Глава 15

Поразительно!
Я вошел в вагон и сижу,
страдаю от мысли, за кого меня приняли - мавра или
не мавра? Плохо обо мне подумали, хорошо ли?
В. Ерофеев "Москва - Петушки"

Мечта Клары Малининой - сделать из мужчины человека - была почти готова к воплощению. Раньше-то почему она (мечта, то есть) не сбывалась? Очень просто. Не было под рукой объекта, из которого можно было сделать человека. Мужчины, стало быть. Все Кларины мужички как только узнавали….

Нет, не так. Как только начинали лишь подозревать, что из них собираются сделать человека, сразу же исчезали из поля зрения Клары. Совсем исчезали.

Вообще-то у Клары было несколько мечт (или мечтов?):

1. Стать богатой и респектабельной женщиной. 2. Стать очень красивой (просто красивой она уже была по ее мнению). 3. Стать королевой мировой рекламы. 4. Сделать из мужчины человека.

Первые три пункта были невыполнимы по причине их изначальной утопичности. После 30 лет даже сама Клара стала смутно об этом догадываться. А вот четвертый пункт….. Почему бы и нет? Тут как раз и мужчинка попался подходящий: Стасик-Герман-Гвидон.

В последнем случае Клара была права. Стасик на человека был мало похож. Монах, одним словом. А уж после своего знаменитого отшельничества и путешествия в бочке в нем совсем уже ничего человеческого не осталось. Живой труп.

У Клары были свои представления о том, как следует делать из мужчины человека. Своя методика, так сказать. После того, как Клара притащила к себе домой Стасика, выстирала его, высушила и дала ему выспаться, она сразу же начала делать из него человека. По собственной уникальной методике.

Первым делом она выдала Стасику десяток толстых книжек о рекламе и настоятельно отрекомендовала ему все это дело прочитать, изучить, а затем пересказать вслух.

Есть такой в России чокнутый теоретик рекламы - И. Л. Викентьев. Клара считала себя его ученицей и последовательницей. Хотя сам этот Викентьев и не подозревал о существовании Клары Малининой. Так вот. Все труды товарища Викентьева она и подсунула Стасику для детального изучения и усвоения. А иначе как же еще можно человеком сделать?

Но здесь ее поджидала проблема. Стасик за время своих мытарств забыл все буквы алфавита. Вылетел весь алфавит из головы на хуй! Разучился читать парень. Забыл как это делается. Смотрит в книгу - видит фигу. Такая беда.

Клара сначала не поняла ни хуя, а потом смекнула. Ба! А мужчинка читать-то и не умеет! Наверно, и писать (с ударением на втором слоге) тоже.

Ладно. Некогда учить читать. Незачем время терять на галиматью. Слух-то не потерял? И то хорошо. Стало быть, надо ему всю необходимую информацию донести в устной форме.

Стала Клара всю эту белиберду Стасику читать вслух. С собственными комментариями, пояснениями и пространными лекциями о жизнеутверждающей и созидательной роли рекламы. А Стасик ничего. Стасику нравилось. А может быть и нет. Во всяком случае откровенно негативной реакции на чтения Клары у него пока не наблюдалось.

Кстати, Клара не знала, что Стасика Стасиком зовут. Она и имени его ни разу не спросила. Клара была в полной уверенности, что своего нового знакомого зовут Гвидон. Стасик откликался на эту кликуху и улыбался в ответ. Гвидон, так Гвидон. Ему вообще было по хую как его зовут. Суета все это и томление духа. Кормят и слава богу.

Еще раз кстати. На этот раз о кормежке.

К хорошему быстро привыкаешь. Вкусив однажды птичьего говна, Стасик больше не хотел признавать никакой иной пищи. Только говно. И непременно птичье. Клара ругала себя последними словами за то, что пошла на поводу у Гвидона и накормила его тогда, на берегу, говном балтийских чаек. По его просьбе и накормила. Не знала же она, что Гвидон только говном и питается!

А Стасик (Гвидон) и сам не знал.

Новая, неизвестная ранее, пища пришлась ему по душе. На все деликатесы, которые ему предлагала покушать его новая подруга, типа кильку в томате или ливерную колбасу, он смотрел с отвращением и плохо скрываемым страхом. Говно же - это совсем другое дело. Его даже космонавты едят. Подавай ему говна, и все тут!

