Их было четверо. Четыре человека сидели в матовой от сигаретного дыма кухне, разговаривали и ждали. Когда закипел чайник, они стали пить чай из железных кружек. Чашки и стаканы погибли неделю назад: тогда было весело.

Для Егорки и Валериана слово "неделя" стало недавно многозначительным и символичным. Так им казалось. Всю прошедшую неделю они отчаянно пьянствовали. Пили вчетвером, с двумя женщинами. Получалось довольно весело, хотя и однообразно. Сперва много водки, появлявшейся неизвестно откуда, так как денег не было. Но в пьянстве, как в бизнесе, важен начальный капитал, дальше все идет само собой. Потом ложились спать.

Валериан с симпатичной Наташей. Егорка - с симпатичной носатой Юлей. Переломанный Юлин нос компенсировался разновсякими достоинствами. Юля была умненькой, веселенькой, находчивой и безотказной - немало. Ей было двадцать шесть. Егорке - двадцать два. Но это неважно.

Неделя кончилась, женщины исчезли. Они собирались
это сделать каждое утро, но к вечеру желание пропадало. Таким образом они происчезали неделю, успев порядком надоесть. Валериана уже начинала бесить вечная наташина симпатичность. Егорка не мог смотреть без отвращения на перебитый юлин нос. Зато после их исчезновения из недели получился символ. Чего, догадывайтесь сами.

Еще на кухне сидели Вова и Сидор. Сидор был локально знаменит своими пьяными выходками. От алкоголя он становился немного сумасшедшим. Ломал дорогие вещи, чаще - чужие, бил стекла и унижал женщин, тоже чужих. А трезвый - ничего. Сидор не употреблял уже довольно давно, дня четыре. Все это время он валялся дома на кровати, читал Роджера Желязны и слушал панк-рок. Сидор был безработным, как и все остальные. Вова к тому вдобавок был еще и женат. Жену Нину он любил, а она любила его, хотя и ругала время от времени за пьянство.

Только пьяницей он не был. Как и остальные. Все четверо любили другие наркотики, стараясь их комбинировать. И стараясь, чтобы комбинации были позамысловатее - тогда может что-то произойти. Что-то любопытное для мозга. Но денег давно не было даже на незамысловатые комбинации. Было холодно и было лень. Так что приходилось пить водку. И это было обдуманное решение. Не жить же трезвыми. Трезвая жизнь казалось им глупой и невыносимой. А может - такой и была. И раньше у них были недели глупой и невыносимой жизни, но в последние годы случались лишь редкие глупые и невыносимые дни.

Ожидаемый Коля трудился помощником бурильщика в геологоразведочной партии. Он вернулся с вахты и должен получить деньги. Он придет, и они станут пить водку. Как всегда, с тех пор как он нашел работу. Денег все равно мало, на точках голяки и репрессии, на улице снег и ветер. И лень. Зато приятно не обманываться в ожиданиях: Коля пришел, принес три бутылки водки, пачку сигарет и пакетик порошкового сока. Привычный для всех набор. Закуска в этой компании почти всегда отсутствовала. "Закусывать в гостях надо" - говорил по этому поводу Валериан. Они вообще ели мало. Особенно когда комбинировали - там не до еды. Чаще всего их кормили любящие женщины. За что вот только они их любили?

Все пятеро считали, что жизнь - полное говно. Приходится пить гадость и спать с носатыми женщинами. Вместо того, чтобы уехать на Ямайку.. Формулировка принадлежала Егорке, и все с ним согласились. Сидору тоже приходилось спать с Юлей, он даже подцепил от нее дурную болезнь. Потом неделю не пил, и чуть не умер от этого. А Егорка почему-то нет. В смысле - нечего от Юли не подцепил. Вова поддерживал Егоркино заявление на две трети. С Юлей он не спал, любил свою жену, а водку - нет. "А если ехать на Ямайку, то и Нинку чтоб с собой. Иначе - хули..."

