Господи! И как ее угораздило поехать по ленинградке в десять утра?! И ведь не было такой уж сильной необходимости выезжать настолько рано. Время рейса вполне позволяло, как минимум еще час проваляться в кровати. И не стояла бы она сейчас в этой многокилометровой пробке, зажатая со всех сторон автомобилями своих соотечественников, которых она искренне ненавидела. Ненавидела за их мелочность, грубость и хамство. За постоянное психологическое давление со стороны этих мразей, которые независимо от их социального статуса, нагло пялились в ее сторону. Те, что на дешевых машинах, откровенно завистливыми, преисполненными ненавистью взглядами кричали ей: « Сука, сколько ты отсосала за эту машину?!». Не лучшие мысли читались в глазах владельцев роскошных авто. Плотоядной ухмылочкой опутанные лица, с которых как пот стекала похоть, казалось, они трахают уже, не выходя из своих машин. Твари, как они могут так думать о постороннем человеке, о котором НИЧЕГО не знают, кроме того, что видят?!
Сколько раз она себе клялась, что это в последний раз, что больше она никогда в жизни не сядет за руль, во всяком случае, в этой стране. Все чаще, ее преследовала мысль, что он нарочно купил ей эту машину, чтобы она постоянно испытывала унижение, добираясь до его дома. Что ему нравиться, когда она приезжает вся издерганная от бесконечных «подрезаний», сигнальных гудков и грязных ругательств, летящих в ее адрес на каждом светофоре. Чем дольше она об этом думала, тем сильнее ненавидела его и тем безумнее желала его тела. Это было как наваждение, как болезнь. Их отношения, длившиеся уже больше года, буквально иссушали ее, но сама мысль, что она может потерять его навсегда, была ей ужасней смерти.


Знакомство их состоялось при обидно банальных обстоятельствах. Леночка только окончила институт, едва недотянув до красного диплома,  и родители, люди далеко не богатые, премировали ее поездкой в Испанию. Это была ее первая поездка за границу, к волшебно незнакомому миру, где, подумать только, не услышишь ужасающей русской брани, где, абсолютно точно, ходят красавцы мужчины и ждут свою Единственную принцессу из далекой снежной России. В целом, так оно и было, если не считать того, что русские все-таки уже присутствовали на этом курорте, хотя и были представлены не худшей своей частью, да и красивых молодых иностранцев было не много, и в основном они ходили уже со знойными испанками, неприлично тесно прижавшись друг к другу.

Дня два Леночка не выходила дальше территории отеля, хотя ее и звали пару мимолетных приятелей, с которыми она успела познакомиться в самолете.
Наконец, вечером третьего дня, она решилась выйти в город, еще бы – немногим более недели ей выпало жить в этом раю, и ни разу не выйти посмотреть заграницу?! Нет уж – не такая она и робкая натура, хотя патриархальное, как любил говорить папа «углическое» воспитание, и наложили на нее вуаль целомудрия. За пять лет института, в условиях «общажной» жизни от этого целомудрия не многое осталось, разве что самоуважение.


Улицы города искрились, как новогодняя елка, несмотря на поздний вечер, было полно народу: буквально все толпились как в метро в час-пик. Только в отличие от мрачной давки в метро, здесь царила куда более веселая, волнительная атмосфера. И улыбки. Никогда в жизни Леночка не видела столько улыбающихся лиц сразу в одном месте. Казалось, что она попала на какой-то праздник, Новый Год, к примеру. Только особенный, где не было пьяной швали, что уже к полночи едва стояла на ногах. Нет, здесь все выглядели трезвыми и счастливыми.


Она зашла в приглянувшееся ей кафе, вход которого был украшен большими круглыми фонарями. Внутри играла музыка и царил пьянящий полумрак, оттененный тусклыми светильниками в стенах заведения. Народу было достаточно много, чтобы не чувствовать на себе изучающих взглядов «старожилов», но места свободные были. Молодой парень, по видимому официант, пригласил ее жестом вглубь кафе, показывая свободный диван. Да, здесь не было столов и стульев, какие она привыкла видеть, за свой немногочисленный опыт посещений ресторанов в Москве. Только большие диваны и крохотные, на одного посетителя столы с раковиной-пепельницей посредине и ярким ламинированным листом бумаги с фотографиями напитков. Официант, подождав пока Лена осмотрится и, что называется, прочувствует атмосферу заведения, подошел вновь и спросил на английском, решила ли леди, что будет пить. Леночка, с детства учившая испанский, попросила его повторить фразу на этом языке. Мальчишка расцвел, видя, что красивая иностранка так хорошо говорит на его родном языке, и, выдав длиннейший, витиеватый и абсолютно двусмысленный комплимент бросился выполнять заказ.


Она сидела на том же самом диванчике, куда ее усадил мальчишка-официант, и пила через трубочку коктейль, когда появился Он. Высокий, лет сорока, одетый в белую рубашку и темные брюки, он, также как и она четверть часа назад, нерешительно застыл на пороге, вглядываясь в темный зал. Потом, вошел и направился в ее сторону, выглядывая свободные диваны. В этом углу их было два, один – через столик от Лены, а другой боковым углом примыкал к ее месту. Незнакомец, мельком бросив взгляд на оба, направился к ближнему от Лены.
- Простите, здесь свободно? – спросил он мягким низким голосом.
- Да, конечно, - поспешней, чем ей хотелось, ответила Лена.
Он попросил стакан вина и, в ожидании пока официант выполнит заказ, рассеяно смотрел на соседние столики. Лена же глядела только на него, позабыв обо всех чувствах приличия. Наконец, он это заметил и вежливо осведомился:
- Мы знакомы, леди?
- Нет, что Вы! Извините меня. – Она смутилась и покраснела, хорошо в темноте он не мог этого увидеть.
- Могу я узнать, откуда Вы приехали? – мужчина чуть наклонился в ее сторону.
- Я из России. – Почему-то сильно стыдясь этого, ответила Лена.
- Ах, вот как! – Воскликнул незнакомец на чистом русском языке. До этого разговор протекал на испанском. – Надо же, какая удача: самая красивая девушка, которую я здесь встречал, оказывается тоже русской!
- Вы так часто сюда ходите? –  Лене совершенно не понравился этот прямой, как железнодорожные рельсы комплимент.
-Простите меня за бестактность. Я давно не говорил комплименты на русском языке, совсем разучился. Очень Вас прошу, не обижайтесь на старого дурака.
- Да я вовсе и не обижаюсь, - улыбнулась Лена, - а вы не из России?
- Я уехал из этой страны больше десяти лет назад. Теперь живу во Франции, а сюда приехал на выходные. Не поверите, но уик-энд гораздо дешевле проводить в Испании, чем на Родине. Ну, то есть во Франции. –  Он немного смутился, произнося последнюю фразу, впрочем, несильно.
- Меня зовут ВиктОр, в прошлом – Виктор, а Вас, как позвольте узнать?
- А меня Лена.
-Лена? Елена – прекрасное имя! Простите, а что за гадость Вы пьете?
-Почему гадость? Пино-Колада, довольно вкусный коктейль.
- И все-таки я прошу Вас, нет – умоляю, оставьте Леночка свой напиток и позвольте мне угостить Вас вином.
- Но мне вовсе не нравится вино! – возразила Лена, которой действительно совершенно не понравился кислый вкус незрелого винограда и тем более, синтетический аромат дешевых десертных вин, которыми ее угощали незамысловатые институтские поклонники. Но Виктор, словно читая ее мысли, произнес:
- То, что Вы пили у себя, у нас в России, вином назвать нельзя. Впрочем, если не верите мне на слово, попробуйте сами.
Он придвинулся к ней ближе и поднес к ее губам стакан, наполненный густой, буро-красной жидкостью. Лена, немного отпила. Вино на самом деле было восхитительным на вкус, но еще волнительным оказалась та дистанция, вмиг сокращенная Виктором, до почти интимного расстояния.
- Вам нравится?
-Да, очень – почти шепотом ответила Лена, не понимая, что именно имел в виду Виктор: вино или дистанцию между ними.
Официант, принесший бутылку вина, деликатно убрал пепельницу с соседнего столика.