Кларе-то не в падло сходить на бережок, наковырять говна птичьего. Жалко только, что все эти процедуры от чтения отвлекают. К тому же этот Гвидон капризный такой! У-у-у, какой капризный! Голубиное говно, или там, воробьиное, воронье он и не ест, видите ли! Подавай ему говно морских чаек!

С другой стороны, такая прихотливость в еде вызывала у Клары уважение.

"А этот Гвидон не так прост, не ест что попало. Видно, из хорошей семьи. И то верно. Сын царя! - думала она с восхищением. - Я сделаю из него человека!"

Как бы то ни было, процесс "деланья человека" потихоньку двигался вперед. Иногда плодотворно, иногда болезненно. Бывали моменты когда Стасик не понимал что от него хотят. Либо не хотел понимать. Либо вообще не хотел становиться человеком под руководством Клары. В такие моменты она хватала его обеими руками за уши, заваливала на пол и долго била затылком об пол, приговаривая: "Ты у меня станешь человеком! Станешь! Я сделаю из тебя человека!". Била до тех пор пока Стасик не терял сознание. Когда же он приходил в себя, то ни фига не мог вспомнить, и процесс "деланья человека" возобновлялся.

Бывало, читает Клара очередную книжку о рекламе. Красиво читает, с выражением. Руками машет, рожи корчит, показывает в лицах как нужно рекламу делать, и как реклама действует на человека.

Как действует? Ясен перец, созидательно действует, как еще? Стасик молчит, слушает типа с интересом, молчит, молчит, а потом возьмет вдруг и рассмеется раскатисто. Потом снова молчит.

Клара тоже смеется. За компанию. Чего ж не посмеяться? Раз весело человеку, отчего и не поддержать веселье? Хотя сама она не понимала - а чего же такого смешного она прочитала? И что смешного Гвидон в этом нашел? Реклама - это дело серьезное. Реклама - это путь к богатству, к совершенству. Только через рекламу человек может познать самого себя и стать совершенной личностью. Человеком! А иначе он и не человек вовсе, а так, недочеловек какой-то. Только постигнув сущность рекламы человек над суетой поднимается и приближается к богу. Впрочем даже и не приближается. Он им становится. Человек становится богом!

Стасику такая одержимость была понятна. И близка. Путь человека к совершенству не может быть един для всех. Может, и правда - человек к богу способен и через рекламу приблизиться. Кто сие ведает?

Постепенно усилия Клары стали приносить результаты. И чем дальше, тем заметнее они становились. Во-первых изменилось поведение Стасика. Он стал больше смеяться, причем беспричинно. Клара расценила это как хороший признак.

Во-вторых, изменились его кулинарные пристрастия. Со временем Стасик перестал питаться одним говном морских птиц. Вкусы его заметно расширились. Постепенно он перешел на другие виды продуктов, а именно - говно домашних животных (собачье, кошачье и т.п.), говно крупного рогатого скота, и как апогей кулинарного совершенства - говно человека, то есть, человечье говно.

А Кларе хорошо как! Словно гора с плеч свалилась! Теперь автоматически отпала необходимость ежедневно по несколько раз бегать на берег Невы ( час туда, час обратно и на месте - еще час) и выковыривать из песка и травы птичье говно.

Эти долгие часы, которые она тратила на добывание пищи для своего Гвидона, теперь можно было использовать с большей продуктивностью - научить, например, Гвидона писать печатными буквами свое имя, или что-нибудь новенькое ему прочитать. Из мира рекламы, разумеется. Либо рассказать что-нибудь из собственной жизни, которая была тоже насыщена поучительными приключениями.

Теперь бегать никуда не надо было. Это было здорово! Со всех сторон хорошо. Можно больше времени уделять Гвидону. Сокращалось также время на поиск и приготовление пищи. Тем более, что Стасик перестал капризничать и стал есть нормальное человеческое говно. Как свое собственное, так и постороннее. Говно третьих лиц, так сказать.

Не только Клара действовала положительно на Стасика. Как говорится в Писании "…и воздастся по делам твоим", так и здесь случилась такая же канитель - доброе отношение Клары вернулось к ней такой же добротой.

Стасик ничего не делал для этого, но сама Клара почувствовала, как она становится лучше после общения со Стасиком. Значит, не только Клара положительно влияла на Гвидона, но и он на нее. И тоже положительно. И не в меньшей степени. Их отношения, дружба не дружба, была благотворна для обеих сторон - как для Стаса, так и для Клары.

