Часть 1. Пижон
Город беззаботной студенческой юности встречал Южанина дождём и ветром. Кивнув на прощанье вертухаю Александровского экспресса, одетому в генеральскую шинель голубоватого сукна, он ступил на перрон. Вертухай в ответ состроил улыбку, напоминающую волчий оскал, обнажив золотые фиксы на клыках.
Ожил телефон: "Ну, ты где?" - голос Пижона выдавал сдерживаемый зевок. "Хуйня", - подумал Южанин, - "на пенсии выспишься."
Пижон почти не изменился за прошедшие 15 лет. Немного похудел. На запястье вызывающе блестели дорогие на вид часы. Мятые джинсы и свитер... "Я тебе забронировал номер в "Местецкий, Яуза 44"", - сообщил Пижон, вопросительно глядя на друга. "Да хоть в "Березовский"!" - отозвался тот. После 3-х дней в "Токио", с неулыбчивой адмнистраторшей, коридорными на каждом этаже и аляповатым казино вместо лобби - он был готов спать даже в двадцатиместной палатке на Центральном танкодроме своей южной страны.

Мы вышли из здания вокзала. Дождь забарабанил по чемодану, слегка прогнувшемуся от новизны ощущений.
Пижон ловко рулил чемоданом между выбоинами в асфальте. При виде обелиска на площади меня затопила тёплая волна воспоминаний. В следующую секунду она исчезла под напором ветра, дующего со всех сторон. "Блядь, а где же тут стоянка?" - заныл Хуй, впервые давая о себе знать со времени утренней, совершенно бессмысленной эрекции в поезде. Впрочем, это был вопрос не ко мне, но Пижон, похоже, его услышал.
- "А вот и машинка", - успокоил он нас, переходя через улицу. Чёрный "Лексус" приветливо мигнул подфарниками. Кожаный салон машины заботливо хранил тепло.
- "Сначала кофе, а потом в «Третьяковку»" - скомандовал я.

"Лексус", мягко ворча, выполз на Волжский. Южанина, мотоциклиста, пока разражало всё. Погода, исключающая возможность передвигаться без кабины. Пробки на каждом светофоре - от этого он давно отвык. Бестолковые пешеходы, бросающиеся под колёса с отчаянием Якова Солдатова. И даже полупустая парковка возле кафе. Наличие свободных «карманов» сводило на нет одно из главных преимуществ мотоцикла Южанина в тесном городке на юге.

Кофе, обычный кофе, теперь назывался "Американа". Хотя так оскорбить разбавленный эспрессо мог только кто-то, никогда не пивший заокеанскую бурду из пятилитровых термосов. "Маленький двойной - американа крепкий" - заучивал я с прилежностью первоклашки. Пижон рассказывал про свою жену,  бывшую манекенщицу, которая тратит все его деньги. Про "Мерседес", который он ей купил... Про работу руководителем в одной из энергетических компаний... Я расслабленно слушал. Горячий кофе немного скрашивал удручающий пейзаж за окном. Дождь летел параллельно земле и менял направление полёта совершенно рандомально. Выходить не хотелось. Хуй слегка задремал. Но плебейская тяга к прекрасному оказалась сильней. Если уж ни хрена не смыслишь в искусстве, так хоть запоминай, где что лежит. "Едем в «Третьяковку»", решительно произнёс я.

Перед "Лексусом" припарковался удлинённый седан с логотипом на заднем стекле. "Вот так", - с горечью сказал Пижон. - "Работаешь, сгораешь ради людей... А ездишь на говне. А этот поц - открыл сеть японских ресторанов и живёт, как человек".
Впрочем, и 15 лет назад Пижон, надев одолженную у папы кожаную куртку, папины часы "Лонжин" и сидя за рулём папиной "копейки", жаловался на лохов, ездящих на "девятках". "Всё сета сует," - пробормотал я южную поговорку, но так, чтобы Пижон не услышал

" Станция «Третьяковка», поезд дальше не идёт," - объявил он, останавливаясь возле Штаба ВМФ. Южанин достал кисет и замастырил косяк. "Без этого культура не прёт," - объяснил он охуевшему от изумления Пижону. "Как?.. Откуда?.." - лепетал тот. "Всё своё везу с собой", - пожал плечами Южанин. Пыхнули. Вывалились из машины. Пошли.