Коля вообще считал, что все хорошее случается лишь во сне. На работе, в тайге, у него болели зубы, и когда ему с великим трудом удалось заснуть, ему приснилась медсестра неземной красоты. Она принялась пихать Коле в рот блестящие инструменты из нержавеющей стали. Когда Коля проснулся, боль исчезла. Медсестра, понятно, исчезла тоже, и Коля понял, что такой женщины наяву он не встретит никогда. А зимой в тайге невозможно было отыскать даже мухоморов. Коля не любил зиму.

Зато его любила Катя. Она была старше Коли на три года и воспитывала четырехлетнего сына. Сын жил у бабушки, а Катя - где попало. Помимо Коли она любила еще своего сына Сергея и героин. И еще наверняка много чего. Но это личное. Коля Катю не любил, иногда даже ненавидел. И она никогда ему не снилась.

Они сидели, пили водку и рассказывали. Коля рассказал свой сон про медсестру. Остальные рассказали ему про то, как отпраздновали Егоркин день рождения. Как их пришли избивать подростки-спортсмены. Греко-римские борцы. Сначала пришли втроем. Ошиблись квартирой что ли. Но начали грубить, за что и поплатились. Тогда они ушли и вернулись с друзьями. Спортсменов было человек пятнадцать, они даже не смогли вместиться в квартиру. Человек пять стояли в узком коридоре дома-малосемейки, где жил Егоркин приятель, алкоголик Мешков. У него бесквартирный Егорка устроил свою бёсдэй-пати.

Сначала подростки принялись пинать Валериана. Потом один стал душить Сидора, а другой ударил Вову в правый глаз. Этого хватило: друзья, расслабленные было водкой и гашишей, разъярились. Вова бил кого-то ножом - пять раз, изо всех сил. Но лезвие ножа сломалось после первого же удара, так что Вовин противник физически не пострадал. Зато у него случился шок и он рухнул в обморок.

Очень отличился Егор. Сперва он лупил большой сковородой по голове подростка, что душил Сидора. По потолку растекался жир, по голове подростка - кровь. Егор был в не себя: Сидора он знал с раннего детства. Потом он укусил кого-то за палец, о чью-то голову разбил светильник, а о чью-то - телефонный аппарат.

Потом Сидор взял металлическую палку, Егор - широкий тесак для шинковки капусты (Мешков был мирным человеком, настоящего оружия в его квартире не нашлось). Подростки убегали, Сидор с Егором гнались за ними. При этом Сидор ругался матом, а Егор орал что-то типа "не видели вы бляди дурдома, тюрьмы вы не видели!!!". Егор видел и то, и другое. Но это просто к слову пришлось.

Так и случился хэппи-энд: подростки позорно бежали, победители допили водку и попадали спать. Утром выяснилось, что незваные гости украли Вовину шапку, магнитофонную колонку, зажигалку и дезодорант Мешкова. Злой неопохмеленный еще Егор собрал части разбитого, но действующего телефона и принялся звонить. Вечером подростки принесли пропавшие вещи (кроме зажигалки, ее, похоже, спиздила подруга Мешкова, которую заставили убирать беспорядок) и извинились. Егор позвонил оказывается их тренеру, бандиту Володе, и наябедничал, представившись майором РОВД Дедушкиным. Дедушкин был начальником УБНОНа, Егор и Вова были с ним знакомы немного.

Это была полная победа, юных борцов впервые одолели. Обычно всех били они. После Егоркиного дня рождения подростки присмирели. Еще бы: троих отвезли потом в хирургическое отделение, а одному даже ампутировали палец. Любящие подраться спортсмены оказались неготовыми к тому, что их могут убить.

Коля сказал, что это круто, и жаль, что он не смог присутствовать. Все подтвердили: жаль. Потом они стали обниматься, но тут кончилась водка. Коля сказал: хуйня, деньги еще есть. За выпивкой отправили Валеру. Круглосуточный магазин "Белое солнце пустыни" находился в доме напротив, Валера даже не стал одеваться. Он вернулся с двумя бутылками, и сказал, что на улице идет снег. "Зимой это бывает" - сказал Коля и подумал про медсестру и мухоморы.