Например, Стасик в конце концов приучил Клару тоже питаться говном. Однажды Клара сама решила попробовать. Без принуждения. Смеху ради. Типа, дай-ка и я причащусь, попробую, что это такое. Попробовала. И втянулась!

Понравилось девушке.

С тех пор они только говном и питались. Обедали, ужинали - все время вместе. С чего бы это им раздельно трапезничать? Пища-то одна и та же. К тому же практически в неограниченном количестве. То собачье говно, то кошачье, то воробьиное. А что? Выгода со всех сторон. Платить за продукт не нужно - вышел на улицу, насобирал. Готовить тоже недолго - разогрел на сковородке, посыпал укропчиком и уже готово. А можно и так. Без разогрева.

Единственное, что немножко отличало их друг от друга - это то, что "продуктами" заведовала Клара единолично. Стасик еще был слишком слаб для того чтобы выходить на улицу. Он и по квартире-то редко ходил, все больше лежал на диване, сил набирался. Как Илья Муромец. Тот тоже тридцать лет на печи пролежал. А потом ничего, дал всем просраться! И чужим, и своим.

А Клара умница! Утречком быстренько выскочит на улицу, насобирает "продуктов", принесет домой, рассортирует - это на обед, это на ужин, это на десерт. Потом на пару со Стасиком нажрутся говна, и сидят читают про рекламу. Довольные до жопы.

- А знаешь что, мой друг, - сказала как-то раз Клара Стасику. - теоретически ты уже достаточно подкован для рекламного бизнеса. Пора тебе сделать что-нибудь самостоятельно в этом направлении. Для начала придумай мне концептуальную идею рекламы…. ну например говна. И не просто рекламы, а полноценной рекламной кампании с эффективностью 96%, и не просто говна, а говна тюленя дальневосточного.

Стасик все внимательно выслушал и не рассмеялся как обычно. Он, хоть и отмороженный был, но на этот раз смекнул, что подружку его что-то занесло не по делу. Какую-то чепуху она мелет. Хуйню, можно сказать. А если уж совсем откровенно, то редкостную хуйню. О чем он и сообщил Кларе. Не испугался. Выразил свое мнение.

Так прямо и сказал в лицо, типа хуйню ты гонишь, девушка, какая на хуй реклама говна, о боге подумай, а то все о говне да о рекламе.

Увидев такое невежество и непонимание, Клара ужасно удивилась и уже было хотела вступить в полемику на эту тему, но у Стасика для полемики не осталось аргументов. Он еще больше осмелел и по-простому послал Клару на хуй. Вспомнил свои монастырские привычки. Иди, говорит, на хуй, тетенька, со своей рекламой.

От такого гнусного к себе отношения Клара так расстроилась, что обиделась на парня и не разговаривала с ним весь остаток дня.

Стасик тоже почему-то обиделся. Так обиделся, что в сердцах бросил Кларе: "Да вся твоя реклама говно!".

Вот вам, братцы, и рекламная кампания!

На следующий день Клара проанализировала давешние события и пришла к выводу, что ее новый друг еще недостаточно рекламно подкован. В этом, разумеется, она винила только себя. Это была только ее ошибка. Рано! Рано еще Гвидону самостоятельно разрабатывать архисложные рекламные идеи. Не готов он еще креативно мыслить. Поэтому она еще более усилила работу со Стасиком.

Цель у Клары была проста и по-человечески понятна - довести зарождающиеся рекламные навыки Стасика до совершенства, а дальше….. а дальше перейти к следующему этапу работы. Другими словами, дальше видно будет.

Клара была непоколебимо убеждена, что невозможно!!!! Невозможно стать настоящим человеком, не обладая при этом рекламными способностями. Свои убеждения она была готова отстаивать во всех инстанциях, с любыми оппонентами. Хоть на костер!

Стасику все убеждения Клары были глубоко по хую. Также как и реклама вообще. До пизды ему была реклама! Он наслаждался лежачим положением и относительным покоем, который он так неожиданно обрел. Если бы только не эти каждодневные нудные чтения! Впрочем, он почти и не слушал Клару. Мысли его витали далеко отсюда. До рекламы ли ему было? Клара его не то, чтобы раздражала - он ее просто не слушал. А если и слушал, то не воспринимал ее слова. А если изредка и воспринимал, то его пробивал нервный смех, который Клара воспринимала как добрый признак.

