Постараюсь в этот раз быть краток. Желание такое есть. Ну, а там уж как Бог даст.



Как я не раз уже отмечал в предыдущих литературных произведениях - с детства  пользовался повышенным вниманием со стороны женской половины. И чем старше я становился, тем это внимание становилось «пристальнее». Ну, чего уж там стеснятся – не обидела меня природа. 183 рост, брюнет с голубыми глазами. Я не хвастаю. Это не нарциссизм, и уж тем более не ахтунг. Что плохого в том, что я притягиваю, словно магнит, красивых , некрасивых, прыщавых, глухонемых, одноногих женщин? Это всегда грело мне душу.


Правда иногда внимание и желание заполучить мое тело и сердце со стороны некоторых особ становится чересчур назойливым. Я бы даже сказал – невыносимым. Это в  полной мере я познал в институте. С первого курса я стал объектом вожделения женской половины моей группы. Учебные корпуса моей альма-матер (эх, вернутся бы в ее стены студентом хотя бы на денек!) были разбросаны по городу. А потому после каждой пары нам приходилось перемещать свои бренные тела в пространстве посредством общественного транспорта. За 6 лет обучения я ни разу не переехал в перерыве с кафедры на кафедру в одиночестве. Вместе со мной в вагон трамвая набивались практически все мои одногрупницы. Им было хорошо со мной. Я развлекал их анекдотами, веселыми солдатскими байками, принесенными из армии, откуда я откинулся перед поступлением в институт. Я уверен – половине из них был непонятен  кондовый солдатский юмор. Но все мои девушки смеялись, и просили вспомнить еще что-нибудь. Смеялись потому, что ЭТО рассказывал им Я. А их взгляды. Каждая пыталась глубже своих подружек заглянуть ко мне в глаза, и увидеть в них ответное чувство, желание. И я многих из них не разочаровывал. Я не делал на стене комнаты в общежитии трафареты звездочек «за сбитого». Не вел подсчеты любовных побед, как это делают многие быковатые товарищи. Но сегодня, коль пошла откровенность, коль меня понесло по волнам моей памяти, скажу , что примерно половина моих соучениц побывала в моем скромном студенческом обиталище. Некоторые из них даже поселялись у меня на месяц - другой, из-за чего мне приходилось иметь дело с их родителями, вооруженными томагавками. О каждой из девушек я сегодня вспоминаю с нежностью. Каждой из них я благодарен за то, что они стали прекрасной частью моей жизни, частью славного времени – студенчества.


А теперь от общего к конкретике. Среди моих однокурсниц была веселая , заводная девушка – Ирина. ( Надеюсь - она простит, что в суе поминаю имя ее). С Иришкой было замечательно. Душа компании. Но одно мешало мне стать ее другом на все сто  («другом» в платоническом понимании этого слова). Она чрезмерно рьяно, откровенно домогалась моего мужского внимания. А я , в свою очередь, так же активно противился ее желанию. Не нравилась она мне. Нее, не  так. Мне не нравится такой тип женщин – огненно рыжая, с ядовито зелеными глазами, худенькая, да еще все тело в веснушках. Фламандцы эпохи Возрождения именно такими рисовали ведьм. Я уже говорил, что мой тип – небольшая брюнетка, с серыми глазами, с бюстом не меньше третьего размера, маленькой ножкой и гладкой, сладкой пяткой. А если у нее еще и прическа каре, то все – подымаю руки вверх и отдаюсь ей с криком страсти. Таких конечно не «рубль ведро в базарный день» , то есть – немного. А потому. блондинки тоже годятся, шатенки. Но огненно рыжие ведьмы с зелеными глазами. Нет. Это выше моих сил.

Так вот. Возжелала она моего молодого тела вкусить, и все тут. Ну, как ей было  объяснить, что наши рельсы расходятся? Помог случай. Вернее вечеринка. Там я накушался ( дернул дежурные 700 на лицо), и выложил Иришке прямым текстом, что она для моего сознания, сердца, вкуса, наконец,  не  вышла конституцией, мастью и кожей. Но этот факт, тем не менее, не умаляет ее иные положительные качества – ум, доброту, чувство юмора. Помнится, будучи пьяным, свое признание в нелюбви  я сделал не совсем тактично, отчего Иришка очень обиделась. А что поделаешь – молодость. Тогда я еще не научился различать истинную красоту человеку, спрятанную под слоем кожи, сала и мяса. Красоту внутреннюю.  После пьянки мы с Ириной практически перестали общаться.


