавзолей выкупить, чисто под танцпол.
А тут заказчики звонят Хрущу на мобильный, а дозвониться не могут – он деньги на мобильный положить забыл, когда бюджет еще был, а потом вспомнил, а бюджета уже нет.
Ну, пришлось заказчикам сбросить ему бесплатный смс.

СМС ОТ ЗАКАЗЧИКОВ НА МОБИЛЬНИК ХРУЩА:
– Хрущ, где наш сериал? Положите деньги на свой телефон!

Ну, срочно сели Хрущ с Поярковым за креатив.
Поняли, что сериал должен быть про киллера.
Ну, стали думать, про какого. Киллер-афганец уже был, албанец тоже был, стали думать – может, иранец или кубанец.
Ну, решили, что кубанец. Потом стали думать, какой он.
Ну, слепой киллер - уже было, киллер без рук - тоже было. Ну, стали думать, может, он глухой, ну, например, он не слышит, как стреляет, у него граната над ухом может разорваться, а он и не услышит, ну и раз глухой, то не слышит, как умоляют о пощаде подонки, и поэтому он так беспощаден.
Придумали уже название:
«Глухонемой кубанец: часть первая: возмездие».
Но потом решили – нет, глухонемой – плохо для сериала. Актеру, главному герою - играть будет нечего, только лицом, а лицом много не сыграешь.
Тут Поярков говорит: пусть будет киллер без головы.
Хрущу понравилось.
- Такого еще не было! – сказал Хрущ.
Так и решили. Ну, сняли такой сериал.
Сюжет такой был. Жил был на свете честный муровец, ну, мафии он был не нужен, и ему отрезали голову, пока он спал. Ну а он воскрес. И стал киллером.
Ну, решили что надо так и снимать, слово в слово. А бюджета уже нет, весь бюджет потратили на визитки и квартиру в кремле. Оставалось пять долларов – так их положили Хрущу на телефон, чтоб была связь с заказчиками.

Ну, Поярков говорит:
- Креативом возьмем.
А Хрущ говорит:
- Малобюджетный сериал будем делать.
Ну, Хрущ стал снимать сериал, а Поярков сам стал киллера играть. Голову ему загримировали так, что ее нет как будто.

Ну, сняли такой сериал. Киллер без головы приезжает на тонированной девятке к мафии и говорит: Ну что, суки, что думали, я без головы вас не найду, суки, а? На, сука, на, сука, и всех из калаша положил.
Хрущ говорит:
– Снято, очень хорошо, только линии любви не хватает, драматургия хромает, надо ставить драматургические подпорки.
Ну, решили, что нужна любовная линия.
Пошли на улицу, нашли женщину, молодую более менее, говорят ей:
- Женщина, мы из вас сделаем звезду.
Женщина говорит:
- Типа Чулпан Хаматовой?
- Типа Чулпан, - сказал Поярков.
Ну, стали снимать откровенную сцену с Поярковым.
Ну, женщина разделась и легла с Поярковым. А Поярков – киллер без головы. Женщина не знает, как быть.
Хрущ как режиссер видит, что откровенного в этой сцене ничего нет.
Ну, взял Хрущ мегафон и стал кричать в него:
- Актеры, больше секса!
Актеры старались, и получилось.
Ну, сняли так всю линию любви.
Ну, тут Хрущ говорит – все снято, не хватает только еще трюков.
Ну, придумали такой трюк малобюджетный, что Поярков без головы едет на девятке без дублера, а в него въезжает мафиозный Камаз с щебнем.
Ну, так и сняли.
Пояркова спасали за рубежом, перенес 80 операций и все на черепе.
Ну, смонтировали потом все что сняли. Хорошо получилось.

Принесли сериал заказчикам. Ну, те посмотрели, говорят:
– И на это вы потратили наш бюджет?
Хрущ говорит:
- Нет, мы еще сами вложились, потому что из бюджета немного вылезли, но было ради чего, так что вы нам должны покрыть экстра косты плюс Пояркову за потерянное здоровье.
Ну, заказчики вышли в комнату для совещаний, посовещались, потом приходят.
Начали креативщиков метелить ногами, все швы с черепа Пояркова сорвали, Хрущу руку сломали, которой он сценарий писал. Все у креативщиков отняли – и квартиру в Кремле, и визитки, которые еще оставались, и популярность.
Остались Хрущ и Поярков ни с чем. Стали они в беде.
Хрущ говорит:
- Поярков, ну почему не пришел сразу первый успех, ведь мы старались, а ты так пострадал?
А Поярков отвечает:
- Мы большие художники, а заказчики вокруг маленькие, и надо время, чтобы маленькие оценили больших. Иногда для этого нужны века!
Хрущ тогда расстроился и говорит:
- Неужели мы можем не дожить до времени, когда будем поняты и востребованы?
А Поярков говорит:
- Да запросто, Хрущ. Ты крепись, и все.
Но тут приходит новый заказчик.