С нервами у Стасика было не очень как-то. Хуевенькие были у него нервишки. И немудрено. Откуда нервам взяться? Стрессы сплошные, унижения, голод. Кончились нервы. Впрочем, это со стороны было не очень заметно. Ну, посмеется немножечко, ну, поплачет без причины - с кем не бывает? Клара, вот, тоже иногда плачет. Ну и что?

В остальном Стасик был тихий и покладистый. Сон, правда, у него был беспокойный. Мечется парень во сне, потеет, кричит что-то нечленораздельное. Хотя иногда и можно было что-то разобрать в его ночных выкриках, но смысл было никак не уловить. Одна сплошная бессмыслица.

Чтобы разобраться в этой патологии, Клара стала записывать в блокнот ночные изречения Стаса. Чтобы впоследствии проанализировать их и обнаружить в них систему. За неделю у нее получился довольно приличный список. Наиболее употребляемым выражениям по наблюдениям Клары было: "Пидарасы в штабе!"

Бывало, вскочит Стасик посреди ночи с кровати и давай орать дурным голосом:

- Пидарасы!!! Пидарасы в штабе!!!

Покричит, покричит, а потом так же неожиданно успокоится, замолкнет и дальше спит. Что бы это могло значить?

Клара долго ломала над этим голову, но ответа на этот феномен так и не смогла найти. Кроме этого удивительного восклицания в списке Клары были следующие не менее удивительные выражения и выкрики:

Сосите, святой отец, не отвлекайтесь Рэп - говно Это не ваш ваучер Никакой ты, Бэтмен, и не страшный Отпустите меня, дяденьки, я больше не буду Сами мы неместные Залупа ты конская, а не мент и т. д. и т. п.

Полная чушь!

Как правило, все эти ночные перлы носили восклицательный характер. Но иногда попадались и вопросительные мотивы, типа: "А сейчас, может быть, в попу?"

Последняя фраза внесла в чуткую душу Клары изрядную порцию смятения. Над этой фразочкой Клара размышляла особенно долго.

" В попу - это как следует понимать? - думала она. - Он - в попу или его - в попу?"

Вопрос был неразрешим. Видимо, следовало спросит об этом у самого Гвидона, но как бы это сделать поделикатнее? Чтобы не обидеть ненароком?

" Определенно, Гвидон человек неординарный. - продолжала свои размышления Клара. - Ишь, как он это про попу высказался! Сразу и не понять, что он сказать-то хотел. Двусмысленно уж очень. Может быть, у него манера такая - туманно излагать свои мысли? Может быть, он дипломат? Те ведь тоже говорят очень туманно, сразу и не поймешь. Точно! Он - дипломат!"

Конечно, дипломат. Кто же он еще? Дипломаты, они такие! Экстравагантные! Надоело дипломатничать и залез в бочку - дай-ка поплаваю по речке! Да еще и царский сын! Гвидон! Дипломат!

Сделав такие выводы, Клара мгновенно влюбилась в Гвидона-Стасика. Она ведь была влюбчивой девушкой. Она и раньше относилась к Стасику более чем тепло - с уважением и нежностью. Но нежность была более похожа на материнскую, нежели на какую иную. Теперь же Стасик предстал в новом свете - уже не как больной взрослый ребенок, а как интересный мужчина, дипломат, царский наследник. Короче, случилась с Кларой очередная любовь.

Случиться-то она случилась, любовь эта, но выставлять напоказ ее Клара не спешила. Она затаила в себе это, в общем-то светлое, чувство с тем, чтобы дать ему окрепнуть и настояться как хорошему коньяку. А уж потом Гвидон отведает этого чувства сполна. На всю катушку. Окунется в него с головой. Клара покажет ему на что способна настоящая любящая женщина! Никуда не денешься, дипломат и царский сын!

Для начала надо было привести Гвидона в порядок. Ну там, внешний вид и все такое. Благодаря регулярному питанию Стас выглядел заметно лучше, но все равно - до нормального вида было еще далеко. К тому же и одежды у него не было никакой. Все это время Стасик был абсолютно голый. Может быть когда-то его тело и могло вызвать уважение у мужиков и восторг у противоположного пола, но в данный момент его физические параметры вызвали бы только у всех улыбку соболезнования. Стасику, разумеется, было на это насрать, но одежда бы все равно не помешала.

Клара порылась у себя в шкафу, и в результате кое-какая одежонка была подобрана - уже известные нам кримпленовые брючки и шерстяная кофта. Нижнее бельишко тоже нашлось. Ну и что, что женское? Ему же не по подиуму в нем щеголять! Правда, Стас долго не мог понять зачем ему бюстгальтер, но в конце концов напялил на себя и бюстгальтер. Чтобы не обижать хозяйку.

