Они выращивали дома коноплю. Зал их двухкомнатной квартиры являлся оранжереей. Окна были сокрыты чёрными тяжёлыми шторами, царил синий цвет ламп.
Она писала книгу под названием “Дети Лысой горы”. Курила огромные косяки травы и писала, писала, писала. Кличка главного героя Её книги была Сохатый Хер, а остальными действующими лицами были участники сатанистских оргий. Собирая материал для книги, Она поучаствовала в нескольких оргиях сатанистов.
Он не спеша курил трубку, с травой и писал на компьютере музыку, анализ которой восхитил бы психиатра, желающего выполнить научный труд. Он часто играл на трубе во время совокупления с Ней, а после записывал нотами сыгранное. У Него вышли небольшими тиражами четыре диска жёсткой смеси рэпа с тяжёлым техно-металлом и солирующей трубой. Последний альбом назывался “Жопа и Писька”.
У Неё была небольшая грудь, узкое влагалище, короткая причёска и огромные зелёные глаза. На Её длинных отвисших половых губах был вытатуирован затейливый узор. Она до безумия любила сосать у Него часами член и после заниматься с Ним анальным сексом.
Он имел длинные руки, огромные волосатые яйца и толстый член; Он всегда брил голову наголо. Ему нравилось покусывать Её за ягодицы и половые губы, когда Она сосала у него член.
Они занимались сексом почти постоянно, с перерывами на сон.
У них никогда не было гостей, потому что они ни с кем в городе знакомств не водили. Они заказывали еду через Сеть и редко выходили из квартиры.

И одним летним днём им явилась Лаиса.

Он первый заметил Лаису, она, вусмерть пьяная, танцевала, задрав мини-юбку, перед стойкой летнего кафе. Лаиса была без трусов.
Она пригласила Лаису за столик и угостила пивом.
Лаиса взяла их руки и прижала к своим влажным половым губам, очаровательно улыбаясь. Они увели Лаису из кафе к себе на квартиру и стали жить втроём.

Лаиса в любое время суток была одновременно обкуренная и пьяная. Она ходила по квартире голая, так как в квартире было тепло. У неё была огромная грудь с оранжевыми сосками, лохматый густоволосый лобок и набухшие фиолетовые половые губы. Лаиса любила петь хриплым грудным голосом песни из репертуара Эллы Фицжеральд и Луиса Армстронга, мастурбируя при этом. Она мастурбировала постоянно, даже сидя на унитазе.
Он и Она проводили над Лаисой различные эксперементы: вставляли ей во влагалище и анус одновременно огромные толстые огурцы, которые Она специально выбирала для этого на базарчике; стегали её плетью по половым губам и промежности; подолгу трахали её во все отверстия членом, искусственным фаллосом и пальцами... Лаиса при этом мастурбировала и стонала, снисходительно им улыбаясь: ей всё это очень нравилось.
У Него вошло в привычку по утрам выводить Лаису из сна внезапным вонзанием в её влагалище сзади своего члена. Он буквально насиловал её, скопя за ночь силы, а Лаиса медленно просыпалась, начинала стонать и мастурбировать и тянулась за стоящей на прикроватной тумбочке бутылкой коньяка “Белый аист”. Она жадно глотала коньяк и, спустя минуту, начинала сама резко насаживаться на Его член.
Она просыпалась от содроганий кровати и вжимала голову Лаисы себе межде ног. Лаиса лизала Ей клитор и анус и засовывала свой длинный язык Ей глубоко во влагалище.
Когда Он кончал, Она вылизывала и высасывала из Лаисы его сперму, а Он, видя это, снова возбуждался и резко вводил Ей в анальное отверстие свой член.
Он и Она постепенно полюбили Лаису.