На пляже было тихо, лишь плеск воды, да приглушенное дыхание ночного города нарушали волшебство безмолвия. Они шли рядом, взявшись за руки и попеременно отхлебывая из горлышка вино. Счастье незримой тенью стелилось за парочкой, бесшумно огибая оставленные отдыхающими «шезлонги».
Черное небо, слабо подсвеченное искорками звезд, тихое море, не слышно воркующее волнами и, едва обозначающие горизонт, сигнальные огни кораблей – ничего прекраснее за свою жизнь Леночка не видела. Она остановилось, плененная этим пейзажем и невольно, сжала руку Виктора. Он обнял ее за плечи и нежно провел рукой по волосам. Лена повернулась, мягко пытаясь высвободиться, но вместо этого еще ближе прижалась к телу Виктора. Через мгновение их уста сплелись в долгом страстном поцелуе. Виктор, не переставая осыпать Леночку жаркими поцелуями, мягко положил ее на еще неостывший песок, подложив под голову свою рубашку. «Господи, что я творю?!» - промелькнула в голове у Лены, но тело ее не слушалось, ему хотелось ласки, любви…


- Милый,… какой ты милый – бормотала в сладком исступлении Лена, чувствуя жаркое дыхание партнера, но еще больше тая от сладких, едва осязаемых вначале, но  все настойчивее и горячее с каждым ее вздохом, ласок. Пальцы и губы Виктора,  играли на ее теле пронзительную сонату страсти.
- Только… не делай мне больно, прошу… - но Виктор не дал ей договорить, мягко но настойчиво закрыв губы поцелуем. Нежным, как и эта бархатная ночь подсвеченная звездным небом.  Лена закрыла глаза, блаженное тепло разлилось по ее телу, внизу живота, там, где в небольшой роще скрывалась ее коралловая пещера, нестерпимо жгло, будто бы огнем. Словно чувствуя это, Виктор опустился ниже и вот уже он посыпает поцелуями ее цветок, раз за разом все глубже раскрывая набухшие влажные розовые лепестки и доставая языком до бутона. Он продолжал целовать и посасывать ее клитор, пока она не достигла оргазма. Затем он, не переставая гладить ее грудь и живот, снял штаны и оказался голым – трусов Виктор не носил. Лена в темноте различила очертания его члена еще не вполне возбужденного. Она взяла его руками и нежно помассировала кончиками пальцев от основания к головке, оттягивая необрезанную плоть. Немного поглаживаний и его член полностью напрягся, а яички, покрытые волосами, отвердели. Лена встала на колени и облизала языком его головку чуть солоноватую на вкус. Виктор раздвинул слегка ноги, чтобы ей было удобнее, тогда как пальцы его продолжали теребить ее соски и клитор. Лена с наслаждением сосала его толстый блестящий член, одной рукой оттягивая кожу, а второй массируя простату. Виктор застонал и сжал ее голову, она еще глубже, до самого основания заглотила его член и почти с силой сжала окаменевшие яйца. Тугая струя горячей спермы ударила в горло, наполняя собой все ее тело.
- Да, давай детка, давай - исступленно бормотал Виктор, пока она продолжала поглощать тягучую теплую жидкость.


Уже позже, лежа на песке, когда они довели себя до полного истощения постоянно меняя позы и раз за разом испытывая наслаждение от любви, Лена призналась, что впервые так сделала.
-Что впервые? – не понял Виктор.
- Ну, впервые целовала Его. Понимаешь? – Лена смутилась.
- Аа, тебе не понравилось?
- Что ты? Даже очень! Я как будто частью тебя сделалась, понимаешь?
- Думаю, да. – Виктор крепче прижал ее к своей груди. Через несколько минут они заснули.


Потом были встречи у него дома, поездки в Москву, где он и купил ей квартиру и эту злополучную машину. Пару раз съездили к ее родителям в Углич. Папа очень скептически отнесся к молодому эмигранту, мама же напротив – была счастлива за дочь.
Но, несмотря на кажущееся внешнее благополучие, Лену постоянно терзали сомнения, что-то не так в их отношениях. Даже вернее, в самом Викторе. Ничего конкретного она не могла назвать, но неприятное, тягостное ощущение после каждой их встречи оставалось. Как комок на сердце оседал. В последнее время эта тяжесть заметно усилилась, вроде даже, как и физически стала проявляться. Лена стала гораздо хуже спать, стали посещать кошмары, чего раньше никогда не было. А в субботу она обнаружила неприятную сыпь в районе сосков. Ее лечащий врач внимательно изучил ее, но ничего опасного не нашел, посоветовав не принимать какое-то время противозачаточных таблеток и не волновать, хм, хм, область в районе появления сыпи. Лену такие расплывчатые указания совершенно не убедили. Поэтому то она и решила слетать в Париж, чтобы там пройти полное обследование. Ну и уж конечно, она твердо решила поговорить об этом с Виктором. Потому как интуитивно чувствовала, что причина в ее болезни именно он.


И вот она торчит в этой жуткой пробке, зажатая со всех сторон автомобилями. Слева уже к ней начинает клеиться отвратительный усатый толстяк на «Паджеро». Господи, ну когда же это все кончится?!

Глава 2

Наконец, показался просвет и пробка, как это обычно бывает, рассосалась сама собою. Леночка вдавила педаль газа в пол и ее хищный «кроссфайер» стремительно бросился вперед не оставляя никаких шансов усатому угнаться на своем дизельном сарае. Через десять минут она уже входила в вестибюль аэропорта Шереметьево 2, оставив машину на охраняемой стоянке для особо важных персон. Да, деньги, которые регулярно переводил на ее счет Виктор, максимально облегчали повседневную жизнь. Но никак, к сожалению, не могли решить других проблем, которые пока только легким, хотя и совершенно неприятным касанием вот так вот просыпались у нее на груди.


Аэробус компании Эр Франс взмыл вверх точно по расписанию. В салоне первого класса было по обыкновению пусто: жадные французы предпочитали летать эконом классом, а у наших денег на это не было. Конечно, иной раз встречались богатые русские, которые швыряли деньгами налево направо, но такие все-таки чаще пользовались личным самолетом.
Лена попросила принести ей вина – надо было успокоить нервы. Эти вечные пробки ужасно на нее действовали. Проводница, молоденькая негритяночка, или вернее афроевропейка – так их теперь принято называть - поспешила выполнять заказ. А она принялась рассеяно смотреть в плексигласовое окошко иллюминатора, где, благо погода стояла безоблачная, раскинулась цветным ковром ее страна. Огромная, спящая беспробудным пьяным сном. В глубине души она любила Россию, но понимала, что им не по пути. И если бы она не встретила Виктора, то все равно рано или поздно уехала из страны. К счастью, теперь ей не надо об этом думать. Впрочем, к счастью ли? Вот в чем вопрос. Все–таки их отношения, абсолютно искренние, лиричные и нежные, казалось, имели и обратную сторону. Но что это за сторона? Как ей проникнуть туда, при этом, не раня Виктора. Ведь, несмотря на недобрые предчувствия и сомнения, которые особенно сильно стали ее  допекать после появления таинственной сыпи, Лена продолжала любить Виктора всем своим девичьим сердцем. И уж конечно, она не в коей мере не желала причинить ему боль.


- Ваше вино, мадмуазель, - красивая темнокожая проводница прервала ее мысли. Это было ее любимое Шабли. С того самого раза, когда она его впервые тогда попробовала на пляже. Да и не только его – многое тогда было впервые. И вино, и заграница и первый французский поцелуй. Леночка тепло улыбнулась, в равной степени деля свою улыбку между бортпроводницей и своими воспоминаниями.
Отхлебывая маленькими глоточками чудесное кроваво-красное вино, Лена потихоньку успокоилась, и хорошее настроение вернулась к ней. А вместе с ним и зверский аппетит, ведь встала она в пять утра и с тех пор маковой росинки во рту не держала!
Она нажала на кнопку вызова, и через мгновение появилась все та же девушка, ослепительно улыбаясь Лене белоснежной улыбкой.
- Что угодно?
- Я проголодалась. Не могли бы Вы принести что-нибудь покушать?
- Разумеется, мадмуазель! Вот меню. Я подойду попозже? – девушка достала из кармана красивую глянцевую бумажку. На титульном листе было выбито золотыми буквами: «Меню для пассажиров первого класса».
- Не, я уже выбрала, пожалуйста, мне фуа-гра с фасолью и гусиный паштет.
- Хорошо, сейчас принесу. Чего–нибудь еще?
- Нет, спасибо. А впрочем, принесите мне еще стаканчик «Шабли»!
- Сию минуту, - стюардесса неслышно удалилась, оставляя Лену одну со своими мыслями.
Через пять минут принесли еду. В отличие от эконом класса здесь ее подавали на красивых серебряных подносах, что всегда приятно радовало Лену.
Поев нежнейшее фуа-гра, немного попробовав паштет, она решила вздремнуть – лететь еще оставалось прилично.