"Надя шлет тебе привет" - сообщил тем временем Валериан Егору, разливая принесенное. Надей звали продавщицу из "Пустыни". Она была бывшей одноклассницей Валериана, а у Егора числилась в хороших знакомых, пока он не попытался спиздить с полки магазина поллитровую банку пива. За последнюю неделю Егор и Валериан виделись с Надей неоднократно: бегали по очереди в "Пустыню" за водкой. Пару раз Надя давала им водку в долг. Три раза они закладывали Егоркино золотое кольцо - подарок знакомой тетеньки, соседки алкоголика Мешкова. В день его рождения она зашла узнать, что за шум. А узнав принесла подарок. Кольцо было дешевым, но на водку менялось легко. В конце концов оно было выкуплено и продано. Долги Наде - возвращены. Не потому, что Егор и Валерий были очень уж порядочными людьми. Просто они думали о будущем. Надя могла еще пригодиться. А чуть позже Егор, не подумав, схватился за пиво. И был разоблачен, а Надя обиделась.

Но по словам Валериана, она уже перестала обижаться. Так что все было хорошо и почти уже весело. Кто-то из компании вдруг предложил порезать пальцы и побрататься. Все согласились. Сидор сообщил: пусть все запомнят, это не пьяный бред, а серьезно. Валера принес из ванной жилеттовскую кассету. Из нее торчали черные волосы: это Коля побрился после тайги. Они кое-как порезали пальцы и побратались. Секунд восемь стояла торжественная тишина. Потом все стали орать и обниматься, пачкая одежду кровью. Вместе с ними орала и группа "Ганснроузиз".

Пришел сосед и потребовал тишины. Сосед заявил, что он конечно давно привык к беспределу, но и у беспредела должен быть предел? Но он поторопился, а потому был послан куда подальше, однако пошел домой. Валериан, как хозяин, все же приглушил музыку. Этот сосед был, в общем, неплох. Последнюю неделю он приходил почти каждую ночь - все за той же тишиной. Обижался, зато никуда не жаловался.

Бабка, что жила в квартире напротив, вечно вызывала милицию. Но бабка месяц назад умерла. За неделю до ее смерти пьяный и злой Валера кричал ей "когда ж ты сдохнешь, наконец?!". Все таки он через нее заполучил свой условняк по два-двадцать восемь. Когда бабка скончалась, он очень грустил. И слушал группу "Нирвана". Валера всегда ее слушал, когда грустил.

Все же сосед веселье обломал своими обидами. Сидор и Вова собрались идти домой. Коля и Егор решили ложиться спать у Валеры. Они давно были в ссоре со своими родственниками и проживали по знакомым и друзьям. Валера сказал, что ему надо сходить в одно место, но он скоро вернется. Через часа два или три.
- Куда? - спросил Коля.
- Не важно, - сказал Валера и ушел.
- Я знаю, куда, сказал Егор, - догадываюсь. Клюшкин уехал. На пять дней, за товаром что ли. Валера вчера тоже куда-то свалил, сказпл - к Алану. А Алан сюда приходил.
- Понятно, - сказал Коля и уснул.
А Егорка стал слушать группу "Нирвана", расположившись в ветхом кресле. И думать о разных грустных вещах. О том, что недавно он потерял неплохую работу. А другую - попробуй найди. Да и искать неохота. И о том, что
почему-то все красивые женщины непременно хотят быть его друзьями. А не влюбляются в него.

А Валериан ушел, даже не надев шапки. Только куртку прихватил. Но он не мерз, достаточно выпил. Егор, между прочим, оказался прав: Валера шел к своему бывшему приятелю Коклюшу. Барыге, то есть дилеру-оптовику. Вернее, не к нему, а к его сожительнице Лене, которая, он знал, сейчас одна.

Когда-то Лена жила с Валерой, но потом ушла к Коклюшу. Это случилось не так уж давно, всего четыре месяца назад. Валерий и Елена прожили вместе восемь месяцев. Этим сроком Валериан установил свой личный рекорд: так долго ни с одной бабой он не общался. До Валеры Лена любила Егора, а он - ее. Но потом она ушла к Валере, потому что у него была отдельная квартира. А Егорка жил с родителями, которые Елену признавать отказывались. А Валерка был сиротой.

