Отпуск начинался стрёмно. Приступили к отмечанию в четверг в офисе – чтобы успеть на самолёт утром в субботу.

С дороги Витёк два раза возвращался домой – в первый раз забыл билеты, во второй – Ольку.  Чемодан забыл всё равно.

Поехали двумя парами. Лёва – с новенькой, но б/у  женой Галкой, в юности чемпионкой Полтавской области по метанию диска, а сейчас – девяностокилограммовой брюнеткой.

- Я бухой был, проснулся – её увидел – нажрался, очнулся в загсе – нажрался. Так уже третий месяц, хуле. Надо в отпуск или в дурку. В отпуск лучше.

Витёк сам не понял, с какого перепугу взял Ольку. Варёная рыба погламурнее будет, да и костей в ней поменьше, даже в карасе. Зато Олька не пиздела. Зарядит любого спиртосодержащего, слюну пустит и мычит. Залипала только часто, Витёк её забывал постоянно. Не обижалась.

Настроение всё равно было нормальное, несмотря на питерскую февральскую слякоть и перманентный бодун. Витёк наотрез отказался брать такси и теперь тащился по Московскому  проспекту со скоростью пешехода, чтобы гаишники не повязали, норовя спрятаться от них на тротуаре. Сообразить, что рыцарям полосатых палок в пять утра взяться неоткуда, мешал алкоголь, плещущийся в черепе головы.

Лёва прочёл единственную по причине раннего времени надпись на табло:
- Эйлат. Заебись, я в Египте никогда не был.
- Лёва, ты чо? Я ж тебе объяснял, мы в Израиль летим.
- В Израиль?? Не, я не поеду, там жиды чуреков обижают.
- Ты ж сам еврей наполовину. Кстати, на лучшую половину или на худшую?
- На верхнюю. Я ж необрезанный.

В баре добавили. Лёва два раза бегал блевать, в третий раз не успел и попал на Галку. За что был унесен в туалет на принудительную процедуру умывания.

Уже на входе на контроль Витёк понял, что чего-то не хватает. С чемоданом он уже смирился.

- Блядь, где Олька?!

Олька спала в машине. На требования проснуться и блядь бегом метнуться на контроль глупо хихикала и отвечала, что у венеролога контролировалась совсем недавно.

На погранконтроле Галкин паспорт почему-то оказался у Витька, а Олька постоянно падала, и погранец не мог  строго, как положено, рассмотреть её снулое ебало с нарисованным помадой на лбу ртом.

В дьюти фри затарились под завязку. Пробовать купленное начали тут же.

На просьбу стюардессы не курить при взлете Лёва потребовал принести бортовой огнетушитель и проверить его на заряженность. Потом он пытался проверить спасательный жилет на надуваемость, аварийный выход на открываемость и аварийный свисток на свистимость. Угомонился, только когда Галка пообещала проверить его жбан на ударостойкость.

Еврейские менты на прилете не приставали, понимая, что ответов на свои дурацкие вопросы не дождутся. Тем более, что Лёва вопил, что на хую он видел эту историческую родину.

Олька успела переодеть тёплые брюки ещё в самолете и теперь при плюс двадцати восьми охуенно смотрелась в тёмных очках, шортах и дублёнке.

Пятизвёздочный отель «Принцесса» был при развозке последним, так как находился в двадцати метрах от египетской границы, прямо у колючей проволоки. Автобус, конечно, увёз половину сумок и пригревшуюся в дубленке Ольку. Пришлось возвращать.

Прилёт отметили бурно. Ночью Лёва вспомнил, что он на море и пошел купаться. Чёртовы жиды перегородили подход к берегу трёхметровым забором. Лёва матюкнулся и полез по сетке вверх. Из темноты закричали:

- Итс данжерос! Итс импосыбл!
- Хуёсыбл! Русского десантника не остановить!

Водичка была ничего, тёплая. Утром на экскурсии Лёва узнал, что забором огорожен кусок моря с кораллами и акулами, туристы спускаются по стеклянной трубе и наблюдают жизнь морских глубин в натуре. Акулы были ничего, метра по четыре. Лёва икнул и снял стресс поллитровкой.

На третий день бабы заставили пойти на презентацию персонала отеля с коктейль-пати. Мол, видят только пьяные рожи и койку, фигли было тащиться в этот Эйлат?

Играл струнный квартет.
Иностранцы в вечерних костюмах и платьях, с бокалами в руках с ужасом наблюдали за шумной живописной группой из  тощей блондинки с дебильно-загадочной улыбкой и прилипшим между лопаток окурком (Витёк не удержался, увидев в номере, как она кружевные трусы надевает), гвардейской комплекции бой-бабы, будто только что поменявшей  жилет дорожного рабочего на яркий оранжевый сарафан с жёлтыми подсолнухами, и двух помятых субъектов  в шортах и вьетнамках.

- Щас ещё шампусика принесу.

Лёва неуверенной походкой тронулся вдоль бассейна. Вьетнамка предательски загнулась. Гул от удара головой слышали в Иордании.

Врач приехал быстро. Лёва в бинтах выглядел героически как Щорс.

Египтяне, сука, хитрые. В Израиле казино запрещены, так они открыли своё в пятидесяти метрах от «Принцессы», а границу разрешили пересекать только на египетских такси. Пятьдесят метров – пятьдесят баксов. Бабы ехать отказались.

В шесть утра отель проснулся от рёва из-за колючей проволоки.

- Галка! Галка, сука, проснись!

Деньги, конечно, просрали без остатка. Таксист, чурекская морда, в долг не вёз, суточная виза кончалась.

- Галка, кинь пятьдесят баксов!

Еврейский пограничник на вышке на чистом русском заметил, что это таки будет контрабанда.

Галка спустилась вниз, восхищая служащих по обе стороны границы распахнутым махровым халатом и бигудями, и проехалась туда-обратно за сто баксов.

В последний день Лёва заблажил, что днём он так и не купался. Естественно, единственный в Красном море морской ёж был начеку.

Врач приехал быстро.

Самолёт набирал высоту. Лёва, сверкая белым марлевым шлемом, комфортно уложил забинтованную ногу на сложенную спинку переднего сиденья и заметил:

- Всё-таки хорошая Галка баба. Правильно я женился.

Забытая в отеле Олька глупо улыбалась портье.

Tweet