Глава 1

Артемий проснулся от звуков вибрации своего телефона, валявшегося на полу возле видавшей виды сеточной студенческой кровати. Было шесть утра. За годы борьбы с утренним сном Артемий выработал для себя следующую тактику – он ставил будильник на шесть, просыпался, переставлял его на час вперед, спал, просыпался, опять переставлял на час, повторяя цикл до тех пор, пока до загаданного времени окончательного пробуждения не оставалось часа полтора. После этого Артемий начинал потихоньку уменьшать отпущенный Морфею интервал, пока он не доходил до пары минут. И только тогда Артемий вставал. Эйфория, которую он испытывал, когда сквозь сон осознавал что можно поспать еще часок, а потом еще и еще, наверно понятна всем соням. Одногруппник Артемия Андрей, практикующий тот же метод, даже говорил что этот момент для него самый радостный из всего долгого дня. Впрочем, Андрей видимо несколько перебарщивал с интервалами, поскольку за всю свою студенческую карьеру ни разу не явился в универ вовремя, даже когда это грозило пролетом мимо какой-нибудь халявы. Его опоздания были предметом постоянных шуточек, как со стороны однополчан, так и со стороны уже привыкшим к его сонливости преподов. Артемий тоже пунктуальностью не отличался, зато отличался нежной любовью к прогулам, вот и в этот раз в его взъерошенную голову аккуратно прокралась мысль о внеочередном выходном. После недолгих препирательств с совестью, идея была утверждена, и Артемий пошел включать компьютер, решив посвятить день самообразованию. Ему не терпелось прочитать статьи в Википедии про “неразрешенные проблемы в философии”, он наткнулся на них вчера, когда решил подготовиться, наконец, к тесту, который два раза завалил. Всякие тайны, неразрешенности, парадоксы и дилеммы всегда вызывали в груди Артемия сладкую истому первооткрывателя, поэтому у университета сегодня не было никаких шансов завладеть им (хотя с учетом понимания того, чем является учеба, правильней наверно сказать “овладеть”): в храме знаний все было скучно и обыденно, на то он и храм, а Артемий еще не до конца потерял то прекрасное свойство, которое заставляет детей верить в Деда Мороза и потому был постоянно занят процессом превращения своей жизни в захватывающую сказку.

Гуру говорят, что их главная задача – вызвать в ученике непреодолимое стремление к лучшему существованию, и в этом отношении гуру Артемия была “Матрица” – волнующий вид таинственной дороги под вертикальными  стенами дождя, на которую из машины указала Тринити Нео, навсегда зародил в его душе веру в то, что мир гораздо трепетней и интересней, чем это принято считать в подуставшей от своих внешних достижений цивилизации. Последние несколько месяцев окном в неизведанный мир был для него браузер Opera (Артемию иногда казалось, что в этом названии спрятана невообразимая по своей эклектичности смесь музыки с милицией), именно на его бинарном борту Артемий совершал свои путешествия по сайтам с интересующей его информацией. Щелкнув на вывалившимся полотне закладок по любимой ссылке на Википедию (в сравнении с ней отдыхал даже wowcelebs.com, но об этом позже), Артемий набрал в поле поиска загрузившейся странички слово “философия”. Перейдя в нужный раздел статьи, он с грустью обнаружил, что названия всех “неразрешенных проблем” даны красным цветом, это значило что такой статьи пока нет:  робот Википедии автоматически делал ссылки на заключенные в двойные квадратные скобки слова, и если статья по этому слову на сайте уже была, ссылка вела непосредственно на нее, если нет – на страничку создания новой статьи. Артемий вздохнул и перешел на английскую версию документа. Словарный запас его был невелик, но еще со школьных уроков казахского он знал, что для понимания текста достаточно разбирать в нем процентов 30. Позже он понял, что этот факт в принципе можно считать еще одной  интерпретацией знаменитого экономического закона Паретта  20/80 (сам Артемий называл его закон 0.25): 20 процентов ассортимента дают 80 процентов прибыли. Принцип Паретта, наряду с принципом эволюции Дарвина-Доукинса, правилом бритвы Оккама, формулой Маршала Маклюэна и презервативом обыкновенным далеко вышел за пределы области, для которой предназначался.

По поводу этого замечательного закона Артемий даже как-то вычитал в одной статье, что его применение – один из главных ингредиентов успеха людей, которые далеко пошли в хорошем смысле этого слова, хотя в принципе и так понятно, что Вселенная неоднородна, а потому для достижения лучшего результата усилия нужно прилагать реже, но качественней. Но понятно то оно вроде понятно, а сам Артемий всю свою, пока короткую сознательную жизнь провел в довольно суетливой занятости, полагая, что в жизни надо брать количеством, причем, наблюдая за окружающими теперь, уже частично выйдя из круговерти вечных забот, он вполне мог утешать себя тем, что в таком его поведении никакой маргинальности не было: в массовое сознание был грамотно введен вирус, постоянно нашептывающий, что препятствия эффективней всего брать лбом, дел всегда должно быть по горло и делать их надо в как можно больших попыхах, и вообще – идеальная модель поведения для человека это муравей, и от жизни надо брать всего побольше и сразу, даже если оно тебе нахуй не нужно. В большинстве случаев это приводило к плачевным результатам, и Артемий был очень рад, что вовремя опомнился и стал принимать ответные меры по выпутыванию из этого кубла: сказалось то, что, родившись в провинциальном городе, лихорадку вселенской занятости и маловатобуддизма он поймал тогда когда уже был способен ей сопротивляться. Но все равно избавление от жизни по универсальному принципу “Пусть гавно – зато полный рот” приходило очень медленно:  Артемий все время ловил свой ум на попытках уговорить его куда-нибудь срочно бежать и срочно что-нибудь делать, пока другие не расхватали все вкусненькое, он всегда в таких случаях в качестве достойного примера для поведения вспоминал рассказанный его тетей анекдот про двух быков, где молодой торопил старшего быстрей спуститься с горы и окучить по телке, а старший отвечал, что спустятся они не торопясь, зато отымеют все стадо (кстати, это вовсе не означает что у Артемия были тайные склонности к зоофилии).  Артемия вообще ужасно злило то, что справиться с мясорубкой своего ума, беспрестанно работавшей и требующей новый материал для перемола, он мог только засчет изменения химического состава крови, в его случае это достигалось применением пива маркетинг-категории “студенческое” в объемах не менее полтора литра. Иными способами просто расслабиться и просто жить Артемий к его большому сожалению пока не овладел, как не старался (читатель уже наверно возмущен тем, что автор развел заумного пиздежа на две страницы, ну вот такой уж я мудак и ничего с собой поделать не могу, так что подобной байды в повествовании будет еще много. Зато я вспомнил анекдот про “старался”: когда на земле осталось только два последних динозавра, они оба были мальчиками, поэтому продолжить свой вид так и не смогли, хотя и очень старались)

Глава 2


Все еще шокированный только что вычитанной “диллемой о восприятии цвета”, Артемий решил что пора бы и поесть. Вообще кухни в их общежитии располагались по одной на этаж, но в связи с тем, что один из корпусов студгородка показали по РТР в совсем не лучшем (но вполне для него натуральном) цвете, в их студенческом мирке для исправления позорной ситуации воцарился ремонт, который, как известно процесс, а не состояние, и количество доступных для использования кухонь и туалетов резко сократилось, и поэтому чтобы осуществить какое-нибудь из направлений пищевого круговорота, надо было идти на другой этаж. Туалеты, кстати, были расположены по этажам в шахматном порядке: на четных мужской был ближе к кухне, на нечетных – женский. По меткому замечанию Артеминого одногруппника Сереги, задумка была призвана обеспечить равномерную нагрузку “темной материи”. Подобная архитектурная специфика, вкупе с милой студенческой фишкой писать на дверях в заветную комнату не те половые логотипы, зачастую приводила к веселым казусам. Артемий и сам как-то наивно доверился букве “М” на незнакомом этаже, и, войдя, был сначала удивлен подозрительной для “М” чистотой, зародившей в его душе смутные сомнения, которые тут же утвердились видом мусорного ведра с прокладками; логично рассудив, что подобного явления в “М” наблюдаться не должно, Артемий тогда поспешил ретироваться.

Сейчас он пошел на пятый этаж, держа в руках свой заветный универсальный казанок: в нем он варил всё, от киселя до макарон, а однажды даже блеванул в него – друг подставил его в качестве тазика, когда Артемий напился до изумления на свой двадцатый день рождения, впрочем, вспоминать об этом он не  совсем любил. Зайдя на кухню, он увидел взволновавшую его душу зрелище: на столе перед конфорками стояла сковородка с двумя подгоревшими с одной стороны котлетами, видимо их владелец не решился выкинуть ценный продукт, решив оставить его страждущим. Артемий к ним как раз относился: заплаченный полугодовалый долг за проживание, пара винно-сырных (вместо чайно-бичпакетных) вечеров и несколько DVD с концертами свели его активы практически к нулю, и даже подгоревшие котлеты сейчас были для него неземным лакомством. Бросив казанок на столе, он опрометью побежал в комнату, захватил там полиэтиленовый пакетик, сунул его в карман и принесся назад на кухню. Проверив коридоры на предмет присутствия лишних свидетелей, он быстро завернул котлеты в пакетик и сунул в карман. Прикрываясь казанком и внутренне ликуя, он на крыльях обалдевшего от радости желудка проследовал в комнату, и без лишних прелюдий котлеты съел. В плане еды день начался очень удачно. Ощутив приток сил, Артемий решил прогуляться. Быстро одевшись  и захватив плеер, он миновал четыре этажа уставленной пустыми пивными бутылками лестницы и оказался на улице. Погода была прохладная, но солнечная. Артемий радостно посмотрел на голубое небо и, с трудом надев на уши свои неудобные street style headphones, несколько неуклюжей походкой направился в сторону лесных насаждений за железной дорогой, располагавшейся через дорогу от студгородка. Дойдя до рощи он задрал голову вверх, и не сбавляя хода стал любоваться деревьями, стараясь при этом как можно больше расширить свое поле зрения: чтобы оптимизировать подготовку к экзаменам он недавно начал обучаться скорочтению и теперь не упускал случая поупражняться  - для Артемия, как и почти для всех знакомых ему студентов, было неприемлемым просто выучить материал экзамена или выполнить нужную для зачета работу, вместо этого все они предпочитали всевозможные уловки и обходные пути, даже несмотря на то что это часто требовало много больших усилий,  Артемий в таком случае оправдывался тем, что студенты – народ творческий и им не импонирует такая банальность, как скучная зубрежка всех билетов, гораздо ведь интересней например весь семестр отращивать волосы, чтобы на экзамене не было видно наушников, а потом все дни подготовки начитывать в диктофон отфотографированный у одногрупницы конспект; или вместо того чтоб научиться самому решать интегралы месяц работать грузчиком чтобы добыть денег на подкуп препода; или вот обучение скорочтению вместо походов на лекции, много всего оригинального придумывали грызуны науки лишь бы не учиться. Зато сейчас упражнения с периферийным зрением вдруг дали интересный результат: проплывавшие по краям монитора Артемийного зрения черные ветки начали оказывать своего рода гипнотический эффект, усиленный еще и тем что задравший голову Артемий не видел земли – теперь ощущения которые он испытывал, были очень схожи с памятным для него вечером в пору его беззаботного детства, когда он, отдыхая в кресле вдруг отчетливо почувствовал себя парящим под потолком, это внетелесное ощущение он хорошо помнил и был бы не прочь повторить, поэтому сейчас чувствуя нечто схожее, он заволновался, и этим все испортил: когда чувство полета стало совершенно реальным, он испугался и стряхнул с себя наваждение, о чем сразу же пожалел. Однако, возбужденный “полетом”, он тут же кинулся повторять опыт, но всякий раз, как у него появлялось чувство что его ноги отрываются от земли, он плоховал, отпугнутый какой-нибудь идиотской мыслью, типа “а вдруг я не смогу вернуться назад в тело?”(мистик-ламер, Артемий где-то вычитал что такое может произойти, поэтому при подобных экспериментах рядом должен быть человек который в случае надобности потрёт “третий глаз” (это не тот который шоколадный) и простимулирует возврат тонкого тела домой), и блаженное состояние обрывалось. Поняв после нескольких попыток, что с каждым новым разом страх мешает ему все больше, Артемий махнул на все рукой, и несколько огорченный, повернул домой.