Он олигарх. Говорит:
– Я себе новую жену купил, у нее скоро день рождения, ей 18, она фотомодель. Ну, надо ее порадовать.
Ну, Хрущ сразу говорит:
- Может, цветы ей купим и медвежонка?
Заказчик говорит:
- Цветы она не любит, а медвежонка ей уже дарили живого на прошлый дэрэ, она его лично завалила из пистолета, пистолет я подарил, с пулями со стразами Сваровски.
Ну Хрущ тогда говорит:
- Ну тогда Басков пускай поет.
Заказчик говорит:
– Это было.
Поярков говорит:
- Ну, тогда Басков и Галкин поют.
- Было, - заказчик говорит.
- Ну тогда, - говорит Хрущ, - Басков и Галкин и Зверев поют.
Заказчик говорит:
– Было сто раз.
Ну, тогда Хрущ говорит:
- Басков, Галкин и Зверев, голые и запряженные в тройку, тащат сани, а в санях ваша жена сидит в шубе и бьет их плетями по спинам, а они поют.
Заказчику понравилось, но он говорит:
– В санях ее одну не отпущу. Рискованно. Тогда и я в санях, с охраной, и родителями, моими и ее.
Ну тогда Хрущ говорит:
- Всех вас Басков, Галкин и Зверев не вытянут. Они слабые физически. Плюс еще вес саней. Нет, Галкин не вытянет, умрет. Ну, дайте нам бюджет авансом 100 процентов, и все откреативим, за эти выходные.
Заказчик говорит:
- Не вопрос. А что значит откреативите?
Хрущ говорит:
- Давайте кэш и не спрашивайте ни о чем – это условия нашего креатива. Это и есть креатив.
Заказчик не понял, но не стал переспрашивать, чтобы не выглядеть лохом.
Взяли Хрущ и Поярков кэш и убежали.

Поехали они в Африку. Ну, там закупили то, что нужно.
И вот наступил роковой день – день рождения жены заказчика.
Ну, на дэрэ сначала пел Басков, выброшенный катапультой из торта. Хорошо пел. Потом выступали карлики-людоеды, потом был бой старух без правил.
Ну, потом заказчик говорит:
- Ну а теперь сюрприз, за который я заплатил немало, от самых модных креативщиков, Хруща и Пояркова.
Ну, Хрущ выходит, а он себе заказал фрак, прозрачный, очень модный. Хрущ выходит и говорит:
- Фотомодель - на сцену!
Ну, она выходит, костями гремит, даже аплодисменты заглушила, встала на сцене, рот открыла широко – улыбается.
Ну, Хрущ Пояркову знак подает. А Поярков наверху, на строительном кране, сидит и показывает – начинаем.
Ну, Поярков повернул кран, и над головой у именинницы громадный бак повис. Тут все гости зашептались:
- Бабочки оттуда вылетят тропические, три тонны, это самая модная тема.
Ну, тут Поярков рычаг повернул, бак открылся, а из бака гавно слонов выпало, три тонны.
Фотомодель погребло. Ее достали потом из гавна, к вечеру, а заказчик стал сразу ловить Хруща и Пояркова.
Хруща сразу поймали, а Поярков с крана бросился, но не погиб.
Заказчик отвез Хруща и Пояркова в Африку, нашел там место тихое, в саванне, там заказчик Хруща и Пояркова заживо похоронил. 

Лежат Хрущ и Поярков в гробу, в одном на двоих, это было бюджетное решение заказчика.
Над ними иногда стадо антилоп гну тяжело протопочет, или носороги иногда пройдут.
Думали в те минуты Хрущ и Поярков, много передумали. Обо всем. О том, почему вот так – погребением заживо – так часто кончается судьба креативщика.
Креативщик постоянно создает то, что никто не понимает. Креативщик страдает от этого. И нуждается в чем? В самой горячей поддержке. И в деньгах. А не в том, чтобы его закопали в красную почву Африки. Непонятость, непонятность – вот беда, трагедия, драма креативщика.
Переглянулись Хрущ и Поярков, грустно переглянулись.
- Все, - сказал Хрущ.
- Все, наверное, - сказал Поярков.