Пришло время собирать первый, после явления Лаисы, урожай.
Он аккуратно срезал кусты по левой стороне оранжереи и передавал Ей. По другим трём сторонам зала марихуана была на разных стадиях роста; трава созревала на одной из сторон каждые три недели.
Она вешала кусты сушиться на верёвки в коридоре, и постепенно в узком коридоре почти не осталось места для прохода. Стоял густой, пьянящий запах конопли и у всех троих было поэтому хорошее настроение.
Лаиса взяла несколько самых больших макушек и стала сушить их на противне в духовке. Когда макушки были высушены, они втроём сели на пол в спальне и стали курить гигантский кальян с тремя гибкими трубками и бурлящим внутри красным вином. Отмечать День Урожая пошли в находящееся в ближайшем парке кафе.
В кафе Лаиса напилась и начала прилюдно вставлять себе во влагалище пивную бутылку с длинным горлышком, мастурбируя при этом. Он сильно возбудился и увёл Лаису в биотуалет, где в течение 15 минут неистово трахал её в задницу. Затем в туалет втиснулась Она и начала сосать у Него член, то и дело заглатывая его, а Лаиса мяла рукой Её клитор и половые губы. По выходу из туалета охрана прогнала их из кафе.
Спустя несколько дней, кусты конопли, висевшие в коридоре, высохли, и пришло время их обработки.
Он крошил ладонями марихуану и отбирал лучшие семена для посева; она мерила гранёным стаканом перетёртую траву и рассыпала в полиэтиленовые мешочки, а Лаиса тщательно обматывала мешочки, по десять стаканов, скотчем. При этом они курили объёмную тяжёлую буковую трубку, передавая её друг другу.
За травой, как всегда, приехал Нафанаил - худой и бледный наркоман-таблеточник, отмотавший в своё время не один срок. Он был весь синий от наколок. Сосредоточив остекленевший взгляд на пачке долларов, Нафанаил отсчитал Ему положенную сумму, и они втроём погрузили урожай в нафанаилов “Москвич”. Лаиса в погрузке не участвовала, так как ей было лень одеваться. Она попробовала пососать у Нафанаила член. Член не поднялся, но, судя по всему, Нафанаилу было всё равно, он попросил воды, запил две каких-то таблетки и повёз марихуану людям, занимавшимся её дальнейшим распространением.
Он, Она и Лаиса накурились афганского гашиша, кусок которого отломил им Нафанаил, и поехали на Его стареньком “Пежо” за город, на Мёртвое озеро.
На Мёртвом озере купались, преимущественно, наркоманы, имеющие свои автомобили. По берегам сидели и лежали кучки людей по 3-4 человека и курили гашиш и траву, нюхали кокаин, кололи героин и винт, пили горячий отвар растущей повсюду дикой конопли и заваривали чай из сухих маковых головок. Повсюду совокуплялись гетеросексуалы, лесбиянки и гомосексуалисты, крепко находящиеся под воздействием наркотиков. На Мёртвом озере никогда не появлялась милиция.
Он полез купаться, а Она и Лаиса закурили огромные папиросы с травой и вскоре, возбудившись видом происходившей на противоположном берегу оргии, начали лизать друг у друга половые органы и громко стонать. Онанист Артёмка-дурачёк, который буквально дневал и ночевал на озере, улыбался и мастурбировал стоя рядом. Полоумному было здесь раздолье: его никто не прогонял и не обижал - всем было глубоко наплевать. Вышел из воды Он, и сказал Артёмке-дурачку: “Бу!” - тот испугался и убежал, пронзительно взвизгивая. Она с Лаисой смеялись до икоты...

Они пришли домой, и Лаиса выложила им свою, долго вынашиваемую, идею - ограбить банкира.
У Него был купленный по случаю несколько лет назад пистолет.
А Она всегда была за приключения.