***

То, что с Артемием начало происходить после того как он, поборов страх, отдался чувству полета, изрядно его удивило и озадачило. Он словно переключился из режима компьютерной игры от первого лица на режим от третьего: продолжая сохранять способность управлять своим телом, он тем не менее видел его как бы со стороны, более того он мог спокойно перемещаться по “экрану”, разглядывая себя с разных точек, а потрясающее ощущение свободы и радости, которое он при этом испытывал было не сравнимо ни с чем ранее испытанным им, даже его первый оргазм под private’ское порно был бледной тенью происходящего. Несколько освоившись в ситуации, Артемий обнаружил что трехмерный мир по которому он свободно перемещался, одновременно управляя своим телом, которое в данный момент покупало пиво в ларьке на остановке (Артемий решил проверить как он будет воспринимать изменения происходящие с его оболочкой), ограничен размерами “экрана”: картинка на краях обрывалась, а у нижней границы обзора он вдруг заметил нечто очень похожее на панель задач в Виндовз, причем количество открытых “окон” было судя по крошечным размером кнопок и стрелке для прокрутки очень большим, Артемий сразу вспомнил свои походы по бесплатным порносайтам, когда каждый из оных при открытии запускал с десяток своих собратьев, которые к тому же не хотел закрываться,  сейчас картина было очень похожа на ту ситуацию. Разглядывая панель Артемий внезапно понял, что активное окно можно попытаться поменять, и усадив свое тело с открытой бутылкой на траву под деревом в парке,  направил усилие воли на соседнюю, от текущей, кнопочку, зачем-то повторяя про себя “Alt-Tab”. Некоторое время его усилия проходили мимо кассы, но вдруг перед глазами все перемешалось, на миг его окутала абсолютная пустота и его испуганному взору открылась новая картина, которая удивили его даже больше того что уже с ним произошло. На ней было два его: один сидел под деревом с пивом, другой, задрав голову, шел в наушниках по тропинке, причем управлять  Артемий мог лишь тем своим телом которое поглощало пиво, сидя на травке. Другое его тело отличалось гордой автономностью, Артемий не мог избавиться от ощущения что он смотрит фильм про самого себя, в котором при этом присутствует его двойник который может влиять на ход событий. Артемий начал подумывать не столкнуть ли лицом к лицу свои копии, но передумал и снова посмотрел на панель. На этот раз он попытался щелкнуть по стрелке прокрутки. Когда ему это удалось он увидел что ряд новых кнопочек покрашен другим цветом, подумав о том что бы это могло значить, он  направил усилие на одну из них.


Глава 3

Артемий закрыл вордовский документ с одной из многочисленных книг Ошо и взял со стола две половинки от шарика для пинг-понга. О гензвелд-эффекте он вычитал в Интернете, но первое знакомство с “бесконечным полем зрения” несколько разочаровало: обещанного экстаза совсем не вышло, хотя по-другому и быть не могло: экстаз-то все-таки случался лишь у полярников при виде сияющих под солнцем снежных просторов, а шарик был лишь их жалкой имитацией и без усилий со стороны клиента мог обеспечить лишь хорошую релаксацию, для большего надо было как минимум уметь хорошо концентрироваться.  Хотя после первого сеанса Артемий все же впал в состояние, схожее с легким опьянением, такое бывало у него раньше по окончании занятий по йоге, ощущения были очень приятными, но Артемий wants more, вслед за одним из своих кумиров Максвеллом Фрейзером, поэтому последние несколько дней экспериментировал с шариками регулярно, и это стало давать определенные результаты.
Артемий лег на кровать, попытался устроится поудобней, не смог, плюнул и накрыл глаза пластмассовыми полусферами грязно-белого цвета. Эта грязность, вкупе с дурацкими надписями на обоих половинках и не очень ярким светом приводила к тому, что ни о каком бесконечном белом поле и речи быть не могло. Поле было скорей желтым, с ярким пятном от лампы,  на которую он смотрел. Артемий сосредоточился на пятне. Когда ему удавалось полностью погрузиться в него, пятно вдруг резко становилось четче, становились видны мельчайшие детали, у Артемия появлялось ощущение того, что он падает на поверхность пятна. Правда тут же голове Артемия проскальзывала какая-нибудь мысль и контакт терялся. Чтобы лучше расслабиться, он стал закатывать глаза, как бы пытаясь увидеть свою макушку: инструктор по йоге говорил, что это успокаивает мозг. По возвращению глаз на место картина изменилась: поле стало скорей зеленовато-белым, причем на Артемия как бы стали накатываться расширяющиеся по ходу движения пятна, цвет их немного отличался от общего фона, но к концу своего движения они сами становились фоном, на котором зарождалось новое пятно. Через несколько минут начался следующий этап: на этот раз пятна были цветом около сиреневого или розового и двигались как бы в обратном направлении -  вначале заполняя все глаза они становились все меньше и четче, превращаясь в итоге в ослепительную точку, концентрируясь на которой Артемий начинал чувствовать приятное тепло, кожа его от удовольствия стала покрываться мурашками, уши словно закладывало ватой и в голове была приятная пустота. Артемий отчетливо ощущал биение вены в районе пупка. Дальше этой стадии продвинуться ему пока не удавалось. Подождав пока пятна исчезнут, он снял шарики и закрыл глаза. Перед ним возникло нечто вроде фотографии космической туманности: на черном фоне висела пурпурная клякса, похожая на перекрашенный клок Млечного пути. Через пару минут цвет ее стал меняться к сиреневому, затем становиться все темнее и темнее, в итоге слившись с общей темнотой внутреннего космоса Артемия. Он открыл глаза. По телу была разлита приятная слабость.  Для усиления эффекта он решил воспользоваться более обычным способом: сползя с кровати, он подошел к компьютеру и набрал в браузере wowcelebs.com (несмотря на частоту посещения данного ресурса отметить его закладкой Артемий почему-то смущался).  Артемий был онанистом убежденным и талантливым: месяцы тренировок и постоянное присутствие посторонних сподвигли его разработать метод “двух пальцев” – для осуществления акта самосовокупления ему было достаточно едва заметных движений большого пальца левой руки по области ниже головки, указательный в это время придерживал аппарат с противоположной стороны в районе уздечки. Такая техника позволяла не снимать штанов  и потому давала возможность заниматься “медитацией для начинающих” даже днем в вагоне поезда в присутствии большого количества народу, часть которого сидела непосредственно на полке, где прикрытый простыней Артемий совершал мануальное проникновение в глубины собственного сознания - так он коротал долгий путь домой на каникулы. Сидеть прикрытым простыней в комнате общаги было глупо, поэтому в те времена, когда с ним еще жил сосед, Артемию пришлось отгородить себе личный уголок, дабы не травмировать еще неокрепшую душу первокурсника подобными сценами: рабочее место было защищено от возможных взглядов сокамерника старым шкафом, в фанерной задней стенке которого был вырезан прямоугольник для размещения ныне выкинутого телевизора, теперь это отверстие служило для Артемия окном во внешний мир -  во время сеансов он мельком поглядывал на соседа и в итоге это хорошо развило его периферийное зрение, давая преимущество при различных манипуляциях на экзаменах.

Подобным аутотренингом Артемий занимался минимум раз в день:  девушки у него в силу сложновыразимых обстоятельств душевного характера не было, но необходимость регулярного секса, пусть даже в таком монорежиме, он понимал отчетливо, тем более что из христианства, с его неадекватно отрицательным отношением ко всему хорошему, он уже довольно давно уволился. Его многое удивляло в бизнесе имени великого  Христа. Удивляло то, с каким лицемерием  воротилы бизнеса этого использовали в качестве brand face человека, учившего идеалам любви и доброты к ближнему, сами занимаясь диаметрально противоположным. Удивляло и расстраивало то, сколько хороших людей наивно верило и даже покупало акции этого духовного МММ. Откровенно бесила  та бесчеловечность, с которой церковный PR призывал людей влачить жалкое существование в обмен на отложенный в долгий ящик и соответсвено неосуществимый “рай”. Гавно всегда плавает на поверхности. Все три мейнстримовые мировые религии представляли собой жалкую подделку учений тех людей, именами которых они бессовестно пользовались. Да и что такое учение истинного мастера, как говорил великий Ошо, это всего лишь комментарии к восклику ученика “я понял!!!”. “Я понял!!!” - вот цель любого настоящего учителя – лишь поднять ученика на достигнутый самим мастером уровень, а еще Руссо говорил, что для развития человека скорей нужны упражнения, а не правила. Впрочем, думать о том, что духовный big business заботиться о развитии своих клиентов, так же наивно, как полагать, что компания Coca-Cola производит свою гадость исключительно ради  счастья и здоровья земного населения.