По окончании второго курса я ушел в академический отпуск. Пытался наладить бизнес один ( купи-продай). Но не будем останавливаться на этой годичной странице моей биографии. Быстренько пролистываем ее, и переходим к центральному эпизоду моего письменного откровения.


По возвращении в стены альма-матер мне пришлось привыкать к другому курсу, к другой группе. Я был немного разочарован, увидев впервые новых одногрупниц. Они не шли по своим внешним и внутренним качествам ни в какое сравнение, с теми, которых я покинул год назад, уйдя в отпуск. Не знаю, может быть, мне так казалось – те девушки ведь были моей первой любовью в институте, а потому в подсознании оставались лучшими. Как бы там ни было, а я старался использовать любую возможность, дабы увидеть своих бывших, пообщаться с ними ( в прямом и фигуральном смысле). А они, кстати, были безумно рады моему возвращению.

Как-то во время посиделок  с любимыми однокурсницами я поинтересовался - отчего на парах я ни разу не видел «Рыжую» - Ирину. В ответ девушки, тяжело вздохнув, сообщили мне, что у Ирины трагедия – ее буквально на глазах за год сожрала злокачественная опухоль. Как я понял из их сбивчивого рассказа, ни операция, ни химеотерапия, ни бабки, ни шаманы, ни свечи в церкви не помогли ей справиться со страшной болезнью,  и что ей осталось жить считанные месяцы. Тогда в пиццерии мне стало жутко, от осознания жестокости жизни. А еще я почувствовал себя моральным уродом – за тот случай на вечеринке, когда я пьяный нагрубил Ире.

Встреча с Ириной произошла совершенно случайно. Как-то сентябрьским вечером я жуировал городским парком. Возвращался с пива в общежитие. Вдруг на аллее меня кто-то окликнул. Я, оглянувшись по сторонам,  сначала не понял - кто меня зовет. И лишь спустя несколько секунд  заприметил женщину в бандане, сидящую на скамейке, и манящую меня рукой. Чуть подойдя, «наведя резкость», я признал в незнакомке Ирину.

В такие моменты, какой я пережил тогда в парке, становится тошно жить. Начинаешь ненавидеть жизнь, которая может в одночасье превратить молодой, цветущий организм в живой труп. Ирина и так от природы, как я говорил, была худенькой. А теперь предо мною на скамейке сидел настоящий скелет в платке, под которым скрывалась лысая от химеотерапии голова. От прежней моей приятельницы остались одни зеленые глаза. Куда делись те пышные, режущие глаз, огненно рыжие кудри, которые мне так не нравились. За что Бог забрал у нее их вместе со здоровьем и вообще будущим?!

Я плюхнулся рядом с ней на лавочку. Я был поражен увиденным. К тому же пьяноват. А потому не смог совладать с эмоциями, скорректировать взгляд, который выдал мой шок.

- Привет, - тихо сказала Ирина. – Я поначалу и не поверила глазам – ты ли это идешь. Вернулся, стало быть, в институт. А мне говорили ты с учебой все – в бизнес ушел.

Я одернулся, чтобы выйти из оцепенения.

- Привет, Ирусик. Это просто шок – я только что думал именно о тебе, - соврал я . – И тут ты. Как ты?

Ирина едва улыбнулась:

- Ну, уж прямо  обо мне.

Я закивал, и при этом постарался сделать честные глаза. Она продолжала.

- Как я? Об этом не хочется говорить. Да, и ты , наверное, знаешь все. И видишь все, судя по твоей отвалившейся от ужаса челюсти. Ну, а если ты имеешь ввиду «что делаю именно сейчас?», то отдыхаю, сижу  воздухам дышу. Ну, пустое. Давай о себе расскажи – что поделывал дома год? Много баб испортил?