Часть 2. Людмила
Купив билеты и поднявшись по лестнице, мы растерянно озирались. Указателей не было. Спросить - некого. Пиздец...
"Господа, не желаете ли приобрести персональную экскурсию по музею?" - мелодичный голос вывел нас из ступора. Я повернулся на звук. "Бля, не зря в эту дыру приехали!" - облегчённо выдохнул Хуй. Он сразу заметил обтянутые шерстяной юбкой стройные бёдра и небольшую, ладную грудь под тонким свитером. "Хе, неплохая мысль!" - протянул Пижон, поглядывая на меня. "Да ещё с таким симпатичным гидом..." Девушка-экскурсовод застенчиво улыбнулась. Зелёные глаза выжидающе смотрели на меня. Рыжие волосы обрамляли нежное лицо. Завершал картину греческий нос. Моя мечта стояла передо мной.
"Берём" - я не сомневался.  Хуй благодарно встал. "Только это дорого..." - осторожно произнесла русалка. "Ну, не дороже бабы" - автоматически подсчитал я.
- "Людмила" - представилась рыжеволосая красавица. Несмелая улыбка дала возможность убедиться, что наша гид ещё не стала жертвой имперской стоматологии. "Зубы - «Зачёт»",  - я продолжал мысленно заполнять ведомость ТТХ. 

Экскурсия добавила Людмиле несколько баллов. Она изъяснялась на красивом, чистом русском языке. Могла добавлять интересные подробности о заинтересовавшем экспонате. Уважительно слушала пургу, которую я нёс, рассказывая о посещениях других музеев ("Хули, ты же и в Лувре был, и в Рийксмюзеуме, и в Мюнхенской галерее" - подстёгивал Хуй. "Вспоминай всё, мудило, иначе какого хуя ты пёрся в тот музей Ван-Гога, укурок?!!!")
Пижон от экскурсии отбился, прижав к уху трубку и, бормоча в неё какие-то цифры, цены на постройку плотины к электростанции, которую он купит на следующей неделе и имена подрядчиков. Он почти уселся на малахитовый столик 18-го века, но рассвирипевшая смотрительница, очнувшись от сладких грёз по сопливым внукам, коршуном налетела на него. Пижон рассеяно побрёл за нами, продолжая что-то обсуждать по телефону.

Теперь Людмила обращалась только ко мне. Видимо, я тоже прошёл какой-то базовый тест на знание темы. Ёбтеть, про Ди Каприо я тоже могу рассказать, не зря ведь в Лувре штудировал методичку... Экскурсия превратилась в разговор. Уже я касался Её руки - и она не отшатывалась. Я прислонился к крутому бедру Людмилы. Быстрый смущённый взгляд помог мне принять решение. "Пижон, хорошая девочка!" - Шепнул я другу, воспользовавшись паузой в его беседах. - "Надо брать!"
"Давай!" - согласился он, окидывая взглядом Людмилу. "Хотя я планирую вечером тебя отвести на диско, где будет прекрасный выбор..." Хуй заинтересованно прислушивался. "Да ладно, до вечера ещё далеко" - махнул я рукой. "Людочка, а давайте продолжим культурную программу в некультурных местах", - предлагаю я. И пусть только, сцуко, попробует отказать! Но нет, мне невозможно отказать, у меня бездна обаяния и очень мало времени, к тому же Хуй постоянно даёт советы и - о, чудо! - эти советы помогают! Итак, стрела забита, телефон у меня, и остаётся ждать вечера.

