В марте 1919 года в России свирепствовал жестокий голод, и народу было, прямо скажем, не до празднования Масленицы, а как бы ноги не протянуть. Все тогда кушали: и овес, и котов с кошками, и мышей и даже клейстер. Людей тоже от большой нужды. А о блинах и не помышляли.

Владимир Ильич Ленин сидел в кабинете в Смольном и что-то сосредоточенно писал. Работал. На столе – чашка кофе, на тарелке – бутерброды с бужениной, балыком и копченой колбасой, в пепельнице вкусно дымится ароматная сигара.
На улице началась оттепель, стучала капель, приветливо светило солнышко. Владимир Ильич потер глаза, почесал подмышкой, с аппетитом откусил от хлеба, покрытого толстенным куском нежно-белого маслянистого балыка, отхлебнул кофе, встал, и, потягиваясь, подошел к окну. Нева еще не вскрылась, на дворе у костров толпились, притопывая и дымя цигарками, солдаты и матросы, недалеко от входа громоздился гигантской непробиваемой черепахою серый броневик.
На столе затрещал телефон, Владимир Ильич вздрогнул и порывистым движением снял трубку.
- Слушаю, Ленин!
- Владимир Ильич, Луначарский беспокоит, – засипел аппарат, - мы тут с товарищами решили посидеть вечером у меня, Анюта блинов напечет, откушаем чем Бог послал, Масленица как-никак. Пожалуйте к нам с Надеждой Константиновной. А, Владимир Ильич?
- Вы, товарищ Луначарский, меня поражаете, - с жаром заговорил Ильич. – вы что-то там с товарищами решили, а я узнаю об этом в последний момент! Знаете ли, батенька, чем это пахнет?
- Да мы, Владимир Ильич, сюрприз хотели сделать, - промямлил Луначарской.
- Сюрприз, сюрприз, - передразнил Ленин, - Вот Феликс Эдмундович устроит вам сюрприз! – Ленин весело засмеялся. На другом конце провода послышался глухой звук, как будто кто-то судорожно сглотнул слюну.
- Ладно, шучу.. Шучу! – улыбнулся в трубку Ильич, - мы с Надеждой Константиновной будем! Отбой!

Владимир Ильич положил трубку, похрустел пальцами, взъерошил остатки волос на голове, отправил в рот остатки балыка и вновь углубился в работу.

**
Вечерело. На Петроград спустились синие сумерки. Лужи и вспотевший от первого тепла снег заключил в свои, теперь уже некрепкие, объятия приятный морозец. Владимир Ильич погасил зеленую лампу, зевнул и направился к вешалке, где щегольски накинул на плечи пальто и лихо надвинул на затылок знаменитую кепку. На дворе Ленина уже дожидался шофер, который хлопотал возле капота авто.
- Домой, - коротко бросил Ленин, - а потом к Луначарским.
По дороге Ильич задумчиво смотрел в окно, на постепенно заполняющиеся тьмой пустынные улицы. Вдруг что-то привлекло его внимание. На тротуаре, прислонившись спиной к стене большого особняка, сидел мальчик лет 8-ми и плакал.
- А ну-ка, товарищ, остановите, - Ленин хлопнул водителя по плечу.

- Мальчик, ты что тут сидишь и плачешь? – заботливо склонился над ребенком Ильич. Мальчуган испуганно поднял зареванное и измазанное чем-то лицо и уставился на Ленина.
- Ну что ты молчишь? А ну отвечай, кода тебя взрослые спрашивают? – погрозил пальцем Владимир Ильич.
- Мамка.. это… у меня… и сестренка младшая… - сквозь вновь хлынувшие слезы мямлил мальчик.
- Что – мамка? Да перестань ты реветь! Говори толком, мальчуган! – горячился Ленин.
- Они это… они… голодаааааююют! Мамка не встает уже третий день, а сестренка еле дыышииит! ААААА!!!! – пуще прежнего разревелся мальчик.
Ленин нахмурился и потеребил бородку. Вдруг лицо его просияло, он стал сосредоточенно рыться в карманах, бормоча «Да где же это.. Хм.. Ну где же..».
- Вот! Держи! – Ленин с улыбкой протянул мальчику кусок французской шоколадки со следами чьих-то зубов. Мальчик дрожащей рукой принял подарок, хлюпая носом и все еще роняя слезы на подмерзшую мостовую.
- Спасибо, дяденька… - прогундосил он.
- Маму слушайся, смотри! – весело крикнул Ленин и направился к машине, потирая озябшие руки.
«Нда… дети голодают… разруха…», - думал Ильич, кутаясь в пальто на скрипучем кожаном сидении. «Революция…».

**
У Луначарских в окнах приветливо горел уютный теплый свет. На столе были блины, черная и красная икра, мед, балык, соленья и прочая снедь. Из спиртного в наличествовали водка,  шампанское и херес для дам. Владимир Ильич, по обыкновению, был бодр и весел, много и заразительно смеялся, шутил. Глядя на него невозможно было даже предположить, что он весь день напряженно работал. Присутствующие поднимали бокалы за революцию, рабочий класс, власть Советов… В разгар всеобщего веселья, когда Блюмкин рассказывал очередной пошлый анекдот, Владимир Ильич подошел к окну и стал вглядываться в питерскую тьму. Он вспомнил о мальчугане. Сделав хороший глоток шампанского из своего бокала, Ильич улыбнулся своим мыслям. Сколько еще всего предстоит нам сделать, думал он, сколько еще всего…

Петроград освещала полная луна. По безжизненным улицам гулял колючий ветер, кое-где хлопали незакрытые и еще не дождавшиеся новых хозяев ставни. Где-то выли не то собаки, не то волки, не то вообще Бог знает кто. Ленин поежился и поспешил вернуться к гостям.

Шел 1919 год от рождества Христова, второй год власти рабочих и крестьян.

©2006 Облом off

Tweet