(из цикла «к Поднебесной»)

      Перестройка, за которую Миха Горбачев получил Нобелевскую премию от лица всего мирового сообщества, теперь кажется чем-то далеким, частью истории. В начале девяностых кто-то пек пирожки, кто-то создавал «Хопров» и «МММ», часть народа пошла работать бандитами. Военное училище – это своего рода «консерватория». Оно консервирует мозги и отгораживает от реального мира. Вроде и невысока стена – не раз перепрыгивал в «самоходах», а вот поди ж ты…

     Говорят, что каждый второй студент в Америке вполне серьезно рассчитывает стать миллионером после получения диплома. Приблизительно о том же думал и я. Путч застал меня во Владивостоке, я как раз прилетел в Приморье первый раз – «заценить обстановочку». Несколько удивил вокзал, на который пришла электричка из аэропорта. Маленький, скромный такой вокзальчик, я думал – пригородных сообщений. Оказалось – центральный и единственный, и вообще, все, что вокруг – это центр. Но меня это не сильно расстроило – экзотика «перетягивала». Дальний Восток мне понравился: незнакомый ландшафт, тьма иномарок, которые тогда были еще на западе в диковинку, Японское море… Японское море! Это вообще кусок сказки, чего-то нереального. Сколько думалось о нем – и вот, стою, ноги мою! Какие там Форос с Белым Домом? В Москве кипели страсти, толпы люмпенов, размахивая непонятными флагами, грабили торговые лавки. А в это время я постигал, чем гребешок отличается от трубача, ловил трепанга под Находкой и пил контрабандный ром. Отпуск закончился вместе с волнениями в столице. Вопрос о том, что же делать по окончании пятого курса, даже не возникал: бизнес, блин! ДВР форева!

      Защита диплома прошла «на ура», и была мне абсолютно не интересна. Председатель комиссии  одобряюще хмыкнул, бросив взгляд на наглядные пособия.  Самолеты теоретического противника, хищно рыщущие над «седым от пены морем», наша маленькая доблестная подводная лодка, уходящая от погони, и буи, буи… Все в цвете! «Севастопольская панорама», выполненная на трех ватманах, плюс несколько метров микросхем и формул. Какое-то время офицеры изучали писанину.  
- Четыре Вас устроит?
- А почему не пять?
Полковник с синими просветами подошел к плакату, и, делая вид, что изучает его, сказал негромко: «Знаете, вражеский радиобуй Ваш прибор сможет подавить только в случае прямого попадания. Прибором по бую. В самом начале – нестыковочка. Усилитель сигнала не работает». Может быть – рисунки понравились, а может, сыграло роль то, что в Балаклаве из девяти лодок в море выходили только две, причем, лишь одна из них могла погружаться. Радиоакустическая защита подводного черноморского флота была сама по себе вещь абсурдная и ненужная – его не существовало, остатки металла передавали Украине. В общем, работу оценили на «хорошо». На выпуске предложили место в ГАИ г.Симферополя, обещали сразу старшего лейтенанта и жилье, но мне это было неинтересно, тянуло на Дальний Восток - к черту на кулички.

      Деньги, которые я накопил за два года активных спекуляций в городе-герое Севастополе, были сразу же успешно просраны. Нет, конечно – все «как положено». Вначале я даже «увеличил капитал» - на волне неразберихи, вызванной расколом государства. Все было просто: серебро в Харькове стоило почти в три раза дешевле, чем в России, даже курс валюты значительно отличался. Покупал в магазине при ювелирной фабрике побрякушки, мешочек прятал в ведре с яблоками или грушами, и вез. Небольшое неудобство – ехать надо было в плацкарте, там таможенники свирепствуют меньше – взятки удобнее брать в купе, с глазу на глаз, вот они и проскакивают быстрее в «хлебные вагоны». Только спать приходилось в полглаза – стянуть могут вещички. Впрочем, воруют даже в СВ. Когда оборонная промышленность рушилась, на трамвайных остановках «ПЭршойи СтолЫци» появились мужички и бабки, которые носили на груди короба, набитые баллончиками со слезоточивым газом. Людям выдавали товаром зарплату. Надо сказать – хороший газ был, не чета польскому, «убивал» даже собак на тридцатиградусном морозе – я проверял. Ирританты я возил в коробах, присыпав сверху все теми же фруктами. Лавочка прикрылась, когда во Владе стали трясти неспециализированные магазины, требовать лицензии на продажу драгметаллов и средств защиты.