Через час, может быть два, ее деликатно разбудила все та же девушка.
- Мы прилетели, мадмуазель. Ваша машина ожидает Вас у трапа. Это было новшество, только недавно введенное компанией Эр Франс – пассажиров первого класса встречать на автомобиле компании и сопровождать до таможни. Очень удобно!

Через пять минут, она уже была в аэропорту Шарль де Голь. Пройдя быстро таможенный и паспортный контроль, благо двойное гражданство это позволяло, она вышла на улицу.






В Аэропорту ее как всегда встречал личный шофер Виктора, Людовик – шестидесятилетний элегантный мужчина с пышной растительностью на лице  в неизменной фуражке и сером макинтоше – на улице лил дождь, что в январе было в порядке вещей во Франции.
- Бонжур, мадмуазель Елена! Как долетели? – учтиво спросил Людвиг, принимая у Лены багаж.
- Хорошо, спасибо, Луи. Как дела в стране мод? Как Виктор, он дома?
- Спасибо, мадмуазель, здесь все также по-прежнему прекрасно и спокойно. Виктор ждет Вас в замке. Очень скучает. – Говоря это, Людвиг споро закидал вещи в багажник «Роллс-ройса» и учтиво раскрыл заднюю дверь машины, позволяя молодой хозяйке пролезть в великолепный салон, отделанный крокодиловой кожей и деревом.
- Мадмуазель желает сразу отвезти ее в замок? – спросил шофер, уже заняв водительское место.
- Да, пожалуй. У меня немного болит голова, наверное, позволила себе лишний стакан «Шабли» в самолете.
- О, поверьте мне госпожа – «Шабли» много не бывает! – Людвиг грустно улыбнулся в пышные усы и тронулся с места. Автомобиль, взревев могучим мотором, устремил их по узким парижским улочкам. Мимо мелькали роскошные салоны и бутики. Лена выхватывала взглядом из праздношатающейся толпы молоденьких француженок, отмечая, что нынче модно в сезоне. К ее удовлетворению, тот наряд, который она выбрала себе перед отъездом в «Тверском пассаже» - сиреневенькое платье с глубоким декольте и кружевными рукавами - было как нельзя кстати. А черные туфли на вызывающе длинном каблуке отлично подчеркивали ее волнительные очертания. Наряд довершали изящная шапочка из тончайшей замши голубого цвета и наручные часики «сваровски», которые она купила год назад в Цюрихе, куда они ездили кататься с Виктором на зимних лыжах.

Машина, между тем выехала на Елисейские Поля, открывая чудесный вид на Эйфелеву башню. Затем, не задерживаясь в пробках (это вас не ленинградка!), пересекла Монблан и устремилась по шоссе из города, по направлению к Льежу. Недалеко от этого старинного французского городка и находилось фамильное гнездо Виктора – огромный замок в готическом стиле, построенный в 14-м веке монахами-иезуитами.  


Лена попросила Людвига открыть окно. Вышколенный, знающий свое дело водитель, понимающе кивнул и нажал на клавишу на приборной доске. Окно бесшумно съехало вниз, и в салон с шумом ворвался соленый морской ветер. Как же здесь сужены расстояния! Еще только сорок минут назад они лишь выезжали из центра древнего города, а теперь уже где-то недалеко плещется море. Лене даже показалось на миг, что она слышит шум прибоя. Конечно, это было маловероятно – сильный шум двигателя и дороги перекрывал все вокруг.
- Луи, дружочек, закрой окошко. Я продрогла немного.
- Разумеется, - стекло неслышно поднялось вверх, возвращая в салон блаженное тепло и покой.
- Может быть, мадмуазель желает кофе или коньяк? – спросил шофер, глядя на нее одним глазом, продолжая вторым внимательно следить за дорогой.
- Это было бы очень кстати. Я с удовольствием выпью и то и другое.
- Коньяк в холодильнике, он справа от Вас. А кофе Вы найдете в отсеке рядом с телевизором. Там же и стаканы.
- Спасибо Луи. Ты так со мной добр. Я, наверное, доставляю тебе кучу хлопот?
- Что Вы, милая Елена. Прислуживать Вам мне только в радость. – Луи незаметно улыбнулся, пряча добрую по-настоящему французскую улыбку в свои пышные соломенного цвета усы.  

Лена достала из компактного холодильника бутылку коньяка – это был марочный «Наполеон», и налила себе немного в маленький изящный стаканчик из белого золота, инкрустированный зелеными сапфирами. В том же ящике она обнаружила и тонко нарезанные ломтики лимона, завернутые в полиэтиленовую пленку.
- За Францию! – произнесла тост Елена и залпом опрокинула в себя благородную влагу. Коньяк тепло расползся по ее продрогшему организму. Она зажевала кусочек лимона, оттеняя слегка дубовый привкус напитка. Вздохнув, Лена налила себе еще немножко и закупорила бутылку. К кофе в серебряном термосе, она не притронулась, предпочтя ему сигарету.

Наконец, «Роллс-ройс» выкатил на прямую дорогу к замку. Сквозь тенистую аллею из буков уже проглядывали остроконечные шпили замка. Через десять минут машина, мягко шурша колесами, въехала во внутренний двор поместья. Многочисленная свита выстроилась для встречи обожаемой хозяйки, – Лена всегда оставляла для прислуги на кровати или на столе после ужина щедрые чаевые.

Маленький мальчуган Жан, помог ей вылезти из машины, в то время как остальные вытащили багаж.
- Приветствуем Вас в замке, мадмуазель Елена! – торжественно произнес управляющий слугами Пьер, дряхлый старик, с удивительно стройной спиной.
- Надеюсь, долгая дорога не сильно Вас утомила? Если же Вы устали, то позвольте поднести Вам бокал замечательного напитка – это домашнее бренди с личного виноградника Его Высочества!
Лену всегда умиляли местные напыщенные фразы, до того они были забавны и милы в суровом 21-м веке. Но стаканчик бренди – это то, что сейчас ей было необходимо, поэтому она с благодарностью в голосе ответила:
- Спасибо тебе милый Пьер! Я очень рада опять ступить на землю этого гостеприимного места! - И отхлебывая замечательный крепкий бренди, добавила, - я не вижу Виктора. Разве его нет в замке?
- Что Вы! Он у себя в кабинете, просил очень его извинить, что не вышел встречать Вас лично, но как назло у него со вчерашнего вечера сильнейшая головная мигрень. Бедняга промучился всю ночь без сна и сейчас, скорее всего, спит. Вы можете проследовать в свои покои, привести себя в порядок, а вечером будет подан ужин в главном зале. Уверен, что господин обязательно проснется к этому времени.
- Хорошо. Думаю, что этот вариант будет оптимальным для всех, - не выдавая своего неприятного удивления и легкой тревоги, Лена отхлебнула еще немного бренди и добавила, вымученно улыбаясь, - в конце концов, я тоже не очень хорошо себя чувствую и, пожалуй, прилягу на часок.


Войдя в свою небольшую квартирку, расположенную в угловом флигеле замка, Лена разделась и полезла в ванную. Но прежде она ненароком заглянула на себя в зеркало. Ужас охватил ее, сдавив немой крик у самого горла – сыпь, прежде едва заметная, разрослась желтоватыми гнойными пятнами на обе груди! С трудом сдерживая слезы, Лена приблизилась к зеркалу. Вблизи все выглядело куда как хуже: огромное скопление гнойников и фурункулов разных размеров и оттенков покрывали ее только вчера изумительно нежную, персиковую кожу. Некоторые нарывы сочились гнойной жидкостью, источая едкий запах.
Не в силах перенести это зрелище, Лена опрометью бросилась из ванной в комнату, где, повалившись на огромную кровать, залилась слезами. Так она прорыдала больше часа, пока внутренний голос не скомандовал ей собраться и трезво подумать над сложившимся положением. Тут как нельзя кстати пришелся коньяк, который она нашла в шкафу. Налив себе до краев, Лена залпом выпила целый стакан. В голове прояснилось и из хаотично разбросанных мыслей и эмоций, сформировался четкий план действий. Этому умению концентрироваться, она научилась еще в университете, когда готовилась к экзаменам буквально в разгар очередной вечеринки.
Лена набрала номер управляющего.
- Да, мадмуазель, чем могу быть полезен? – вежливо спросил Пьер.
- Пьер, я передумала спать – хочу прокатиться до Льежа, прикупить кое каких безделушек для своих родителей.
- Мадмуазель желает поехать с водителем или одна?
- Одна. Ты не мог бы мне подготовить машину, любую.
- Подойдет «Рено»? – спросил управляющий, завзятый патриот отечественных автомобилей.
Лена предпочла бы взять «Феррари», но, не желая обижать старика, согласилась на «Рено».
- Отлично! «Рено» будет в самый раз. Я скоро спущусь.
- Хорошо, мадмуазель. Я распоряжусь, чтобы машину подали к центральному входу.
Наскоро переодевшись – теплая спортивная кофта, просторные штаны и легкие удобные кеды – она вышла на улицу, где ее уже ждал трехлетний «Меган», не бог весть какая посудина, но вполне надежный.