На последних словах Ира еле толкнула меня пальцами в колено. Всего лишь секундное легкое прикосновение. А мне тогда показалось, что я почувствовал холод смерти. Я отвел от нее глаза и что-то начал бубнить о своем не совсем удачном предпринимательском опыте.

Мой рассказ об академическом отпуске прервали Ирины родителя. Они пришли забирать ее из парка.

- Мама, познакомься – этот тот самый однокурсник, о котором я так много говорила тебе, который ушел в академку. Вот, значится, он снова вернулся.

Я неловко протянул свою кеглю и матери , и отцу. Поздоровался .

- Вы уже за мной? – продолжила Ира. – Вы знаете, мы тут еще посидим , а Сергей меня проводит. Проводишь, Серега?

Я часто-часто закивал головой в знак согласия.

-    Ну, вот. Вы можете идти. Я скоро…

Тут Ирина запнулась, нахмурилась будто бы что-то вспомнила . Посидев пару секунд в раздумье, она вдруг обратилась ко мне с просьбой:

- Сереж, ты бы не мог… Я забыла кое о чем попросить родителей… Ну, понимаешь…

Я смекнул, что меня просят на пять минут отойти. Я подскочил со скамейки и удалился на десяток метров. В стороне, изредка поглядывая в сторону семьи , я заметил , что Ирина о чем-то оживленно просит родителей. Что-то доказывает им. Честно скажу, я понял смысл разговора, не слыша его. Понял и сказал про себя «Да».

Спустя пять минут Ира пригласила меня вновь присесть на лавочку.

- В общем, Сергей, меня проводит. Идите домой. Отдохните. Не волнуйтесь – мы не долго. Тем паче холодно уже рассиживаться.

Родители попрощались со мной и ушли. Ирина попросила  продолжить повествование о том, как я провел отпуск. Но потом , спустя минут пятнадцать, сама же вновь и прервала.

- Слушай мне уже холодно. Проведи меня.

Я кивнул, вскочил и подал ей обе руки, что бы помочь подняться.

- Тебе не будет стыдно идти со мной по улице? Ну, не беспокойся. Тут недалеко. А ты помнишь, где мой дом.

- Блядь! – вырвалось у меня. Я тут же машинально прикрыл рот ладонью. – Извини - вырвалось. Не мели чепухи. Ира! О чем ты ?! Эх…

Она улыбнулась, взяла меня под руку, и мы потихоньку пошли к ее дому.

У подъезда она предложила мне:

- Мне неловко просить тебя. Неловко от того , что дома жутко воняет лекарствами. Ну, в общем – ты не зайдешь ко мне? Коньяка тебе предложу. Да, и поговорим еще. Или ты спешишь?

Я без разговоров открыл дверь подъезда, давая понять, что готов зайти в гости.

Дома я нарезал себе бутербродов. Она принесла коньяк ( вернее «Метаксу» ), приготовила себе какой -то био - коктейль  на миксере ( лечебное питание). Час мы просидели поглощенные беседой, воспоминаниями. Я потягивал греческое пойло, но не хмелел. Этому мешали мысли об Ирине.

В один момент , когда речь зашла о наших одногрупницах, она вдруг прервала меня и спросила:

- А что они говорят  обо мне? О моем нынешнем состоянии? Сколько они мне отводят?

Я скукожился. Опустил глаза. Что я мог ответить на этот неожиданный, прямой вопрос. А она продолжала:

- Да и они правы – все очень серьезно. Ты знаешь: я даже уже плакать перестала.

Тут она сняла бандану и показала свою лысую голову. Голую, как колено. Я зажмурился и опустил голову на стол.

- Прошу,  Ира - не надо. Мне страшно. Я слаб в отношении такого, - прошептал я.