      Потом у меня появился компаньон, «владелец русско-корейской фирмы», Игорь - его порекомендовали люди, которым я в ту пору доверял. Очень хотелось «выйти на новый уровень» - не всю же жизнь фарцевать да от таможни шхериться… До сих пор вспоминаю поездку по «Золотому Кольцу». Всего несколько десятков километров от Москвы, а такое впечатление, что в прошлый век попали… Полузавалившиеся, ушедшие в землю избы, девки у затянутого ряской пруда – подоткнули юбки, белье полощут, морды румяные, круглые, смешливые, как у матрешек. Конопатый мальчик (чуть ли не в домотканых портках) показывает пальцем на нашу видавшую виды «бээмвуху», и кричит, поворотясь к забору: «Федяка! Гляди-тко, што приехало! Эвон какое!» На улицу сыпится  чумазая ребятня. «Коммодору» пришла в голову «гениальная» мысль – нанять «Камаз» с прицепом и набить его репчатым луком. В области, мол, урожай, скупим за копейки, сдадим на рынке оптом. Машину с водилой арендовали почему-то в Нижнем Новгороде, не знаю, может быть там цены ниже были, а может, у Игоря просто любовница в этом городе появилась. Ехали ночью, возвращались по трассе несколько раз: по карте Нижний, а на указателе написано «Горький» почему-то. Оказалось – старое название, вывеску не сменили просто. Лук мы купили, а вот продать его в три раза дороже не вышло. Мы просто «впухли». Потом еще несколько раз. Были поездки по России-матушке, сидение в Москве и «ожидание звонка» - на протяжении трех месяцев. «Мой капитал, его мозги и связи». Оказалось, что с мозгами у Игорька так же, как и у меня, даром, что старше в два раза, и в военном училище не учился. Никому не нужная печать с иероглифами, затурканная жена, двое детей и теща в обшарпанной квартире – вот и все накопления с его стороны, как оказалось на поверку. Можно было, конечно, повыжимать с «директора предприятия» долги, но… «Мы же не звери какие, правда?» Я «вздрогнул, и стал взрослее».

      После полного банкротства я рыпнулся на завод. Частное предприятие, делали сейфы и еще какую-то лабуду. Проработал месяц среди настоящих пролетариев. До полудня они пытались выполнить заказ, в обед напивались и валялись по цеху. Приходил начальник, переписывал тела, лишал зарплаты. Морозы тогда стояли жуткие, я таких за всю жизнь не видел – плюнешь на улице, а на снег ледышка падает. Заводской кот Васька пригрелся на солнышке днем, задремал, растопил задницей лед. Дело было в пятницу. В понедельник обратили внимание, что Василий как-то странно мяукает – хрипло и устало, и с окна почему-то не слазит. Вырубили его вместе с куском смерзшегося снега и оттаивали возле печки. Ничего – выжил, оклемался. Пить с «коллегами» было западло, разговаривать – не о чем, а в общем, как и все, я нихрена не делал, но через четыре недели получил больше штуки зеленью, бабки неплохие по тем временам, рабочим выдали два раза меньше. Я посчитал деньги, и спросил у босса, что дальше? (Устраивался я на предприятие через хороших знакомых). Владимир Иванович понимающе улыбнулся, и сказал: «Понравилось? А ты как думал? Глядишь, через полгодика разряд получишь, года через три – на мастера сдашь, лет через пять – вообще старшим по цеху станешь! Главное – не пей!»
- Да я, в общем, усидчивый. Как работает предприятие – понял. Мне говорили, что Вам «зам» нужен!
- Ну, я к этому и веду! Ты не торопись, вникни как следует, а лет через восемь очень даже может быть! Если не сопьешься.
Я уволился.

Tweet