Но многое объяснялось тем, что христианство – религия для бедных, жалкая подачка с барского стола, горсть конфеток, отданная несмышленому ребенку в обмен на бриллиант его счастья, религия призванная держать плейбеев в узде, и оттого специализирующаяся на ликвидации всего того, что может развить человека или доставить ему радость, хотя “или” здесь вряд ли уместно: как раз таки получаемое удовольствие (если оно правильное – то есть без последствий) и есть тот компас, который может помочь заблудшему во вселенной человеку найти-таки своё счастье,  поэтому-то попы всегда против любых наслаждений, ведь нахуй власти, чтоб человек был счастлив? Почему-то йога, не навязывающая всем одинаковые идиотские правила, не говорящая о том, что для обретения “рая” надо обязательно страдать, не унижающая людей у которых что-нибудь не получается, называя их павшими, грешными и недостойными, почему-то йога давала действительно выдающиеся результаты в развитии людей, ею занимающихся, в отличие от религий, веками дающих лишь толпы несчастных и горы трупов. Найдя для себя йогу, Артемий был сначала шокирован той гигантской разницей между ней и навязанным ему, как и многим с детства, “право”славием. Разумный научный подход, отсутствие идиотского принципиального деления на “материальное” и  “духовное”, здоровое отношение к сексу, любовь и сострадание йоги настолько выгодно отличались от мракобесия и человеконенавистничества “религии любви и добра”, что расставание с логотипом, висящем на шее и всем, что он нес с собою, было вопросом решенным: крестик даже сам порвался и покинул тело бывшей жертвы утром в день очень важного экзамена, который Артемий через несколько часов успешно сдал на “отлично” (хотя некоторые из неосвобожденных из под гнета теизма возможно назовут это “помощью дьявола”). Религиозный бизнес в свое время выезжал как раз на недостаточной осведомленности своей target group, приход New Age обозначил период сдачи позиций: теперь в развитых странах религии неудержимо теряют клиентов.  Но в вечно отстающей в вопросах человеческого прогресса России церковь как раз наоборот только набирает обороты, на пару с все более охуевающим президентом и его ёбаной администрацией загоняя народ все глубже в жопу, и Артемий понимал что хоть как-нибудь бороться со всем этим надо пока не поздно, хотя не поздно ли уже? (Конец очередной байды)

***

  Она стояла за углом, прислонившись к стене. На ней были черные брючки и черный кожаный пиджак, одетый прямо на голое тело.  Посмотрев, не появился ли кто в коридоре, он впился ей в губы, одновременно подхватив рукой за ножку. Она ощущала приятную тяжесть его тела, крепко, но нежно прижавшего ее к стене. Он придвинулся еще ближе и закинул вторую ее ногу себе за спину. Они целовались так несколько минут, а потом он оторвал ее от стены, и, не меняя позы, понес в номер. Там они рухнули на кровать, не разрывая поцелуя, и он проник пальцами под шелковистую ткань ее черных трусиков. Легкий стон запрокинул ее милую головку, красиво рассыпав светлые волосы по кровати. Двумя пальцами он стал нежно водить по бугорку ее клитора, одновременно губами оставляя влажную дорожку на ее шее и плечах. Их губы снова встретились. Резким движением она разорвала на нем футболку и до крови впилась изящным маникюром в его спину. Его голова тем временем двинулась ниже и он стал покрывать ласками ее нижнюю часть, волосики на ее лобке в это время приятно щекотали ему нос. Пропустив ее соски между пальцев, он совершал руками мягкие круговые движения. Мэг тихо стонала и извивалась, ее ногти оставили на его шее четыре красные полоски. Он скинул с себя остатки футболки и придвинув дрожащее тело Райан ближе, нежно соединился с ней в одно целое. Она трепала ему волосы и что-то дико шептала на ухо, иногда сильно прикусывая мочку. Он весь растворился в любви к ней. Ему хотелось обхватить и почувствовать всю её, прижимаясь губами к ее губам он не мог оторвать взгляда от ее прекрасных глаз, подернутых пеленой ласки и блаженства. Через несколько минут она уже кричала без остановки, а он был в полутрансе, продолжая яростно ласкать ее и шептать ей бессвязные нежности. Еще миг и все перемешалось перед глазами, Мэг вцепилась ему в спину обоими руками, словно чтобы не потерять его во время этого сумасшедшего полета, последний крик – и они снова на земле, прерывисто дыша и накрыв друг друга своими трепещущими телами. Он продолжал что-то шептать, а она молча гладила спину, которую мгновения назад терзала своими ноготками….

Артемий вытер пот с лица и шумно вздохнул. Сегодня кинофабрика его мозга поработала на славу. Он вытер руку об живот и escap’ом закрыл ACDSee с фотографией Мэг Райан. Одев тапок, он задумчиво растер по полу белую лужицу своего дистрибутива и усмехнулся. “Руки есть, жены не надо”, вспомнилось ему. Вытащив из-под ягодиц подушку, он кинул ее обратно на кровать. Пора спать, завтра экзамен. Пройдясь по комнате голым (после уезда соседа он практиковал нудизм), он выпил холодного чая из красной кружки “Нескафе”, выключил компьютер и брякнулся в постель. Свет на ночь он обычно не выключал. Внимательно осмотрев клопа, с хозяйским видом совершавшего променад по обшарпанной стене, Артемий тихо вздохнул и закрыл глаза.

