Надо отметить, что даже в нашем невеликом городе у нашей братии в плане посещения злачных мест были свои предпочтения, обусловленные местом прохождения службы. Это были как совсем маленькие, на пару столов рюмочные, куда можно было заскочить по дороге на работу или во время нее, либо более основательные заведения типа «кафе», где, если была такая возможность, сотрудники располагались более основательно и на большее время, ну и наконец ресторанчики средней руки, где обязательно отмечались многочисленные профессиональные праздники.
Лично у меня с напарником таких мест было несколько. Например, две кафешки в центральной гостинице «Двина», на 4 и 6 этажах. Туда особенно было приятно идти выпившим уже поздно вечером. Там царила атмосфера командировочного разгула. Приветствуя знакомых гостиничных блядей, мы чувствовали себя там уютно и спокойно. Эх, как приятно вспоминать, как отчаянно веселились мы с девицами, трахаясь с ними в гостиничных номерах  совершенно бесплатно, тратясь лишь на спиртное и презервативы. Эх..как это было давно! Мы приятельствуем с несколькими из этих девиц до сих пор. Нет, уже не спим, а именно приятельствуем. Удивительно все сложилось.

Однажды девицы пытались познакомить меня с моей бывшей учительницей химии, которая, будучи меня старше всего лет на 5-6, после института смогла проработать в моей школе лишь один год Злые детишки так «достали» ее, что она ушла. Как оказалось - в этот «бизнес». Естественно она меня не помнила. Тогда с «училкой» я переспал, но насколько мне помниться, особого удовольствия по-пьяни не испытал, хотя женщина она была сама по себе яркая и сексапильная.
Позднее, под влиянием обьективных рыночных причин такие милые нашим измученным алкоголем сердцам кафешки закрылись. Гостиничных девиц я до сих пор  встречаю время от времени в самых неожиданных местах: в мэрии, в администрации области, в судах разных уровней.

Единственным достоинством другой подобной кафешки было то, что она находилась совсем рядом с работой. Ее незамысловатое название «Кавказская кухня» никоим образом не влияло на традиционное для всех подобных забегаловок меню – водка, пельмени, блины с мясом, пиво, какие то салатики, мясо, горячее и пр. Вместе с тем там было достаточно уютно, ибо хозяева забегаловки, наверное, обладали ростками вкуса и смогли придать помещению некое очарование, обставив его тяжелой некрашеной деревянной мебелью и наладив интимный свет. Тут было удобно посидеть, выпить и потрогать девиц за телеса, спрятанные под одеждой.
В тот промозглый октябрьский вечер мы с напарником решили завернуть туда с единственной целью – выпить «по – культурному» водовки и потрещать на извечные дружбанско – служебные темы. Пить в кабинете, и поить всех слетающих как мухи на спиртное друганов нам решительно надоело. В тот день народищу в кафешке было изрядно. Публика была в разной степени «подогретости» и представляло собой живую кунсткамеру типажей, где серьезные и дорого одетые личности соседствовали с кренделями в мятых тренировочных костюмах и кожанках.
Садиться было некуда, все столы были заняты компаниями. Потолкавшись в зале друган решительно рванул к столу в углу, где сидели две девицы. Одна явно уже засыпала, пытаясь подпереть голову безвольно падающей рукой. Вторая напротив – была бодра и весела, трясла подругу, однако ничего кроме матерной ругани добиться от нее не могла.
- Можно вас стеснить? – вежливо поинтересовался друган.
- Пожалуйста, - ответила одна.
- Пошли нахуй, - добавила друга.
Мы сели, предварительно натаскав от барной стойки кучу тарелок со сьестным. Переглянувшись с соседками, начали неторопливо есть, выпивая время от времени, одновременно с интересом рассматривая публику. Играла медленная музыка. В центре зала мужик лет 40 в оранжевой рубашке и галстуке, залихватски заброшенном за спину, молча пытался танцевать рок-н-ролл. Он падал время от времени на колени, но поднимался и начинал снова. Из-за соседнего столика его изредка звали вернуться, но мужик отмахивался от них кулаком, в котором веером были зажаты тысячные купюры, и продолжал колбаситься дальше. Чуть дальше приглушенно визжали малолетние шлюхи со своими кавалерами в кожанках. За следующим столом какие-то дебелые девицы лет 45-50 с бухгалтерским размахом отмечали день рождение. В общем, было угарно и весело.