Тут на их счастье мимо бешеный слон пробегал. У слонов случается бешенство, когда все самки их отвергают. Тогда слоном овладевает ярость. Он бегает по саванне, то пальму лбом свалит, то носорога бивнем проткнет. Такое состояние слона называется маст. Такой вот мастующий слон и пробегал мимо захоронения креативщиков.
А на месте захоронения заказчик поставил скромный памятник – железобетонную плиту, чтобы не встали никогда Хрущ и Поярков из могилы, а на ней написано было – Креативщики, два гавна.
Увидел бетонную плиту слон, или прочитал, быть может, несправедливо скупую надпись, трудно сказать, но только гнев напал на слона. Он своими бивнями эту плиту всковырнул и откинул. Один бивень даже сломал. Потом стал уцелевшим бивнем землю рыть, и вырыл Хруща и Пояркова.
Поярков даже закричал:
- Осторожней!
Потому что слон чуть не проткнул Пояркова бивнем, и Поярков боялся, что станет креативщиком на шпажке.
Ну вот, наконец, вырыл слон Хруща и Пояркова, смотрит на них печально.
Поблагодарили Хрущ и Поярков бешеного слона, в ноги ему поклонились.
А слон им говорит – не то чтобы человеческим голосом, конечно, но языком жестов:
– Идите, креативщики, с миром, и больше в такую ситуацию не попадайте, потому что не всегда бешеный слон может оказаться рядом.
Пошли Хрущ и Поярков дальше, а вслед им еще долго смотрел слон.
Когда Хрущ и Поярков уже скрылись из виду, у слона опять маст начался, и он много редких животных убил.

Когда Хрущ и Поярков приехали домой, дома у них уже не было. Все отнял проклятый заказчик.
Стали Хрущ и Поярков опять голытьбой, ни кола ни двора.
Хрущ в отчаянии даже сказал:
- А может быть, сменим профессию, Поярков?
- А что ты еще умеешь, кроме креатива, Хрущ? – спросил Поярков.
- Ничего, ничего, ровным счетом, - согласился Хрущ.
И друзья поняли, что быть креативщиками – их путь. А путь не выбирают. По нему идут.

Стали они опять искать заказчиков.
А заказчик стал в это время уже не тот, что раньше. Раньше заказчик непуганый был, потому что креативщиков и фрилансеров было мало. Можно было подойти к заказчику, а он, завидев креативщиков, сам доверчиво шел к ним, тут у него и получали аванс. А сейчас креативщиков много стало, больше, чем заказчиков. На одного заказчика – порой толпа креативщиков набежит. Шумят, кричат, просят аванс, и от этого уменьшается ареал обитания заказчиков. Заказчик стал глубже уходить, выше, в горы, осторожный стал.
Вот так долго искали заказчика Хрущ и Поярков. Целыми днями бродят, ищут заказчика, а его нигде не видно.
Хрущ похудел весь, осунулся, целыми днями заказчика ищет. А Поярков тоже сдал, стал нервный, как увидит заказчика, тут же бросается на него, требует аванс, выдержка не та стала. А заказчик сразу убегает. Так не одного заказчика из-за Пояркова упустили.
Стал Хрущ слабеть. Позвал он Пояркова и говорит:
- Похоже, в этот раз не найти нам заказчика, я погибаю без аванса, мой друг. Подойди ближе, я скажу тебе последние слова напутствия. И сказал Хрущ последние слова креативщика.

ПОСЛЕДНИЕ СЛОВА КРЕАТИВЩИКА ХРУЩА:
- Если бы я мог заново прожить свою жизнь, вернуться в детство, когда закладывается основа предпочтений, в юность, когда происходит выбор профессии, я постарался бы стать другим человеком. Шеф-поваром или военным. Но я стал креативщиком. Всю жизнь я служил фрилансу. Я честно придумывал – кинофильмы и сериалы, заявки и синопсисы, слоганы и бренды, логотипы и акцизные марки, сайты и копирайты, вечеринки и поминки, утренники и опэн-эйры. Я любил креативить. Потому что это интересно и не трудно. То, что я придумывал, ни разу не утвердили в том виде, в каком я это придумал. Всегда мое творчество уродовали, комкали, кромсали. Ни разу не заплатили мне так, как обещали. Мне платили, но мало, редко, с перебоями, с унижениями. Я не знал радости свободного творчества, не знал радости большого гонорара. Как я жил? Тяжело. От заказа к заказу. И вот я ухожу. Но ухожу я с поднятой головой. И надеждой. Придут другие креативщики. Пусть им повезет больше.