Он следил за банкиром две недели. Сначала он узнал, во сколько тот выходит из банка, затем пару раз проводил банкира на машине до подъезда. Но квартиру банкира Он не знал.
Её вычислила Она, в один из вечеров спрятавшись на верхней площадке подъезда банкира, когда тот, вернувшись с работы, открывал ключом дверь.
Лаиса сидела дома, курила траву и пила коньяк, а когда Он и Она возвращались, удовлетворяла их всеми своими влажными отверстиями и языком, не забывая при этом дико мастурбировать. Лаиса не могла жить без частых оргазмов.

На дело пошли вечером в воскресенье.
Они подкараулили банкира в подъезде. Они были в натянутых на лицо шапках с прорезями для глаз. Он приставил пистолет к спине банкиру, и все зашли в квартиру. В квартире была жена банкира - сорокалетняя ухоженная стерва в халате на голое тело. Её связали и положили в зале на диван. Толстого банкира тоже связали и били по усатому лицу, требуя, чтобы он назвал код сейфа, стоящего в спальне. Банкира Он и Лаиса били в ванной, а Она следила в зале за его связанной женой.
Он пригрозил отстрелить банкиру член, и тот назвал шифр. Он и Лаиса закрыли связанного банкира в ванной, заклеив скотчем ему рот, и открыли сейф. В сейфе было три тысячи долларов, тысяча евро и пятьдесят тысяч рублей. Золото и украшения брать не стали.
Лаиса рассыпала деньги по паркету зала и легла на них, задрав юбку и раздвинув ноги перед женой банкира. Банкирша со связанными сзади руками с дивана смотрела на слизистое влагалище с движущимся в нём туда-сюда лаисиным пальцем и часто дышала.
Немного погодя, Она села Лаисе на лицо, сдвинув ей до носа маску, и тут же начала стонать от действий лаисиного языка, а Он снял штаны и собрался вставить в Лаису свой член.
- Меня! Меня! Трахай меня! - полушёпотом выдохнула жена банкира, и Он направился к ней.
Холёная жена банкира вытянула ноги вверх, и её короткий халатик сдвинулся, явив Его взору огромную красную истекающую слизью дыру. Он начал мощно всаживать в дыру свой член, а банкирша обняла Его ногами и что есть силы двигалась навстречу члену, издавая горловые животные звуки.
После Лаиса и Она трахали жену банкира толстой восковой свечой и давали ей по очереди лизать свои огромные от возбуждения алые клиторы. Жена банкира требовала ещё и ещё.
Он поимел жену банкира в заднее отверстие, заставив её кричать от боли и наслаждения. Наслаждение приносила Лаиса, быстро двигая пальцами ей во влагалище и теребя большим пальцем клитор.
Потом они ушли с деньгами, не взяв с собой жену банкира, которая очень просилась. Он лишь дал ей напоследок пососать член.
Выходя из подъезда они столкнулись с сыном банкира, не зная, что это его сын.

