Белый засобирался на «танк». После утреннего чая самое оно то. Сходить «по большому» в туалет, это целое таинство и с определённой точки зрения оно отождествляется даже с каким ни будь религиозным обрядом. Сначала, из туалетной бумаги сворачиваешь «косичку». Затыкаешь очко, с позволения сказать, унитаза. Набираешь воду. Обязательно извещаешь хату словами «С пищей не грубить». Поджигаешь «косичку», но так чтобы она не горела, а тлела, и вперёд - делать свои грязные делишки. И не дай бог после калоизвержения не помоешь руки. Масть «чёрта» твоя. Брал, как говорится, держал. Ниже «чёрта» в тюремной иерархии только «дырявые».
Прокатился по хате его задорный голос: «Аккуратней с пищей!» и через пару секунд из-за ширмы прозвучала целая тирада:
«Ну вы чё в натуре! Чуханы! Чё вы даже танк нормально почистить не можите? Весь зачуханный до опизденения! Чё вы за люди такие? Даже сортир почистить и то мозгов не хватает…» Белый заводился не на шутку. У Андрюхи уже вторая ходка. Он отбывал первый срок на двадцать девятой командировке. Двадцать девятая общего режима пользовалась у зеков дурной славой. Она была образцово- показательной. То есть была самой «красной» из всех в нашем «красном» крае. Порядки там наводила администрация. Причём поставлено всё действительно по сучьи. Вы думали на зонах бьют мусора? Может быть бывает. Но грамотная администрация никогда не станет без надобности марать свои руки. Зачем? Ведь есть же зеки. Дай зеку немного власти, помани его кусочком свободы и пообещай пораньше на УДО и всё – он твой. Он за это глотки будет рвать даже тем с кем на тюрьме хлеб делил. На двадцать девятой всё так и обстоит. Всё поставил один хитрый человек. И вот уже лет шесть после этого, как стоит во главе краевого ГУИН. А его порядки продолжают жить.

Белый был там, на должности «председателя дисциплины и порядка». Самый сучья должность из многих прочих. Как он оказался в чёрной хате, и почему его не «поставили на лыжи»? Да потому, что, пробыв на этой должности, он не ссучился. Люди за него плохого ничего не сказали.  Поэтому и остался он в хате. Был ли он засланным? Может быть, всё может быть. Хоть я и не верю в это, но не удивлюсь, если окажется что и так.
Белый следил за порядком и в хате. Не так как, конечно, как на зоне. Этого бы ему никто не позволил.
Но в хате было всё поставлено по людски. И он за этим неукоснительно следил. То есть чистота в хате должна была быть идеальной (естественно по тюремным меркам). Этим должны были заниматься «пассажиры» которые к «людскому» то есть к трассе не тянулись. А как бы пытались тихо, спокойно отсидеться, не принеся хате ни малейшей пользы. Но это удавалось мало кому.

Дело всегда находилось. Умеешь рисовать – рисуй. Кому маляву оформи, кому рисунок на наколку. Можешь писать стихи – пиши. Всегда найдутся люди, которые с радостью посвятят твои стихи своим любимым. Не можешь делать ничего – бери нитки иголку, шей кишки. Делай что хочешь, но только без дела не сиди. Никто, конечно, никого не принуждает насильно. Но если не приносишь никакой пользы, то и отношение к тебе будет соответствующее. Да и тоска загрызёт до смерти. Может и «кукушка улететь».
«Баркас», он же «крокодил» это стол. Столешница из досок. Под столешницей – мир тараканов. Однажды, Белый акцентировал на них внимание. Дело в том, что один таракан оказался в его коробочке с сахаром. Для тараканов это было началом конца. Он объявил им войну. Сделав, впрочем, из этой войны небольшое тюремное шоу.
«Блядские твари!» - начал он агитационный призыв на войну. Вообще, Белому свойственна одна особенность. Он никогда не вспыхивал. Он как бы раскачивался в своих эмоциях, наблюдая за реакцией окружающих – не перегибает ли палку. И это понятно, жить в чёрной положенческой хате «краснопёрке» само по себе опасно. Другой бы забился в угол и носа бы оттуда не казал. Но не такого характера был Белый. Ему жизненно необходимо было принимать непосредственное участие в жизни. А ещё лучше эту жизнь раскачивать. Попади он в ад, то раскачал бы и его, а в раю все просто повесятся…
«Сучьи насекомые» - уже срывался он на крик, доставая рулон туалетной бумаги «Ну пиздец вам всем.»
«Ну чё вы сидите?» - обращался он к дневным застывшим подле баркаса кто сидя а кто стоя: «Берите бумагу, щас будем готовить рагу из тараканов»
«А где ж её взять?» - слабо попытался протестовать кто-то.
«Да мне похую!» - задорно отвечал Андрюха
И народ нехотя «шукал» по хате в поисках бумаги, делал подобие факелов. Когда стадия мобилизации и общей боевой подготовки была окончена, Белый незамедлительно приступил к боевой операции обратясь к своим бойцам краткой, но содержательной речью:
«Так, мужики, я их снизу буду жечь. Когда начнут лезть, они ваши»
Мужики поснимали тапки и ботинки и приготовились к решительной обороне против обезумевших тараканов. Ждать пришлось с минуту. Потом, пошла первая волна. Захлопало по доскам противотаракановое оружие. Видя гибель врага, мужики оживились:
«Ах ты сука!»
«Пиздвыебанное ты насекомое, куда нахуй собралось?»
«Ёб твою за ногу…!»
«Врёшь, нихуя не уйдёшь!»
Матерится в тюрьме, грубо говоря, моветон. Я уже упоминал, чем это может закончится. И тут мужики, привыкшие общаться на воле исключительно «на хуях»,  оторвались по полной. Во время этой сцены я ещё раз убедился в значимости и разнообразии великого и могучего русского мата.
Меж тем, первая волна выдохлась.
«Чё, закончились штоли?» недоверчиво пробормотал «Палец».
«Не нихуя не канает такой терс» - возразил Белый: «У них эти должны быть, самки. Здоровые такие бляди»
И точно, только он это сказал, как пошла вторая волна.
«Эти, наверное жаростойкие» - весело воскликнул кто-то.
Когда битва достигла своего апогея, «на ногах» была уже вся хата. Даже ночники – трассовые попросыпались. И подключились к общему делу, подбадривая борцов с тараканами.