Сказав это, Хрущ уронил свою светлую голову на Пояркова.
Поярков заплакал. Его товарищ уходил на его глазах и руках.
В это время мимо проходил заказчик. И говорит:
- Отчего ты так плачешь, человек, и кто ты?
Поярков ответил:
- Я – креативщик Поярков. Видишь – уходит мой друг Хрущ, он тоже креативщик.
Вдруг заказчик обрадовался, и говорит:
- Так я как раз ищу креативщиков, но только мне нужно бюджетное решение, поэтому мне нужны креативщики не модные и дорогие, а дешевые, но модные, а я бы маленький авансик дал прямо сейчас.
Тут Хрущ как закричит:
- Дай!
Это все, что он мог сказать – сил у него оставалось мало.
Ну, Поярков обрадовался, что Хрущ ожил.
Взяли они аванс у заказчика, и убежали.
А заказчик догоняет их и кричит:
- Что же вы не спросили даже меня, какой креатив нам нужен, что мы производим?
А Поярков убегает с авансом и Хрущом, и кричит:
- Скиньте на пэйджер!

Ну, убежали Хрущ и Поярков от заказчика, стали аванс тратить.
Для начала поели. Пошли в макдональдс, потом в пиццерию, ну а что осталось – потратили на суши.
Наелись хорошо, сели и думают: что теперь делать, бюджета-то нет. И какой креатив делать, тоже неизвестно.
Тут Хрущу на пэйджер стало приходить описание креатива, который заказчику нужен – такое описание брифом называется.
Оказалось, компания заказчика производит канцтовары. Скрепки, степлеры, дыроколы, а главный конек компании, с которым она хочет утвердиться на мировом рынке – прочные кнопки.
Ну, обрадовались Хрущ и Поярков. Раскрутить на мировом рынке кнопки – они знали как, знали точно.

И вот пришел день презентации рекламного ролика. Приехала заказчиков тьма. Одних генеральных директоров оказалось у компании-производителя – семь.
Конечно, поначалу Хруща насторожило, что генеральные директора сели совещаться на корточках, и что у всех татуировки на пальцах и бровях. У одного генерального директора на веках даже была такая татуировка: на одном веке было написано СМОТРИ МНЕ, а на другом – В ГЛАЗА, ПАДЛА!
Ну, Хрущ и Поярков не придали этому значения. Списали все это на имидж заказчика, выработанный дурными имидж-мейкерами.
Показали они заказчикам ролик.
Так как бюджета не было, главную роль в нем исполнил Хрущ, а снимал ролик Поярков на телефон.
Ролик был короткий. Сюжет был яркий, выразительный: Хрущ выбегал, разбегался, и с разбегу падал ягодицами на стул, потом страшно кричал и убегал, а Поярков давал укрупнение на кнопку на стуле, кнопка была вся в крови Хруща, и появлялся титр:
Кнопки фирмы такой-то. Прочные, острые. Адская боль.
- Это имиджевый ролик! – важно сказал Поярков, когда ролик закончился.
Заказчик поинтересовался:
- А денег хватило, братуха?
Хрущ ответил:
- Конечно, нет. Нам пришлось доложить своих, плюс, если вы заметили, трюки. Тоже стоит недешево. Но это вам бонус. А то, что нам пришлось доложить – просто приплюсуйте к остатку гонорара, ну и если захотите со своей стороны тоже выплатить нам скромный бонус, то тоже просто приплюсуйте. Нам так удобнее было бы – чтобы вы все проплюсовали, и деньги сразу нам дали, все, сегодня, сейчас, если можно.
Заказчики попросили повторить ролик, посмотрели его в общей сложности восемь раз. Понравилось, смеялись. Потом сели на корточки вкруг, заварили чай краснодарский крупный черный, он у них с собой был, стали чай пить, совещаться. Галдели, смеялись.
Хрущ и Поярков были счастливы. Это был успех. Это был звездный час. Этого часа всю жизнь ожидает каждый креативщик. Это было точное попадание в заказчика, в бренд, в имидж компании.
- Обсуждают размер бонуса! – предположил Поярков, глядя на сидящих на корточках заказчиков.
Вскоре заказчики позвали Хруща и Пояркова.
Начали с Хруща. Ему пробили степлером нос, потом дыроколом – обе руки, которыми он писал сценарий, потом его били пачкой бумаги формата А4 по голове, пока он не затих.
Потом взяли Пояркова, и хотели его руки пропустить через аппарат для уничтожения бумаг. Но руки Пояркова не проходили в разрез для бумаг. Тогда в Пояркова воткнули несколько ящиков кнопок. В каждом ящике их было 2 тысячи. Потом генеральные директора – все семь - помочились на Хруща и Пояркова, и ушли.

Стали сидеть Хрущ и Поярков и анализировать, как же все это с ними случилось. Все ведь шло хорошо. И ролик был снят хороший. Что не понравилось? Что вызвало такую реакцию заказчиков? И что теперь делать?
Поехали в больницу. Хрущу там вынули скрепки из носа, зашили дырки в руках. Из Пояркова вытаскивали кнопки, он кричал:
- Ну почему, почему? Отчего такое отношение? За что? За что?
Крик Пояркова летал над палатами больницы, над улицей Москвы, где располагалась старая, заросшая сиренью больница, над сиренью, над Москвой, над Москва-рекой. Это был крик креативщика, крик фрилансера, из которого врач щипцами достает кнопки, прочные кнопки.

