Каскад ярких мыльных пузырей медленно проплывал мимо моего тела, кружась по неведомой траектории и создавая причудливые фигуры. Завороженный необычным представлением, предназначавшимся только для одного зрителя, я не ощущал пошедшего времени. А поток уносил меня всё дальше и дальше, но никакого страха от ожидающей неизвестности, преследующей большую часть человечества ещё с незапамятных времён, нисколько я не чувствовал.

Наоборот, моё естество стремилось к конечному пункту необычного путешествия. Но почему-то всё хорошее в нашей жизни когда-нибудь кончается, и сопровождающие видения отступили в небытие. Вокруг была только кромешная темнота, и я решился открыть глаза. Это решение пришло в голову само собой, но его правильность нисколько не удивила меня. То, что я увидел перед собой, не внушало никакого доверия к органам зрения: человек среднего телосложения спокойно стоял передо мной, держа в руках огромную книгу. Видимо, он нисколько не был удивлён моим присутствием, наоборот, даже не отвлёкся от чтения. Его одеяние состояло лишь из чистого, белоснежного балахона, да видавших лучшее время кожаных сандалий. Хотя лицо незнакомца было закрыто капюшоном, каким-то шестым чувством я понял, что его возраст не исчисляется в привычном для меня времени. Пока мозг пытался анализировать полученную информацию, Ваш покорный слуга силился понять, что же всё-таки он здесь делает. А так как память упорно не позволяла вспомнить хоть что-нибудь из ближайшего прошлого, то я принялся изучать местность, где собственно и находится.

Моё бренное тело стояло посреди огромного, аккуратно подстриженного поля, уходящего за горизонт. Аккуратно переводя взгляд с природы на одежду, я несказанно удивился: вкус у меня оказался весьма странным. Хотя, чёрные десантские ботинки, чёрные джинсы, чёрная кожаная куртка, опоясанная опять же черным кожаным ремнём, сидели на мне как влитые, но чёрная рубашка, заканчивающая мой своеобразный костюм, выглядела до неприличия выглаженной. Но, хоть убейте, не помню, когда успел надеть все эти вещи. Самое страшное, что ничего конкретного из того, что могло привести меня сюда и в таком прикиде, память, как назло, не давала: как будто все воспоминания удалили за ненадобностью одним нажатием клавиши. Мои ни к чему не приводящие логические размышления прервал мягкий голос незнакомца, наконец-то проявившего признаки жизни:

- Ты что, совсем ничего не помнишь?

- А собственно, с кем имею честь разговаривать? - вопросом на вопрос аккуратно поинтересовался я.

- Ммм: да, - протянул мой собеседник, - хорошо же тебя шарахнуло. Ты уверен, что ничего не помнишь?

- А: - я попытался снова задать свой вопрос, но слова застряли в горле: мне стало ужасно интересно, что значит «шарахнуло», где и когда это случилось, и почему именно меня. А так как ничего подобного в моей жизни не случалось, то интерес к произошедшей трагедии с самой любимой персоной в мире поднялся до неимоверных высот. Но «монах», как я его окрестил, решил представиться, не ожидая моего очередного вопроса:

- Апостол Пётр к Вашим услугам.

- «Плохо, - подумал я, - совсем худо. Наверное, оказался в сумасшедшем доме. Только такого человека, как я, могло так угораздить. Самое главное, теперь надо выяснить, в каком качестве моё тело здесь обитает: в виде пациента или лечащего психиатра».

- Скорее в качестве пациента, если так можно выразиться, - ответил апостол, нисколько не скрывая того, что без труда читает мои собственные мысли, - Ты находишься в чистилище.

В чистилище попадают после смерти. - Подумал я и напряг изо всех сил свою уже никуда не годную память. - Но, как и когда я умер? Нет, скорее всего, это просто мой бред, а апостол - это просто мираж, глюк или больное воображение. Нет, не то, не может так быть! Мёртвым себя не чувствую точно, и конечно не сумасшедшим, тем более психиатры говорят, что пациенты соответствующих заведений сами не догадываются о психическом отклонении.