На следующий день их фотороботы, нарисованные со слов сына банкира, показали по телевизору. Банкир умер, задохнувшись - Лаиса замотала ему голову скотчем, заклеив не только рот, но и нос. Банкирша заявила ментам, что её жестоко изнасиловали в извращённой форме.
В их дверь могли постучаться в любую минуту.
Лаиса предложила поехать к её деду-леснику, живущему в самой середине сибирской тайги, и все согласились с ней.
На Его “Пежо” уезжать из города было опасно, так как автомобиль могли видеть у дома банкира в день грабежа. Он срезал всю коноплю, растущую в зале, и позвонил Нафанаилу. За гору сырой травы и пятьсот долларов Нафанаил отдал свой раздолбанный “Москвич” и автомат Калашникова и был очень доволен сделкой.
Она утрамбовала в тайник под задним сиденьем “Москвича” три огромных пакета марихуаны и мешочек отборных семян.
Лаиса загрузила багажник ящиками с коньяком “Белый аист”.
Они выехали, пока было ещё светло, накурившись до одури травы с гашишем. Он был за рулём, в очках с простыми стёклами, для конспирации, Она сидела рядом на полу и сосала ему член, а Лаиса лежала на заднем сиденье, пила коньяк и мастурбировала. Автомат лежал на полу возле Лаисы, прикрытый её курткой.
Загородный пост ГАИ они проехали беспрепятственно, так как менты не увидели в Нём ничего подозрительного, а Её и Лаису они не заметили.
В придорожной шашлычной они заказали хозяину-армянину плов с травой. Тот лукаво улыбнулся, видя знатоков восточной кухни, и через час плов был готов. Они съели весь казан и дико смеялись. Лаиса, выпив почти полную бутылку коньяка, устроила в полупустой шашлычной стриптиз под армянскую музыку, забравшись на стол. Армянин-шашлычник хлопал в ладоши, а несколько обедавших шофёров подбадривали Лаису выкриками. Когда Лаиса легла, широко разбросав ноги, на стол и начала засовывать себе во влагалище бутыль с кетчупом, Он и Она решили, что настала пора уезжать и утащили Лаису в машину.
Гаишники остановили их, внезапно появившись из-за кустов на подъезде к столице области. Гаишников было трое: один, низенький кривоногий, остановивший их, и двое, сидящие в машине с надписью ДПС на борту. У мента округлились глаза, когда он увидел лежащую на заднем сиденье Лаису, которая упёрлась одной ногой в потолок и яростно мастурбировала. Но, кто они такие, гаишник догадался лишь тогда, когда увидел Её, самозабвенно сосущую у Него член и ничего вокруг не замечающую. Мент поянулся к кобуре, но Лаиса его опередила, выпустив в него короткую очередь из автомата. Как она успела прекратить мастурбировать, и вовремя схватить автомат не успел понять никто.
Он, с болтающимся стоящим членом, выскочил из “Москвича” и выпустил всю обойму своего пистолета в не успевших опомниться гаишников, сидящих в машине. Лаиса добила всех троих одиночными выстрелами из автомата в голову. В критические моменты её одурманенный мозг мог чётко и быстро соображать, чему Он и Она очень удивились. На расправу смотрели проезжающие мимо люди, но никто, понятное дело, не остановился. Зато многие набрали 02 на своих мобильных телефонах.
Он прыгнул за руль и резко надавил на газ, “Москвич”, скрипя, рванулся с места. Она завизжала и захохотала, Лаиса вторила Ей. Через несколько минут они свернули на просёлочную дорогу, и их машину стало не видно с трассы из-за кустов. За деревьями, которые они увидели после пяти минут гонки по ухабам, было озеро, и Он подъехал к нему.
Она вытащила из тайника пакеты с травой, а Лаиса из багажника ящик с коньяком, и они столкнули “Москвич” в озеро, где он сразу затонул. Лаиса вытряхнула из одного пакета марихуану и набила пакет бутылками с коньяком. Он взял завёрнутый в лаисину куртку автомат, а Она оставшиеся два пакета и они пошли сквозь заросли деревьев и кустарника к дачному посёлку, видневшемуся вдали. С трассы донеслись чуть слышные звуки милицейских сирен. Начинало темнеть.
Она обратила внимание на двухэтажный дачный домик, в котором горело всего одно окно, и они перелезли через забор.
Он выстрелил через куртку в кинувшуюся на них собаку и сразу убил её. Приглушённый выстрел можно было принять за выхлоп автомобиля.
В горящем окне показался женский силуэт и, спустя минуту, дверь домика открылась и на пороге появилась длинная худая десятиклассница, одетая в одну футболку, едва скрывающую её зад; она хотела узнать, почему лаяла собака. Он схватил девчонку, зажал ей рот и втолкнул в дом.
Им повезло: десятиклассница, которую звали Варвара, находилась на даче одна, её родители должны были приехать только через два дня. Комната, в которой горел свет, оказалась родительской спальней с огромной кроватью посередине. На кровати лежал раскрытый порнографический журнал.
Он толкнул Варвару на кровать, задрал ей футболку и раздвинул ноги. Его догадка была верна - до их прихода Варвара долго мастурбировала: её половые губы были опухшие и слиплись, закрывая влагалище, но вокруг клитора были раздвинуты, а сам клитор торчал и блестел.
Лаиса не выдержала этого зрелища, бросилась на половой орган Варвары и начала его лизать и обсасывать половые губы. Десятиклассница поначалу была ни жива - ни мертва, но потом начала издавать грудные стоны и ритмично вжимать голову Лаисы себе между ног.
Он положил под голову Варвары две подушки, встал над ней на колени и расстегнул джинсы. Увидев огромный член у себя перед глазами, Варвара обезумела, схватила Его за ягодицы и начала заталкивать член себе в рот, давясь и кашляя.
Она встала рядом с кроватью, широко расставив ноги, взяла в руки свисающую с кровати варварину ступню с необычайно длинным большим пальцем, ввела этот палец себе в вагину, и начала неистово насиловать им себя, издавая короткие вскрики.
Варвара испытывала оргазмы каждые полторы минуты, возбуждаясь всё больше и больше...
Прерывая занятия сексом лишь для еды и сна, они провели два дня, а потом, рано утром, Варвара проводила их до окраины посёлка. Трава переместилась в два рюкзака, а завёрнутый в лаисину куртку автомат и оставшийся коньяк в большую сумку.