Хрущ всегда считал, что настоящий креативщик видит креатив во всем, и даже если будет умирать его собственный отец, креативщик должен не скорбеть и не плакать, а наблюдать, улавливать и проговаривать креатив. Именно это Хрущ считал главным – проговаривать креатив.
Вот и в эту минуту, когда кричал Поярков, кричал как бык после корриды, как убитый бык, как бык в аду, в эту страшную минуту Хрущ проговаривал креатив.
Он проговаривал:
- Праздник боли. Фестиваль боли. Урожай боли. А что – отличный слоган. Надо будеть кому-нибудь предложить. Но кому? Охранному агентству? Может быть, если захотят ре-брендинг. Гинекологической клинике? Нет, не в имидже. Хотя – может быть, может быть. Да, для медицины хорошо. Болит? Вытащи. В тебе тысячи кнопок? Вытащи их. Обратись в клинику такую-то… Все вытащим. Да… Хорошо. Все вытащим – это хорошо, точно в имидж. 

Как раз в это время мимо проходил заказчик. Он услышал, как Хрущ проговаривает креатив. Ему понравились сочетания «Праздник боли» и «Все вытащим». Он сказал, что у него есть огромный бюджет. И нужно раскрутить во всем мире новое средство от импотенции.
Хрущ сразу выдвинул три условия:
- Первое. Аванс девяносто процентов, налом, на месте.
Второе. У генерального директора фирмы-заказчика не должно быть татуировок на веках. Третье. Полная свобода творчества.
Заказчик оценил жесткий подход Хруща. Он принял все условия, правда, протащил небольшую поправку к третьему условию:
- Полная свобода творчества, но чтобы заказчику понравилось.

Аванс был выплачен.
Хрущ сразу оговорил срок производства креатива: год. Потому что полгода требовалось только на социальную адаптацию Пояркова.

Прежде всего, Хрущ повез Пояркова в тур по странам секс-туризма. Во-первых, это давало быструю социальную адаптацию. Во-вторых, в странах секс-туризма секс витал в воздухе, а это было важно для того, чтобы придумать креатив средства против импотенции.
Хрущ и Поярков посетили Кубу, Таиланд, Гонконг, Чад, Украину, потом заехали в Люксембург. Правда, никакого секс-туризма в Люксембурге не было. Женщин там было мало, они все были независимые и некрасивые. Просто Поярков хотел посмотреть, что это за страна такая, с таким названием странным – Люксембург.
Тратят, тратят Хрущ и Поярков бюджет, а он все не кончается. Даже как будто еще больше становится. Потому что очень большой. Это настоящая удача для каждого креативщика – получить большой бюджет и полную свободу творчества. Пусть и с оговоркой, что заказчику должно понравиться.

Хрущ и Поярков часто спорили о том, почему вообще у них должен быть обязательно заказчик.
- Неужели невозможно творчество без заказчика? – спросил однажды Хрущ.
Поярков ответил ему емко:
- Заказчик нужен, потому что на его деньги происходит творчество. Нет денег – нет творчества, без заказчика творчество невозможно.
- Ну а почему мы сами не можем быть заказчиками? – спросил тогда Хрущ. - Ведь мы могли бы сами заказать у себя творчество. Сами и заказчики – сами и креативщики. В этом случае наш креатив был бы сразу утвержден, притом без поправок. Таким, каким он родился у нас. Каким он и должен быть!
- Мы не можем быть заказчиками, - печально ответил Поярков. – Потому что у нас нет денег. А заказчик без денег – это не заказчик. Это так - креативщик.
Хрущу нечего было на это возразить.
Но подумав, он все же возразил:
- Но почему? Почему у нас нет денег? Почему у заказчиков они есть, а у нас их нет?
- Потому что они создают что-то, что всем нужно, - ответил Поярков. – Мебель и мясо, молоко и бетон, оружие и наркотики.
- А мы? – спросил Хрущ. – Мы же тоже создаем – креатив.
- А креатив твой никому не нужен, - сказал Поярков. – Можешь его себе в жопу засунуть, если хочешь, свой креатив.
- Получается, - закричал Хрущ, - креатив, не оплаченный заказчиком – это не креатив, а что? Просто поток моего сознания?
- Да, поток, - подтвердил самые худшие опасения Хруща Поярков. – И я повторяю – можешь поток своего сознания засунуть себе в жопу.
- То есть, - закричал Хрущ, чтобы закрепить, проговорить этот креатив, - Поток сознания, не оплаченный заказчиком – это анус?!
-  Не более чем анус, - подтвердил Поярков, и дискуссия была закрыта.