Затем Клара собственноручно постригла Стасика. Сколько можно носить на голове эти седые космы?

Получилась довольно-таки приличная прическа. Клара ведь не знала, что у Стаса были не собственные волосы, а парик!

Парик был выполнен великолепно, приклеен к черепу Стасика на совесть, так что не удивительно, что Клара приняла его за настоящие волосы. Кстати, волосы парика и были настоящими, но об этом чуть позже.

Во время стрижки Кларе пришла в голову одна идея. Одну из отрезанных прядей она сохранила у себя.

Для чего бы это ей понадобилось?

Правильно, для колдовства. На следующий же день она отнесла отрезанную прядь знакомой гадалке и ворожее. С одной только целью -- навсегда приворожить к себе Гвидона. Говорят, что если к этому делу подойти творчески, то результат не заставит себя долго ждать.

Так все и вышло. После манипуляции ворожеи с прядью волос, срезанных с головы Стасика, начались настоящие чудеса. Не трудно догадаться, что сам Стасик ни хуя не приворожился (волосы-то были не его!), но чудеса все же начались.

Дело в том, что парик Стаса был изготовлен из настоящих человеческих волос. Одна престарелая жительница поселка Щербаково Благовещенской области однажды решила продать свои роскошные длинные волосы. Женщина она была уже старая, небогатая, скоро помирать - так не пропадать же добру! По слухам, за густые длинные волосы в областном центре в любой парикмахерской могли заплатить довольно приличные деньги.

Перекрестилась старушенция, да и отхватила портновскими ножницами свою косу под корень - единственную ее гордость. Завернула в тряпицу, да и свезла в город. Продала. На вырученные деньги купила внучатам гостинцев: книжек да сладостей. А проданные волосы долго путешествовали по различным конторам и наконец превратились в женский рыжий парик стоимостью $55,49 и с мулькой "made in Hong Kong".

Каким образом этот паричок достался Стасику нам уже известно.

Питерская ворожея была мастерицей своего дела, и к своей работе относилась с вдохновением. Потому что на следующее утро после манипуляций с прядью волос из парика в далеком дальневосточном поселке тихая старушка Пелагея Матвеевна проснулась сама не своя. Малость охуевшая она проснулась.

Ей было от чего охуевать.

Нынче ночью ей приснилась Клара. Мало того, что приснилась, так еще Пелагея Матвеевна влюбилась в нее по уши. Это в 94 года!

Она, конечно, не знала, что женщину с выпученными глазами, которая явилась к ней во сне, зовут Кларой. Не знала, что та проживает в Петербурге. Она вообще эту женщину впервые видела. Да и то во сне. Но то, что она полюбила эту женщину, Пелагея Матвеевна знала наверняка.

Что последовало далее, какие начались вслед за этим умопомрачительные приключения, роковые страсти, погони и перестрелки мы узнаем из следующей книги "Позиция № 4", а сейчас вернемся к нашим героям.

После того как Клара кое-как привела Стасика в приличный вид она с удвоенной энергией принялась из него делать человека дальше. В конце концов она так заебела бедного Гвидона своей рекламой, что даже он начал терять терпение. Однажды, когда он стал уже подумывать о том, где Клара хранит столовые ножи (с целью их целенаправленного использования, типа зарезать Клару к хуям собачим!), Стасик не выдержал и сказал:

- Ну, хорошо, хорошо, тетенька! Если уж Вы непременно хочете рекламировать говно, то как Вам такая идейка?

Клара прекратила свою очередную лекцию и удивленно посмотрела на Стаса. Ну надо же! Наконец-то! Созрел-таки человек для самостоятельных решений! Она отложила в сторону книжку и приготовилась слушать.

Стасик напряг все свое воображение, набрал в легкие побольше воздуха и выдал совершеннейшую банальщину:

- Говно было давно, а сейчас удобрение!

С этой поговоркой знаком каждый ребенок детсадовского возраста. Видимо, Стасик с ней тоже познакомился в далеком детстве, а сейчас решил, что настал момент познакомить с ней и Клару. А что, по теме подходит.

Клара, услышав такой "шедевр", просто охуела от счастья. Надо же! Как это тонко! Как это он верно подметил! В самую точку попал! Просто, лаконично и изысканно. Определенно, это были первые шаги на пути к совершенству. Но какие шаги! Не робкие шаги несмышленыша зачуханного, а уверенная поступь человека незаурядного и талантливого.