Часть 3. Южанин
"Местецкий" оказался добротным отелем европейского уровня. Это радовало. Хуй был в восторге от его расположения - лишь мостик через Яузу отделял его от Штаба и Третьяковки. А главное, до Волжского - рукой подать. "Если Люда сольётся", - соображал Хуй вслух, - "всегда можно "приладить" другого человека". "Приладить" - это слово он позаимствовал из лексикона Валеры, друга Пижона, владельца сети магазинов чего-то. Втроём мы сидели в баре "Местецкого" и я рассказывал им про дикие нравы на Юге. Мы пили портвейн и кофе, коротая время до вечера: Валера планировал "приладить" кого-нибудь с дискотеки, Хуй - планировал "приладить" Люду, а Пижон мечтал, как он избавится от жены, не лишившись при этом квартиры. И ждал дискотеку, надеясь что его жена попадёт в нетяжёлую аварию и не сможет приехать. И тогда он тоже кого-то "приладит". Мерседесом он, скрепя сердце, был готов пожертвовать.
***
Час Ч. Действуем по плану, который разработал Хуй. У меня есть запасной вариант, у меня с Хуем отношения по принципу - "На Хуй надейся, а сам не плошай!" Так что, если всё пойдёт вразнос, я готов взять командование на себя. К счастью, опять идёт дождь. К счастью - потому, что незамысловатый Хуев план на этом построен. Что ж, действуем по плану. Ровно в назначенное время я стою перед музеем, у памятника на Красной Площади, куда временами врывается пронзительный  ветер с Волги, на том же месте, где я 20 лет назад, нажравшись до бесчуствия у одногруппницы, блевал в основание этой пирамиды, презрев ограждение и возможных ментов. Спасибо, мама, за северные гены, помогающие забыть обещания "больше никогда..."
Лёгкий стук каблуков обещает исполнение всех грёз. Хуй радостно насвистывает и бьёт копытом. Да, она действительно красива, Хуй прав. Лёгкий поцелуй в щёку - ого! а у нас дела-то заебись!
"План, план!", - напоминает Хуй.
"Людочка, тут такой ветер и дождь", - произношу я почти экспромтом (Хуй шёпотом подсказывает, сидя в суфлёрской будке), - "А зонтик мой - в гостинице! Давай зайдём, возьмём и поедем развлекаться на дискотеку..." По плану Хуя, Люда сейчас должна радостно сказать: "Зачем куда-то ехать, давай ебаться!"
Вместо этого она недоуменно протягивает свой зонтик : "А вот у меня есть..." Она явно растеряна и чего-то не понимает. Дура, злюсь я!  Хули ты мне свой зонт тычешь?! Хуй предусмотрительно молчит. Ссыт, сцуко... Ладно спасибо папе за южные гены, дающие находчивость при охоте на горных коз. "Да всё равно - дискотека поздно, а в гостинице - пиздатый бар" - нагло вру я. На самом деле, бар - полный отстой. Гавно... "Посидим, попьём кофе" - я вижу, что она колеблется. Я подаю знак и Пижон подъезжает на своём катафалке. Он напряжён. Могут появиться мусора и его конкретно поимеют за такое родео на площади. Но для меня он делает всё. Как и я для него. "Вот и машина тут, смотри, какая классная!" - я беру её под руку и подсаживаю внутрь. Сажусь рядом. "Это далеко?", - взволнованно спрашивает моя козочка. "Сейчас увидишь", - с улыбкой обещаю я. Пижон успевает разогнаться до 100 км/ч на 50-метровом отрезке до отеля, и со скрипом затормозить перед входом.
"Я тебе позвоню, если что..." - небрежно бросаю я Пижону, выпихивая мою даму на свежий ветер, который в этот момент дует нам в жопу с такой силой, что мы влетаем в вестибюль... Люда вцепляется мне в руку, и обалдело оглядывается. Понтов хватает, согласен. Только у нас, на юге, они не проходят. Поэтому Хуй, осмелев, снова поднимает голову. "Ну давай уже!", - умоляет он меня. "А вот и бар, очень тепло и уютно", - бля, вот галантность у меня какая врождённая, радуюсь я. Люда идёт, куда я её веду и не ослабляет хватки. Что ж, может Пижон днём был прав - для Люды даже чайная комната может стать тяжёлым испытанием, а в нормальный кабак её вести совсем не надо - во избежания потрясения и когнитивного диссонанса. Одежду её он, как опытный галантерейщик, оценил как "бюджетную". В этом он не ошибается...