Освоив простое управление, Лена помчала в город. Разумеется, не для того чтобы накупить родителям сувениров. Ее путь лежал в частную клинику доктора Жан-Поля Бруадэ, куда она как-то раз приезжала на комплексное обследование. Клиника ей тогда очень понравилась современным оборудованием и высококлассными специалистами. Сам профессор Бруадэ и вовсе был если не мировым светилом, то уж точно одним из лучших врачей во Франции. К нему то и спешила Лена, чтобы поделиться своим внезапным горем.
Она твердо верила, что этот славный старик с немного лукавым прищуром ей обязательно поможет!


Глава 3

Клиника раскинулась в восточной части Льежа на живописных холмах. Ее главное здание – большой серый дом из песчаника возвышалось над всеми остальными, поэтому Лена без труда нашла к нему дорогу. Да и четкие указатели не давали ни малейшего шанса заблудиться.
Оставив машину на стоянке, Лена буквально бросилась внутрь клиники.
- Мне срочно нужен доктор Бруадэ, - заявила она с порога.
- Простите мадмуазель, но месье Бруадэ сейчас обедает. – Обворожительная девушка-секретарь улыбнулась Лене. – Не могли бы Вы обождать его в вестибюле?
- Нет. Не могла бы. Извините, у меня очень важное дело к нему. Где находится столовая?
- Прямо по коридору. Но, мадмуазель! – вскричала девушка, видя, что Лена энергично пошла в том направлении. Не дав договорить секретарю, она сунула в ее маленькую изящную ладошку купюру в сто евро.
- Извините, но я очень спешу. И потом, доктор Бруадэ мой старинный приятель. Вы понимаете, о чем я? – не останавливаясь, Лена мигнула девчушке глазом. Та только изумленно свела свои аккуратно подстриженные брови домиком, да так и осталась стоять, переводя взгляд с банкноты на удаляющуюся фигуру Лены.


Профессор, неопределенного возраста мужчина с пышной седой шевелюрой и крупным, никак не меньше зрелой спаржи носом, сидел в углу маленького уютного зала и с увлечением поглощал что-то очень аппетитное. Лена подошла к нему незамеченной и увидела, что месье Бруадэ ел ее любимые атлантические устрицы в горчичном соусе. Если бы она не была так сильно обеспокоена своим недугом, то с удовольствием съела бы парочку, тем более, как она смогла заметить, на столе присутствовала бутылочка кальвадоса из рейнской долины. Немного поколебавшись, она решилась подать голос.
- Приятного аппетита, профессор!
Бруадэ оторвался от очередного моллюска и поднял свои добрые, с лукавым прищуром глаза, наверх.
- Ах, Леночка! Как я рад Вас видеть в наших краях! Простите, что застали меня в таком пикантном виде, - доктор немного засмущался, и было от чего –  в уголках его чувственного большого рта, застряли остатки от устриц, а в меру полные щеки лоснились от жира.
- О! Это Вы простите меня ради всех святых! – горячо закричала Лена, все более робея в обществе столь знатного ученого, - просто у меня случилась сильнейшая неприятность. Загадочный физический недуг, который очень меня тревожит. Но, я вижу, Вы обедаете, пожалуй, лучше мне будет обождать в холле.
- Ни в коем случае! Обед, это конечно очень важное занятие. Как говорят у вас в России: « голодный живот – разуму враг». Поэтому, если не возражаете, то я продолжу трапезу, а Вы покамест изложите мне суть проблемы. Кстати, не желаете покушать? – Доктор гостеприимно указал на гору дымящихся устриц.
- Нет, большое спасибо, но мне сейчас не до еды.
- Может быть тогда вина? Хорошее вино никогда еще никого не подводило!
- Не откажусь, еще раз благодарю. Вы очень любезны со мной. – Лена присела на краешек стула и с теплотой посмотрела на доктора, наливающего ей щедрую порцию кальвадоса в тонкий изящный фужер из горного хрусталя.
- Итак, - спросил Бруадэ, подвигая бокал с вином,  что привело Вас ко мне Леночка, Вы позволите мне так называть Вас?
- Да, конечно! Ох, профессор…
- Можно просто Жан.
- Да, Жан у меня случилась неприятность, можно сказать горе! – И Лена без утайки, стараясь ничего не упустить, рассказала доктору про таинственный недуг.
Бруадэ внимательно ее слушал, несколько раз переспрашивал, и один раз попросил показать нагноения.
- Мда. Что-то такое мне уже приходилось видеть. Хм, давайте проследуем в процедурную. Тут он нажал на кнопку, прилепленную к столу, и в дверь вошла женщина средних лет в синем халате и без эмоций.
- Луиза, срочно подготовьте мне первую процедурную! – голос профессора, до этого мягкий и убаюкивающий, окрасился сталью. Как только женщина, молчаливо кивнув, удалилась, он встал и кивком своей большой головы указал Лене следовать за ним.
Пройдя несколько метров по узкому, хорошо освещенному коридору, они вошли в небольшое хорошо вымытое помещение. В центре комнаты возвышалось большое кресло для гинекологов, справа от него стояла низенькая скамейка. В углу, перед окном, расположился стол с огромным монитором.
- Снимайте с себя всю одежду и садитесь вон в то кресло. Ноги положите на вот эти подлокотники. Я скоро приду. – Доктор дал указания Лене, а сам, надев на себя синий халат, вышел в соседнюю комнату.
Лена быстро сняла с себя одежду и села в неудобное и очень неприличное кресло в ожидании профессора. Скоро он вернулся. На носу у него была повязана марлевая повязка, а руки были облачены в резиновые перчатки. Вместе с ним вошла и Луиза, облаченная в такой же медицинский костюм и державшая в руке непонятный механизм.
- Сейчас, Луиза сделает у Вас забор анализов. Это необходимая процедура, – сказал Бруадэ, кивком указывая на женщину. – Не бойтесь – это абсолютно не больно, - добавил он, видя, как побледнело лицо Лены.
Луиза тем делом подошла к Лене вплотную и, прислонив аппарат к руке, нажала на кнопку. Из трубочки выскочила игла и впилась в Ленину руку, - анализ крови, - пояснил доктор.
Затем женщина произвела похожие процедуры сначала на груди, потом на голове, а потом, сменив насадку на более толстую трубку, и из Лениной пещерки, куда до этого никто кроме Виктора не проникал.
- Ничего, - подбадривал ее Бруадэ, внимательно следивший за ходом процедуры, - осталось взять еще анализ кала и все. Ну кА, - он нажал на тумблер слева от кресла, и вся конструкция наклонилась таким образом, что Ленино мягкое место и ноги оказались вверху.
Луиза подошла поближе и вставила тонкую трубку вглубь Лены. Нажала на кнопку, и так же энергично вытащила.
- Вот и все! – доктор привел кресло в нормальное положение, - теперь, пока будут готовиться результаты анализа, разрешите мне еще Вас осмотреть.

Он довольно продолжительное время самым внимательным образом рассматривал гнойное воспаление на груди, потом, вооружившись увеличительным стеклом, принялся изучать Ленин цветок, отчего бедняжка вся покрылась пунцовой краской. Это же была ее с Виктором тайна! А сейчас, какой-то старикашка, пускай и милый, так беспардонно все там изучает!
Но, к счастью, Бруадэ скоро закончил унизительную процедуру и разрешил одеться, при этом деликатно выйдя в другую комнату.

Через полчаса он вернулся, держа в руке анализы. Выглядел он крайне озабоченным.
- Я получил анализы, - сказал Бруадэ, - должен Вам сказать, что данные очень тревожные.
- Что там, доктор?! – холодея изнутри, спросила чуть живая Лена.
- Буду с Вами предельно честен, данные анализов и личный осмотр свидетельствуют о том, что Вы поражены опаснейшим вирусом.
- Господи! Чем же я таким заболела и как?! – с трудом сдерживая себя в руках, вскричала Лена.
- Вот что, давайте пройдем в мой кабинет, там в более спокойной обстановке и поговорим. Помните главное: пока жив человек, жива надежда на спасение! Вы, я верю, мужественная женщина. Прошу за мной! – И доктор открыл дверь в соседнюю комнату, приглашая за собой Лену.