Лене надоело жить у подружки в комнате общежития. Надоело просить подружку переночевать у подружки. Надоело заниматься сексом в общежитском душе. И она перебралась в Валериану. Для любви вечно не хватает жилплощади.

Валеру она тоже полюбила, как и Егора, - всей душой. Хорошие они были ребята. Егор погрустил, погрустил, а потом присел на иглу. Он и раньше ширялся, только не очень часто. Эпизодически, как говорят наркологи. А тут плотно залез. И доширялся до желтухи. Подхватил гепатит от одного немытого торчка по кличке Босс (Егор решил, что от него, очень уж Босс был негигиеничен. Зато при деньгах). Но это, как говорится, отдельная история.

Лене с Валерой жилось довольно неплохо. Скоро Валера поперессорился со всеми друзьями. Начал делать вид, что устраивается на работу. Наркотики употреблять перестал, Лена пресекла это на корню. Сказала, что одного наркомана (то есть Егорки) ей хватило на всю оставшуюся жизнь. Она, кстати, собиралась умереть молодой, но ничего для этого не предпринимала, даже водку не пила. Работала в магазине и нянчилась с чужими детьми. Рисовала им картинки, как они попадают под поезда и грузовики. Валера сидел дома, скучал. От скуки подружился с котом, дрессировал его. Кота потом загрызли на улице собаки. Валера грустил и слушал "Нирвану".

Егорка лежал в больничке, лечил печень. Потом выписался, стал приходить к Валере в гости: с Егором Валериан поссориться не успел. Иногда Егор угощал его гашишем. Изредка приносил алкоголь. С Леной они стали друзьями, Егор ей сказал, что больше не ширяется. Врал, конечно. Теперь он, кстати сказать, кололся аккуратно, соблюдал гигиену.

Дело закончилось тем, что Лена ушла к Коклюшу. Сперва ходила к нему в гости, а когда за ней приходил Валера, пряталась в шкафу. Потом ушла совсем. Ей надоело жить без денег, без новых вещей. Она хотела хорошо питаться, любила бананы и не любила группу "Нирвана". А у Валеры частенько приходилось голодать. Иногда ей даже снилась ночью жареная курица и фрукты. Она просыпалась и плакала.

Валера же любил в основном три вещи: женщин, кайф и помидоры. Причем ему хотелась как можно больше этих благ. Сразу. И желательно на шару.

- Я так понимаю, - объяснял он как-то Егору, -сначала ты наелся свежих помидоров. Ты сыт, но теперь тебе требуется кайф. Гашиш хотя бы. Ты раскумарился, тебе ништяк, что же теперь? Дело за бабой!

В этом раскладе два первых компонента могли меняться местами, но женщин Валера всегда ставил на финал. На практике совместить все три радости ему удалось лишь однажды, под Новый год. "Вот это секс так секс, - хвастался он Егору, - оргазмы такие, что магнитофоны сами выключаются..."

Коклюш когда-то был торчком, полинаркоманом, как говорят наркологи. Он глотал таблетки и запивал их водкой. Потом у него испортились почки и желудок, и он решил зарабатывать деньги. На чужих почках и прочей требухе. И преуспел. Он тоже перессорился со всеми друзьями, как Валера. А сам Валера стал Коклюшу врагом, они даже били друг дружке морды. Из-за Лены: Валера назвал ее блядью, а Коклюш возражал. Победил Коклюш.

Лена иногда встречалась с Валерой, когда Коклюша долго не бывало дома. Их встречи были короткими и держались в тайне от всех. Чтоб не компрометировать друг друга. Хотя кое-кто и догадывался об этих встречах. Егорка например. Он тоже иногда заходил в гости к Лене и Коклюшу, но потом с ними поскандалил. Взял у Коклюша денег в долг и сказал, что не вернет. А потом все-таки отдал. Швырнул на пол со словами "Забирай свои вонючие деньги". Коклюш знал, что они не пахнут, но все равно обиделся. И Лена тоже. Вроде как за компанию, из солидарности. Просто она не терпела, когда Егор психовал и совершал гнусные поступки. А тот делал вид, что ему плевать. Неизвестно, было ли это так на самом деле. Может, он притворялся.