Когда же тараканы окончательно капитулировали, кто-то воскрикнул: «Шкафчик!». Шкафчик состоит из полок. Сами по себе сделаны полки из ДСП, а каркас - металлический. Этот шкафчик называли ещё «малым баркасом». Обычно он заставлен «шлёнками» как пустыми, так и с несъёденной баландой.  Белый опьянённый первой победой устремил поступь своей армии туда. В мгновение ока шкафчик был разобран и карающий огненный Армагеддон заставил лезть тараканов на верную смерть. Вся картина выглядела комично. Десять человек гонялись за тараканами остервенело молотя тапками по полу и по стенам, в то время как остальные стоя на шконках усиленно подбадривали и забрасывали воюющих репликами:
«А-а-а, Палец, смотри побежала блядина»
«Где?»
«Ты чё в глаза долбишься, вон поскакала мандавошка мохнорылая. Да на спине»
«Да ну нахуй!!!»
«Вот тебе и ахай!»
Крик и шум в хате стоял такой, что прибежал корпусник:
«Вы чё бля?» - испуганно заорал он в хату, открыв кормушку.
«Да ничё гражданин начальник» - поспешил успокоить его Белый: «Вот тараканов травим»
Корпусник недоверчиво оглядел доступное для его взора пространство хаты. Затем, недоумённо пожав плечами, глянул на нас как на идиотов и захлопнул кормушку. Почему он так посмотрел, я понял дня через два, когда мне в посылке пришло средство от тараканов. Он присутствовал при вскрытии и досмотре посылки. Когда увидел шприц с отравой сказал:
«А чё это такое?»
«От тараканов» - говорю.
«Нихуя у вас не получится, поверь мне. Тюрьма без тараканов это…» - не найдя подходящего сравнения он заткнулся. Но бросил на меня такой взгляд как будто увидел во мне умолишённого.
Может и так, но пройдясь после огненного ада, химической смертью, мы в хате больше тараканов не наблюдали.


