Уговорить Галю не составило особого труда. Тем более, что я уже имел с ней кое-какие контакты в ванной комнате, правда, в основном — орально-мануального характера.
 
  Наше совместное ползание по моему полутороспальному дивану с непременными неувязками и заваливанием на пол я описывать не стану, бо нарочито вельми и нецеломудренно (ведь я, насколько вы помните, с недавних пор — ханжой заделался и ретроградом, так что — не пристало…).
  Могу сказать одно: Галя оказалась на высоте.
  На практически недосягаемой высоте. Видимо бог, обделив ее красотой, даровал ей изощренный эротический ум и гиперсексуальность, как бы извиняясь за причиненное по недосмотру неудобство.
  Мухомор же, напротив, оказался сачком «еще тем».
  Похоже, последняя его фамилия оставила на нем свою совершенно определенную «непритязательную» печать: по слухам, у профессиональных революционеров (каковыми, без всякого сомнения, являлись и Дыбенко, и Коллонтай) в ходу была свободная форма сексуальных взаимоотношений, легко определяемая понятием «стакана воды»: захотел пить — налил и выпил, соответственно — захотел трахаться — поймал пробегающего мимо товарища по партии и, без лишних разговоров, засадил ему под хвост…
  В общем, Мухомор все делал по необходимости и без творческого энтузиазма.
 
  Короче говоря, наше треугольное сообщество, будучи явлением случайным и неустойчивым, в прочный и долговременный союз так и не оформилось.
  Остались только Галя, которая на высоте, и я, которому это было просто выгодно: позвонил — приехала, перепехнулись — свалила. Меня такой формат вполне устраивал, чего, как выяснилось в последствии, нельзя было сказать о Гале.
  Я быстро погрузился в пучину мимолётных половых связей и стал обрастать разнообразными похотливыми похождениями, как мерзкая прожорливая гусеница обрастает коконом, состоящим из оставленных в прихожей чужих перчаток, рассыпанных по всему дому заколок-невидимок, забытых в ванной комнате помад и резинок для волос вперемешку с гигиеническими прокладками, а так же завалившимися за мой диван женскими трусиками, сильно отличающимися друг от друга фасоном и размерами.
 
  Однажды, возвращаясь из гостей поздно ночью я в такси умудрился познакомиться с одной миловидной татарочкой. Мне удалось за полчаса, пока мы ехали из одного конца города в другой, уговорить ее зайти ко мне на бокал шампанского (страшное искушение в эпоху антиалкогольных горбачевских реформ).
  Звали ее Шелла или Шуша, темноволосая черноглазая девица лет двадцати, потерявшая в бурном потоке столичной жизни первобытнообщинные мусульманские ориентиры.
  Шампанским дело не ограничилось.
  На утро Шуша (или Шелла), которую я для удобства и простоты общения стал называть по-есениниски Шагане, сказала, что у нее масса свободного времени, что она может задержаться у меня хоть на день, хоть на два, и выразила благородное желание сбегать к автобусной остановке за водкой.
  На работу я в тот день не пошел.
  Ближе к вечеру ко мне без предварительного звонка — дурная привычка, перенятая у Мухомора — заявилась Галя.
  Я ей, как ни странно, совершенно искренне обрадовался.
  Шагане оказалась заурядной дурочкой, «повернутой» на астрологии, очень хорошо разбирающейся в проблемах психологической совместимости «Рыб» и «Скорпионов», но совершенно неспособной назвать количество планет, входящих в состав Солнечной системы.
  Название нашей галактики, впрочем, она вспомнить тоже не смогла. Зато, перед этим довольно долго рассуждала о перспективах карьерного роста «Весов» и «Водолеев».
  Я предложил Гале пройти на кухню.
  Пока я ходил за водкой, девушки самостоятельно познакомились и мирно обсуждали какой-то зодиакальный кулон, вечно болтающийся на Галиной шее. ( Нашли общую тему).
 