- Делаем вывод: либо я сплю и вижу более чем странный сон, либо действительно скончался без видимых на то причин. Третьего не дано.

- Ну, вообще-то ни первое, ни второе, в определённой степени. Скажем так, ты: пока ещё не умер, но уже и не жив, :вроде: - Апостол почесал затылок, пытаясь понять, что сам только что сказал. - Поэтому даже мне непонятно, как ты здесь оказался. Но это не важно, приступим к телу, то есть к делу.

За Петром начали материализовываться огромные весы, высотой метров пять. Наверное, они означали мои грехи и праведные поступки. Телепортировал «монах» их откуда-то уж очень долго. Пришлось скрупулёзно рассматривать горизонт: может быть ещё кто-нибудь, кроме меня, попадёт в чистилище, хоть будет с кем поговорить. Но, видно, никто не хотел в ближайшее время умирать, либо терпеливо ждал очереди.

- Итак, - сам с собой заговорил собеседник тоном учёного, - что мы здесь имеем? Скорее всего, одни плохие поступки и прегрешения.

В следующую минуту окружающие, если бы они существовали, наслаждались «немой сценой» Гоголя из «Ревизора»: ни одна чаша весов не перевешивала другую. Подлинный первобытный ужас на лице собеседника, челюсть, медленно опускающаяся на грудь, застывшие глаза, которые можно было принять за добротно изготовленные стеклянные протезы, постепенно вылезали из орбит - всё вышеперечисленное аккуратно намекало о сильнейшем шоке оппонента. Возможно, это было впервые в «жизни» Петра, и я серьёзно начал опасаться за его самочувствие.

- Боже, - выдохнул он, и это было единственное, что смог из себя выдавить побледневший апостол, чей цвет лица нисколько не отличался от балахона.

Яркая вспышка неестественного происхождения вспыхнула возле одного из двенадцати апостолов, ослепив меня на какую-то долю секунды. Когда же зрительные органы получили возможность нормально функционировать, то рядом с растерявшимся человеком наблюдалась ещё одна фигура, которая, казалось, состоит из одного света.

«Это и есть Бог», - пришла в голову первая правильная мысль за сегодняшний день. Но никакой радости, от которой начинает щемить сердце или суеверного страха, я не почувствовал. Грусть тихо и незаметно прокралась в душу от того, что воспитание на религиозную тему немного отличалась от общепризнанной нормы. Мне дали полную свободу при рассмотрении этого жизненно важного вопроса, и она породила относительное вольнодумство, за что в средние века сожгли бы без зазрения совести как еретика.

- Слушаю тебя, - произнес он, - зачем понадобился?

- Т-т-ты в-в-идишь в-в-весы? - апостол немного заикался от пережитого шока.

- Вижу, но не надо так сильно переживать, с кем не бывает. А то на тебе лица совсем нет: сливается с цветом одежды.

- Может, его пустить в рай? - Понизив голос до шёпота, осторожно спросил Пётр, полностью придя в себя и намекая на мою бедную персону, одиноко стоящую позади беседующих светлых сил. «Обо мне говорят, но хоть бы спросили мнение, для приличия. Можно подумать, здесь кроме них никого не существует, - обиделся я. - Вот так всегда и происходит: сначала всё сами решат, а потом только сообщат о принятом постановлении, как правительство».

- Нет, он совсем не подходит для нашего дела. Давай попробуем отправить его в ад. - Прошептал Бог, посматривая в сторону весов.

Обида прошла без остатка, будто её в помине и не было: они синхронно развернулись ко мне, причём лицо Петра очень напоминало физиономию хитрого арабского продавца, который хочет богатому покупателю продать ничего не стоящую безделушку за целое состояние. Знакомый, но не действенный в данной ситуации, способ всучить гадость в красивой обложке,: суть предложения была мне ясна из предыдущих реплик. Из уст Петра полилась речь, похожая на предвыборное выступление кандидата в президенты, различие было в том, что я без особых проблем мог получить то, что мне обещали:

- Мы хотим предложить тебе одно теплое, красивое, уютное местечко для дальнейшего проживания в этом мире. Им заведует наш: - <продавец> пытался подобрать нужные слова, чтобы не открывать истинных намерений, - наш очень хороший знакомый. Тебе будет обеспечена весёлая жизнь без особых проблем, полный пансион и многочисленная прислуга. Настоящий рай для таких неутомимых людей, как ты. Что ты думаешь о таком раскладе?