Глава 4

Артемий поднялся на второй этаж здания ЦНИИ РТК. Возле расписания уже стояло несколько одногрупников, которые наперебой делились теми знаниями, которые успели получить в те редкие минуты, когда совесть заставляла их браться за учебники. Каждый новоприбывший тут же подвергался допросу на предмет осведомленности в предмете, который предстояло сдавать через полчаса. Положительный ответ рождал поток вопросов по различным пунктам списка билетов, отрицательный – шуточки и радостные улыбки – одним раздолбаем в полку прибыло. Артемий предпочел отшутиться, так как непосредственно билеты никогда не учил, лишь пытался хотя бы частично вникнуть в курс лекций, на которые он как всегда не ходил, остальное было делом находчивости и правильной экзаменационной тактики. Повторять непосредственно перед экзаменами он также не любил, поэтому присоединяться к общей группе не стал, а отошел к окну и включил плеер. Дивайс сей, как и положено всем бюджетным моделям, носил гордое наименование MSI Mega Player. Не успел Артемий выбрать что бы ему послушать для поднятия духа, как этажом ниже разыгралась забавная сцена: прибывший наконец преподаватель Михаил Аронович забыл свой пропуск, и теперь доказывал на проходной, что он профессор физики и ему сейчас надо принимать экзамен. Неблагодарные воспитанники Михаила Ароновича, сразу бросив учебники и пачки отксеренных конспектов, теперь весело улюлюкали, удобно устроившись у перил, и в шутку пытались доказать вахтеру обратное. В конце концов профессор выиграл, и показав кулак своим студентам стал подниматься по лестнице. Все ринулись к двери аудитории, где было намечено проведение экзекуции – началась привычная борьба за позицию. Когда к месту событий подоспел сам Аронович, дверь была уже облеплена грудой тел, каждое их которых не намерено было отступать, даже ради того чтобы пропустить любимого преподавателя: все хотели сесть на задние парты. Профессор с большим трудом смог таки протиснуться, и как только он пересек плоскость дверного прямоугольника,  бурная река студентов хлынула за ним. Артемий быть первым не торопился – он предпочитал последним ложить зачетку на стол, это давало больше времени для маневров и шансов пойти к ассистенту – ассистенты обычно были нетребовательные, да и к тому же не были обременены лишней информацией по поводу посещаемости и успеваемости студентов в семестре. В это время плотность студенческого потока стала уже несовместимой с возможностями дверного отверстия, и Артемий вместе еще с несколькими отставшими стали “помогать” застрявшим, разгоняясь от противоположной стены и в прыжке врезаясь в их спины плечом. Михаил Аронович по ту сторону тромба и один из сотрудников РТК, которого студенты звали ключником за возложенную на него обязанность открывать им аудитории, по эту, пытались утихомирить разбушевавшуюся молодежь. В конце концов тромб рассосался и радостные и запыхавшиеся студенты стали выстраиваться в очередь за билетами. Артемий пристроился к самому ее хвосту. Когда настал его черед он несколько мгновений изучал оставшиеся на столе белые бумажки, ища ту самую,  вытащил приглянувшуюся ему полоску и пошел на свою первую парту. Посмотрев в список вопросов он слегка погрустнел: цифры обозначенные на его бумажке попадали в ту группу вопросов, которые он как-то не затронул во время подготовки. Впрочем, Артемий знал что по закону сохранения справедливости билет не может быть полностью обломным, а так как он включал в себя еще и задачу, с ней по идее должно было повезти. Артемий оторвал от листочка, на котором заблаговременно  расписался Михаил Аронович, неровный прямоугольник и быстро написал на нем “если есть 2 или 30 вопрос и 168 задача, вложи в задачник плиз”. Вложив  бумажку в вышеозначенный задачник, Артемий поднял руку и попросил сходить в деканат. Профессор поинтересовался зачем. Артемий ответил многозначительным “надо”, и получив преподавательское добро, хоть и обремененное некоторой неохотой, встал со стула, взял задачник и пошел к выходу из аудитории. По пути он оставил его на столе своего товарища Сереги, который отреагировал на это удивленным взмахом бровей. Артемий глазами показал что задачник таит в себе нечто большее просто разбитых по номерам абзацев, которыми их мучали последние полгода. После этого он вышел в коридор и глазами стал искать одногрупницу Машу. Найди её у расписания, он попросил учебник (своего у него в этом семестре как-то не оказалось), и положил полученную от одногруппницы кипу листочков, почему-то не оснащенную обычной в таких случаях обложкой, на подоконник у дальнего окна коридора. Зайдя в деканат он взял направление и побежал назад в аудиторию. В ней уже улеглась буча первых минут и  все сидели на  местах, с видом роденовского философа разглядывая  свои листочки. Те, кто обладал природным преимуществом в виде длинных волос, за которыми можно было скрыть наушники, осторожно тыкали на кнопку next своих плееров, ища нужную запись среди вчера начитанных мегабайтов аудиокомпрессии. Серега вернул учебник Артемию, отрицательно покачав головой. Начиная сомневаться в абсолютности сохранения справедливости, Артемий проследовал на свое место, и открыл задачник, решив попытаться разобраться с task самостоятельно. Переписав условие он сразу полез в ответ, и найдя нужный номер обомлел – вместо ответа заботливые авторы привели целиком решение, такое бывало в случае сложных или типичных задач. Не веря до конца своему счастью, Артемий быстро списал решение и откинулся на спинку стула, сделав лицо, которое должно было обозначать напряженную умственную деятельность по вспоминанию материала курса. В действительности Артемий думал о том, как бы ему еще раз выйти и почитать заныканный на подоконнике учебник. Через полчаса собственный организм дал ему честный повод: Артемию по правде захотелось в туалет. Михаил Аронович был согласен на вылазку Артемия только с условием окончательной сдачи листочков. Артемий заявил что намерен еще пописать (ударение на последний слог, а то мало ли), а вот его донная канцелярия совсем не намерена ждать, поэтому для сохранения благоприятного климата в аудитории его лучше отпустить. Михаил Аронович со скрипом согласился. Артемий схватил ручку и мигом оказался в коридоре. Дойдя до места хранения  учебника, он обнаружил лишь мужчину средних лет, с улыбкой на лице читавшего газету. Книги на подоконнике не было. Артемий осторожно поинтересовался у мужчины, не видел ли тот случайно учебника по физике. Мужчина отрицательно покачал головой, и на излете одного из махов Артемий вдруг с ужасом узнал в нем одного из сегодняшних ассистентов: они уже заходили в аудиторию, но Михаил Аронович попросил их подождать полчасика. Артемий, в душе испуганно надеясь, что преподаватель не успел запомнить лицо студента, шлявшегося по коридору во время экзамена в поисках учебника, пошел назад. Встретив по пути стайку студентов параллельной группы, он спросил у них про закон Де-Бройля, записал на ладони названную формулу и уныло поплелся в аудиторию, с горя забыв даже посетить уборную. Сев на свое место, он некоторое время просидел неподвижно, чтобы не вызвать подозрений по поводу истинной цели своего похода, затем перенес на один листочек информацию, полученную в коридоре, а на другой излил все что знал по поводу голографии. Критически осмотрев свои записи, он положил ручку и стал ждать прихода ассистентов. Пришли они минут через пятнадцать. Артемий все это время смотрел в окно на красивое серое небо, которое как обычно становилось еще красивее от контраста с нервной обыденностью экзамена. Ассистентов было двое, помимо уже встреченного Артемием, была еще женщина в очках, лицо которой показалось Артемию знакомым. Он сразу нацелился сдавать ей, и как только ассистент устроилась на своем месте и спросила, кто готов отвечать, Артемий тут же выкинул руку вверх, решив что больше ждать нет смысла. Собрав свои манатки, он пересел на преподавательский стол и, положив перед собой листочек с задачей, стал “объяснять” ход решения, который сам улавливал очень смутно. Впрочем тут, как и в политике, все дело было в искренности: надо было только ее изобразить и дело в шляпе. Изобразил Артемий неплохо, и ассистент задачу в принципе приняла, только попросила расписать переход от одной формуле к другой, который в решении был приведен очень уж кратко. Услышав просьбу, Артемий впал в задумчиво-меланхолическое настроение, мысленно поругивая составителей задачника за подобную оплошность. Огорчать преподавателя подробностями “решения” и надеяться,  что ассистента обрадует подобная фартовость, как-то не улыбалось и Артемий для оправдания использовал первую пришедшую в голову идею, сказав о том, что задача была как-то решена на практических занятиях и он помнит наизусть, что за этой формулой должна идти вот эта вот, а почему, рассказать не может. От обьяснения попахивало идиотизмом, и Артемий поспешил уйти от скользкой темы, предложив пока ответить теоретический материал, а к задаче вернуться позже. Вытащив листочек с билетом по голографии, он стал заново излагать текст, пытаясь уверенностью этого изложения скрасить бедность материала (трюк аля Дима Еблан прямо-таки). Дойдя до места про интерференцию, Артемий решил попытаться перевести игру в выгодное для себя русло, и как-бы невзначай обронил:
- Кстати, вы наверно знаете что явление интерференции используется для доказательства существования параллельных вселенных.
- Да, да, - с удивленным воодушевлением подтвердила ассистент, - я как раз была недавно на конференции по этой теме, очень интересно, расскажите что вы знаете.
Услышав подобный ответ, Артемий слегка отвернул голову в сторону, чтобы не была слишком заметна блаженная улыбка растекшаяся по его небритой физиономии. У сидевшего напротив них старосты параллельной группы, который занял очередь отвечать после Артемия,  медленно поползли вверх брови. Артемий подмигнул ему, и с радостным вожделением кенийца (за которого он мог сойти из-за своей худобы) пробегающего в гордом одиночестве лидера последние метры своей стайерской дистанции, начал излагать:
- Для доказательства используется эксперимент с одним фотоном. Как известно, если увеличить количество щелей в перегородке, облучаемой лучом лазера, например с двух до четырех, то интерференционная картина измениться, то есть можно отметить области, которые при двух щелях будут освещены, а при четырех – нет. Это объясняется тем, что через новые щели проходят фотоны и сталкивают с пути своих собратьев, проходящих через первые две щели. Но дело в том, что подобное явление наблюдается даже если облучать перегородку одним фотоном, хотя в этом случае сбивать единственный фотон вроде бы некому. Для обьяснения этого факта вводится понятие “теневого” фотона, существующего в параллельной вселенной, но способного взаимодействовать со своим двойником в нашей. Причем подобные двойники есть, не только у фотона, они есть у  каждой частицы и они образуют целые “теневые” вселенные. Причем называть эти вселенные “теневыми” неккоректно, точнее все вселенные теневые, просто мы условно можем считать реальной ту вселенную, которую в данный момент ощущаем.
- А где вы это вычитали?
- В книге Дэвида Дойча “Структура реальности”. Он специалист по квантовым компьютерам.
- Замечательно, молодой человек. Может еще что-нибудь расскажете? – сказала преподаватель с улыбкой.
- Могу рассказать про кота Шрёдингера.
- Давайте.
Артемий посмотрел на одногрупника. Тот улыбался, покачивая головой.
- Ну так вот, кот Шрёдингера это мысленный эксперимент, который состоит в следующем, - Артемий стал практически наизусть рассказывать текст, вычитанный им из Википедии. -  В закрытый ящик помещён кот. В ящике имеется механизм, содержащий радиоактивное ядро и ёмкость с ядовитым газом. Параметры эксперимента подобраны так, что вероятность того, что ядро распадётся за 1 час, составляет 50 %. Если ядро распадается, оно приводит механизм в действие, он открывает ёмкость с газом и кот умирает. Согласно квантовой механике, если над ядром не производится наблюдения, то его состояние описывается суперпозицией двух состояний — распавшегося ядра и нераспавшегося ядра, следовательно, кот, сидящий в ящике, и жив, и мёртв одновременно. Если же ящик открыть, то экспериментатор обязан увидеть только какое-нибудь одно конкретное состояния — «ядро распалось, кот мёртв» или «ядро не распалось, кот жив». Шредингер придумал этот эксперимент чтобы показать неполноценность квантовой теории при переходе от микромира к макро. Для обьяснения этого феномена “мертвоживого кота” есть две интерпретации квантовой механики: копенгагенская и многомировая. Я не помню точно в чем состоит копенгагенская, вроде бы там отводится большая роль наблюдению и наблюдателю, а вот многомировая гласит что в одной вселенной существует живой кот, а в другой мертвый, и когда наблюдатель открывает ящик, он квантово запутывается с котом, и образуются два состояния наблюдателя, соответствующие живому и мёртвому коту, причем эти состояния не взаимодействуют друг с другом. Квантовая запутанность, в свою очередь, это тоже очень интересное физическое явление. Эйнштейн называл ее “кошмарным дальнодействием”. Квантовая запутанность это…