Он за дни бегства отпустил бородку и усы, к тому же на даче у Варвары они переоделись в вещи Варвары и её родителей, и надели тёмные очки.
В столице области Она сняла по объявлению в газете квартиру на сутки, а Лаиса купила три билета на электрички, уходящие в разное время, но приходящие в одно место. В течение суток они без сна занимались сексом на квартире, а затем, по очереди уехали на вокзал. Вечером того же дня они встретились на вокзальной площади одного из городов соседней области. Оставалось только на пригородном автобусе добраться до тайги, в середине которой жил лаисин дед.

Они взяли четыре билета на задние сиденья, Она села с Лаисой, а Он - через проход, сиденье рядом с Ним осталось пустым. Она с Лаисой сразу же запустили руки друг другу под юбки, а Он сидел и смотрел, а затем поменялся с Ней местами. Лаиса слезла с сиденья, встала на колени и стала сосать Ему, с заглотом, член. Потом Она снова поменялась с Ним местами.
Ему и Ей было почему-то очень тоскливо.

А на конечной остановке их ждал отряд милиции.
Он заметил рванувшихся к автобусу людей в штатском, когда собирался выходить. Он выхватил пистолет и выстрелил в потолок с криком: “Всем сидеть!” Немногие оставшиеся пассажиры в испуге сели на свои места. По приказу передёрнувшей затвор автомата Лаисы, водитель закрыл двери и дал газ. Перед этим Она в окно прокричала ментам приказ не преследовать, иначе они начнут убивать заложников.
Через пару километров Лаиса остановила автобус и попросила Его и Её сойти. Они отказались, и тогда она направила на них автомат...

Они смотрели вслед автобусу, спрятавшись средь зарослей густого таёжного кустарника. Спустя несколько минут, в сторону, в которую уехал автобус, промчались несколько милицейских машин, а потом пролетел вертолёт.
Она зарыдала.
Он обнял Её и зарыдал тоже.
Вдали послышалась автоматная очередь...
Они две недели блуждали по тайге, питаясь марихуаной и иногда ягодой, по вечерам они падали на землю в галлюцинациях. Марихуана почти закончилась, и они думали, что умрут от голода, но внезапно вышли из тайги неподалёку от какого-то небольшого городка. Здесь о них никто не слышал. Они сняли квартирку на окраине, а через полгода сделали себе паспорта, представившись беженцами из Абхазии. А ещё через три месяца у них родился ребёнок. Девочка. Лаиса.

Tweet