- Итак, - произнес Бруадэ, когда они сели на мягкий кожаный диван. В комнате играла едва слышная музыка, на столике стоял коньяк, в руках у доктора дымилась тонкая манильская сигара, распространяя вкусный запах. Полная идиллия, если б не жуткий предмет их разговора! Доктор разлил коньяк в крохотные стаканчики и повторил:
- Итак, моя милая Лена, еще раз скажу, что ничего утаивать от Вас не намерен. Прошу только выслушать меня как можно спокойнее и не перебивать. Вы готовы?
- Да, – коньяк немного успокоил ее, - я готова узнать любую, пускай самую страшную тайну!
- Хорошо, - Бруадэ удовлетворенно крякнул и начал говорить.
- Болезнь, которая Вас поразила, была открыта доктором Тольдом в 1999-и году. В честь его так и названа – болезнь Тольда. Но это ее официальное название. Неофициальное, так сказать, повседневное определение, звучит как атипичный сифилис. В этом есть своя доля истины. На первом этапе, симптомы болезни, схожи с симптомами обыкновенного сифилиса. Те же шанкры, та же сыпь. Иногда повышенная температура или приступы удушья. Различия в том, что шанкры вылезают внутри организма, как правило, на стенках фаллопиевых труб или внутри самой матки. А сыпь очень часто, как, например, в Вашем случае, имеет гнойную форму. Кстати, длится эта стадия недолго – уже завтра все воспаления на груди должны засохнуть. Радоваться этому, к сожалению, не приходится – это просто закончилась первая стадия развития болезни. Потом наступает вторая, и вот тут уже ничего общего с обычным сифилисом нет. Шанкры начинают сильно множиться, достигая в количестве восьмизначных чисел. Эта стадия длится обычно три – четыре, очень редко пять дней. После этого наступает смерть. Иногда от разрыва внутренних органов, но чаще от интоксикации организма. Вся загадка в составе этих шанкров, они очень напоминают в своем строении клетки зародыша, только уже мертвого. Я достаточно ясно излагаю?
- Куда уж яснее! Все предельно просто – через три – четыре, максимум пять дней я умру, причем далеко не легкой смертью! Либо взорвусь как передержанный попкорн, либо задохнусь! Господи, ну что же делать?! Как вообще я могла подхватить ТАКОЕ?
- Хм, - доктор затянулся сигарой и отхлебнул добрый глоток коньяку, - всего зафиксировано сто три случая болезни Тольда. Все инфицированные скончались. Все жертвы женщины, и все заразились половым путем. При этом, что удивительно, не найдено ни одного полового партнера, который мог быть переносчиком заболевания. Скажите, - тут профессор немного замялся, - как много за последние три месяца у Вас было половых партнеров?
- Доктор! Я ни с кем кроме Виктора некогда не имела ничего общего с половой связью! Мы с Виктором любим друг друга! – Лену захлестнула волна возмущения. Не хватало, того, что этот Бруадэ ей заявил о скорой смерти, так он еще пытается бросить тень на ее девичью честь?!
- Простите меня, но это была необходимая информация. Я очень рад, что появилась надежда – ведь если Виктор единственный Ван партнер, то и переносчиком должен быть именно он. Необходимо как можно скорее привести его на обследование: только так мы сможем пролить свет знаний на эту загадочную болезнь!
- То есть Вы допускаете мысль, что Виктор имел кого-то на стороне? – Лениному терпению пришел конец. Ярость, что старик мог только подумать о неверности ее любимого, вытеснила даже первобытный страх перед неминуемой смертью.
- Профессор Бруадэ, - торжественным, звенящим от волнения голосом произнесла Лена, вскакивая с дивана - пусть мне судьбой уготовано умереть, но никогда, слышите меня – НИКОГДА И НИКОМУ я не позволю порочить имя моего любимого Витеньки! – тут силы окончательно оставили ее, и она рухнув обратно на диван залилась горючими слезами. Растроганный такой пронзительной речью профессор, прижимал ее к себе и успокаивал, рассеяно бормоча, - хм, я ведь совсем и не это, хм, хм, имел ввиду. Очень возможен, так сказать, хм, хм, и бытовой, простите, вариант. И потом, тут настолько все неясно! Милая моя, Вам все-таки немедленно надо успокоиться. Ведь как любили говорить древние русские: «слезами смерть не отразишь».
- Да, Вы правы профессор, мне надо взять себя в руки. Прошу простить меня за тот оскорбительный тон, какой я позволила себе в разговоре с Вами! Я поеду домой, и завтра мы вернемся с Виктором.
- Вот, совсем другое дело! Только не завтра, а непременно сегодня! Поймите – дорога каждая минута! Может быть, стоит послать за ним «скорую помощь»? – Бруадэ уже потянулся к телефонному аппарату, висевшему на стене. Но Лена остановила его.
- Не надо, прошу Вас, Жан! Я сама должна сказать ему.
- Понимаю, - с горечью выдохнул полной грудью воздух, - русские женщины! Всегда восхищался их стоицизмом! Как это у Некрасова: « лошадь оседлает ненароком, в избу сожженную войдет!» Позвольте мне хоть предложить Вам немного коньяку?
- С удовольствием, - впервые, за долгое время Ленино прекрасное лицо засияло улыбкой.
Они выпили еще по стаканчику благородного напитка и договорились, что через час Лена с Виктором будут здесь, в клинике.

На обратной дороге Лена выжала все из небыстрого, созданного для неспешной семейной езды, но никак не для бешеного галопа, «Мегана», все соки. Едва остановившись, она пулей выскочила из автомобиля в направлении главного входа в замок. Там, за высокой грабовой стойкой сидел невозмутимый Пьер, попыхивая дешевыми «Арома». Увидев запыхавшуюся Лену, вбегающую в холл, он вскочил и насколько позволял возраст поспешил навстречу хозяйке.
- Пьер! – опережая его вежливые обращения, воскликнула Елена, - Виктор проснулся? Где он?
- Нет, мадмуазель Елена. Господин еще спит, но я уверен, что не позднее семи часов вечера, он проснется. Я думаю…
- Пьер, мне необходимо видеть его немедленно, ты понимаешь, о чем я толкую?
- Да, госпожа, думаю, что понимаю. Подождите, пожалуйста, здесь, я схожу доложить о Вас. – Небольшой укор промелькнул в глазах наивного старика. Но Лене было не до приличий.
- Нет, - твердо сказала она, - боюсь, Пьер ты меня не понимаешь. Мне необходимо немедленно видеть Виктора, то есть прямо сейчас. Проведи меня в его спальню!
- Как скажете, мадмуазель, - оторопело произнес старик и повел ее по лабиринтам замка к половине Виктора, в которых Лене никогда не приходилось бывать  – их встречи происходили всегда в главном корпусе.
Минут десять, они плутали по кривым закоулкам, то и дело, перескакивая с одного этажа на другой. Наконец, Пьер остановился перед высокой деревянной дверью.
- Прошу Вас, мадмуазель, - он низко поклонился и отступил назад. Лена энергично толкнула тяжелую дверь и вошла внутрь.
Они очутились в большом зале, посреди которого стояла кровать с балдахином и шелковым навесом. Вокруг кровати, невидимыми нитями тянулись золотые волокна, сплетенные тугим узлом. Четыре огромных льва с алмазными глазами и рубиновыми ртами, служили основанием. Далеко вверху, под самым сводом потолка, едва слышно гудел климат-контроль.
Лена, решительно подошла к кровати, сдернула тончайшую парчовую занавеску и обнаружила, что кровать пуста! Безукоризненно атласное одеяло, инкрустированное драгоценными камнями, было холодным и аккуратно заправленным.


Ужас мощными челюстями сковал Ленину душу. Она растерянно поводила по пустой кровати руками, затем посмотрела на оторопелого Пьера и, покачнувшись, упала вниз. Подлетевший к ней старик услышал как стон: «…. Бруадэ…»

Очнулась она уже, когда за окном окончательно стемнело. Лена лежала в своей кровати, в дальнем углу спальне, рядом с журнальным столиком, возвышалась голова профессора Бруадэ. Заметив, что Лена проснулась, он поднялся со своего места и направился к ней. В руке она заметила, переливался янтарным цветом неизменный стакан доброго бренди.
- Сколько я проспала, профессор? И как Вы тут оказались?
- Не так уж и много, может быть часов шесть – семь. А я сюда приехал по телефонному звонку. Месье Пьер сказал мне, что падая в обморок, Вы изволили произнести мое имя. Поэтому он и позвонил мне, а я не мог не приехать. Как Вы себя чувствуете?
- Лучше. Если так вообще уместно говорить о состоянии здоровья умирающей.
- Но, но! – Бруадэ залихватски сверкнул очами, - «мы воюем, пока дышим», именно так говорили свирепые горцы Шотландии. Не плывите по течению, Лена!
- Господи, теперь все пропало -  его украли чеченцы! – Лена с трудом сдерживала слезы.
- Вот уж не думаю! Никаких признаков насильственного похищения не обнаружено. Зато есть весьма интересный звонок, - Бруадэ подошел к телефонному аппарату и нажал кнопку автоответчика. Через несколько секунд аккуратный голос на свежевыпеченном английском произнес:
- Мистер Виктор, компания Эр Франс подтверждает заказ Вами билетов на рейс Париж – Калькутта - Рабун. Напоминаем Вам, что вылет осуществляется сегодня в 20.00 по местному времени, машина компании будет ждать Вас в указанном месте в 12.00. Спасибо что Вы выбрали нашу авиакомпанию, удачного полета!  