Глава 5
- Welcomе home, baby!
- Где я?
- Фи, как банально. Спросил бы чего поинтересней. Ты всего навсего дома. В той вселенной, в которой ты родился.
Артемий, приподнялся на локте и недоуменно взъерошил волосы:
- Чего-то я не пойму ничего.
- Сейчас попробую объяснить в общих чертах. Но сначала придется совершить краткий экскурс в наше текущее мировоззрение. А оно примерно таково: когда-то не было ничего из того, что ты сейчас можешь воспринимать. Была лишь Пустота с большой буквы Пэ, огромное поле информации, пропитанной сознанием. Это было что-то вроде огромного существа, содержавшего в себе все, что только может быть в нашем мире создано, но весь этот огромный творческий потенциал простаивал в индифферентной сингулярности. Но вот как-то существу стало ужасно скучно так существовать. И решило оно поиграться, дабы развлечься и заценить какое оно и на что способно. Для этой цели это Абсолютное Сознание распалось на множество своих копий, и копии эти стали проявлять себя в материи: произошло то, что физики вашей вселенной назвали Большим Взрывом, и о чем задолго до физиков писали йоги и другие продвинутые ребята. Причем механизм проявления в материи очень любопытен: монады сознания создавали программы, которые, реализуясь на некоем космическом подобии компьютеров, создавали виртуальную реальность материи. Единицы сознания таким образом выступали одновременно авторами, актерами и зрителями грандиозной Космической Драмы. Программы  были способны к саморазвитию: все более усложняясь они обеспечивали эволюцию материи и делали затеянную Абсолютным Разумом игру все более интересной, причем действие развивалось отнюдь не на одной площадке: одновременно создавалось огромное количество сюжетов, события в которых развивались различными путями, взависимости от проявлений свободной воли. Каждое ее вмешательство создавало целый сюжет-вселенную -  пачку снимков пространства-времени, включавших в себя всю историю этой вселенной. Постепенно на некоторых сюжетах материя развилась до биологических форм, а затем в части вселенных появился человек, самая навороченная на данный момент космическая программа. Человеку удалось сотворить невероятное достижение: изобретя компьютер он создал виртуальную реальность внутри виртуальной реальности. Есть у вас фильм такой, “Тринадцатый этаж”, там было нечто подобное описано. Хотя, в принципе, виртуальная реальность внутри виртуальной реальности появилась уже тогда, когда был изобретен телевизор. Но прогресс материи  стал палкой о двух концах: устроив невероятную развлекуху сознанию, он с другой стороны привел к тому, что большинство из высокоразвитых индивидуальностей напрочь потеряли связь с источником – зритель слился с представлением, потеряв возможность выйти из кинотеатра. Для вашей вселенной это стало настоящей трагедией: несмотря на то, что людей, смогших восстановить свою былую сущность и понять свою космическую природу во все времена было предостаточно, им было очень трудно помочь другим освободиться, так как ваш класс вселенных характерен ужасной особенностью – стремлением человека к власти и агрессии. Многие ваши психиатры говорят, что причина в необычайно болезненном и рискованном процессе рождения, навсегда закладывающим  в психику ребенка испуг и желание борьбы с опасным миром, желание которое он подсознательно реализует в течении всей своей жизни. Как бы то ни было, но властные структуры вашей версии планеты Земля, были совсем не заинтересованы в том, чтобы люди проникались откровениями типа “тат твам аси” – “глубоко внутри своей природы ты Божественен”. Тех,  кто пытался выказывать подобное, немедленно мочили. Ваш Иисус основательно поскромничал, назвав себя всего лишь сыном Бога, а не самим Богом, которым являлся, равно как являемся  и мы с тобой, и все люди, и даже твой порванный башмак, но даже эта скромность на спасла его от гонений. Похожее повторялось со всеми. В нашей вселенной все несколько проще, позже сам увидишь, а вот в той вселенной где ты прожил эти несколько лет, дела идут грустно. Вот теперь мы наконец подошли к тому, как ты в ней оказался. Я как смогу объясню, потом если чего поподробней у ребят спросишь, а то я не ахти специалист. В общем, как я уже говорил, проявленный в материи мир это виртуальная реальность, состоящая из множества параллельно развивающихся сюжетов. Сюжеты эти суть программы, выполняющиеся в оперативной памяти своеобразного гигантского космического мейнфрейма, жестким диском которого является то исходное существо, Источник. Все объекты в программах – будь то люди, животные или камни – это переменные сложных типов, причем они обладают сознанием и могут переписывать как себя, так и всю свою программу-вселенную. Как и у любой переменной, у них есть адрес в оперативной памяти, который дается им при создании. А так как за операцию создания переменных отвечают гениталии, то адрес этот где-то в них  и храниться. Ну а ты видимо любил позабавиться сам с собой, а так как на руках расположены вспомогательные чакры, из которых идет энергия, позволяющая программировать, то тебе удалось как-то заменить этот адрес и оказаться в другой игре, то есть в другой вселенной. Твои родители были изрядно удивлены, когда войдя в твою комнату вместо тебя нашли лишь белую лужицу на полу. Тебе смешно, а твой подвиг еще и повторил твой лучший друг – он видимо решил отправиться на твои поиски.
- Ваня?!!!!!!
- Вот, видимо ему удалось тебя найти. Только теперь ты здесь, а он там.
- Я вернусь и перетащу его сюда, - Артемий вскочил и стал взволнованно ходит по комнате.  – А почему я ничего не помню из моей жизни здесь?
-  Наверно испытал слишком большое потрясение при смене вселенных. Может вспомнишь постепенно. Каждый из нас теоретически может вспомнить даже что происходило в момент Большого Взрыва, но только единицам это удается.
- Слушай, а каким образом я тебя понимаю? У вас ведь наверно совсем другие языки?
- Ну, языки… Что такое язык – это средство передачи информации, а информация для всех одинаковая. Ты знаешь парадокс о восприятии цвета?
- Это про то, что когда мы с тобой смотрим на небо и соглашаемся, что для нас обоих оно синее, а на самом деле у нас в головах характеристике “синий” отвечают совсем разные цвета?
- Точно. Но так ведь может быть не только с цветами, а со всем остальным. Opera и IE, например, могут по разному прорисовывать странички, но это никак не будет мешать коммуникации с помощью этих браузеров на странице какого-нибудь чата, например. Так и у нас. Наши встроенные браузеры прорисовывают  нам интерфейсы интерпретируя некий общий код, и даже если интерфейсы эти будут сильно отличаться, это не помешает общению, что и происходит в нашем случае. Без разницы как звучат слова, которые я говорю, у меня в голове. Главное что в твоей голове они будут звучать в соответствии с твоими индивидуальными особенностями – произойдет автоматическая перекодировка.
- Но почему тогда на Земле существуют языковые барьеры?
- Недостаточное раскрытие своего потенциала. Обычное явление. А сравнение с браузером уместно еще вот почему: как известно чтобы не жрать много трафика, браузеры применяют кэш, подгружая из него элементы странички которые не поменялись со времени последнего посещения. Причем автоматическое обновление можно отключить и ты все время будешь видеть старую версию сайта, пока не нажмешь F5. Так вот, к сожалению, у многих людей большие проблемы с обновлением информации о мире: некоторые не “нажимают F5” годами, пользуясь лишь тем что накопилось в их кэше к определенному возрасту. Ваш Эйнштейн как-то сказал что здравый смысл это сумма предрассудков и заблуждений, накопленных к восемнадцати годам. И был полностью прав. Часто получается что весь ощущаемый  мир – набор накопленных за некоторое время ошибок и неправильных восприятий. Оттого и получается что анекдотный муж замечает лишь отсутствие бровей у надевшей противогаз жены, и то не с первого раза. Мы просто не обновляем информацию о привычных нам объектах. У тебя наверно бывало такое: пойдя гулять новым путем ты немного заплутал и не узнаешь улицу по-которой идешь, ты с интересом ее изучаешь, тебе приятна ее новизна, а потом вдруг ты понимаешь что это твоя улица, улица на которой ты прожил много лет. И тут же все теряет новизну, становится блеклым и обыденным, но ведь только что, только что ты видел все совсем в другом свете. Изменилось только то, что до этого, не понимая где ты находишься, ты воспринимал это место as is, а не по старой памяти. И вот так постоянно. Видя что-то новое мы раз и навсегда запоминаем его в этом виде и в дальнейшем просто рассматриваем мертвый снимок. Конечно у каждого степень запущенности этой очень опасной болезни разная, но все же лишь у редких счастливчиков включено регулярное автоматическое обновление. Для того чтобы постоянно апдейтить свой кэш нужен высокий уровень осознанности, а наши процессоры часто слишком загружены постоянным ковырянием в несуществующих проблемах, ненужных стремлениях, мертвом прошлом и призрачном будущем, и в итоге мы проводим жизнь в мире теней, теней много хуже платоновских,  лишая себя подчас единственной радости текущего момента. Впрочем, это в большей степени относиться к той вселенной, откуда ты прибыл. Здесь ситуация получше.
- А без кэша нельзя?
- Можно. Положительные сумасшедшие живут без кэша.
- А что, есть еще отрицательные? – Артемий улыбнулся.
- Ну у меня просто такая терминология. Положительные сумасшедшие это те, которые живут вне-ума, вне своего бортового компьютера – он уже не имеет больше над ними власти и они счастливы. А отрицательные это те, которые мало того, что находятся под игом своего эго, так оно у них еще и сбоит – их компьютер постоянно глючит. Впрочем все неспособные отключать свой ум когда в нем нет надобности – отрицательные сумасшедшие. В той или иной мере. А еще из-за редкости обновления своего мировоззрения мы спим гораздо больше тех средних восьми часов, потому как сон отличается от яви лишь тем, что во сне ты используешь для построения мира и происходящих в нем событий уже накопленную информацию, а наяву – свежепоступающую. По идее. А так средства те же. Поэтому во сне ты и не осознаешь, что это сон: браузер-то тот же, только работает в автономном режиме. Кстати, по той же причине все персонажи в твоем сне – это ты, ведь только о твоей личности у твоего мозга достаточно информации чтобы прорисовать по ее подобию достаточно независимый объект, ну если ты не шизофреник конечно.
- А зачем вообще сновидение?
- Тренировка. Режим practice. Не забывай – мы же играем в огромную компьютерную игру. И наша главная цель – делать игру все более интересной, реализуя творческий потенциал нашего Источника. И именно для этого мы стремимся прогрессировать. Ведь, к примеру, живя в вашем двадцать первом веке можно испытать гораздо больше интересного, чем это было бы возможно при жизни в пятнадцатом.
- А откуда ты так много знаешь про ту вселенную, где я был? Ты что тоже решил опробовать мой метод?
- Хаха. Нет, просто на основе “твоего метода” был потом разработан аппарат, позволяющий путешествовать между вселенными. Чего-ты ржешь, он работает несколько не так, как ты себе представил. Потом увидишь.
- Окей. А, кстати, я еще хотел спросить: перед тем как оказаться здесь, я очутился в мире, где было двое меня – как такое могло произойти?
- Сейчас, подожди секундочку.
Глава 6
Артемий стоял с Серегой возле метро “Политехническая” и пил пиво “Степан Разин специальное”. На большее денег у него не хватило. Серега потягивал “Золотую бочку”. Оба студента были в приятном состоянии спортсменов после выигранной напряженной игры. Отхлебнув “бюджетного” пива, Артемий продолжил разговор:
- Тут, понимаешь ли, получается “любовный” треугольник, в которой наука играет роль умной и честной, но беззащитной и зависимой девушки, которую дружно ебут две другие стороны этого треугольника. Причем одна из сторон, а именно организованная религия, девушку эту люто ненавидит (но ебет соответственно с удовольствием), и вообще хотела бы ее задушить (ебать можно и народ), но не дает третья сторона – государство. Государство в науке заинтересовано, так она поставляет ему средства в борьбе с внешними врагами, давая военно-экономическую мощь и престиж,  и врагом внутренним – народом. Проблема для государства состоит в том, что наука теоретически может дать ту же силу народу, и он наконец поймет абсурдность того, что идиотско-абстрактная категория “государство” на протяжении сотен лет приносит несчастье ВСЕМ людям, даже если они  этим государством “управляют” – ведь в связке рабовладелец-раб, по-настоящему оба – рабы, так как рабовладелец вынужден все время следить за тем, чтобы раб продолжал оставаться рабом, и тратить таким образом  все свое время – закон сохранения энергии абсолютно универсален, и халявы не бывает в принципе. Поэтому государству нужна организованная религия, чтобы оболванивать людей и не давать им развиваться, хотя в последнее время с этой задачей успешно справляются масс-медиа, и в развитых странах уже не только люди, но и само государство не нуждается в церкви.  Впрочем к России это не относится – в ней церковь все еще в авторитете, и наука по-прежнему подвергается double penetration. Причем уже довольно давно наметилась нездоровая тенденция к тому, что науку-таки задушат в итоге – в складывающуюся схему феодально-сырьевой страны,  отравленной шовинизмом, ура-патриотизмом и конформизмом, наука никак не вписывается – ядерная бомба есть, запасов природных ресурсов на некоторое время хватит, так что без умных людей в стране вполне можно обойтись, оттого и образование становиться платным, хотя ведь понятно что по общей образованности это очень сильно ударит, и науку оттого же финансируют как попало. Обидно то, что если ненужность и античеловечность религии ученые понимают отчетливо, то за государством те же самые свойства признают немногие, тот же наш Михаил Аронович негодует на рекламу и идиотские телепередачи, а вот новостям верит, более того является еще и патриотом своего государства, то есть любит цепи, которые на него с детства надели. Смешно когда он говорит о том, как это политики допускают такой беспредел, который кажут по ТВ. Еще смешней то, что из всего что гонят по телику, главным злом он, как и многие, считает безобидные в своем идиотизме голливудские боевики, и в упор не видит ужаса, который несут выпуски новостей, которые при этом никого не раздражают, в отличие от рекламы например, хотя они точно такая же реклама. The medium is the message. Все что показывают по ТВ – реклама. Но ладно Ароныч, он зомбирован советской пропагандой. Но вы то, молодежь, бля, как вы то это смотрите и в это верите?
– А почему это патриотизм это любовь к цепям? Это любовь к родине.
- А при чем тут родина и государство?  Тебя что власть родила? И кроме того, если ты например, любишь свою маму, это ведь не должно выражаться в том, что ты ненавидишь всех других женщин и мечтаешь чтобы твоя мама их всех замочила в сортире.
- Но если они все плохо относятся к маме…
- Опять же ты путаешь. Мама это твоя страна, твоя земля, а не государство. А “они” как раз плохо относятся не к твоей стране и не к твоему народу, а к неадекватному и опасному государству, которое практически всю свою историю шаги вперед перемежает с прыжками назад, виня в этом всех кроме себя. Троицкий правильно подметил, что как государство Россия ничего миру не дала, а те великие люди которые давали, практически всегда были антигосударственниками, что логично.
- А что миру дали США, например, как государство?
- Да тот же капитализм например. Я не являюсь пламенным поклонником капитализма, но из всех имеющихся на данный момент в арсенале человечества систем власти, эта – наилучшая. Другое дело, что от нее надо двигаться  вперед.  Или тебе больше нравиться тоталитаризм, абсолютная монархия или рабовладельчество?
- А че, если бы у меня была рабыня негритянка, я бы с ней…
- Ну начинается. Покрась руку кремом для обуви.
- Я же не ты, - сказал со смехом Серега.
- Ладно мы не об этом, - несколько смущенно отрезал Артемий.
- Хорошо, а куда ты собираешься двигаться от капитализма?
- К анархии.
- К беспределу? – Серега насмешливо вскинул брови.
- Анархия это не беспредел, -  в голосе Артемия проскользнуло недовольство. “Анархия это беспредел и беспорядок” - слишком расхожее мнение, а расхожие мнения никогда не бывают правильными. И чем более они расхожие, тем менее правильные. Чем больше кучка дерьма, тем выше она выдается из воды. Анархия – это отсутствие иерархии. Безвластие если хочешь. Но с чего ты взял что безвластие это беспредел и беспорядок?
- А как еще?
- “Пока русскому человеку хорошенько по морде не дашь, его работать не заставишь”? – Артемий усмехнулся. - Только не так все это. Если ты не веришь в жизнеспособность анархических систем, зайди на ту же Википедию. Анархию ведь не подростки в подворотне под бутылку портвейна придумали. Анархизм это политическая теория, которую разрабатывали серьезные ученые и замечательные люди, тот же Кропоткин например, это который ввёл термин “вечная мерзлота”, тот же Толстой, это который Лев, и другие. Это просто власть ведет постоянную пропаганду против анархизма, выставляя его в самом невыгодном свете, так же как альтерглобализм, аудиопиратство, хакерство, сатанизм и другие позитивные явления. А вы все, потомственные телеприемники, изнасилованные электронно-лучевой трубкой, верите что альтерглобализм это битье витрин, сатанизм – истерзание кошек, а анархизм - хаос и возвращение к законам джунглей.
- А что позитивного в сатанизме?
- А что ты знаешь про сатанизм, дорогой?
- Это культ зла.
- Ага. Аж три раза, - Артемий усмехнулся. - Сатанизм это вполне здоровое явление возникшее как реакция на беспредел христианской церкви. Сатанизм просто говорит что все так называемые “грехи” не являются чем-то плохим, наоборот, в большинстве случаев это замечательные вещи, которые церковь забирает у человека чтобы сделать его слабым и легко управляемым. Какими уродами нужно быть чтобы назвать, например, секс грехом? Наслаждение от еды грехом? Вообще все наслаждения грехом? И на фоне этого трахать малолетних пацанов в своих “храмах” - офисах торговли всем святым, жрать от пуза и радостно потирать руки, что есть еще на свете доверчивые люди, на обьёбе которых все эта шайка держится вот уже сколько веков. Сатанизм просто предлагает потворство вместо воздержания, жизненное бытие вместо духовных иллюзий, доброту к тем кто этого заслуживает, вместо любви потраченной на льстецов и так далее. Сатанизм гораздо добрее, мудрее и человечней христианства. Конечно, есть балбесы которые нефига не понимают в сатанизме, занимаются какими-то идиотскими обрядами и при этом считают себя настоящими сатанистами, но как говорится, в семье не без урода. Но наличие урода еще не означает что вся семья уродская. Вот Мэрлин Мэнсон это настоящий сатанист. Хотя вообще он гораздо более плюшевый чем кажется на вид. Вот Эминем действительно опасный чувак, а Мэрилин так, шоу в основном. А еще Иисус был по-настоящему опасным, поэтому его все время сгноить хотели, как и Ошо, впрочем.
- Ты ж так не любишь христианство, а тут про Иисуса заговорил.
- А при чем тут Иисус и христианство? Иисус относится к христианству так же, как Гевара относится к продаже футболок со своим портретом. Просто властьдержащие еще во времена Христа знали, что лучше всего бороться с человеком его же руками. “Вот он нам и поможет” – создатели “Кавказской пленницы” судя по всему, неплохо разбирались в политтехнологиях. Советские же люди все-таки. Ошо стопроцентно прав: Иисус не был христианином, Мухаммед не был мусульманином, Будда не был буддистом. Их раскрученные брэнды просто использовали, чтобы срубить бабла.
- Ладно, антивсё, успокойся, а то разошелся.
- Я не анти -,  я а-. Атеизм, например, это не противбожие, а безбожие, хотя усилиями системной пропаганды это слово все же удалось окрасить в негативные тона, хотя что тут негативного – ну без бога, почему это сразу рождает ассоциацию с плохим человеком? Вон Леннон был безбожником, разве он плохой человек? Очень даже хороший. Что за дурацкое мнение что человек может вести себя как человек только следуя каким-то правилам и законам? У нас у всех есть внутри компас, который всегда поможет двигаться в лучшем направлении, другое дело что не все к нему прислушиваются и не у всех он работает. Но вместо того, чтобы починить его или научиться им нормально пользоваться, нам предлагают покупать карты местности, которые к тому же часто намеренно искажены. Линкольн как-то замечательно сказал: “Когда я поступаю хорошо, я чувствую себя хорошо, когда я поступаю плохо, я чувствую себя плохо. Вот и вся моя религия”.
- Ладно, заебал умничать, пойдем.
Студенты аккуратно поставили пустые бутылки на землю, чтобы те, кто будут проводить операцию “Хрусталь”, не лазили лишний раз за ними в мусорный бачок, и отправились в сторону метро “Мужество”, которое общажники называли то “мужиком”, то “мужняком”: метро это было для них своеобразным культурным центром благодаря обилию рюмочных и шаверм, а так же близкому соседству кинотеатра “Пилот”. Пройдя через политехнический лесок спутники встретили Артемийного инструктора по йоге – бодрого дядьку, никак не выглядевшего на свои семьдесят: закинув на обтянутое кожаной курткой плечо спортивную сумку, он радостно вышагивал по яркому снегу, непрестанно подмигивая миру вокруг – из-за давней травмы его правый глаз был поражен нервным тиком. Артемий с радостным уважением поздоровался с гуру.
- Во, видишь – красавчик: в семьдесят лет на голове стоит и со студентками заигрывает, - сказал Артемий когда йог уже был вне зоны слышимости их разговора. - Он на занятиях просто в цветнике: девчонок на йоге процентов девяносто. Пацаны же балбесы блин, на фигню всякую ходят.
- Ты тоже там в цветнике. Если бы ты не был убежденным онанистом…
- Я не убежденный онанист, - отмахнулся Артемий. – У меня просто времени нет…
- Ну да…
- О, смотри, - Артемий ткнул пальцем в сторону мужика-ходячей рекламы: на фанерных щитах, надетых на него наподобие мушкетерского плаща, было написано “Средство от похмелья “Белочка”.
- Хуясе название, - Серега удивленно покачал головой.
- Да уж. О, цыгане.
- Опять свой десант тут высадили.
- Давай обойдем их нафиг, - Артемий стал сворачивать в сторону.
- Да ладно, они студентов бояться, студент если голодный сам кого хочешь обьебёт, - конец Серегиной фразы прошел под аккомпанемент midi-пиликания.  Отмахиваясь от цыган свободной рукой, Серж поднёс телефон к уху. – Да! Мы на “Мужества”. Нет, не надо мне гадать… Что? Да мешают тут. На трамвае? Ну подъезжайте к “Карусели”. Там встретимся. Да с Тёмой. Давай, – Серега положил телефон в карман. – Это Долбеевы. Они нас у “Карусели” будут ждать. Там и закупимся.
- Окей, - Артемий радостно потер руки. – Наконец нажремся, а то сколько уже не собирались.
Косяк цыган наконец отстал от студентов и совершив оверштаг пошел искать новых жертв.
- Пиарщики от природы, - усмехнулся Артемий.
- Ага.
- Правительству надо их в политтехнологи нанимать. А можно и в советники Пупкину.
- Кому?
- Путину твоему. Уроду.
- Ну зачем так…
- А как?
- Нормальный мужик. Приятно посмотреть.
- Он чего, валютная проститутка, чтобы его по внешности оценивать? Он президент, который не сдержал ни одного предвыборного обещания. Хотя политики и есть валютные проститутки. А вообще нет, нельзя так. Нельзя их на одну доску с проститутками – перед девушками неудобно: они такого не заслужили, они ведь никому плохого не делают, даже наоборот, а вот эти бляди…И кроме того, как бы не банально звучало, проститутки все-таки телом торгуют, а политики – душонкой своей трусливой.
- Ну почему сразу трусливой…
- А потому что только трусы стремятся к власти. Страх заставляет их добиваться того, чтобы им подчинялись. Тогда им на какое-то время становится легче. Но через некоторое время трусливость заставляет их увеличивать дозу. И они все время гонятся за большей властью, в глубине своей, извиняюсь за выражение, души, надеясь что смогут достигнуть уровня, когда страх наконец уйдет. Но этого не будет никогда. И если бы они хоть иногда  задумывались…
- Ну хватит.
- Подожди, анекдот расскажу на посошок: чувак в аварию попал, мозг повредил. Врачи решили делать пересадку и повели его родственников выбирать ему новый. Идут, значит, вдоль стенда . Хирург показывает:
- Вот это мозг художника. Он стоит десять долларов. Вот это – мозг бизнесмена, сто долларов. А вот это мозг старого политика. Он стоит тысячу долларов.
Ну, родственники в удивлении:
- А что у политика-то такой дорогой?
- А им почти не пользовались…
- Мда. Ладно, антигосударственник, пойдем быстрей, Долбеевы ждут.
- Смешной же анекдот, правда? – Артемий довольно улыбался.