Сидящие за столом девицы искоса поглядывали на нас, курили и сквозь синий дым  оценивали, стоит ли «заводиться» с нами. Девицы были даже и ничего, и становились все краше с каждой выпитой рюмкой. Та, которая была самой пьяной – миниатюрная брюнетка лет 23-24, с хорошей фигурой и короткой стрижкой, была одета в облегающую красную кофту и черные прямые брюки. Вторая – высокая стройная крашенная блондинка, одетая в светлые узкие джинсы и голубую кофту на мелких пуговицах (вот блядь, с ними вечно проблемы) с большим вырезом. Эта была чуть постарше и на лицо мягко сказать была не совсем, но по всему было видно, что девушка она энергичная и способна на многое. 
Темп еды замедлился, мы наелись, и друган решил, что пора переходить к близкому знакомству.
- Ну, девушки, даааавайте знааакомиться, - голосом Карлсона из одноименного мульфильма  он попытался изобразить страсть.

Увы, как их звали, хоть убейте, не помню. Да и какая разница в принципе. В общем, мы почти подружились. Они пили нашу водку, ели салаты и горячее. Чуть позже высокая девушка от избытка чувств уже пыталась расстегнуть мне молнию на джинсах. Брюнетка от выпитого стала еще агрессивней и время от времени посылала нас нахуй, одновременно умело отбиваясь от моего товарища, пытавшегося засунуть руку ей в брюки. В общем, все шло к романтизму. Когда все было выпито и сьедено, от меня поступило традиционное предложение продолжить знакомство в более достойных условиях, что было принято всеми с понятным воодушевлением. Брюнетка тут же на улице с моего телефона позвонила домой и предупредила мужа, что будет поздно… очень поздно. Блондинка звонить никуда не стала.
Пока друган в стороне энергично обзванивал все близлежащие гостиницы на предмет наличия свободных номеров, я девчатам «рисовал луну», рассказывая о нашей работе. По моим словам мы работали грузчиками на складе сантехники за городом, поэтому кроме естественных животных желаний ничем другим развлечь девчат не могли. Они были не против этого, совсем не против. Потом мне надоело врать, и я откровенно признался, кто мы и чем занимаемся. Последовала пауза, после чего блондинка лукаво заявила, что она никогда еще не трахалась в отделе милиции. Брюнетке было все равно. Обняв моего другана, она как лошадь засыпала стоя. Благо идти было недалеко. Отдел располагался в старинном монастырском здании, в котором уже второй год с божьей помощью святые отцы делали шикарный капитальный ремонт и в настоящий момент заканчивали ремонтировать купола и кровлю.

Пройдя под аркой,  полной мочевых запахов и похабных надписей, где особо выделялось «Элвис Пресли жив», а снизу «… и Иисус тоже», мы вошли во внутренний двор. Я через двор направился к двери родного учреждения, дабы в корректной форме предупредить дежурного о «гостях». Компания отстала, послышался шум, гневные вопли моего другана,
- Да бляять ты куда, дура!?...Убьешься ведь нахуй!
Снедаемый любопытством я обернулся. По шаткой строительной лестнице с упрямостью, которая бывает только у крепко перепивших людей, на крышу ремонтируемой церкви карабкалась брюнетка, норовя при этом попасть каблуком туфли преследовавшему ее другану по голове. Вторая девица тоже карабкалась вверх и замыкала колону возжелавших приобщиться к богу и красоте. В считанные минуты все трое буквально воспарили на крышу и на четвереньках карабкались к малому куполу церкви. В ночной тиши ярко и сочно звучат отборные маты, коими мой друган кроет активную девицу, успевшую таки зарядить острым каблуком ему в плечо. Наконец купол, за строительные леса которого все трое поочередно и ухватились.
- Бляяяя!....Красота то какая!!!, - умилилась сверху уже слегка протрезвевшая на холодном ветру брюнетка. Что она могла усмотреть в кромешной тьме дождливой октябрьской ночи, мне было неясно. Ее голос прозвучал в ночи особенно пронзительно-пьяно. Буквально тут же откуда-то с неба послышался глас божий, поселивший в моей душе раскаяние по поводу моей греховной жизни.
_ Да какого ж хуя там кто то шарахается? …Отлучу нахуй!!!
При свете фонаря я разглядел в маленьком оконце, почти под самой крышей жилой части монастырских построек всклокоченную гриву волос батюшки (в миру - бывшего летчика военной транспортной авиации). Кстати, весьма колоритный тип. По всем светским и религиозным праздникам до положения риз упивался с нашим старшиной церковным кагором, и не чурался прочих мирских и телесных радостей. Ну да не об этом речь сейчас). ВВС посрамлены не были – мат из уст батюшки лился широкой волной, временами заглушая ветер.

