Он был самым желанным человеком для неё на тот момент её жизни. Познакомились они случайно. (Для него. Для неё же это была тщательно спланированная акция.)

Сначала, абсолютно случайно, прогуливаясь у дома, она встретила «самого реального ебаря» своей лучшей подруги. Ёбарь получил свой ник за попытки трахаться безостановочно всю ночь подряд. ( главное слово – «попытки».) Но он был не один, а с каким то лохматым типом, назвавшимся  Геннадием. Тип загадочно улыбался, обнажая великолепно желтые, прокуренные зубы, неоднозначно пялился на грудь, которая по случаю охуительной жары приветливо выглядывала сквозь немудреные одежки, и причмокивал от предвкушения чего-то, о чем было известно лишь его воспаленному мозгу, да и ёбарю, вероятно, тоже. Так вот, после двух мимолетных фраз друзья удалились. Как она полагала – на пьянку, стратегически распланированную на неделю, а неделя завершалась днем рождения той самой подружки – обладательницы «самого реального ёбаря».

План созрел моментально, дозрел окончательно при разговоре с подругой. Ёбарь обладал одним немаловажным достоинством: Он был владельцем  ДВУХКОМНАТНОЙ квартирки, где–то  посередине неизвестно чего, зато ларьки, кусты и маршрутные такси располагались в непосредственной близости от объекта, что и делало эту хату просто сокровищем в глазах двух подруг. Да ещё и вторая комната с диваном – квартирка становилась драгоценной! День рождения планировался тщательно, с размахом. У ёбаря были изъяты денюшки, скурпулёзно им накапливаемые на покупку какого-то там сверхмодного сотика, он пытался их отвоевать, за что незамедлительно был посажен на двухдневную секс-голодовку, что сам по себе факт не смертельный, если бы только подруга не жила у него, и не имела привычку спать обнаженной. К концу второго дня ёбарь стух, и два дня убойно лечился от  сведенных яиц. Поделом уебку – не лезь под паровоз. Когда тёлки что-то решили это пиздец:  не влезай – убьет!

Ну так вот: провизия была закуплена, гости созваны, бельё правильного размера (меньше на один) было куплено, презики (больше на один) были запасены, и рассованы в тайники по всей квартире. Не известно же где приспичит! Готовились, стараясь продумать всё до мелочей!
День Д настал. Гости вяленько собирались, по подъезду растекался аромат тушеной курочки под соусом из майонеза и чеснока. Стол ломился от яств. Уже вспотела бутылка водки, роняя капли на скатерть. Гости начинали мяукать от голода. Пришел Геннадий.

В тот день, с самого утра подруги готовили, прибирали в квартире (а она оказалась на удивление загаженной), поэтому к вечеру обе превратились в выжатый, но ужасно счастливый лимон. За час до назначенного времени Она удалилась к себе. Всё-таки цель-то уже поставлена. Геннадий начинал нервничать. Ещё - бы, целую неделю ему со всех (как ему казалось) сторон напевали о какой-то телке, которую он видел лишь мимолетно, что он ей очень - очень приглянулся, а её нет! Геннадий был готов уже напиться да и атаковать призывно улыбающуюся блондинку на другом конце стола, как появилась Она. Благоухающая тонким ароматом модных духов, с умопомрачительным декольте и развевающимися волосами. Прошла сразу на кухню – пошептаться. Геннадий пять минут поёрзал на стуле, вспотел, но не двинулся с места: страусы – птицы гордые!

И вот все за столом. Она сидел через весь стол, напротив Геннадия. Когда Она нагибалась за закуской над столом, он начинал давиться, краснеть и травить похабные анекдоты. Вот все накачались, начались танцульки и все выползли из-за стола. Геннадий и тут оказался не промах. Играло что-то зажигательное, и он начал отплясывать. К его несомненному, как он считал, самому из мужских достоинств относилась его попка. Она была сексуальной. Он это знал, гордился ею и постоянно этак оттопыривал. А когда он вытанцовывал, выделывал ею такие кренделя, что Ей стало как-то очень жарко, даже потно, особенно в новеньких трусишках. Вокруг него мгновенно образовались две блондинки: та, из-за стола и её подруга «хоть-куда». Против таких девиц двухметрового роста с грудью как раз на уровне глаз Геннадия трудно было бороться, а он был как раз в той кондиции, что лишь бы уже кого-нибудь…

В отчаянии Она сбежала с поля боя. Позор! Новое бельё…А-а-а-а-а! – жаловалась Она подруге. Та быстро нашлась: налив три бокала вина влилась в толпу танцующих. Через мгновение от толпы отделились две блондинки. На платье одной из них разливалось кроваво красное пятно. «Гы!» Подумала Она, и с  победным видом двинулась на балкон, одновременно убеждаясь в том, что и Геннадий захотел покурить. Он курил, Она смотрела задумчиво в даль, одновременно ощущая его горячий взгляд кожей ягодиц. Мурашки буровили кожу. Груди реагировали на редкость синхронно, руки едва заметно потрясывало, но выглядела она внешне спокойно, даже равнодушно. Геннадий начинал нервничать. Она повернулась к нему лицом, спросила томным голосом: «Геннадий, Вы меня помните?» Он, надо сказать, парень был не промах, ответил: «Знаете, нет». Они познакомились.

Через двадцать минут они были заперты в ванной. Блондинки к тому времени уже переключились на ещё одного «специального» гостя, который был приглашен в качестве запасного варианта, если с Геннадием произойдет облом. Но пока всё шло по плану. Геннадий покрывал Её тело поцелуями, жаркими, страстными. Грудь: он был искренне поражен. Не знал, как бы так взять обе в одну руку, тискал то одну, то другую, потом просто встал на колени и зарылся в них лицом. Он был доволен. Он хотел Её. И это было очевидно. И это «очевидно» терлось о её бедро, доводя до исступления. Трусишки слетели. Он вошел. Горячий, плотный. Аккуратно начал движение, казалось вот вот грянет. НО какой-то хрен постучал и сказал, что ему надо отлить. «Бляяяяять!» Подумала Она и сказала вежливо: «Это ванна, еблан!» на что последовал ответ: «Знаю, бля, в туалете Толян спит, обернувшись вокруг унитаза два раза и нет никакой возможности поссать, не попав ему на ебало».  Представив Толяна (Два метра упившихся мышц вызывали уважение), они удалились. Геннадий выразил желание продолжить знакомство, назначили на «черезнеделю».
Неделя пролетела быстро. Она приготовила охуительный ужин

Tweet