  Лицо Сереги выражало полный пофигизм. Его жизненные координаты строил телевизор, и потому Серж полностью игнорировал все, что несоответствовало привычному виду и запаху жижи, которую он потреблял каждый день. Этот непрошибаемый конформизм дико возмущал Артемия, но ничего поделать с ним он не мог, как ни старался. Огорчало то, что в своем наплевательстве Серега был совсем не одинок – это хорошо показывали лекции вышевстречавшегося Михаила Ароновича – блестящий физик ставил целью сделать из своих студентов в первую очередь людей, а потом уже специалистов, и регулярно проводил воспитательные беседы, иногда отводя под них по половине времени лекции. Но большинство из присутствующих на этих беседах воспринимали их просто как небольшой концерт:  Михаил Аронович был очень артистичным и свои мысли излагал зрелищно. Оглядываясь по сторонам, Артемий видел почти у всех одно и тоже выражение: “Да ладно, старый паникер, расслабься, все нормально. Пиво пока есть и компьютер вроде работает, так что просто entertain us. В наши головы залито, что главное не брыкаться и все будет нормально. Не грузи нас, старик”.

Читатель уже наверно уснул от скуки, изучая сие непотребнейшее произведение. Не перевелись еще на Земле графоманы, исторгающие из своих недр хрен знает что и вываливающие это на самиздатовские сайты, истязая тем самым добропорядочных искателей хорошей независимой литературы. Чтож, сочувствую. В принципе, тем кто еше держится, осталось недолго терпеть. Так что попробуем продолжить.


***

Близнецы Долбеевы дожидались Серегу с Артемием у дверей гипермаркета, развлекаясь тем, что дурили автоматику, постоянно балансируя на грани ее срабатывания; двери при этом судорожно дергались. Младший (на десять минут) из близнецов издал приветственный гортанный звук, являвшийся кличем РТК (по крайней мере так полагал Артемий, которому звук этот очень нравился). Захватив тележку, стайка студентов двинулась в заветные продуктово-спиртные дебри. После непродолжительного консилиума было решено пить “Спорт-колу”: младший (на десять минут) Долбеев поведал ее нехитрый рецепт: кока-кола смешивается с портвейном в таких пропорциях, чтобы противного вкуса портвейна не чувствовалось. Закинув в тележку блок коки и подравшись из-за того, кому достанется красная сумка, прилагавшаяся  в качестве приза, студенты пошли искать lo-fi вино. По пути Артемий поведал душещипательную историю о том что кока-колу изобрел фармацевт в качестве успокоительного средства и изначально она готовилась из орешков дерева колы и листьев кокаинового куста коки – о вреде кокаина тогда не знали. Студенты посетовали, что такой полезный рецепт ныне заменен на букет химикалиев, и Артемий вдогонку рассказал что компания Кока-кола получила в 2002 году анти-Нобелевскую премию по химии за превращение воды в непригодную для питья жидкость. Воцарившееся после этого радостное настроение компании подпортила неприятная весть о том, что в гипермаркете портвейна нет. Посетовав на подобную непредусмотрительность – в магазине, располагавшемся недалеко от студгородка портвейн должен быть главным после пива спиртным напитком, студенты покатили полупустую тележку к кассам, захватив  для приличия набор шапок Деда Мороза. Расплатившись кучей мелочи, они двинулись в сторону общаги. По пути Артемий, не участвовавший в складчине на колу, зашел в магазинчик ж/д станции и взял три бутылки портвейна “Семьдесят два”. Кидаясь в друг друга снежками и постоянно подшучивая, студенты двинулись дальше. Красные шапки made in china на их головах гармонировали с красными от мороза и радостного предвкушения вечеринки лицами. Прохожие похихикивали над новоявленными Дедами Морозами, вооруженными до зубов бутылками. До 31-го декабря была еще неделя, но Артемия не отпускало новогоднее ощущение, вызывавшее в нем радость и желание прыгнуть в сугроб; желание это он периодически осуществлял, подвергаясь критике однополчан, опасавшихся за сохранность драгоценных бутылок;  в итоге портвейн у Артемия забрали, сунув в руки небьющуюся колу, которую тот тут же пустил по катку получив за это снежком в ухо. Наконец все добрались до здания с надписью зеленой краской “Led Zeppelin street, 13” – корпуса общежития, в котором жил Артемий. По трубе, ведущей на кухню второго этажа, лезли парень с девушкой, которых видимо не пропустила вахтерша. Из окна кухни к ним тянулись руки помощи товарищей. Общежитие явно комплектовалось личным составом для weekend’овской пьянки. Пока Долбеевы с Серегой прятали в рукавах портвейн, Артемий заметил у проходной своего бывшего соседа Лёху: его украшенная курчавыми волосами физиономия отражала привычное для него состояние пьяной добродушности. Артемий радостно протянул ему свою длинную руку: он очень любил (в хорошем смысле) этого весельчака, и как и всем в общежитии ему его было очень жаль – Лёха, губя свою умную курчавую голову, пил каждый день, и в итоге вылетел с четвертого курса, остался без общежития и живет теперь черти где в Выборге, работая там на стройке и по прежнему ежедневно квася. Лёха подшутил над бородатостью Артемия и поинтересовался, не записался ли тот в секту. Артемий усмехнулся. Леха сказал, показывая на вахтершу:
- А я вот на Марине Григорьевне женюсь.
Пятидесятилетняя вахтерша с упреком покачала головой. Леха, будучи пьяным, женился на каждой особе женского пола, попадавшей в его поле зрения. Общажные deathушки уже привыкли к его любвеобильности, и с удовольствием ему подыгрывали, Марина Григорьевна же, судя по всему,  не очень разделяла подобный пыл.
- Когда ж ты пить-то бросишь, Лёша? – Лёха в ответ лишь мило улыбнулся. – Такой умный, а всю жизнь себе портишь.
У ног Лёхи стояла пара сумок со спиртным. Его товарищ пытался уговорить Марину Григорьевну пропустить их. Та молча отказывала. Лёха взял одну сумку  и, пообещав Артемию зайти к нему в гости, пошел штурмовать трубу. Артемиины спутники стали сувать в окошко проходной свои студенческие, на ходу вынимая из них проездные карточки. Записав комнату, вахтерша нажала на кнопку и пустила компанию в гудящий муравейник общаги. Артемий радостно возглавлял шествие. В коридорах было полно народу: все пили, курили и болтали -  студенчество пенящейся жидкостью залечивало раны, нанесенные жестокой сессией. Артемий наковырял в заднем кармане джинс ключ и широким хозяйским жестом пустил Серегу и Долбеевых в свою берлогу. Оценив по достоинству царивший в ней бардак, все принялись за дело: Андрей Долбеев (младший на десять минут) стал с видом эксперта бодяжить свою “Спорт-колу”, Серега полез в сеть искать Футураму, а Артемий со старшим Долбеевым, Антоном, пошли на кухню мыть стаканы.

***

Проводив гостей, основательно захмелевший Артемий сунул в cd-rom болванку, таинственно подписанную цифрой один, и запустил Light Alloy. Из колонок громко раздался фирменный саундтрек кинокомпании Private. Артемий вздрогнул, и, выругавшись про себя, торопливо ткнул кнопку Mute своей office keyboard. Из коридора послышался смешок узнавания. Артемий стал смущенно расправлять кровать, затем повернул монитор и, улегшись, принялся елозить мышкой по своей коленке, ища сцену поинтересней. Порнуху ему только сегодня притащил Серега, и Артемий, в радостном предвкушении свежего зрелища, взялся рукой за свой аппарат. Содержание документального фильма его возмутило: действие происходило на природе и в третьей  сцене на розовый кратерок попки одной из актрис нагло села муха, правда немедленно согнанная надвигавшимся сверху кучерявым тараном. Неокрепшая Артемийная душа была шокирована подобной картиной, и чтобы её успокоить, ему пришлось экстренно влить в себя стакан “Спорт-колы”. Добавив еще парочку в течении следующих пятнадцати минут, Артемий почувствовал что начинает терять ясность ощущений – следить за происходящим на экране становилось все тяжелее, и лихую сюжетную линию он безвозвратно потерял. Решив что Серега ему перескажет, Артемий сосредоточился на самом действии, но и оно от него неумолимо ускользало, картинка на мониторе стала предательски расплывчатой и Артемий с трудом распознавал половую принадлежность мелькавших там органов. Решив что киносеанс пора сворачивать, он стал поэнергичней работать рукой. Через некоторое время от низа живота Артемия стала подниматься волна, сопровождаемая приятными ощущениями скорого облегчения.  Артемий обрадовался тому, что конец близок и заставил свою левую совершить финальный рывок.  Пара десятков взмахов и он почувствовал что его прорвало, но связанную с этим эйфорию вдруг огорчило подозрение: ни консистенция, ни запах, ни количество выливавшейся из него жидкости не соответствовали ожидаемому результату, и Артемий вдруг с ужасом понял что совместил приятное с полезным. Это новость ударила его словно обухом по голове, и не выдержав суммарного эффекта этого удара, усталости и алкоголя, Артемий заснул.