В те погожие летние дни Хрущ и Поярков тратили бюджет, и никак его не могли потратить. И вот наступил роковой день презентации креатива.
В назначенный час представители заказчика собрались в Голливуде. Именно там Хрущ и Поярков арендовали дом Тома Круза, где должен был состояться премьерный спецпоказ рекламного ролика. На время премьеры Том вынужден был с семьей временно потесниться в гараже. Временные неудобства Тома были щедро оплачены Хрущом и Поярковым, благо бюджет позволял.
Над домом Круза в небе плыли гигантские надувные пенисы, с висящими концами, символизирующими импотенцию. Когда гости все собрались, небо озарилось салютом. В тот же миг надувные члены в воздухе воспряли и надулись, став вертикальными.
Заказчики были в восторге. Они не знали, как себя вести среди этого великолепия и звезд первой величины.
Папарацци заметили, что среди приглашенных звезд мелькал Джеки Чан, которого Хрущ и Поярков очень высоко ценили. Его мелькание среди звезд было также щедро оплачено Хрущом и Поярковым из бюджета заказчика.
Наконец, гости и представители заказчика собрались в зале для показа – домашнем кинотеатре Тома Круза. Том любезно выключил свет и предложил всем гостям поп-корн.
Сюжет ролика был великолепен, как и его антураж.
Сначала в кадре появился средневековый замок. Он был построен в натуральную величину, по заказу Хруща и Пояркова, в самом сердце Люксембурга. Построен он был из гранитных плит, привезенных с берегов Лены и отобранных лично Хрущом и Поярковым. Строительство продолжалось долго, потребовало огромных усилий. Поговаривали, что в стенах замка были замурованы гастарбайтеры из Молдавии и Лихтенштейна, нанятые Хрущом и Поярковым, но не выдержавшие тягот стройки.
Над средневековым замком развевался среди облаков стяг с логотипом производителя. Логотип был вышит вьетнамскими девственницами по заказу Хруща и Пояркова.
Затем закрепленная на вертолете камера залетала внутрь замка. Посредине огромной залы в охотничьем стиле, украшенной чучелами бронтозавров, стоял трон. Он был высечен из цельной секвойи.
На троне сидел Сильвестр Сталлоне, исполнявший главную роль. Он был грустен. На троне он сидел в одних трусах. Трусы были щедро украшены диадемами.
Заказчики невольно затихли, когда в кадре появилась Мадонна, игравшая главную женскую роль. Она также была в трусах и без лифчика. Соски Мадонны были закрыты бриллиантами, размера и каратности, соответствующих размерам сосков Мадонны. На трусах Мадонны также сверкал бриллиантами логотип фирмы-производителя.
Мадонна медленно приблизилась к Сталлоне и сняла трусы. Весь вид поп-дивы говорил о том, что она хочет, чтобы итальянский жеребец овладел ею быстро и грязно.
В ответ на это жеребец вдруг очень чисто сказал по-русски:
- У меня на тебя не стоит.
Мадонна ударила его кулаком и убежала.
А Сталлоне вытащил откуда-то вдруг упаковку таблеток, показал ее зрителю, затем улыбнулся и показал большой палец, мол, все отлично.
На этом ролик логично закончился.
Полная тишина воцарилась в зале домашнего кинотеатра Тома Круза.
Сам Том тоже не знал, что сказать, куда пойти, что сделать.
Заказчики не стали удаляться на совещание.
Хруща и Пояркова отвезли в черный район и там бросили, привязав к их рукам плакаты с надписями:
Ниггеры! Наши белые пенисы ищут ваши черные попки.