Чтобы наградить как-то Стасика за такую невьебенную рекламную идею, Клара тотчас же, не раздумывая ни секунды, ему отдалась. В качестве призового бонуса. А как она еще могла поощрить своего Гвидона? Песенку спеть, что ли? Глупо.

Ну….. "отдалась" - это , прямо скажем, громко сказано. Но попытка такая была сделана недвусмысленно.

Была попытка-то.

Может быть, Клара как бы и хотела отдаться, и сделала для этого все возможное, но Стасик к такому порыву отнесся без должного энтузиазма. Просто не понял что от него требуется в такой ситуации. Не въехал в тему.

Он искренне недоумевал от происходящего. Что это тетенька тут себе позволяет? Разделась догола, взгромоздилась на него сверху, уши ему начала зачем-то кусать…. Что это за фамильярности такие? Что, блядь, за нежности, на хуй? Какие-то гадости к тому же шепчет, похабщину всякую….

Часа два ребята промучались. Причем, недоумевали оба. Каждый по-своему. Причины недоумения у них были разные. В конце концов некая искорка догадки промелькнула в мозгу у Стасика и он что-то такое заподозрил. Что-то такое смекнул. Видимо, он "что-то такое" должен был сделать. Но что конкретно? Хуй его знает, товарищ майор.

Так и не вспомнил Стасик что обычно принято делать в таких случаях. Либидо - ноль! Все Кларины телодвижения и непонятные слова натолкнули его только на одну мысль - о необходимости медитации. Ага, уже теплее. Ну, это уже на уровне рефлексов. Да! Медитация - вот что требовалось в данную минуту!

Как мы уже знаем, у Стасика было своеобразное представление о медитации. Вспомня о ней, он решительно стряхнул с себя Кларину тушку, отправился в туалет, и там в одиночестве погонял кожу на хую. Подрочил маленько, стало быть.

После этой нехитрой процедуры ему заметно полегчало. Медитация, короче.

Кларе тоже стало легче. Потому что в отсутствие Стасика, пока он там в туалете шкурку двигал, она тоже время не теряла и тоже от души подрочила в свое удовольствие. А чего? Дело молодое. После чего влюбилась в Стасика еще больше.

А сам Стасик так и остался в неведении, что ему надо было сделать с девушкой. Типа выебать. Забыл все на хуй!

Странно как все получилось - только выдал Кларе рекламную идею, как та стала к нему приставать и тереться об него. Зачем? Видимо, между рекламной идеей и этими терками существует какая-то связь. Значит, что? Значит, связь эту следует разрушить. На хуй это надо? Связь какая-то….. Спокойнее будет.

И Стасик дал себе слово больше никогда не вступать с Кларой в полемику на рекламные темы, чтобы та больше не кусала его за уши.

Ну что ж, логично.

Итак. Что же было дальше?

А дальше…. Дальше Стасик-Гвидон резко пошел на поправку. Организм-то, хоть и измученный невзгодами, но все же молодой, резервов много. Медитация опять же….

Клара на него не нарадовалась.

Потихоньку Стасик начал вставать с постели и ходить. Затем выходить на улицу. Сначала он просто сидел на скамеечке возле подъезда и дышал воздухом. Потом стал медленно прогуливаться по двору в сопровождении Клары. И наконец наступил такой момент когда Клара могла отпускать Стасика на улицу без сопровождения.

Он уже вполне окреп для самостоятельных прогулок. Тем более, что самой Кларе пора уже было снова зарабатывать деньги на жизнь, так как запас скопленных пустых бутылок подходил к концу.

В одну из таких прогулок со Стасиком случилось вот что.

Как-то раз он забрел очень далеко от дома и оказался в районе Александровского парка. Оказался он здесь не случайно. Дело в том, что именно здесь находился городской зоопарк. Стасику же очень хотелось попробовать говна какого-нибудь экзотического животного, ну там типа слона или жирафа. Естественно и Клару угостить. Вот он здесь и оказался.

Побродил между вольерами с животными, насобирал говна интересующих его зверей, сложил все это в полиэтиленовый пакет и неторопливо отправился в сторону дома. Тут-то и случился с ним конфуз.

Переходя улицу, он чуть было не угодил под машину!