Глава 7

Проснувшись, Артемий почувствовал что что-то не так. Его простынь была подозрительно мокрой, и еще более подозрительно вонючей. Совершив краткий экскурс в прошлое, Артемий подскочил как ужаленный, и стал с ужасом лицезреть большое желтое пятно на простыни. Поняв, что ничего уже не исправить, он совершил возмущенный круг по комнате, нашел свой телефон и стал звонить Сереге. Когда тот взял трубку, от его голоса повеяло похмельем.
- Здарова! Ну как ты?
- Да, нормально. Слушай, у меня к тебе просьба: сходи к Таньке, забери мою куртку пожалуйста.
- А вы чего, вчера еще к Таньке пошли?
- Ну, блин. Лучше бы не ходили.
- Я бы тоже лучше кое-чего вчера не делал…
- Что?
- Да так, расскажу при встрече. Поехали на Юнону? Проветримся хоть.
- Ну давай. Во сколько?
- Давай в час на Лесной внизу у эскалатора.
- Окей, буду ждать.
Нажав “end call”, Артемий занялся поиском своих носков. Найдя два разных, он по очереди понюхал их так, как нюхают пробирку с кислотой на уроке химии: ладошкой осторожно подгребая воздух к носу, дабы чего доброго не упасть в обморок. Найдя результат обнюха неудовлетворительным, он взял с полки дезодорант и густо побрызгал им оба носка. Подумав, он побрызгал и трусы, правда только спереди. После этого он повернул носки дырками на пятке вверх и натянул их на свои конечности. С опорной частью гардероба было покончено. Отрыв в ворохе тряпья изрядно замусоленные джинсы, мятую кофту и потертую куртку, Артемий напялил все это на себя, сунул в карман телефон и ключ и вышел из комнаты. В коридоре ему встретилась несколько помятая после вчерашнего соседка. Глядя на нее Артемий подумал, что в общаге очень хорошо знакомиться: молодые люди видят друг друга as is, и в дальнейшем сюрпризы могут быть направлены только в лучшую сторону – встречая знакомых по общаге девушек в университете, Артемий часто вздрагивал от неожиданности произошедшей с ними перемены, а вот при знакомстве например в клубе, многие вздрагивают утром уже по несколько другим причинам. Кроме того параобразование в общаге лишено, ввиду by default небогатости ее постояльцев, и оттенка меркантильности. Вздохнув по поводу своего гордого одиночества, Артемий вышел на улицу. Прохладный свежий воздух и приятная серость неба зародили в груди Артемия ощущение того, что должно произойти что-то необычное, сказочное: подобная погода всегда вселяла в него подобные мысли. Улыбнувшись вступавшему в свои права дню, Артемий пошел к корпусу где жила Танька. Поднявшись на нужный этаж, он пошел к концу коридора, где располагалась нужная ему комната, рассматривая по пути живописно украшенные двери, среди этих произведений student art были такие занятные экспонаты как дверь с табличкой “женский туалет”, дверь с большим щитом “костров не разжигать” и дверь с графиком движения шестидесятого автобуса. Когда он дошел до искомой комнаты, перед его взором предстала огромная лужа блевотины, мирно пованивавшая в метре от Танькиной двери. “Нефига тут кто-кто погулял”, подумалось Артемию. Обойдя лужу он отстучал по черной двери футбольную кричалку. В комнате было тихо. Постучав еще раз и не дождавшись ответа, Артемий присел на корточки и заглянул в замочную скважину, но она была чем-то прикрыта с той стороны. Исполнив на двери один из риффов Линкин Парка, Артемий достал телефон и опять вызвал Серегу.
- Слушай, она не открывает.
- Хмм. Ну ладно, так поеду, потом заберу. Иди к метро.
- Слушай, тут кто-то вчера оторвался на славу: в коридоре лужа блевотины с небольшое озерцо.
- Да это я, - Артемий почувствовал как собеседник покраснел..
- Хахах! – Артемий оглянулся и еще раз посмотрел на плод трудов своего одногрупника. – Ну ты красавчик.
- Да иди ты.
- А как так?
- Да вышел в туалет, вдруг что-то плохо стало, не донёс. Потом стыдно было возвращаться назад в комнату, вот я и поехал домой без куртки. Еще по дороге с ментом подрался.
- С ментом?!
- Да. Я в турникет вместо жетона пять рублей кидал, ну и он назад возвращал конечно. А я-то думал что жетон  кидаю и стал возмущаться, что у них нихуя не работает. Ко мне мент подошел, стал успокаивать, а я чего-то психанул и пнул его…
- Хахах, и чего потом?
- Да ничего, он молодой был, в очках еще, к нам старший подошел, разнял нас, сказал чтоб я домой ехал.
- Нифига повезло.
- Ну. Я еще дома на “За рулем” наблевал, блин.
- А я ночью роман писал, как Лёха выражается. Кстати чего-то он не зашел вчера.
- Роман?
- Ага. Мочой на простыне.
- Хаха! И как, интересный?
- О! Не то слово! Я тебе дам почитать.
- Да не, спасибо, - Серега засмеялся.
- Да я в оцифрованном виде – сфотаю.
- А ну тогда давай. Я еще Долбеевым покажу.
- А вот этого не надо.
- Хахах. Ну ладно, давай. В метро поболтаем.
- Давай.

Глава 8

- Извиняюсь. Так вот, насчет второй копии: я же говорил, что каждое вмешательство свободной воли создает несколько вселенных, отличных  принятыми решениями. В твоем случае получилось две: в одной ты смог перебороть свой страх и добился тем самым некоторого просветления, а в другой нет. Из первой одна твоя копия переместилась к нам, а во вторую тебе придется возвращаться за другом, ведь это именно та вселенная, на которую вы прибыли отсюда. Причем, так как там будет та твоя вторая копия, тебе надо быть с ней осторожным -  вмешательство в ее судьбу может перекинуть тебя во вселенную, где не будет Ивана.
- Чего-то я как-то запутался с этими вселенными.
- Да, штука сложная, мы и сами не до конца понимаем механизма работы всего этого. Ну ничего, авось вместе разберемся. Пойдем на экскурсию, Онанео.
- Кто?
- Не нравиться прозвище? А  Дрочинити?  Или Мастурбеус? Может Кончифия? Ладно, шучу, пойдем.
 
Глава 9

Артемий поцарапал задницу плохо смятой газетой и теперь со скорбным видом мазал её детским кремом “Алиса” с экстрактами трав и витамином А. Крем приятно пах и оттого Артемий напоминал себе поручика Ржевского из анекдота про “случаи разные бывают”. Туалетная бумага была в общежитии на втором месте по труднодоступности после спичек. Несмотря на то, что большинство студентов курили, на кухне все зажигали газ клочками бумажек, предварительно воспламененных от какой-нибудь горящей конфорки, если таковая имелась. Таковая имелась не всегда, поэтому периодически можно было видеть студентов, с благоговением первобытных дикарей несущих заветный огонёк на конце скрученной газетки с этажа на этаж. Газеты и другие бумажные изделия  всегда присутствовали в изобилии на подоконниках кухонь, за их чтением студенты коротали время приготовления пельменей семейства кошачьих. Артемий газет не читал, зато как-то  упер в комнату пару книг и Cosmopolitan с Бриттани Мерфи, чтобы подрочить, не включая компьютер.
С туалетной бумагой тоже у всех как-то не получалось – весть о ее наличии у какого-нибудь счастливчика сразу рождала поток просителей. Артемий после каждого свидания с газетой клятвенно обещал себе и своей заднице что при следующем походе в магазин он обязательно приобретёт себе долгожданный рулончик, но в самом магазине стройные ряды пива и деликатесов всякий раз поворачивали его мысли в направлении предшествующем свиданию с газетой, и рулончик так и не стал постоянным посетителем сурового Артеминого жилища. Зато теперь его задница пахла экстрактами трав.
  Также, несмотря на произошедший конфуз, он продолжал свои занятия мануальной терапией. Папочка girls, хранящая труды паппараци в отношении мировых знаменитостей женского пола, уже занимала около одного гигабайта жизненного пространства и продолжала неуклонно увеличиваться. Артемий даже убрал ее из списка доступных другим обитателям студенческой компьютерной сети ресурсов – ему стало неудобно за подобный фанатизм. Зато  во время очередного контакта он нарыл занятную фотографию старшей Миноуг – на ней Кайли была в ярко-красной футболке со знаменитым портретом Че Гевары, футболка была единственным пунктом в списке верхней одежды и голые ножки австралийской красавицы гармонично продолжали революционно-красное полотно t-shirt’а. Артемий тогда подумал, что эта фотография могла бы быть неплохой иллюстрацией к труду Жана Бодрияра “Симуляция и симулякр”, изображая то, как система капиталистической гиперреальности успешно перемалывает любые попытки борьбы с ней, превращая их, как и все другое, попадающееся ей на пути, в товар. Если бы вместо Миноуг на изображении была бы Спирс, абсурд был бы полный – Кайли все же не на столько беспредельно коммерческая единица и отношение image/music у неё не является столь угрожающе огромным, Бритни же принадлежала, и даже возглавляла  конгломерат персонажей, у которых image не то что beats music, а even don’t needs music – в связи с этим неплохим решением для бритниных продюссеров было бы перестать жеманничать и  следующий сингл сделать кавером композиции Джона Кейджа 4’33, то бишь не содержащим ничего кроме четырех с половиной минут тишины. Видеоряд мог например содержать сцены медленного стриптиза Бритни или еще лучше кадры из так и не выпущенного на экраны домашнего порно с Кевином. Подобная честность в подаче музыкального материала заметно поправила бы спирсовский авторитет в глазах серьезной публики, а сам видеоклип мог бы стать хорошим наглядным пособием для семинаров по проблемам современной культуры. Впрочем, даже если бы на той фотке в футболке с коменданте красовался бы сам Синатра, это бы не уберегло Че от регулярных кульбитов в гробу – меньше всего наверно великий бунтарь ожидал того, что венцом его деятельности станет использование его фото в качестве торговой марки. 
А пока один Артемий предавался этому глубокомысленному пиздабольству, другая его копия, проживающая во вселенной, появившейся в момент выбора между страхом и страстью, ехала в поезде в Кострому за своим другом детства, впрочем друг этот был для наших двойников общим.

To be cummed.

Tweet