Витя медленной и достаточно уверенной походкой дауна двигался в расположение роты. Развод на плацу закончился, теперь можно было заняться своими делами. Военное училище в августе вымирало, потому что все курсы, кроме первого, были в отпуске, а сам первый уже сдал все экзамены, поэтому считал себя полноценным вторым и со знанием дела забивал хуй на выполнение своих служебных обязанностей. Август – пора ремонта в помещениях рот. Август – время ожидания нового первого курса, который в это время на КМБ привыкал к тяготам, лишениям и долбоебизму военной службы. Август – это, сука, лето, а летом тепло.
Сегодня Вите охуенно повезло. Он заступил в ночной патруль, а туда брали только самых отважных, потому что даже штык-ножи им не выдавали. А хуле, так что ли не справятся? А вообще, ночной патруль был не самым большим изъебом, а скорее даже наоборот. С отбоя до подъема ночь делилась на три части, а шесть курсантов – на три смены. Все просто, нехуй думать. В первую смену ходили наиболее подготовленные курсанты, в плане всегда были готовы дать пизды товарищам, если те будут против распределения смен. Во вторую – те, кто попроще и послабее. А в третью – лохи.
Витя оказался во второй смене. Как, он сам не понимал, потому что раньше не вылезал из третьей. Значит после отбоя он мог поспать пару часов, потом отхуярить свои два сорок  по маршруту, потом опять поспать до подъема. Не самый, согласитесь, хуевый вариант.
Так, размышляя о лохах и о судьбе и о тесном переплетении этих понятий, Витя дошел до входа в батальон. Четыре пролета по лестнице и он в роте. Воинское приветствие при входе, «да пошли вы нахуй» в голове. Вид ЦП (для моряков – центральная палуба) вызывал у него не самые приятные ассоциации, а особенно начальная ее часть, где по бокам висели шинели. Чтобы понять Витю, надо немного углубиться в историю. Виктор знал кунг фу. Но не лично знал, а так, понаслышке. Старшие товарищи, прознав об этом «просили» его показать несколько Като, мотивируя просьбы «а то пизды дадим». Он показывал, хоть и неумело, однако потом все равно его пиздили, потому что не отпиздить боксера или там каратиста с младшего курса считалось дурным тоном. Это называлось «проверить уровень готовности».
Сейчас все должно было стать по-другому. Однако не стало. Когда старшие курсы уехали, то Витю начали понемногу пиздить свои. И в этом не в последнюю очередь была заслуга и самого Вити. Он не слышал никого и ничего, потому что считал себя правым. «все суки, - один я нормальный» - был его жизненный принцип. Он посылал нахуй каждого. А затем открывались две перспективы, либо просящий отставал, либо давал Вите пизды. Вторых было несравненно больше. После получения хорошей пиздюлины, Витя автоматически записывал этого человека в авторитеты, и слушался его всегда. Уж не знаю, запоминал он это все или у него в голове срабатывал триггер на событие «получил пизды».
Времени у Вити не оставалось почти ни на что, потому что надо было учиться, работать за себя и работать за тех, кто уже успел дать ему пизды. А так, как таких людей становилось все больше, то времени, соответственно, все меньше. Со временем пришлось отказаться от каких-то ежедневных обязательных дел, но так как от приема пищи Витя отказаться не мог, то он решил попрощаться с умыванием, чисткой зубов и стиранием носков. «а хуле? – оправдывал себя он, - перед настоящими мужчинами в жизни всегда стоит выбор, и тут главное – не ошибиться».

***


- вставай, сука! – услышал Витя чей-то голос, но так еще находился во власти морфея, не понял, что это ему. Когда его одеяло улетело на пол, а свет дежурного освещения померк, потому что над ним склонился дневальный Серега Рубанок, Витя понял, что «сукой» был назван именно он. Серега дал Вите пизды еще на КМБ, поэтому в Витином табеле о рангах занимал одно из наиболее высоких мест.
- три минуты тебе, чтобы быть на улице, - все просто, доступно и понятно.
Витя на всякий случай вжал голову в плечи и выждал контрольные несколько секунд. Ничего не произошло, - Серега уже будил Витиного напарника по второй смене – Сашку Прокуренного. «вставай. сука» - услышал Витя в соседнем кубрике и на душе его стало теплее.
Саша Прокуренный был конкретным сяварем, потому что совершенно не понимал прелестей чистой формы одежды, невонючих носков, стриженных ногтей и остальной, ненужной нормальному человеку ерунды. Витя и сам частенько называл Сашу сявкой, в ответ слышал «заткнись, долбоеб», однако на этом все заканчивалось. Оба считали себя гораздо сильнее другого, но не хотели пачкать руки о такое говно. Вобщем, они друг друга стоили.
Теперь им предстояло бок о бок защищать Родину в ночи, под пронизывающим ледяным зимним августовским ветром, спя на лавке.