И больше Егор не ходил к ним в гости, хотя Коклюш и звал. Передавал через знакомых, что зла не держит. Он почему-то думал, что Егор человек надежный, хотел взять его в компаньоны. Но он ошибался насчет надежности. А Егор не приходил больше: он считал себя гордым, что не совсем соответствовало действительности. Гордым он бывал лишь изредка. Но это херня все.

Вова шел домой в самом мрачном расположении духа. Ему не хотелось сейчас разговаривать с женой. "Не поймет, сука" - думал Вова угрюмо. Возле ресторана стояла обшарпанная белая "Тойота" неизвестной модели. Вова не разбирался. Трое пацанов чуть младше Вовы возились с задним колесом.
- Брат, помоги? - обратился один из них к Вове, сплевывая сигарету в снег. Вова подошел и стал помогать. Ребят он узнал, это были товарищи воинствующих спортсменов. Они косились на заплывший Вовин глаз, но помалкивали. Только один матерился сквозь зубы, свинчивая пристывшие гайки.
- Спасибо, брат, - сказал один из троих и усмехнулся.
- Да хуйня, - ответил Вова и усмехнулся тоже. И пошел своей дорогой.

Потом он встретил двух девчонок лет по семнадцати. Девчонки были пьяные, веселые и замерзшие. Одна держала в руках бутылку водки. Девчонки стали напрашиваться в гости. Вова сказал "ну пошли". Дома он долго не мог попасть ключом в замочную скважину. Так и не попал: дверь открыла Нина. Девчонки притихли. Вова стал орать, что бабы бездомные, им некуда пойти, и это, мол, беспредел. Потом снял ботинок, бросил на пол шапку, куртку и шарф. Повалился на кровать и уснул. Бездомные подружки стали пить на кухне водку и разговаривать с Ниной.

Сидору хотелось скорее покакать и поспать. До дома путь не близкий, Сидора слегка мутило. Надо было торопиться, но идти коротким неосвещенным путем он не желал: однажды там потерялся башмак, остался в сугробе. Было обморожение и два месяца костылей. Мимо по освещенной улице неторопливо проехал патрульный милицейский УАЗик. Остановился неподалеку. Сидору стало грустно, он не любил, когда его забирают в отдел. В милиции не слишком-то хорошо к нему относились.

ИЗ машины вылез крепко пьяный Паша Лыс, бывший Сидоров одноклассник. Сидор обрадовался. Лыса он не любил, но тот относился к Сидору неплохо и был безопасен. Они принялись обниматься. Лыс предложил выпить и Сидор сразу согласился. Они забрались в машину. В ней был еще один милиционер, с усами и перебитым носом. Сидор был с ним немного знаком: тот как-то стукал Сидора в отделе резиновой палкой. А сейчас он шлепал его по плечу мягкой ладонью и пил с ним из одной кружки холодную водку.

Сидор выпил пару раз, разомлел и отключился. Милиционеры посовещались и решили отвезти его в дежурку. В дежурке они уложили Сидора на диван. Попросили сидящего за пультом сержанта разбудить Сидора утром. И уехали продолжать службу.

Сидору снилось, что мать попросила его отправить посылку в Швейцарию. В посылке была "Дэта" от комаров. Сидор спал и стонал во сне. "Бабы снятся" - думал скучающий дежурный милиционер.

Валера вернулся домой спустя часа три. Он почти протрезвел и потому замерз. Егорка спал в кресле. В темноте светились индикаторные лампочки магнитофона. Коля спал на диване. В этот раз ему не приснилась красивая медсестра. Снились почему-то фашисты.

Валера расстелил на полу матрац, бросил подушку и одеяло. Закурил и улегся, не раздеваясь. Он думал о том, что у Коли еще осталось немного денег. Завтра они купят в "Пустыне" водки и опохмелятся. А потом еще что-нибудь произойдет. Плохое. А может - хорошее. И так - всю жизнь. Он затушил сигарету и уснул.
Такие дела. И все это - чистая правда.