- А мне уже не страшно. Я смирилась. Видимо, так была прописана моя судьба. Все, что впереди это всего лишь продолжение  жизни …

Держа уроненную голову на руке, я почувствовал, что у меня навернулись слезы. Не глядя на Иру, я промямлил :

- Ты меня прости за тот пьяный вечер. За мои идиотские откровения. Я не в себе был. Я честно говорю тебе  - не один раз корил себя за это …

Договорить слова раскаяния, которые в тот момент были на сто процентов искренними , я не успел. Ира положила мне на голову свою холодную руку и спросила:

- Ты сможешь теперь не отказать мне в том, в чем  отказывал на первом и втором курсе? Послушай меня и пойми правильно: дело не только в тебе. Да, я любила и люблю тебя. Но понимаешь… У меня в жизни и было-то всего две близости с мужчиной. Да и то оба раза с пьяным идиотом «Тузом». Я не хочу уходить с воспоминаниями о «Тузе», дышащим мне водочным перегаром в затылок, и о импортном вибраторе. Сегодня я страшней в кубе , чем была тогда, когда ты меня отвергал.

Гамму чувств , захлестнувших меня во время монолога Ирины, трудно описать черными символами на белом фоне. Помню, у меня тогда включился «лифт». Такое случается после принятия грамм 800 водки – ложишься на кровать, и тебя начинает быстро подымать  вверх. Так , откровенничать , как Ира , может только человек, которому нечего терять.

Я молча встал, взял бывшую однокурсницу за руку и повел в спальню. На полдороги она остановила меня и предложила пройти дальше самому, а она немного подготовится.

В спальню, где я уже лежал под покрывалом , она зашла в лиловом пеньюаре и коротком черном парике.

- Как тебе? – спросила она глядя на себя в зеркало шкафа-купе. – Парик мне родители купили, когда волосы выпали. Я когда его первый раз одела, тебя вспомнила. Ты по-прежнему по брюнеткам с ума сходишь? Да? Ну, вот и отлично. Сегодня я как раз брюнетка.

Печально посмотрев еще с минуту на себя в зеркало, Ира направилась ко мне. Но на полдороге остановилась, подняв указательный палец вверх – вспомнила что-то.

- Я поставлю диск. Ты не возражаешь? Очень люблю эту группу. Да и ты тоже, наверное.

Плеер принял CD и из динамиков полилась мелодия « I still haven't found what i'm looking for…» из альбома 1987 «The Joshua Tree» ирландской группы U2. Ира выключила свет и медленно, наслаждаясь каждым движением, легла на кровать и положила мне голову на грудь.

……………..

Она ушла через полтора месяца. На похороны пришел весь курс. Я прогулял занятия, чтобы проводить ее .  Я не люблю такие мероприятия. А потому стоял поодаль от гроба, когда его вынесли на улицу. Я даже отвернулся, чтобы не видеть эту черно-красную домовину с молодой, несправедливо рано забранной от нас девушкой.  Ко мне время от времени подбегали вечно неугомонные близняшки Нона  и Нана ( однокурсницы тоже, грузинки)  и спрашивали:

- Сергей, а почему нет оркестра?

Ответ на этот раздражавший меня в тот момент вопрос нарисовался  сам собою. Мать Иры вынесла из дома CD плеер, поставила его подле дочери и включила. В мое тело ударил жар. Пришедшие на похороны удивленно зашушукались. Во дворе зазвучало:

Only to be with you
Only to be with you

I have run
I have crawled
I have scaled these city walls
These city walls
Only to be with you

But I still haven't found what I'm looking for
But I still haven't found what I'm looking for

Одной из последних просьб Ирины к родителям – никаких оркестров траурных. Только эта песня. Об этом за поминальным столом рассказала ее мать. Только тогда все далекие от высокой музыки любители Пугачевой и Киркорова поняли – от чего таким странным было музыкальное сопровождение  похорон.


Я в тот день нажрался до умопомрачения. Плюс – дунул косяк  грузящей волшебной травы. В результате  разбил ногой стекло восьмерку, что на общем пожарном балконе, а общежитие не могло долго уснуть от раскатов 

But I still haven't found what I'm looking for
But I still haven't found what I'm looking for


ЗЫ:  для ПТУшников не слыхавших «I still haven't found what i'm looking for» - песня  тут :
http://veem.ru/download.php?idl=25781

Tweet