Вскоре вокруг Хруща и Пояркова стали собираться негры. Они были рослые. Они приходили отовсюду, среди них были боксеры, из бесплатных грязных боксерских залов, были наркодилеры из переулков, куда никогда еще не заезжала полиция, были рэперы из подпольных студий звукозаписи, были просто беглые негры, которые давно и успешно скрывались от правосудия.  В общем, это были разные люди, разные негры. Все они при встрече друг с другом обнимались, делились новостями, потом смотрели на Хруща и Пояркова, читали плакаты в их руках. Потом отходили в сторону, о чем-то совещались, смеялись, играли в баскетбол, танцевали.
Негры долго не могли прийти к однозначному решению, и поэтому вызывали все новых и новых негров, самых сильных и влиятельных негров гетто.
Потом появился главный негр гетто. У него были губы как две подушки, или две груши для бокса. Говорил он таким низким голосом, что дрожали стекла на окнах. Говорил он под музыку, которую играли вживую другие негры.
Он говорил довольно долго, на английском языке, с элементами черного сленга, о своем детстве. Вырос он в бедной семье. Брата его убили, отца убили, мать посадили в тюрьму, потому что это она убила брата и отца. Так он попал на улицу. На улице ему было тяжело, приходилось спать где попало, есть что попало, убивать много разных людей, но зато на улице он нашел друзей. Вот к ним он и обращался сейчас с вопросом: Почему эти белые, у которых есть и мама, и дом, пришли в черный район, пришли не мертвыми, а мертвые не чувствуют боли, а живыми, которые боль чувствуют?
Негры хором отвечали ему очень красиво и певуче:
- Мы не знаем, большой черный брат, мы не зна-а-ем. Е, е. 
То, что говорил главный негр, лишь частично было правдой. Мама и у Хруща, и у Пояркова – была.
Именно в эту минуту мамы Хруща и Пояркова одновременно проснулись, ведь на родине креативщиков в это время была ночь. Сердца матерей почувствовали, что задницы сыновей в опасности.
А вот дома у Хруща и Пояркова не было. Именно поэтому Поярков попытался выступить с ответным рэпом. Размахивая плакатом с надписью, оскорбляющей чувства афро-американцев, он читал по-русски свой рэп, это было ему нетрудно, ведь он был креативщик, и мог креативить что угодно, в том числе, рэп.

РЭП ПОЯРКОВА:
Эй, негры! Слушать меня! Эй, негры! Бля!
Эй, негры, вы что думаете, я белый, так что ли? А? Что молчите бля? Отвечайте бля!
Эй, негры, посмотрите на меня! Бля!
Разве я похож на долбанного белого? Да, у меня белая кожа, белое лицо и белая жопа, но сердце-то у меня черное, да, черное сердце у меня, да, я вырос в белом районе, пошел в школу в чистой рубашке, мама мне готовила вкусные завтраки, спал я в чистой постельке в новой пижамке, на которой были нарисованы гномики, да, и всего полно у меня было, а то что я не доедал за обедом, мама просто выбрасывала, колбасу и сыр выбрасывала, а вы голодали в нищете на помойке, да, но сердце-то у меня все равно всегда было черное! Да! Е, е. А дома у нас с Хрущом тоже нет, его отняли поганые белые заказчики. Е, е, е!
Негры прослушали внимательно весь рэп Пояркова. Некоторым огромный эмоциональный заряд Пояркова понравился. Они даже кивали головами и переговаривались. Один негр даже начал танцевать нижний брейк. 
Все испортил Хрущ.
Он вдруг выбежал на середину круга, образованного неграми, очень фамильярно ткнул в грудь главного негра и закричал:
- Нигер, делай как я!
После чего исполнил элемент из танца маленьких утят – прыжки на двух ногах с кряканием. Этот элемент он с детства любил.
Это негров смутило.
И они долго, целую неделю, делали, и, конечно, сделали из Хруща и Пояркова геев.

Когда негры отпустили Хруща и Пояркова, креативщики пошли на Аляску. Они дошли очень быстро – фактически, добежали. На Аляске было много снега. Только в снегу Хрущ и Поярков смогли поговорить, и то не сразу, потому что вокруг них он быстро таял. Наконец, они нашли ледник, на который и присели и стали проговаривать креатив.
- Теперь мы геи, Поярков! – заметил Хрущ.
Поярков кивнул – что ему еще оставалось.
- Но мы не пидарасы! – закричал Хрущ.
Поярков снова кивнул, но почти безо всякой веры в себя.
- Что теперь делать? – закричал Хрущ.
- Мне больно,- сказал Поярков.
- Мне тоже, - признался Хрущ.
Так они долго молчали.
Креатива в этот момент у них не было, поэтому было нечего проговаривать. Не было креатива, не было слов, не было веры в себя.
- Все равно давай креативить! – сказал тихо Хрущ.
- Давай, - согласился Поярков.
Оба заплакали. Они в этот момент не знали, что им креативить.
Но они не знали, что в этот момент за ними наблюдает самый настоящий заказчик.