Бар. Мы допиваем вино. Я рассказываю про курс дегустаторов, который я заканчивал, мы пытаемся распробовать букет какого-то хуёвого французского вина. Мне всё пох. Я сижу рядом с ней и несу всякую хуйню, время от времени обнимая её за плечи. Потом я её целую. До пизды, что в баре какие-то человеки. Они - иностранцы, я - тоже, меня здесь никто не знает. Я расслабляюсь. Всё хорошо. "В номера, в номера!", - подстёгивает Хуй. Он уже стоИт во весь рост и чувствует себя полководцем. "Давай, проси счёт!", - требует он. Я обнимаю Людмилу и шепчу ей прямо в ухо:"Пошли, посмотришь какой ахуительный номер!", - и, целуя её, не давая ей ответить, сигналю официанту. "Если только ты, сука, не дашь счёт сию секунду...", - Хуй нервничает, ему не терпится. Я его понимаю. Официант тоже понимает. За понимание он получает невъебенные чаевые. Хуй, когда стоИт - настоящий транжира...
Быстрее в лифт... Последний этаж. Ввожу Людмилу в номер...
Я свою часть сделал. На сцену выходит Хуй.

Часть 4. Хуй.
Хуй насмешничает: "Видишь? А ты говорил - цветы, дискотеки..."
Мы сидим в ресторане "КамрадЪ". Любимый ресторан Пижона. Бывший туалет. Запаха почти нет. Еда - отстой. Обслуживание - отстой. Но есть надо, а то можно и коня привязать. Хуй настоятельно требует жрать, пить и курить. Он заработал. Он - победитель! Людмила сияет. Ей нравится ресторан. Ей нравлюсь я. Ей нравится Хуй - он заставил её испытать 8 оргазмов за прошедшие 2 часа. "Нихуя себе!" - удивляюсь я. Такого я не ожидал! Люда тоже очень голодна. Она ест, пьёт вино. Мы выбираем десерт. Хуй не хочет десерт, ему уже опять не терпится в койку. У него нет завтра. Завтра есть только у меня, а вот Хуй завтра будет смирно ждать ночного самолёта на юг. "Может, выпьем шампанского?" - неуверенно спрашивает Люда. Хуй испуганно вздрагивает - "Ты чё, ахуела? Ещё час тут сидеть?", - возмущается он в голос. Я перевожу: "Что ты, милая, тут ничего к шампанскому нет, выпьем в другом месте!" Люда смущается, заказывает десерт и быстро его ест. Я курю трубку и жду её. Я вспоминаю. Её маленькую тугую грудь. Её лобок, выбритый старательно, но неумело, такой трогательный, что защемило сердце... Хуй, увидев рыжий треугольник, так подпрыгнул, что чуть не оторвался. "Так она натуральная!" - завопил он, волоча Люду в ванную. "Натуральная...", приговаривал он позже, "прилаживая" Люду в безукоризненную постель.
***
Ей нравится моя трубка. Она мне это сказала час назад. Когда Хуй, обнаружив её эрогенные зоны, захуячил ей 3 оргазма. И устроил перекур. Сидя в кресле стила "ампир" (Люда в этом специалист), в халате с монограммой отеля, я пускаю кольца дыма в потолок. Вообще-то, я бы сейчас дунул. Но я же с ней мало знаком (хули, слов 20 от неё услышал и поебался чуток). Хуй её знает, может она дружинница или из ОМОНа, зачем рисковать. Да и Хуй не намерен давать мне расслабляться. У него нет завтра, ему надо наебаться впрок. Ещё заезд. Теперь я сразу знаю, что с ней делать. Дело идёт быстрей. Люда течёт,
постель уже вся мокрая. Я боюсь, что на её крики сбегутся соседи и вызовут охрану. Хорошо, что последний этаж. Меньше соседей.
5 раз, машинально считаю я. Мне это почему-то важно. Я устал. Мне нужен перерыв. Я сжимаю её небольшую упругую жопу, смотрю ей в глаза. Я люблю за глаза. В этом мы с Хуем всегда расходимся. Держишь, конечно, за жопу. Но смотришь - в глаза. Глаза у неё - песня. Я кончаю.
***
Ужин окончен. Я достаю бумажник, предусмотрительно наполненный купюрами до отказа. Мне похуй, сколько фантиков надо дать. Всё равно, Хуй угощает. Опять дождь. Ветер. Ебись она в рот, такая погода. Неудивительно, что у всех депресняк. Мой зонтик так и остался в гостинице, поэтому мы прячемся под людин. Я обнимаю её, мы часто целуемся. Люда наелась и повеселела. Она рассказывает про учёбу в матшколе, про Институт. Про закулисные нравы Третьяковки. Я слушаю, мне интересно. Люда мне нравится. "Хотя, минет ещё впереди" - напоминает Хуй. Он немногословен, ему очень холодно.
Наконец, гостиница. Распотрошённая кровать. Хорошо, что есть вторая. "А что ещё ты куришь?" - неожиданно спрашивает моя рыжая бестия, - "Может, и траву?" Я давно хочу пыхнуть, поэтому просто достаю кисет с травой, доставленной на Юг иноверцами и пересёкшей Государственную Границу в заднем кармане моих джинсов. "Вот", - говорю я, забивая в сигарету результат мирного сосуществования религий. Люда неумело курит. Кашляет. "Кашляешь - значит вставит", - повторяю я старую шутку планокуров. Люде вставляет. Она становится ещё податливей. Мы лежим обнявшись, Хуй занимается своим делом. Люда ловит оргазмы. На четвёртом она начинает беспокоится за меня – почему я не кончаю? Мне похуй, пусть Хуй сам решает. Я дышу, как на тренировке. Держу дыхание. Вдох-выдох. Немного медитирую. Меня прёт. Пятый. Люда решает отсосать. Похвально. Только я уже знаю, что это не поможет. Хуй тоже это уже понимает. Трава! Хуй стоИт, как железный. Люда сосёт по-любительски. Меня это успокаивает. Не хочу профессионализма! Хочу души. Душа есть, но после травы даже и дрочить не поможет. Проверено. Люда усаживается на меня. Скачет. Шестой. У меня глухо. Она отдыхает. Пытается прогрузить меня темой про своего бывшего мужа, про мою семью. Сейчас у меня нет семьи. Сейчас моя семья - только Хуй, который крепко призадумался. Грузить себя я не даю, я просто разворачиваю подружку раком и выпускаю Хуй порезвиться. Седьмой. Люда в отчаянии. Она хочет, чтобы мне тоже было хорошо. Мне хорошо. Хую - плохо. Но это - его проблемы. Я делаю всё что могу. Хуй недовольно ворчит, безуспешно пытаясь потереться о стенки влагалища. Увы, скользко, как на катке. Там, где ресторан "КамрадЪ". Восемь. Люда вся сотрясается. У неё больше нет сил. Ладно, говорю я Хую. Отдыхай. Имитирую оргазм. Люда на седьмом небе. Стаскивает презерватив, я его забираю и бросаю в корзинку. Недолёт. И хуй с ним, завтра горничная уберёт. Хуй предательски торчит. Хватит, говорю я ему. Он несчастен. Больше презервативов нет. Хуй пытается заставить меня пойти купить ещё, на утро. Я посылаю его нахуй. Мне и так заебись. Люда прижимается ко мне. Я смотрю ей в глаза. Песня.