«Живи как жил, а там посмотрим» говорил Белый очередному перепуганному «прянику» только зашедшему в хату. Затем доставал из-под шконоря двухлитровую пластиковую бутылку с надписью «Анальгин», наполненную водой:
«Ну а если какой косяк, то у меня лекарство есть. Хочешь опробовать?»
Обычно «пряники», конечно, отказывались. Но, повторяю, против харизмы и обаяния Белого мало, кто мог устоять. Андрей говорил:
«Ну, попробуй сам, легонечко»
«Пряник» после недолгих уговоров пробовал, соглашался, что ощущения не из приятных. Затем соглашался с мыслью Белого о том, что если придать бутылке больше инерции путём увеличения замаха, то ощущения будут ещё более неприятными. И до поры до времени забывал про бутылку.
На первый взгляд может показаться, что это беспредел. В чёрной хате, эсдэпэшник с «обаплом». Но за всё время моего пребывания в хате сам Андрюха ударил только один раз. Да и то, «вязанного». Эта встреча с «анальгином» своеобразная «прописка» в хате. Если ты соглашаешься на то, чтобы быть наказанным таким образом, то ты в дальнейшем и будешь сам себя так наказывать. Ну а если ты покажешь характер, отстоишь своё, то соответственно и уважения к тебе будет больше. Так сказать, тест на вшивость…
Дневные, после замечания Белого засуетились, оживились. Только Саня «Палец», всегда спокойный как танк, прошедший и огонь воду и что там ещё на малолетке отозвался:
«Так то ты бы Белый не гнал. Чуханы…»
«Саня, я тебе чё нить говорил? Нет. А чё ты под себя гребёшь?» - отрезал Андрей.
Он вылез из-за ширмы отсекающей уборную от остального пространства хаты, даже не сделав тех дел к которым совершил уже все приготовления. Его несло, в порыве восстановления справедливости и сермяжной правды:
«Кто мыл танк? Кто? Чё вы все засухарились?» - уже перешёл он на крик: «Чё, никто не мыл? Я в ахуе! Куча народа и некому танк помыть. Чё то чувствую балласта в хате много скопилось. Пора открывать лыжный сезон. Как считаешь Арсен?»
«Да в натуре»- оживлённо воскликнул смотрящий.
«Всё! Арсен, даёт добро. Значит, так тому и быть. Давайте разбирайтесь, кто будет чистить танк, иначе половина поедет своих искать по вечерней проверке»
«Вставать на лыжи» - уходить из хаты. Вообще это не приветствуется. Если человек ушёл с хаты, значит что-то  с этим человеком не то. Обычно, уходят слабые люди, которых просто «загрызли» и он уже не может вынести атмосферы. Бывают уходят после того как человека заподозрили в чём то неладном. Либо в крысятничестве либо ещё в каких проступках. Делают это они ведомые страхом, а не разумом. Потому что в тюрьме не скроешься. Всё рано или поздно всплывёт наружу. Но бывает уходят, когда видят, что хата переполнена. А бывают «игровые». Такие ходят из хаты в хату и играют в карты, или в нарды. Когда в одной хате с таким человеком уже не хотят играть, вследствие постоянных проигрышей, тогда он идёт в другую. И так может прогуляться по всему централу.

И хотя, угрозы Белого всего лишь ещё одна небольшая постановка и абсолютный блёф. Арсен никогда не позволит по таким мелочам выставлять людей, против их воли. Но всё же «Вставать на лыжи» конечно, никто не хочет. Поэтому, танк уже через пятнадцать минут блестит и сверкает так, что будь он, поновей, то можно было бы и отражение увидеть. Чистили по старинке – зубной щёткой и зубным порошком или пастой. Но потом кто-то догадался затянуть по посылке специальный ёршик для чистки унитазов и банку комета. И тюрьма у пассажиров стала практически домом отдыха.
  «Во. Вот это другое дело!» - увидев изменения в состоянии «алтаря современности»:
«А то не здоровая хуйня какая-то получается. Вы ж тут в грязи закопаетесь. Вон, Арсэныч говорил зашёл когда сюда, грязи было по колено. И всем хоть бы хуй. Какие там трассы, какой людход, даже убраться за собой никто не хотел. Чё вам не канает что ли? Не канает им видите ли. Чё не канает, то проканывает. В чистоте к вам даже вша не прицепится. А ведь вы ещё даже не прочухали, что такое тюремные вши. А это пиздец полнейший. Можно одежду сразу выкидывать…»
Лекция Белого на тему чистоты как главной отравы паразитирующих насекомых для слушателей-пряников растягивается минут на пятнадцать. Затем, пригрозив ещё раз «анальгином» и «лыжами» он отправляется спать, забыв напрочь закончить то, ради чего собственно и забирался на танк.
Все эти эволюции Белого не проходят даром. Ровно неделю уборка проходит нормально. Но потом опять начинают «вылазить косяки». И всё снова-заново. Крики Белого, угрозы. Но как-то не выдержал Арсен. После утренней проверки он ни слова, ни говоря, взял щётку, выдавил в танк пасты и стал чистить. Закончив, он развернулся к наблюдающим за его действами мужикам и сказал, спокойно, без повышения децибелов, но достаточно громко, чтобы услышали все:
«Мужики, вам самим не стрёмно?»
Мужикам, конечно, стало стрёмно. Кто такой Арсен в тюремном мире, да и на воле? «Положенец». И не западло ему было ковыряться в толчке. Кто такой Арсен? Это человек таких связей и возможностей, которые позволили ему соскочить с двадцати лет строгого режима, на два года посёлка. Кто такой Арсен? Это человек с двумя высшими образованиями. Кто такой Арсен? Это человек, к которому заходят авторитеты тюрьмы просто попить кофейку. Конечно, стрёмно становится на душе. Даже мне самому. Потому, что до этого момента мне тоже казалось, что нормальному мужику не «канает» чистить сортир.
Вообще, крылатая это фраза: «Что не канает, то проканывает». И когда я, от кого ни будь слышу – мне это делать не «канает». То сразу думаю – может быть и не «канает». А если на кону будет стоять это твоё не «канает», и воронёная сталь у виска любимого человека?

Tweet