  …В лабиринтах памяти я различаю себя как бы со стороны,
  за клубами табачного дыма,
  стоящим на одном колене
  перед основательно приунывшей Галей
  и пытающимся
  в этой гусарской позе
  убедить ее в необходимости
  замены
  самоустранившегося Мухомора на
  танцующую посередине кухонного стола
  темноволосую и
  черноглазую
  представительницу
  многострадального
  татарского
  народа.
  Потом следует кратковременный провал — и я уже читаю, встав на подоконник:
 
  Шаганэ ты моя, Шаганэ!
  Потому, что я с севера, что ли,
  Я хочу рассказать тебе поле,
  Про волнистую рожь при луне.
  Шаганэ ты моя…
 
  После пары таких эскапад взволновалась не только есенинская подлунная рожь, но и моя доморощенная, переделанная из Шуши, Шаганэ: она соскочила со стола и полезла к Гале целоваться, стараясь с ходу засунуть ей под майку свою жадную мусульманскую ручонку.
  Такого быстрого развития событий не ожидал даже я.
  К сожалению, реакция Гали на подобное шаловливое поведение была крайне неадекватной. Дело в том, что пока я размышлял о мужском соперничестве в «группен- сексе» я совсем упустил из вида соперничество женское — не менее жесткое и проблематичное, не связанное напрямую с выделением семенной жидкости и равномерным распределением лакомых эрогенных зон и обласканных телесных отверстий.
  Вообще, миф о таинственной женской душе и загадочных свойствах дамского характера возник, по моему глубочайшему убеждению, только благодаря тому, что мужчины слишком зациклены на своих собственных особах и мало интересуются аспектами женского поведения в экстремальных ситуациях. ( Правда, я не уверен, что участие в групповухе можно назвать экстремальной ситуацией). Отсюда все эти возгласы восхищения и преувеличенные восторги: «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет, минет, если надо, освоит и задний подставит проход…»
  Извините, я несколько отвлекся…
 
  Галя, не смотря на всю простоту своего отношения к формату ММ+Ж, даже представить себе не могла, что над ней, кроме волосатой особи противоположного пола, может склониться какая-то татарка, с ярко выраженными лесбийскими наклонностями, получающая, между прочим — «со спины»! — предназначенное только ей, единственной и неповторимой Гале Богановой — удовольствие.
 
  К отношениям в режиме ЖЖ+М Галя готова не была. Более того, приоткрывая свою таинственную женскую душу и демонстрируя свой загадочный дамский характер, она, довольно грубо отпихнув татарку, сбивчиво произнесла:
  - Я-то думала, ты… Дура, блин!.. замуж за тебя… за мудака… хотела…собиралась…а ты!.. Да пошли вы все!
  Вот-те на: в огороде анаша — в Киеве наркоша. Где группенсекс, а где замужество? Выходит, в ее понимании, они совсем рядом, близко, и даже могут вполне спокойно сосуществовать.
  Я много раз слышал от «голубых», что гомосексуализм — это полигамия; однополые семьи — фикция, условность. О бабах «розовых» говорить не буду: вроде живут совместно — «ничотак», не парятся; но тройственные союзы или семьи, допускающие присутствие в постели чужих, пусть даже близких по духу и симпатичных в сексуальном плане людей, это уже нонсенс. Это разврат и полная моральная деградация.
  Не то чтобы я высоко ценил институт официального брака, но, думается мне, даже такая беспринципная профурсетка, как Коллонтай и такой конченый похуист, как Дыбенко — до таких откровенных изъёбств и извращений, по крайней мере — в браке, не доходили.
 
  В общем, у меня вышел облом с групповухой, а у Гали, как вы сами понимаете, с замужеством. Мне даже в самом страшном сне не могло привидеться, что я буду жить с толстой «дизайнершей по одежде», обожающей стихи Есенина и, время от времени, облизывающей яйца ( извините за физиологическую подробность) моим школьным приятелям, обожающим, в свою очередь, творчество Блока или, скажем, Николая Некрасова…
  Галя быстро собралась и уехала, так и не ссудив на прощанье недостающий мне для полного счастья и горячо выпрашиваемый у нее уже в дверях червонец.
  Татарку я с трудом выгнал три или четыре дня спустя .
 
  Не могу сказать, что тот случай развел нас с Галей по разные стороны баррикад. Потом она неоднократно бывала у меня в гостях, читала стихи, справлялась о Мухоморе, который опять был замечен гуляющим босиком по району и стреляющим возле кинотеатра сигареты (как обычно — по полпачки за раз). Так же о нем было достоверно известно, что панамку свою — бордово-красную в крапинку, несмотря на быстро отросшие волосы, он не пропил и не потерял, а так и носил, почти не снимая, украсив ее для пущей важности десятком-другим пионерско-октябрятских значков, подаренных ему, бог весть откуда взявшейся, новой подругой.


(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)

Tweet