- Давайте лучше спросим у хозяина того места, куда Вы хотите меня сплавить без лишних хлопот. - Похоже, я начал осваиваться в новой обстановке, и наглость, появившаяся в разговоре с апостолом, подтверждала это. - Что сам Дьявол думает про такой интересный пасьянс?

- А я уже давным-давно здесь стою и подслушиваю вашу увлекательнейшую беседу! - Послышался громкий хохот, а вслед за ним появился и его хозяин, выходя из пламени маленького атомного взрыва.

Отличие Сатаны от противоположного персонажа Библии заключалось не только в цвете фигуры, - вместо света там была непроглядная тьма, - но и в той ауре, что он излучал. Честности, мудрости и милосердию противопоставлялись хитрость, ложь и грубая сила, которые использовались в черных делах. Но, не смотря на эти различия, оба, стоящие передо мной, излучали нечеловеческую мощь и энергию. Смешиваясь, две равные силы, но с разными полюсами, давали мне понять, что если бы они когда-нибудь объединились, то эффект от сотрудничества мог быть колоссальным. Пока этого не произошло, и я надеюсь, что и не произойдёт, потому как неизвестно, какая была бы в таком случае Земля. Кроме меня это чувствовал и бедняга Пётр: теперь он стоял между Богом и Падшим Ангелом, чувствуя себя не лучшим образом, в отличие от меня. «Между молотом и наковальней, - подумал я. - Вероятно, такие встречи здесь случались не слишком часто». Это бы выглядело довольно смешно, если бы не решалась моя дальнейшая судьба. Я решился взять бразды разговора в свои маленькие ручки:

- У меня есть очень маленький вопрос. Дело буквально на три секунды. Вы знаете анекдот про Doomer'а? - все трое повернули ко мне головы и кивнули, подтверждая, что народным творчеством они немного увлекаются. - Существует также и его продолжение. А я, между прочим, тоже очень люблю играть в компьютерные игры. Главное, неплохо и успешно, особенно в Quake2.

- Так что же ты хочешь предложить? - Лица моих слушателей были немного сконфужены: наверное, на такую крупную подставу они не рассчитывали, особенно от меня. - Мы все во внимании.

Собственно, мой мозг, работающий в последнее время с некоторыми перегрузками, ещё не разбирал этот вопрос, и я надолго задумался. Оппоненты, тоже не стали попросту тратить время, и до моих ушей долетали некоторые фразы о возможном выборе, которые мне очень понравились.

- Нет, не волнуйтесь, - с весёлой физиономией сказал я собеседникам, - не хочу быть Богом или Дьяволом во плоти, ни святым, ни бессмертным. Зачем всё это мне нужно? Не надо преувеличивать мои возможности. Кстати, я сам не знаю, что хочу. Придумал: пожить бы ещё немного времени на Земле, а то мне сообщили, что я не жив и не мёртв, притом неизвестно, в каком качестве здесь присутствую.

- Стой, подожди: - физиономия апостола вытянулась до невероятных размеров. - Ты что, хочешь туда, обратно?

- Ну, да. А в чём, собственно, проблема? - недоумённо спросил я, чувствуя, что не знаю чего-то очень важного.

- Понимаешь, дорогой друг, - голос Дьявола был немного грустен и строг, - жизнь на Земле - это что-то вроде наказания. Существует много миров, кроме вашего, которые во много раз лучше. Оттуда и ссылаются существа, которые провинились, на Землю для искупления так называемых грехов. А этот суд, на котором Ты присутствуешь, решает, отправлять после смерти узника домой или оставить на Земле до следующей жизни, для дальнейшего перевоспитания. Поэтому апостол и удивился, когда Ты добровольно согласился взять еще один срок, хотя мог вернуться домой. Ну, так какое теперь будет у тебя желание после услышанного?