Завороженный, я замер. Наверху послышался вскрик, какое-то тело шумно покатилось вниз и на самом краю умудрилось вцепиться в лестницу и буквально скатилось по ней вниз. Следом так же стремительно спустилось еще два тела. Батюшкин мат продолжал изливаться во двор, но его велеречивое изложение прервал дикий визгливый смех брюнетки…
- Ну надо же…. так матом ругаться…. Тут же женщины! …Ик…, - и уже тище, - Хоть и блядской наружности. Тут уже не выдержал я, покатываясь со смеху дошел до дверей любимого учреждения и после небольших переговоров вместе с компанией ввалился в свой кабинет, расположенный в самом конце длиннющего, темного по причине ночи коридора.
По приходу в кабинет мы с напарником стали прикидывать, как нам разместиться и решить наши телесные дела, попросту говоря как нам поиметь девиц, не мешая при этом друг другу. В нашем распоряжении было два стола, составных рядом и две пары на нем категорически не умещались. То моя рука невзначай оказывалась на груди соседской девицы, то шаловливый друган норовил засунуть свою холоднющую руку между ног моей девке, от чего та вскрикивала и пугалась как лошадь. Пока друган пытался преодолеть оборону брюнетки и стаскивал с нее брюки, я положил на стол свою девицу и деловито расстегнул на ней джинсы, намереваясь совсем стащит их, чему она активно помогала, приподняв свой зад. У другана дела шли значительно хуже. Его девица, слегка протрезвев на воздухе, оказала героическое сопротивление, намереваясь измотать его постоянно скрещиваемыми ногами и умелым маневрированием задом, так что вместо вожделенной вагины друган членом в готовности буровил  стол. Он явно поторопился его достать. Тем временем тугие джинсы с трусами и колготками с неимоверным трудом мною были стянуты подруге до колен. Дрожащий палец уже несколько раз проник в ее текущую киску. Похоже, она тоже хотела поскорее совокупиться и времени даром не теряла, умело дрочив мой член. Изнемогая от желания я судорожно рванул одежду, и чертовы джинсы, скатавшись с гордиев узел с трусами и колготками намертво застряли чуть ниже колен, лишив меня возможно поиметь девицу сейчас же. Крякнув от досады, я стал переворачивать ее на живот. В этот момент мой друган, разведя как тучи руками (из песни) ноги брюнетки и всадив ей в вагину два пальца, хлопнул другой рукой по кнопке настольной лампы. Обозрев при свете творившееся на моем столе и осмотрев свою диспозицию, взглянул на наручные часы и промолвил,
- Время еще есть, - после чего выключил лампу и продолжил борьбу с отчаянно извивающейся брюнеткой. Подобным образом свет зажигался еще раза два. Каждый раз борьба тел брюнетки и другана прекращалась, они при свете настольной лампы вдвоем внимательно смотрели, как я совокуплялся с лежащей на животе девицей. Слушали звуки ритмичных хлопаний живота о тугую белую задницу. После чего друган в очередной раз смотрел на часы, вздыхал, и борьба в партере продолжалась.