- Что это все значит? – еле слышно выдавила из себя Елена.
- Это значит, что месье Виктор никого не предупредив, укатил в Рабун – столицу Маттанга. Это карликовое государство затерянное в самом сердце Гималаев. Когда-то, во времена моей бурной молодости мне приходилось нам бывать. -  Голос профессора сделался чуть мечтательным, но Лене было не до воспоминаний.
- Но зачем ему понадобилось лететь в такую даль, к тому же никому не сказав?!
- Хм. Видимо, у него были на то очень веские основания. В любом случае, нам ничего не остается, как срочно лететь за ним. Я просто обязан спасти Вас! К тому же есть и еще одна важная причина, которая кроется в вашей болезни. Пока я ее назвать не могу, простите.
- В Рабун? Еще одна причина? Жан, я ничего не понимаю! Это просто ужас! Да и как мы сейчас улетим в Маттанг, туда небось, самолеты раз в год летают! – Крупные слезы отчаяния градом покатились из прекрасных Лениных глаз.
- Спокойно, милая мадмуазель! – Бруадэ, лукаво подмигнул ей, - я ведь не только врач, но еще и завзятый путешественник. Мы полетим немедленно, на моем личном самолете!
- На Вашем самолете?! – Лена от изумления даже перестала плакать.
- Именно. Итак  - в Рабун!


Глава 4

- Возьмите с собой только личные вещи и поспешим. Боюсь, что времени у нас совсем мало. – Бруадэ достал изящный мобильный телефон и принялся звонить.
- Но как же мы вот так просто полетим через весь земной шар? Кто нас пропустит, в конце концов. Ведь есть международные правила, воздушные границы, нас элементарно собьют ракетой! – Лене план доктора показался детской авантюрой. Но профессор был настроен решительно.
- Лена. Найти Виктора - это единственный шанс спасти Вас, поэтому не думаю, что мы сейчас вправе рассуждать о законной стороне дела. К тому же почти все время полет будет проходить на орбите, а это, если я не ошибаюсь, никому не воспрещается. – Тут в трубку ответили, и Бруадэ переключил свое внимание на невидимого собеседника, - Эмиль, мне срочно нужен «Лир». Да, немедленно, с полной загрузкой. И, конечно, прихвати Леопольда и Марата. Через пять минут будете? Чудесно! Жду. Ну вот, - он положил трубку и снова обратился к ошеломленной Лене, - нам пять минут на сборы и в путь. Ваше любопытство я смогу удовлетворить уже на борту самолета.
- Да я, в общем, готова, только схожу в туалет на дорожку, - Лена решила, что постигнуть ход событий не в ее силах, а значит, нужно просто положиться на профессора и ничему не удивляться.


Через пять минут перед замком приземлился стального окраса самолет с раздвоенным хвостом и непомерно широкими крыльями. Из небольшой дверцы в конце фузиляжа выскочил молодой атлетически скроенный парень в темно-синем комбинезоне с множеством разных карманов и застежек. Увидев приближающихся Лену и доктора, он побежал к ним навстречу.
- Все готово шеф, можем взлетать! – Обратился он к Бруадэ.
- Познакомься, Лена – это Марат, мой близкий друг.
- Очень рада Вас видеть Марат, как поживаете? Я – Лена.
- Спасибо, все ОК. Прошу в салон, - Марат учтиво кивнул и мощными руками подсадил Лену в самолет. Потом помог доктору и, наконец, ловко запрыгнул сам, закрыв на специальный засов тяжелую дверь.

В салоне Марат неожиданно раздвоился – буквально в доли секунды из одного человека стало два, абсолютно одинаковых! Лена от изумления раскрыла рот не в силах вымолвить ни звука.
- Леопольд, - представился второй Марат. И тут Лену осенило.
- Так Вы близнецы?! Как это мило! У нас в школе тоже училась пара близняшек и мы…
- Они не близнецы, - мягко перебил ее Бруадэ, - Леопольд клон Марата.
- Клон?!!
- Да. Искусственно выращенный человек. Это я его сделал из клетки Марата. Секретный заказ министерства обороны Франции. Кстати, самолет оттуда же. Но, нам пора. Марат, командуй!
- Пожалуйста, наденьте антигравитационные костюмы, - попросил Марат и пояснил, - этот самолет имеет вертикальный взлет. Сейчас мы должны подняться на земную орбиту. Скорость будет очень высокой, и нагрузки достигнут 15-ти G, поэтому без специального обмундирования нас попросту раздавит.
Когда все облачились в тяжелые серые костюмы с блестящим шлемом, Марат проверил, правильно ли закреплены застежки, потом сам быстро облачился в такой же костюм. И  передал по рации пилоту:
- Эмиль, мы готовы к взлету,- из встроенного динамика послышались сигналы обратного отсчета, - десять, девять, восемь, семь, - Лена вся покрылась липкой испариной. Так страшно ей не было еще никогда в жизни, - пять, четыре, три, два, один, старт!

Раздался душераздирающий грохот, все вокруг задребезжало и задергалось, Лену со страшной силой вжало в кресло. С каждой секундой давление нарастало, а громкость шума еще больше усилилась, достигая почти осязаемой плотности.
«Господи, господи, только бы не умереть, прошу тебя Господи! Помогииии!!!», - Лена бессвязно шептала молитвы. И вот, когда ее буквально уже разрывало на части, шум внезапно исчез, а вместе с ним и тяжесть. Удивительное чувство, которое она никогда прежде не испытывала!
Скоро погасла надпись «пристегните ремни», и включился яркий голубоватый свет.
Все сняли шлемы, обнажив потные, но довольные лица.
- Ну вот, мы в открытом космосе, - произнес доктор, - не желаете взглянуть на старушку Землю? – обратился он к Лене.
- С удовольствием! – Лена раздвинула шторки на иллюминаторе и заглянула в толстое матовое стекло. От увиденного пейзажа у нее перекрыло дыхание. Она пришла в самый настоящий восторг, забыв на время о своем горе. Под ней была вся Земля, словно снимком повисшая посреди черного космоса. Как на глобусе были четко видны очертания всех материков, океанов, морей.
Лена попыталась занять более удобную позицию для разглядывания и расстегнула ремень. В ту же секунду ее тело взмыло вверх, только молниеносная реакция Леопольда, который железной рукой схватил ее за ногу, спасло Лену от столкновения с потолком.
- Эгей! – весело крикнул доктор, - мы же в космосе, будьте осторожнее мадмуазель – тут земные законы не подвластны! Кстати, - он лукаво улыбнулся и достал из кармана сидения объемистую бутылку с зеленой жидкостью. – Раз уж тут не действуют земные законы, то и никакие запреты нам не почем! А потому, не угодно ли отведать настоящего абсента?
Все, за исключением пилота, охотно согласились.
- Ну, теперь Вы мне расскажете, как мы будем искать Виктора посреди высочайших гор мира? – спросила Лена, отпивая маленькими глоточками абсент из специальных стаканов. – Жан, Вы говорили, вроде, что есть некий план.
- Ах, да! Конечно, – спохватился доктор и, пригубив свой напиток, рассказал им свой замысел.
- В молодости, я был очень дружен с отцом Виктора. Мы не раз выручали друг друга в трудных ситуациях. Когда родился Виктор, он очень часто болел. Постоянно простужался и в результате подхватил ревматизм. Болезнь дала сильное осложнение на сердце. Виктор перенес порок сердца. И тогда я, молодой врач, предложил несчастному отцу, вставить Виктору в сердце электрокардиостимулятор – они тогда только входили в обращение. Отец согласился, операция прошла успешно, и с тех пор Виктор ни разу не жаловался на сердце!
- Хорошо, конечно! Но что это нам дает?
- А вот что – стимулятор легко обнаружить на расстоянии пятидесяти километров с помощью специального радиопеленгатора. А вычислив стимулятор, мы найдем и Виктора! Все просто, как «сходить в туалет на руки» - так ведь любят говорить в России?
- Хм. Звучит все действительно просто. Ну, допустим, мы найдем Виктора. А дальше что?
- Дальше, - профессор, помассировал виски кончиками пальцев, - дальше я возьму у него анализ спермы. И на основе ее состава постараюсь сделать сыворотку. Хотя.… Понимаете, тут многое непонятно. Помните, я говорил Вам, про шанкры?
- Такое забудешь!
- Ну так вот, как я уже говорил, шанкры на второй стадии очень сильно множатся, а потом отмирают. От этого и происходит токсикация организма.
- Да. И что?
- Все дело в том, что у Вас они не умирают. Они до сих пор живы и прекрасно себя чувствуют.
- Доктор, я не понимаю! Что все это значит?!
- К сожалению, я тоже. Повторю, обследование Виктора прольет свет на многие загадки. Только бы нам успеть вовремя!
- Внимание! – раздался голос в динамике, - наш самолет приступает к снижению. Просьба всем пристегнуть ремни и одеть шлемы.