Роскошный серебристый Мерседес, 140 кузов, визжа тормозами остановился в сантиметре от Стасика. Он так размечтался в предвкушении сегодняшнего необычного ужина, что совершенно упустил из виду, что на проезжей части надо быть более внимательным. Отвык от городской суеты. Трамваи, там, разные, светофоры, автомобили… Суета.

Услышав визг тормозов, Стасик от неожиданности неловко взмахнул руками. Пакет вылетел у него из рук, и все его содержимое выплеснулось на капот и лобовое стекло красавца-Мерседеса. Картина потрясающая! Стоит Стасик на дороге аки столб, а перед ним - Мерседес весь в говне.

Сюрреализм.

Смешного-то на самом деле в этом было мало. Прямо скажем, ни хуя смешного в этом не было.

Из Мерседеса неторопливо вылез солидный мужик, задумчиво посмотрел на говно и спокойно произнес:

- Зря ты так, братан.

- Это Вы кому, дяденька? - поинтересовался Стасик. От души поинтересовался. Любознательный, бля.

- Тебе, тебе - невозмутимо сказал мужик, при этом снимая дорогой пиджак и бросая его на заднее сидение автомобиля. Завершив эту операцию, он ласково улыбнулся Стасику и медленно направился в его сторону.

Не смотря на улыбку и дружеское расположение незнакомца, Стасик совершенно отчетливо понял, что сейчас его убьют.

Он тоже по возможности дружески улыбнулся. Ему вдруг показалось, что таким незамысловатым образом он сможет смягчить душу незнакомца или немножко его разжалобить. Тогда может быть и не убьют до смерти, а просто покалечат.

Незнакомец не собирался калечить Стасика. У него было только одно желание - убить этого лоха на хуй, размазать по асфальту.

Мужику по имени Павел Юрьевич, очень серьезному человеку, в падло было ездить на Мерседесе, который измазали говном. Значит, теперь надо было его продавать и покупать новый. А это потерянные время и деньги. Должен же кто-то за это ответить!? Вот этот лошок с идиотской улыбочкой на роже и ответит. Прямо сейчас.

Павел Юрьевич был мужичком здоровым, так что этот дурачок долго мучиться не будет. Получит кулаком один раз в репу и пиздец. Труп. Времени этот процесс много не отнимет. Да и не в первой это для него.

Павел Юрьевич вплотную подошел к Стасику и нешироко размахнулся. В это время Стасик улыбнулся еще шире, радостно даже, можно сказать, и застенчиво произнес:

- Дяденька, а ведь я Вас узнал!

- Да ну! - не удивился мужик, но убивать чудика пока повременил. - Правда, что ли? И по-твоему выходит, что ежели ты меня узнал, то можно мою тачку говном поливать?

Стасик пропустил конкретный вопрос мимо ушей. Или сделал вид, что пропустил. Он решил развить свою мысль дальше:

- Ну, помните - на пароходе? Вы меня еще тогда к себе на работу звали. Отшельником. Помните? А я отказался с перепугу. А потом Вы меня в бочку посадить велели. Теперь вспомнили?

Да. Теперь вспомнил. Теперь Павел Юрьевич все вспомнил. Он опустил руку и пристально посмотрел на Стасика. Потом мелко потряс головой, протер пальцами глаза и снова уставился на Стаса. Еще более пристально. Что-то такое он стал припоминать. Где-то он видел этого уродца.

- Отшельник. Святой отец, ты что ли? - недоверчиво спросил он.

- Я, дяденька. Он самый. - скромно ответил Стасик.

У Павла Юрьевича в голове сразу же случилась путаница. Непонятки какие-то. Неожиданный вышел расклад.

Да-а-а-а….. Ну дела! Это что же получается? Что за хуйня такая? Отшельник! Выходит, что его выкинули в бочке за борт, все думали, что так он и сгинет, сердешный, а он - смотрите-ка! Живой и невредимый! Да еще говном бросается!

Так! Секундочку! А что он сам-то, Павел Юрьевич, говорил тогда браткам? А-а-а-а… то-то! Говорил он тогда, что ежели бог на свете есть, то он этого гуммозника в беде не оставит. Так что же получается? Значит, есть бог-то?

От такой мысли Павлу Юрьевичу стало совсем уж не по себе. Одолели серьезного человека великие сомнения. Озадачился серьезный человек.