Наконец их молчаливая возня и толкотня достала меня окончательно. Я с не застегнутой ширинкой молча отволок свою даму в зал совещаний, где разложив на спине и задрав ей ноги, спутанные джинсами, снова вставил в нее член, держась руками за ее крепкие потные ягодицы, которые при каждой фрикции с треском отлипали от полированной крышки стола, за которым по утрам сидит руководство. Девица, закинув руки за голову и поджав колени почти к самому подбородку, намертво вцепилась в стол и  начала тонко подвывать, от чего я заводился еще больше. Уже почти я был готов взорваться финалом, как в зал молча и тихо вошел друган. Включил свет. В руках у него были черные брюки его подруги. Он скорбно сел на первом ряду кресел, величественным жестом разрешив нам продолжать. Его приход слегка снизил мой темп. Напротив, разгоряченная девица, разведя насколько еще возможно стиснутые джинсовыми путами ноги, остервенело всаживала в себя мой член, ухватив меня одной рукой за ягодицу. Непередаваемо-сладкое ощущение свидетельствовало – я всаживаю член ей в вагину минимум до пупа. О присутствии другана я мигом позабыл. Длинно и мощно разрядившись в девицу, я тяжело отвалился от ее ягодиц. Она, перевернувшись на бок, со вкусом облизала мне член и сев вспотевшей попой на полированный стол, мигом справилась с непокорными джинсами, колготками и трусами, приведя себя в порядок. Такая суворовская проворность просто покорила мое сердце.

Время бежало неумолимо и уже через час наше учреждение заполнилось бы ретивыми служащими. Праздник жизни надо было прекращать. Втроем мы с трудом растолкали спящую навзничь с раскинутыми ногами брюнетку. Только после тяжких трудов она нашла свои колготки и трусы, застрявшие в решетке между оконными рамами в районе форточки. Вероятно друган, обозленный ее поведением, пытался выкинуть предметы дамского туалета в окно, но неудачно. Черные брюки найдены не были, несмотря на усиленные поиски. Они были оставлены, умышленно, либо в силу алкогольной забывчивости на красных плюшевых креслах зала совещаний. Брюнетка категорически отказывалась ехать домой к мужу в таком, скажем мягко, эротическом виде – без брюк, в трусах и колготках. Но время подпирало, и опохмелив девиц кофе мы попытались вытолкнуть их долой. Оказалось, что вдобавок к утрате брюк, брюнетка, падая и катясь по крыше божьего храма (это, оказывается, была все-таки она), напрочь сломала каблук на туфле. Так что теперь (сияя вызывающей красотой ног в колготках и светя задницей со стрингами) ехать домой в таком виде она не могла. Назревал конфликт интересов. Мы с товарищем представили, какой фурор и волнение среди посетителей и сотрудников нашего, много повидавшего учреждения вызовет появление в коридоре средь бела дня полупьяной, полуголой, симпатичной девицы. Пресекая возражения, друган и блондинка потащили брюнетку на первый этаж к выходу. Девица вырывалась и кричала, что не может показаться мужу без макияжа. На что ее подруга резонно заметила, что при отсутствии брюк отсутствие макияжа несущественная деталь ее имиджа. Я судорожно вызывал такси. Сотрудники дежурной части, флегматично курившие в коридоре и ожидавшие приезда с минуты на минуту начальника, с готовностью подхватили брюнетку под колени ослепительных ног, на руках помогли снести ее на первый этаж и втолкнули в так кстати подъехавшее такси. Следом за такси во двор въезжала машина начальника отдела.

По причине понедельника и как следствие малочисленности сотрудников на утреннем разводе, все передние ряды в зале совещаний были свободны, лишь на одном месте гордо лежали изящные черные брюки. Начальник все совещание таращился на них, и после окончания громко попенял старшине отдела, что уборщицы совсем не следят за порядком, разбрасывая где попало свой инвентарь.
- Половыми тряпками уже скоро стены завесят, а не только кресла…. И стол давно пора протереть, а то локти прилипают!

Так и была переквалифицирована эта деталь дамского туалета в «технический инвентарь». И каждый раз, когда уборщица заходила мыть наш кабинет, гордо неся на швабре черные брюки, мы понимающе переглядывались, каждый вспоминая свое.

Tweet