Дальше последовал не менее мучительный, чем подъем спуск, и вскоре самолет приземлился на небольшое горное плато. Подождав, пока полностью выключатся турбины, и погаснет табло, Марат отстегнул у всех ремни и помог снять комбинезоны.
- Ну что ж, - произнес доктор, когда весь отряд вылез из самолета на небольшую площадку покрытую низкой, темно- зеленой травой, - мы находимся в самом центре государства Маттанг. Впереди, к северу, граница с Китаем, на юге и западе – Индия, восточнее – автономный район Китая, Тибет. В этом же направлении, километров в сорока отсюда, расположен и Рабун – столица, а заодно единственный город страны.
- Насколько велики размеры страны, - спросила Лена.
- Маттанг – это крошечное государство, размером чуть более 80-ти квадратных километров. Думаю, мы без труда найдем Виктора. Эй, - он крикнул в сторону самолета, - как там наш радиопеленгатор, готов?
- Так точно, месье Бруадэ – устройство готово, можем начинать пеленг.
Подышав еще немного чистейшим горным воздухом и полюбовавшись великолепными горными вершинами, все вернулись в салон самолета, где Леопольд уже установил большой монитор с изображением земного шара.
- Это вид Земли со спутника, - пояснил профессор, как только мы засечем сигналы от стимулятора, то сможем до метра определить положение Виктора. Постойте, а вот и сигнал! – действительно, в маленьком черном ящичке, прикрученном к потолку, раздалось тонкое попискивание, а на экране замигала красная точка. Леопольд максимально увеличил изображение и на экране показался… Виктор! Руки у него были связаны, голова разбита. Его вели четверо мужчин, одетых в военную униформу и с черными повязками на лицах. В руках у них сверкали автоматы.
- Господи, его похитили! – Воскликнула Лена, готовая в любой момент потерять сознание.
- Да, похоже на то, - согласился доктор и обратился к Марату, - что скажешь, дружок?
- Хм, - пожал широкими плечами Марат, - минутное дело, шеф!
Они с Леопольдом надели на себя блестящие черные костюмы из непонятной ткани, похожей на латекс. Эмиль включил двигатель на малых оборотах и самолет устремился в то место, где находились бандиты и Виктор.
- Как Вы его собираетесь освободить? – спросила Лена, волнуясь, что Виктора могут в любой момент убить.
- Они – профессионалы, – доктор кивнул в сторону мужчин и добавил, - просто смотрите и ничего не бойтесь.
«Лир», между тем нагнал группу людей и завис точно над ними, на высоте не больше километра. «Близнецы» надели на головы кислородные маски, открыли внизу люк и нырнули вниз. Какое-то время они камнем летели вниз с ужасающей скоростью. Когда до поверхности оставалось не более ста метров они одновременно выплеснули в стороны руки и ноги. Между которыми натянулась тонкая ткань, от чего их фигуры приняли очертания летучих мышей.
- Летающие плащи, - лаконично пояснил доктор, неотрывно следя за ходом операции.
«Близнецы» мягко спланировали точно на головы ничего не подозревающим бандитам. В руках Марата и Леопольда неожиданно сверкнули длинные ножи. Два синхронных взмаха – и все четыре охранника с перерезанными горлами повалились на землю. Вся операция по освобождению Виктора длилась не больше пяти секунд.
Эмиль посадил самолет. И доктор с Леной бросились навстречу ничего не понимающему Виктору, которого, на всякий случай, Марат свалил с ног.
- Витя!!!! – закричала Лена, и бросилась к нему на шею, заливаясь слезами.
- Виктор, надеюсь, Вы в состоянии нам объяснить, что все это значит?! – никогда еще голос профессора не звучал так жестко. Лена в ужасе отпрянула от Виктора.
- Да, конечно, я все расскажу. Но не сейчас – у меня очень мало времени. Надо успеть проникнуть туда…. Чтобы спасти всех. И Леночку… Быстрее! – голос Виктора выдавал в нем сильнейшее волнение. В глазах стояли слезы. Но профессор оставался непреклонен.
- Нет. Пока Вы все нам не расскажете, никто не сдвинется с места. Пусть даже весь этот мир рухнет!
Видя, что сопротивление бесполезно, Виктор глубоко вздохнул и рассказал им все, что знал.


- Это ужасная история началась во время Второй Мировой войны. Недалеко отсюда, фашисты построили научный центр, где проводили разработку секретного оружия. Суть его заключалась в том, чтобы скрестить гены лучших немецких солдат с генами древнеиндийского Бога Сматлу. Это Бог тьмы, которого Вишну победил в бою и изгнал в горы. С тех пор о нем никто ничего не знает – в древних письменах не осталось даже упоминания о нем. Каким образом фашистам удалось пронюхать о Сматлу – одному Богу известно. Но самое страшное заключается в том, что им удалось найти его! Точнее, лишь останки. Из которых они смогли синтезировать молекулы ДНК, которые они скрестили с молекулами лучших воинов. Третьего Рейха.
Но дальше этого дело не пошло – полученные в результате сперматозоиды никак не желали оплодотворять женскую матку. Они только паразитировали на ней, а потом умирали. К тому же война подходила к концу, здесь тоже росло народное сопротивление, участились бомбежки союзников. В общем, проект прикрыли. Но напоследок, они все-таки добились одного существенного успеха. Им удалось вырастить, сперматозоиды, которые могут находиться в яичках практически вечно. Оставалось только имплантировать специально выращенный половой орган человеку и загрузить его смертоносным грузом. На эту роль они взяли одного из заключенных, которые работали здесь и пришили ему новый орган со страшным грузом, до поры повергнув смертельные сперматозоиды в летаргический сон. Это был мой отец. Спустя несколько десятилетий, оставшимся в научном центре ученым удалось сделать препарат, который бы управлял ими на расстоянии. А также была изобретена и сыворотка, на случай, если ситуация выйдет из под контроля.
С помощью этого препарата, они похитили стареющего отца и пересадили тот половой орган мне, совсем еще юному. Когда я достиг совершеннолетия, то они оживили сперматозоиды и зомбировав мой мозг, заставили со всеми совокупляться, пытаясь оплодотворить матку женщин. Но долгое время ничего не получалось – стоило тем сперматозоидам проникнуть в матку, как они ее буквально сжирали.
Тогда эти монстры придумали вот что – они надумали пускать их малыми партиями вместе с обычными сперматозоидами, у которых была заранее подавленная активность. Когда оба вида проникали в женский организм, то сперматозоиды убийцы, пожирали обычных, и уже не причиняя никакого вреда, селились в матке на инкубационный период.
И это сработало! Причем на первом же объекте – на Лене. Потом, целый год они заставляли мой организм вливать все новые партии маленьких убийц в тело моей обожаемой Лены! Когда их число стало близким к миллиону, они начали множиться, доведя свое количество до ста миллионов!
На этом этапе, злодеи посчитали, что я им больше не нужен, и отключили аппарат. Тогда то я и решил проникнуть в их лабораторию и похитить сыворотку. Если ввести ее в мой член, то последует команда к саморазрушению. Надо только торопиться – инкубационный период вот-вот закончится!