Потому что весть о том, что креативщики Хрущ и Поярков стали геями, быстро распространилась среди геев. Бедные Хрущ и Поярков даже не знали о том, что креативщики-геи стали в это время самыми модными креативщиками в Москве.
Новые заказчики привезли Хруща и Пояркова в Москву, в гей-клуб «Креативная Попка». Там собирались самые модные креативные геи Москвы, и заказчики модного креатива. Они стали забрасывать Хруща и Пояркова бюджетами.
Хрущу и Пояркову даже делать ничего не надо было – они просто вспоминали свои старые креативы – Праздник Боли, Страна Боли, Вытащим все, - весь этот креатив с восторгом принимали и без единой поправки покупали новые заказчики. Гонорары так и сыпались на Хруща и Пояркова.
А иногда им даже давали аванс, а никакого креатива за это не требовали.
Однажды сели Хрущ и Поярков в гей-клубе в гей-вип-ложе, и стали анализировать.
- Почему раньше мы так мучались, а теперь живем так хорошо и легко? – спросил Хрущ. – Почему раньше наши креативы так плохо оплачивались, а теперь так хорошо? Почему мы стали такие модные?
- Потому что мы геи, Хрущ, - сказал Поярков.
- Неужели для того, чтобы стать модными, надо было обязательно стать геями? – спросил Хрущ, он почти плакал.
- Да, видимо, - ответил Поярков, он тоже почти плакал. – Такое время нам досталось, Хрущ. Время не выбирают, в нем живут.

Вдруг начался потоп.
Хрущ и Поярков удивились, потому что чья-то огромная рука вдруг схватила их и бросила на территорию Армении, на вершину горы Арарат.
С вершины горы Арарат Хрущ и Поярков наблюдали всемирный потоп.
Они видели, как пытаются выплыть, но потом скрываются под водой все заказчики, как уходят под воду офисы фирм-производителей и гей-клубы, а потом - целые улицы, а потом – целые города, а потом – страны и континенты.
А потом зеленые серые воды потопа скрыли все.
- Большой бюджет, - сказал Хрущ, наблюдая всемирный потоп.
- Опэн-эйр,  согласился Поярков.
- Нравится мой креатив?! – вдруг раздался сверху, с неба, могучий и важный голос.
- Кто Вы? Заказчик? – спросил Хрущ, с опаской глядя на небо. – Мы креативщики, кстати.
- Я знаю, - сказал голос. – Я знаю, что вы – креативщики-геи.
- Откуда вы знаете? – спросил Хрущ. – Вы гей?
- Нет, - ответил голос сурово. – Я – Бог!
Хрущ и Поярков с уважением протянули богу визитки.
Бог тоже дал им визитку. На ней было написано:
Бог.
И телефон, и больше ничего. Бумага, обратили внимание Хрущ и Поярков, была простая, даже не лакированная.
- Я сделаю вас не геями опять, - сказал Бог.
В ту же минуту Хрущ и Поярков стали не геями. Они очень обрадовались, прыгали, обнимали друг друга. Потом благодарили Бога.
- А теперь я закажу у вас креатив! – сказал Бог.
- Я же говорил, что Бог – заказчик! – закричал радостно Хрущ. – Я же говорил! А что надо креативить? Мы можем все!
- Я сам могу все! Но мне нужен ре-брендинг! – сказал Бог. – Нужно заново скреативить Человека.
- Бюджет? – спросил Хрущ.
- Обсуждаемо, - ответил Бог.
- Аванс? – спросил Хрущ.
- 100 процентов, - ответил Бог. – Безнал, офф-шор.
Хрущ и Поярков согласились.

Стали они креативить – создавать человека.
Создали они его по своему образу и подобию.
Получился человек-фрилансер. Получилось хорошо.

Наступил долгожданный день презентации.
Хрущ и Поярков волновались. В их памяти еще свежи были воспоминания о том, что обычно происходило  с ними в страшный день презентации.
Когда Бог увидел созданного креативщиками человека, он улыбнулся.
И сказал Хрущу и Пояркову:
- Спасибо, ребята!
Потом он объяснил, что он тоже изначально задумывал человека как креативщика. А человек все время становился ладно бы геем – так ведь чистым пидарасом. И Богу снова приходилось проводить опэн-эйр – мировой потоп.
Так Бог делал уже множество раз. Бога это всякий раз очень расстраивало, поэтому он стал думать, что может быть, виноват его креатив – тогда он решил привлечь независимый креатив и сделать ре-брендинг. Для этого он и спас Хруща и Пояркова на Арарате.
Теперь Бог убедился, что человек-фрилансер – это хороший креатив. И что креативщик, т.е. Создатель, не виноват, что из человека, задуманного как творческая личность, получается пидарас.
Бог щедро наградил Хруща и Пояркова, подарил им по квартире в Москве. Правда, она была под водой. Но потом, после потопа, опять стала большим, дорогим городом.
Хруща Бог назначил своим имидж-мейкером, а Пояркова – своим пи-арщиком.

Головной офис Бога на небе. Там и работают до сих пор Хрущ и Поярков. Они счастливы. Потому что у них прекрасный заказчик, которого они всю жизнь так искали на земле. А нашли на небе.
Целыми днями они со своим заказчиком проговаривают креатив.

Tweet