Часть 5. Южанин
Утром Людмила осталась красавицей. Приятно. Мы спускаемся к завтраку. Люда чувствует себя неловко в окружении фирмЫ в костюмах и новых русских в нелепых одеждах. Я небрит, мятые джинсы. Резиновые тапочки с крокодилом. На югАх все в таких ходят. Всегда.
Мне грустно. Сейчас Люда опять пойдёт в свой музей, водить экскурсии пионеров и пенсионеров, иногда попадая на богатых иностранцев. Меня ожидает целый день в городе, который когда-то был родным. А стал похож на зону, с козырными нарами у батареи, со шконками у параши, с паханами и опущенными, со свирепыми "попками" на каждом шагу. И с толпой "мужиков", которые тянут лямку, не получая ни уважения, ни достатка, ни даже просто ласки... И погода - просто пиздец.
Люда с удовольствием пробует экзотические фрукты. Она не верит, что на юге этим кормят свиней. Не знаю, может и не кормят. Похуй.
Всю ночь ужасно выл ветер и грохотало оторвавшееся кровельное железо, где-то неподалеку от нас. Но мне это не мешало. Люда спросонья обнимала меня. Хорошо.
Я провожаю мою подружку к служебному входу. Оттуда видно Волгу, вышедшую из берегов в юбилейный, 300-й раз. В мою честь. Ветер завывает так, что невозможно разговаривать. И не надо. Я бегло целую  Люду - в последний раз! Хуй безнадёжно приподнимается, но падает обратно, сражённый ледяным порывом ветра с реки. Не надо слов. Спасибо за всё.