- Всё то же. Во-первых, я от своих слов стараюсь никогда не отказываться, во-вторых, мне жутко интересно, что твориться на Земле, а пропускать я это не хочу. В-третьих, будет повод ещё раз всех Вас увидеть. И, в-четвёртых, я не уверен, что в <моём> мире есть компьютеры. Вас это устраивает или Вы не в силах это выполнить?

- Ну, это можно легко устроить! - радостные лица богов и не очень мира сего выражали полное согласие с моим предложением. Мне сразу стало ясно, что они подумали, что уже отделались от назойливого человека. Нет, не пройдёт такой номер со мной, по крайней мере, не в этот момент времени.

- Но при исполнении трёх желаний!

- Пожалуйста, только не таких условий, какие рассказываются в анекдоте. Тем более что в так называемый ад ты сам просишься, - Дьявол мне натянуто улыбнулся, возможно, вспоминая анекдот.

- Естественно. Первое - это помнить, что здесь происходило, второе - моя одежда должна быть такой же, в какой я попал сюда. Третье желание будет заключаться в том, - мой голос начал срываться от счастья, - чтобы у меня на поясе висел плеер с солнечными аккумуляторами, но проигрывающий не аудиокассеты и CD-диски, а дискеты с MP3 файлами, с моей любимой музыкой.

- Ну, ты и завернул, - Пётр восхищённо отвесил мне комплимент, - прямо Ваши депутаты на митинге: без сучка и задоринки.

Снисходительные улыбки говорили, что условия, выдвинутые мной, не доставят особых хлопот и проблем.

- Желание клиента - закон! - Сатана хитро мне подмигнул и приготовился хлопнуть в ладоши. - Ты готов, дорогой гость?

«Правильно сказал, дорогой, причём очень - в копеечку. Хотели просто так избавиться, не получилось. Надо будет потом ещё написать об этом, чтобы другим людям была наука», - удовлетворённо подумал я. Мысли о светлом или не очень будущем начали захватывать меня полностью, но на сердце скребла одинокая кошка или кот, пытаясь сказать важную информацию. Однако никаких идей на этот счёт я не имел, да и не знал кошачьего языка. Я решил отложить бедное животное в долгий ящик и запереть его надолго, оставив еды, чтобы не сдохло. Надо было подумать о мельчайших деталях будущей  реинкарнации. Разложив по полочкам желания, возможности, сравнив их размеры и увидев, что они равны, удовлетворённо кивнул. Положившись на неиссякаемую удачу, пробормотав про себя «В ад или рай - сам выбирай», наконец ответил:

- Конечно. Стой, подожди, я пока не готов!

- Ну что ещё? - лицо Бога омрачилось, Петра опять чуть не хватил удар, только Дьявол знал, в чём дело, но молчал. - Что-нибудь опять забыл? У нас время-то не казённое, обязанности нужно исполнять.

- А всё-таки, как меня зовут? Ничего не помню, что случилось, а так же свое собственное имя. Всё полностью забыл, хотя может ли такое случиться, не знаю, - смущенно пояснил я троице. В ответ на объяснения грянул хохот. Мне также эта ситуация нравилась до безумия, поэтому решил присоединиться к общему веселью. Через пять минут оглушающего грома, который был всего лишь смехом богов, послышался сорванный голос:

- Когда придешь в себя, то, что тебе будет дозволено, сам вспомнишь, - это, перекрывая шум, еле сдерживая хохот, ответил апостол Пётр.

Бог и Дьявол одновременно щелкнули пальцами, и мой полный радости крик потонул в грохоте огромного взрыва, окутавшего меня с головы до ног. Так под веселый смех я покинул чистилище в очищающем пламени огня. «Да, любят они спецэффекты», - это была последняя осознанная мысль до того, как я потерял сознание.

Tweet