Выходит, что бог есть, если этот, блин, отшельник жив остался! Ну, надо же! А он, Павел Юрьевич, всегда думал, что его нету, бога, то есть, и все темы про бога - это разговоры для бедных. Откуда ему взяться-то, богу этому сраному? Одни придурки бога выдумали, другие в него поверили.

Но он-то, Павел Юрьевич не придурок! И тогда, на пароходе, про бога вспомнил лишь для красного словца. Типа если есть бог, то этот убогий выживет. По закону жанра он так сказал. Так того требовала мизансцена.

Не должен был он выжить! Немыслимо это! Бога-то нет! Да и так не выжил бы. При чем тут бог?

Вишь как! А он выжил. Значит, что? Значит, бог есть?

Павел Юрьевич, очень серьезный человек, перевел дыхание. Подошел к Стасику и осторожно его ощупал со всех сторон. Да нет же! Это не сон и не глюки - перед ним стоял живой отшельник!

Павел Юрьевич еще больше задумался. Он привык держать свое слово. Отвечать за базар. Жизнь его этому научила. И вообще, он жил по понятиям. А как в этой ситуации ответить за свой базар? Признать, что есть бог? Поверить в бога, что ли? Вот так сразу?

Если бы ему кто-нибудь об этом сказал раньше, предупредил, так мол и так, возможно, что бог и существует…. А то - хуяк! Сначала говном в машину, и тут же - поверь в бога!

С другой стороны, а чего ждать?

- Есть бог, стало быть? - тяжело спросил он Стасика, в глубине души все-таки надеясь на отрицательный ответ.

- Вестимо, есть, дяденька - кротко ответил Стасик. - Как ему не быть?

- Верю тебе, отшельник - устало сказал Павел Юрьевич и замолчал. Он не знал, что сказать больше.

- А в господа нашего - Иисуса Христа, Вы, дяденька верите? - поинтересовался Стасик.

- Верю! - чуть ли не закричал Павел Юрьевич и неожиданно для себя перекрестился. - Вот тебе крест! Гадом буду!

- Ну, тогда я пойду? - с надеждой в голосе пролепетал Стасик.

- Иди. - машинально ответил Павел Юрьевич - Хотя, подожди, отшельник. На вот, возьми. Прими от меня без обид.

С этими словами он достал из заднего брючного кармана пухлый кожаный бумажник, вывернул его наизнанку и выгреб из него все деньги, какие в нем были - толстую пачку американских долларов. Подошел к Стасику и сунул ему в руку всю эту пачку.

- Прости меня, братан. - проникновенно сказал Павел Юрьевич, развернулся и понуро направился к своему Мерседесу. Вытер рукавом рубашки ветровое стекло, сел в машину, завел мотор и уехал.

Ему было сегодня над чем подумать.

- Бог простит. - вслед уходящему Мерседесу ответил Стасик.

Он с любопытством посмотрел на пачку денег в руке, улыбнулся недоверчиво и направился обратно в парк. Нашел свободную скамейку и присел на нее - осмыслить давешний эпизод, а заодно и помолиться за то, что не убили и не покалечили. А ведь могли бы! Хотел было еще и помедитировать, но застеснялся снующих мимо гуляющих горожан.

Хоть он не умел ни читать, ни писать, но когда в его руках оказалась толстая пачка зеленых американских долларов, память у него откуда-то прорезалась и он все вспомнил - и как надо читать, и как считать.

Он сразу же вспомнил , что это доллары, что их много, что номинал каждой купюры - 100, и вообще - обладание большим количеством долларов есть хорошо. А тут такая сумма! Заебись, короче.

Вообще, доллары - они такие! Стимулируют и память и смекалку. Когда смотришь на доллары, происходит что-то одно: либо рассудок замутняется, либо наоборот - проясняется.

Со Стасиком случилось второе - рассудок его прояснился. А Клара-то, дурочка, старалась его к жизни вернуть! Идиотка. Надо было просто показать Стасику долларовую купюру! Впрочем, откуда у Клары доллары?!

Стасик сидел на скамеечке и завороженною смотрел на хрустящие бумажки в его руках. Любовался ими. Надо бы спрятать их подальше, но он еще не налюбовался. Что ж, дело хорошее. Не каждый день случается такая прушка. Вот свезло так свезло!

Во-о-о-от они какие…. Доллары….. Зелененькие, шершавенькие. Дяденька такой добрый нарисован. Циферки такие… Какие? А вот какие - хорошие циферки: единичка и два нолика. Очень своевременные циферки, очень полезные…..

Тут-то его и нашел Брут……