- Мда! – задумчиво протянул доктор, тогда как все остальные совсем потеряли дар речи от ужаса, - ситуация прескверная, такое даже я не ожидал, хотя был наслышан про эти эксперименты. В любом случае, Виктор, Вам не следовало идти сюда одному.
Как раз нет! – вскричал Виктор, - у меня был план. Усыпить их бдительность, сказать, что, мол, не все в порядке с Ним, а потом незаметно похитить лекарство. А теперь? Как мы туда попадем?! Лаборатория тщательно охраняется наемными бандитами. У них куча оружия, есть даже танки! А у нас? Несколько крепких рук и пару ножей, ничего себе сила!
- Ну, тут Вы глубоко заблуждаетесь, - улыбнулся доктор и повернулся к пилоту, - Эмиль, дружочек, что там у нас с вооружением?
- Вооружение универсального самолета «Лир» - не без достоинства ответил Эмиль, - состоит из двадцати ракет класса «земля-воздух», двух скорострельных автоматических 120-ти миллиметровых пушек и четырех тяжелых пулеметов с лазерным прицелом. На борту также имеется восемь автоматов, два гранатомета, одна снайперская винтовка и гранаты.
- Вот это да! – присвистнул от восхищения Виктор, - тогда чего мы ждем?
- Вперед! – скомандовал доктор, и весь отряд поспешил к самолету.

Итак, - объявил доктор, когда все были в сборе и «Лир» подлетал к научному центру, - времени совсем мало, а потому мы не будем любезничать. Я предлагаю ударить ракетами по танкам и орудийным расчетам, а потом высадить Марата и Леопольда. Они живо добьют уцелевших бандитов и захватят сыворотку. ВиктОр, где ее найти?
- Очень просто: в центральном зале в сейфе. Код сейфа – 345897321.
- Отлично! А теперь, внимание. Огонь!

Из самолета вылетели одновременно все ракеты, каждая к своей цели. Раздался сильнейший взрыв, все закрылось густым дымом. «Близнецы» схватили автоматы и выскочили из самолета. Короткими перебежками они быстро продвигались к входу в центр, на бегу убивая наемников. Самолет прикрывал их с воздуха, поливая буквально каждый метр огнем из всех орудий.
Через пять минут «близнецы» бежали обратно. В руках Марата блестела стеклянная колба. Они на ходу заскочили в самолет, и тот с ревом набрав высоту, скрылся за облаками.

- Так, теперь быстро вводите инъекцию, - приказал доктор «близнецам», а я пока подключу  Лену к монитору. Дорогая, Вам придется раздеться и лечь.
Лена беспрекословно выполнила все указания, и вот она уже лежала голая на столе, утыканная кучей всякого оборудования.
На экране большого монитора появилось изображение ее внутренних органов: матки и примыкающих к ней фаллопиевых труб. Почти все пространство было занято копошащейся черной массой. Это были сперматозоиды-убийцы. Господи, подумать только – у нее внутри находится огромная армия фашистов, готовых все сокрушить на своем пути! Хотя…
- Эй, доктор, - но ведь оплодотворить матку способен только один сперматозоид?
- Нормальный – да. Но в синтезированных оплодотворяются все. Как рыбья икра, они потом будут исторгнуты вами. И буквально через несколько часов, все сто миллионов достигнут половой зрелости. Если это произойдет, то случится природный катаклизм. В  считанные дни человечество будет сметено этими жуткими тварями! Мы должны этому помешать!
Марат ввел в член Виктора сыворотку и все, затаив дыхание, ждали что произойдет. Ничего. Абсолютно никакой реакции.
- Все пропало! – закричал Виктор, - процесс стал необратимым и команды из центра уже не действуют!
- Тихо, без паники! – прикрикнул на него Бруадэ, - выход должен быть! Дайте мне немного подумать.

Все замерли, с отчаянной надеждой глядя на профессора, который полностью сосредоточился, прикрыв набрякшие веки. Пауза становилась невыносимой. Наконец глаза профессора открылись и в них снова засияли лукавые искорки.
- Скажите Виктор, сыворотка, которая не смогла убить зародышей, она же все-таки отключила Вас от центра?
- Ну да. Только какой из этого прок?
- Так значит, Ваши сперматозоиды больше не подавляются? Они здоровые?
- Да. Подождите, я не понимаю….
- Так значит, если мы их введем в Лену, то они будут пытаться одолеть те, синтезированные.
Именно! – Виктор хлопнул себя по лбу, - Как я раньше до этого не догадался! Мы просто-напросто введем мои сперматозоиды они сожрут те! Ах, черт, - Виктор от досады первый раз позволил себе выругаться при Лене, - но ведь их там сто миллионов. А сколько я смогу выдать за раз? Два, три – не более. Что же делать?!
- Ну, тут проблем нет, - успокоил его заметно повеселевший Бруадэ, - я сделаю Вам инъекцию, ускоряющую формирование сперматозоидов. Думаю, что нам удастся получить никак не менее 50-ти миллионов. А остальные я клонирую, благо оборудование на самолете позволяет провести такую операцию. Не будем же медлить!

Они спрятались за ширмой, где доктор ввел Виктору инъекцию и забрал сперму. Получилось ровно 50 миллионов.
- Теперь подождите, пока я их буду клонировать. Сколько у нас осталось времени? – обратился доктор к Виктору.
- Полчаса, не больше.
- Отлично, думаю, что порядка 200-от миллионов мне удастся заполучить.


Через двадцать минут он вынес на подносе шесть шприцов.
- Итак, господа. Мне удалось сделать 250 миллионов сперматозоидов. Еще есть 50 миллионов оригинальных. Итого – 300 миллионов против ста. Чудесное соотношение для решительной победы. Тем не мене, нам необходимо действовать четко и слаженно, дабы не упустить ее. – Бруадэ подошел к монитору, и, вооружившись указкой, рассказал свой план.
-  Как видите, наиболее тучное скопление противника наблюдается в центре матки и в обоих выходах фаллопиевых труб. Предлагаю, разбить наше войско на несколько частей. По одному 50-ти миллионному отряду пустить в каждую из труб, еще 150 миллионов выпустить в верхнем углу матки, рассредоточив войска по всему фронту. Ну и еще один отряд оставить в стратегическом резерве. Что скажете?
- Отличный план, шеф, пора начать, - сказал Марат и взял шприц.
- Хорошо, - доктор раздал всем по шприцу, показал куда надо вводить, - Ну что ж, господа – в наших руках будущее человечества. Устроим этим сукиным детям Ватерлоо!
Все воткнули иглы в Лену. На экране стало видно, как через них с пяти сторон на черную массу ринулись полчища белых бойцов. Завязалась жаркая битва, спустя 60 лет после разгрома гитлеровцев, здесь в теле русской девушке пылал последний бой с фашизмом!
Основные силы, между тем имея сильный перевес в силах, постепенно отжимали вражеские войска к проходу в трубы. А вот там, особенно в левой, дела обстояли гораздо хуже. Множество черных сперматозоидов устремилось туда из матки, в надежде прорвать блокирующий отряд. Через минуту численный перевес в этой трубке был на стороне черных, и дело могло приобрести фатальный исход. Но тут доктор бросил на самый опасный участок, где линии белых тончала с каждой секундой, весь резерв. Это в корне изменило ход боя. Черные войска откатились назад к матке и скоро оказались в плотном кольце. Внутренний Сталинград! Скоро единая масса врага разбилась на маленькие кучки, которые быстро исчезали в белой массе победителей. Спустя пять минут все было кончено.
- Ну, вот и все, мы спасли мир и Лену, - тихим торжественным голосом объявил Бруадэ.
Все принялись обнимать друг друга. У многих на глазах навернулись слезы.
Эмиль посадил самолет, и вся компания высыпала наружу. Доктор, достал из шкафа несколько бутылок настоящего шампанского.
- «Вдова Клюко»! – от счастья Лена захлопала в ладоши.
Бруадэ, посмеиваясь, разлил напиток в пластиковые стаканы – стекло на борту не положено – и произнес тост за окончательную победу над фашизмом. Все дружно выпили, даже Эмиль немного пригубил.
- Эй, доктор, - спросила счастливая Лена, - а что теперь делают внутри меня маленькие победители?
- Как это что? То, что им и положено в обычной жизни – оплодотворять матку. Но выживет только один!
- Назовем мальчика Виктором – в честь победы и в честь отца! – воскликнула Лена.
- А если родится девочка, то будет Викторией! – добавил Виктор.
- Не возражаю!
- Друзья, - сказал Эмиль сидя в кабине, - нам пора домой.
- Да, летим домой! – Бруадэ, Виктор с Леной и «близнецы», последний раз взглянули на гордые вершины, хранящие много тайн и сели в самолет. Через секунду, машина взмыла вверх, унося усталых путников в родные края.


Конец.

Tweet