Хуй робко подаёт голос: "В следующий раз надо одеться потеплей..."
Да, невесело думаю я. Захватить с собой старый армейский комбинезон на синтепоне, в котором можно спать на земле, под дождём. Да только на груди там предательски красуются 3 буквы, символизирующие армию потенциального противника. И бдительные местные жители могут запросто сдать, как диверсанта... "Хуйня", - подсказывает Хуй. - "Купим лыжную куртку для полярников. Прорвёмся!"
Депрессия.

Часть 6. Пижон
Пижон ждёт меня в ресторане с видом на разлившуюся Волгу. Рядом торчит радиовышка. Он просматривает гламурный журнал и показывает мне своих знакомых. Рассказывает про их автомобили, часы и любовниц. Приезжает его жена с сыном. На Мерседесе. Чёрном, какой вопрос. Манекенщица. Смотрит журнал. Показывает подружек. Пижон сидит с кислым видом, и оживает только когда сын залезает к нему на колени. Подруг жены он называет дурами и пёздами. Когда жена отходит, он говорит: "Ты видишь?" Я не вмешиваюсь в их личную жизнь. Мне тоскливо.
Мы убиваем время до моего самолёта. Заходим к Пижону домой, посмотреть ремонт. К родителям Пижона. Я их очень люблю. Мы долго пьём чай. Потом мы едем на Волжский и пьём кофе. Я пью виски. Пижон вообще не пьёт. Южанин, хули. Хуй молчит. Виски его не веселит.
В назначенное время мы подъезжаем к аэропорту. Это - сарай. Я не верю, что тут могут летать самолёты. Идёт снег. Я уже не могу больше. Меня тошнит от этой погоды. Так выглядит в моих кошмарах ад. Я не отсюда. Я не хочу сюда. Я хочу Люду!
Пижон грустит. Он боится оставаться в этой зиме. Его колбасит. У него жена и сын. Терпи, хули. Купи себе ещё одни часы. Или золотой телефон. Включи подогрев сидений. Я пытаюсь его обнадёжить. Я - невъёбный оптимист. Но сейчас я не нахожу слов. Идёт снег.
Всё-таки самолёт там был. Единственный в эту ночь. Я сижу и ни с кем не общаюсь. Ебитесь все в рот! Я так хочу домой, что даже забываю про Люду. Домой!

Часть 7. Людмила
Я сижу в плетёном кресле, на крыше своей квартиры. Подо мной раскинулся южный город, залитый морем огней. Прохладный вечер. Я отогреваюсь. Я надел футболку с длинным рукавом. Жена удивлена. Она - в майке. Я устал. Мне надо дунуть. Ласковый ветерок шевелит невысокие кустики в кадке. Скоро кустики подрастут и я смогу курить свой собственный план. Если жена не догадается, что это за кусты. Она с недоверием слушает рассказ о поездке. Ей не верится, что бывает так холодно. Наконец она уходит в спальню. Она тоже устала. Она работает, растит наших детей. Я её люблю.

Забив и выдув очередной "касой", я кладу на колени компьютер и достаю бумажку с электронным адресом. На листке - знакомый вензель, "Местецкий"... Я уже сомневаюсь, что это было наяву.
Я переписываю адрес и делаю поиск имени в Интернете. На всякий случай... Почти 300 ссылок. Открываю первую. Университетский сайт. Научная статья о математическом моделировании в искусстве. Формулы, графики, диаграммы... Мимо. По привычке скроллю страницу до конца. "Об авторе:" Пальцы немеют. С небольшой картинки на меня смотрит Люда. Текст: Доктор Математических Наук Людмила ..., старший преподаватель кафедры моделирования, искусствовед, автор ряда работ по математическому моделированию в живописи... Компьютер сползает на пол. Хуй бьётся в истерике...
Я встаю, надев джинсы, еду в лифте вниз. Завожу мотоцикл.
Хуй радостно напевает: "В Москву! В Москву!"

Мы едем покупать арктическую лыжную куртку.

З.Ы. Выражаю благодарность Хую за неоценимую помощь в создании креатива.

З.З.Ы. Все имена, названия и торговые марки - подлинные. Если хотя бы десяток ебланов приедут в Третьяковку и возьмут экскурсию, в надежде поебаться с экскурсоводом - я буду считать, что моя жизнь прошла не зря.



30 Октября 2017 г.
Южногорск

Tweet