***


Первые полчаса прошли бодро, потом захотелось спать.  И тут Вите в голову пришла очевидная, на его взгляд, мысль – чтобы не спать, надо ебануть пивка. Чтобы ебануть пивка, надо было его купить. В два часа ночи на территории военного училища пива не продавали нигде, - этот факт надо было принять.
- у меня полтос, - достал мятую бумажку Витя.
- тридцатник! – гордо протянул ему свои бабки Саша, как будто тридцатник был равен десяти полтосам.
- я сам схожу! – отрезал Витя, беря тридцатник у товарища, и понимая, что заставить того сходить все равно не получится.
- купи еще колбасы и хлеба, - вдогонку сказал ему Санек, - а я тылы подстрахую.
«сука, - подумал Витя, - сука и есть!!»
Путь через забор был не очень долгим. А если принимать во внимание тот факт, что жопа Виктора была гораздо шире плеч, то он вообще был мгновенным. Еще неудобсто доставляли шлепанцы, которые Витя одел на ноги вместо туфлей, потому что так он казался себе круче. Каждый из двух его шлепанцев как бы кричал «да срать я хотел на ваш устав!!», но кричал негромко, потому что была ночь, и люди спали.
Дальше через улицу, стараясь не выходить на свет фонарей. А потом куда? Да хуй его знает, Витя понятия не имел, где есть круглосуточные магазины. Пройдя с квартал, он заметил приближающихся молодых людей. Они весело переговаривались, слышался звон стеклянной посуды, иногда от коллектива отделялись в направлении канавы отдельные индивиды, задорно блевали, и возвращались к друзьям. Гремели они не только и битами по мусорным бакам и столбам. Это показалось Вите немного подозрительным, но какая опасность может исходить от десяти веселых парней с битами, немного выпивших, посреди улицы в два часа ночи, когда вокруг больше ни души. Вот и Витя подумал, что никакой. Зато у них можно спросить, где круглосуточный магазин.
- здорово, парни, как дела? – спросил Витя, выходя на свет.
- оба-на!! – произнесли парни, и почему-то окружили Витю. Может им так просто удобней разговаривать. Однако Вите это не очень понравилось и он вспомни историю месячной давности. Когда товарищи со старшего курса послали его вечером за водкой, и на обратной дороге ему встретились трое с дрынами, Витя был спокоен. Когда у него спросили: «а что у тебя в пакете?» Витя тоже был спокоен и ответил «а это секрет!». Но когда парни взяли дрыны поудобнее, и один из них сказал «а мы тебя сейчас рассекретим!» Витя понял, что пора бежать. Он бежал быстро и успел ворваться на КПП до того, как с его телом соприкоснулись прутья пацанов.
Сейчас все это пролетело в его голове за доли секунды, и Витя начал находить некоторые сходства.
- кто ты бля? – спросил довольно вежливо лысый.
- я Витя, а вы кто? – уточнил он в ответ.
- а мы метелица! – продолжил лысый, - и сейчас тебя отметелим!
Теперь все стало на свои места. Витя посмотрел на свои ноги – в шлепанцах далеко не убежишь. Кунг фу казалось в этот момент чем-то далеким и несбыточным, а кулак лысого таким близким и твердым.
Первые удары Витя чувствовал хорошо, потом не очень, а когда лежал на земле, и его пинали, был уже совершенно без сознания.

***


Придя в себя, Витя пошарил руками по сторонам. Ничего не нашел. Потом пошарил по себе – голова на месте, ноги тоже, член вроде бы никуда не делся. Только вот все болит, роба в крови, а пилотки нет совсем.
- суки бля!! – заорал он в темноту, но потом замолчал – а вдруг они еще недалеко ушли.
Полежав немного, он поднялся и поковылял к забору. Денег при нем не было, как и часов. «зато в жопу не выебали» - подумал Витя. Он во всем мог находить положительные моменты. Обратный путь занял гораздо дольше времени, потому что с разбитым лицом, порванной щекой и с трещинами в ребрах действительно тяжело лезть через забор.
Саша ждал его на лавке, спя. Время смены закончилось.
Это конечно не в каску срать на посту, но запомнилось Вите так же надолго, а может даже еще дольше. Потому что теперь он мог говорить, что отпиздил десятерых, но и ему досталось. Мог говорить и говорил. И плевать, что никто не верил.
Учиться Вите оставалось четыре года.

Tweet