Монотонная дробь Максима, не смолкавшая несколько часов слева от Василия Ивановича, внезапно оборвалась. Комдив оглянулся: раскрасневшаяся, потная Анка судорожно шарила по всем патронным ящикам, разбросанным вокруг.Патронов не было! Контуженный ещё утром Петька сидел с отсутствующим видом на дне траншеи и, как автомат, каждые пять минут кидал далеко за бруствер гранату. Василий Иванович опытным глазом заметил, что гранат осталось на земле всего две. У самого комдива кроме шашки и понтовитого, но совершенно бесполезного Магнума 45-го калибра, оружия вообще не было.
Осторожно высунувшись из траншеи, Василий Иванович поднес к глазам свой трофейный цейссовский бинокль с одной рабочей трубкой. Пидоры шли в полный рост, побатальонно, как на параде! Кованые, a-la SSWaffen, сапоги, белые, обтягивающие задницы и ноги, лосины, чёрные кожаные штаны, клёпаные косухи, солнцезащитные очки от Версаче, побрякивающие в такт шагам серёжки всех систем и калибров в ушах…
Василий Иванович с ужасом увидел близко-близко ухоженные лица с похотливыми  улыбками на напомаженных губах.
Чапаев сполз обратно в траншею и закрыл лицо узловатыми, прожжёнными порохом и табаком, руками.
« Петька - пацан ведь ещё совсем! А Анка? Тоже, хоть и девка по метрике, а с виду – сорванец в юбке: ни жопы, ни титек! Ах, дети, дети…Стоп!»
-Анка! Сымай, дура, юбку! Да быстрея! – прохрипел Василий Иванович сдавленным шёпотом.
- Таперича, ташши с Петьки галифе! Так, молодца! Залазь в их быстро! Петька! Схоронись под телегой! На жопу гильзов накидай што ля! Давай, сынок, швитче! Ну, спаси Христос! Пошли, Анка!

                                                      *  *  *

  -Эй, тама! Сдаёмси!
Звонкий командирский голос перекрыл мерный звук поступи тысяч, шагающих в церемониальном марше, ног. На фоне предзакатного неба, на бруствере, перед стройными шеренгами пидоров, медленно поднялись две фигуры: комдива и юного бойца. Фигура в высокой папахе с усами резким движением сдёрнула галифе с юноши, властным жестом сломала его хрупкую фигурку пополам и пристроилась, произведя некоторые манипуляции в районе зиппера, сзади.

                                                    *  *  *
-Терпи, Анка! Чуток осталася! – шептал Василий Иванович, глядя на приближающуюся стройную фигуру голубогвардейского офицера.
Похожий на располневшего Фредди Меркьюри, в шёлковых лосинах и жабо, благоухающий ароматами Хьюго Босс, в мягких полусапожках от Жан-Поль Готье,  офицер приблизился к паре вплотную. Вставив в глаз золотой монокль, несколько секунд он пристально рассматривал представшую его взору картину, не выпуская изо рта мундштук, с тлеющей сигариллой. Наконец, обернувшись, он крикнул, несколько грассируя:
- Точно так-с, господа! Именно в жёппу!
Затем, он вытащил из планшета два временных «удостоверения пидора», заполнил их бисерным почерком на имена Базиля и Пьера, присовокупил к ним флаер в гей-клуб на два лица и баночку вазелина с ароматом спелого банана. Всё это богатство, не снимая лайковх перчаток от Зилли, он вложил в карман френча Василия Ивановича. И, лихо откозырнув, посмеиваясь и напевая, зашагал в сторону стройных чёрных шеренг, похлёстывая себя стеком по голенищам сапог, облегавших его спортивные, мускулистые икры…

                                                *  *  *

- Ну, ось, зараз тикайте! Коников у нас ить двоя! Траих им не осилить!
- Товарищ комдив! – Анка опустилась на колени и лихорадочно стала расстёгивать ширинку на галифе Чапая.
-Ну! Дура! Не время чичас! А ты, Петька, ворогом не смотри! Девкой взял, девкой отдал! Твоя! Ну, всё, тикайте!
Василий Иванович с силой хлопнул обеими руками по тощим крупам двух старых кобыл. Дождавшись, когда фигурки кавалеристов скрылись в редком кустарнике у горизонта, Чапаев одёрнул френч, выкинул на земь и растоптал пиндосские гостинцы. Высморкался в два пальца , поправил залихватски каракулевую папаху….

                                                *  *  *

-Эй, жопошники! Кони пидальные! – пронеслось над степью.
Стройные шеренги пидоров сбились с шага, и, оборотившись, увидели на краю обрыва к реке силуэт комдива, машущий им с издёвкой красной революционной Анкиной юбкой. Развернувшись, медленно набирая скорость, голубогвардейские цепи двинулись вспять.
  -Да здравствует….- последние слова Чапая поглотил отвесный обрыв, с которого он ласточкой бросился в стремительные мутные воды.
Через пять минут после того, как Василий Иванович вынырнул на стремнине и, широко загребая, поплыл к противоположному берегу, вода вокруг него закипела фонтанчиками, поднятыми пулями из пиндосских ружей….

Tweet