Этот ресурс создан для настоящих падонков. Те, кому не нравятся слова ХУЙ и ПИЗДА, могут идти нахуй. Остальные пруцца!
Я тебя отрицаю
Расскажу я вам, как из-за меня погибла девушка. Дело было так. Однажды зимой мы всем классом катались на санках. Я неудачно съехал с горки и плюхнулся в озерцо с неокрепшим льдом. «Дундук! Дундук!». Кто-то вошел в воду и выволок меня за ворот шубейки. Оказалось – Натаха. Я отделался насморком, а вот Натаха с пневмонией угодила в больницу.
Тогда мы учились в восьмом классе. И она, и я, и ее братец Волчок, прозванный так за полноту. Они абсолютно не походили друг на друга. Волчок – круглый, розовощекий, жаркий, как печь. Натаха – легкая, спокойная до медлительности, даже в голосе: «Я тебя отрица-аю, Дундук!».
Помню, мы с Волчком сидели у ее кровати и слушали вполуха какие-то истории и наблюдали, как она водит по бумаге поочередно красным и черным карандашом.
Рисунок ее был странным: черный завихренный круг, в центре которого цвели языки, а рядом - что-то напоминающее вёдра. Я полагал, что это космос – с черными дырами, планетами и неведомой цивилизацией. Волчок разделял мои предположения: «Марсиане. Они идут на нас войной».
В это время на зашторенные окна наваливались зимние сумерки, густела за окном синева и комната наша становилась теснее и уютнее. Только марсиане угрюмо надвигались на нас, угрожая своей цивилизацией.
Приходила из больницы соседка, Вера Ивановна, делала Натахе укол. Мы отправлялись с Волчком на кухню заваривать чай. А когда, вернувшись, вновь склонялись над рисунком, то не видели уже ни марсиан, ни черных дыр, а вполне узнаваемый пейзаж с тем злосчастным озерцом и какой-то невнятной фигурой на берегу.
Это – точно – было однажды летним вечером. Мы с Натахой сидели у того самого озерца и следили за стариком, который, как призрак, бродил по берегу и накалывал на палку оставленный купальщиками мусор. Мы не виделись два месяца, разделенные сначала каникулами, а потом работой у шефов на консервном заводе. Немного изменились, загорели, вытянулись, стали взрослее. Она первой обернулась на бредущего старика, который был слеп, сутул и наполовину лыс. Пущенная с ощутимой силой палка точно прокалывала бумажку. Нас, как и чудом уцелевшие цветы, он обошел бережно, обратившись глазами в себя. Полотняная торбочка с мусором тащилась за ним, как собачонка.
Внимательно следившая за стариком Натаха вдруг встрепенулась и спросила:
- Ты можешь меня покараулить?
- Как это – «покараулить»?
- Чтобы никто не видел. Я разденусь.
-Зачем?
- Хочу искупаться.
Я испугался.
- Ни за что.
Она внезапно обмякла и схватила меня за плечи. Так, обнявшись, мы стояли какое-то мгновение. Потом все кончилось.
…Лекарства, которые кололи Натахе, Волчок почему-то называл «марфушей». И она - всего лишь добрая и ласковая старушка, которая успокаивает боли.
Мы с Волчком прислушивались к глухим голосам в прихожей. Вера Ивановна часто дежурила, и считала, что тетя Поля, мать Натахи и Волчка, должна сама научиться делать уколы.
Волчку не терпелось удрать на улицу. Он сидел со скучающей физиономией и ждал случая. Наконец, входила тетя Поля и отправляла нас «погулять».
Мы, подталкивая друг друга, топали к двери. Волчок набрасывал пальто и шумно выкатывался в сине-розовый вечер. На улице галдела ребятня, и Волчок проворно вклинивался в шумную ватагу. Я же поворачивал обратно.
Тетя Поля – никогда не забуду – при моем появлении быстро прятала сигарету и виновато улыбалась, словно оправдываясь. Я же, не зная, что предпринять, понуро топтался в прихожей.
- Ну что же ты? Иди, раз пришел.
Но я продолжал стоять, прижавшись к дверному косяку, пока не раздавался счастливый, как мне казалось, голос Натахи: «Ну, иди, Дундук, иди же». Я ставил в старенький проигрыватель пластинку со вторым фортепианным концертом Рахманинова, и мы заворожено слушали, как пространство комнаты заполнялось громкими упругими звуками, будто над головой не потолок, а скопище черных туч, готовых вот-вот разорваться и с силой обрушиться на нас.
И мелодия рушилась-таки. Нарастала, набиралась сил, прорывала невидимую плотину и на всем дыхании, во всю мощь, бесконечно просторная носилась вокруг. И я забывал, где нахожусь, зачем пришел, пока не чувствовал на себе укоризненного взгляда. Тетя Поля с коробочками и лекарствами стояла на пороге и качала головой. Из-за спины выглядывал вернувшийся с улицы Волчок.
- Мама, мамочка, - частила умоляюще Натаха, когда я вставал и делал вид, что ухожу, - ну, пожалуйста, еще немножко!..
И тетя Поля, не говоря ни слова, оставляла нас наедине.
***
Эта ночь как-то особенно отпечаталась в моей памяти. Я сидел, покачиваясь, как филин, у кровати Натахи. Тишина стояла глухая, но постепенно возвращался стук часов, скрежет отсыревших механизмов. Натаха спала, отвернувшись к стене. Дыхание ее было ровным, спокойным.
Я разглядывал коврик, висевший над ее кроватью. Среди зелени тропиков, под ясным небом, гордо стоял коричневый олень, а в грудь ему тыкалась наивно олениха. У подножия этого девственного пейзажа – Натаха, как юная Даная. Лежала, подперев голову ладонью и насмешливо смотрела на меня.
Я склонился над нею. Длинные густые ресницы подрагивали, но издали казалось, что Натаха спит. Наконец, она прошептала:
- Ты только не думай, что я ничего не слышу, не знаю. Ты нарочно остался, правда, Дундук?
- Спи. Достанется мне от тети Поли.
Она потихоньку вздохнула: подумаешь. Открыла глаза. За окном едва слышно царапался в стекла дождь.
- Знаешь, Дундук, о чем я вспомнила? – сказала она, прислушиваясь к тишине. - Когда я была маленькая, в соседнем дворе умерла женщина. Я первый раз видела похороны. Представляешь, умершая вся в слезах, осыпанная цветами, вышла на улицу и легла в поставленный в грузовик гроб. Странно, правда? А ведь мне казалось тогда, что люди так и умирают – прощаются и просто уходят. На ней, как на невесте, было белое платье, и -море цветов вокруг! Стояла весна, яблони, кажется, цвели, все было белым-белым… Все плакали, а я недоумевала.
Она помолчала с полминуты, потом продолжила:
- А может в детстве просто трудно в нее поверить? Ведь дети думают о смерти чаще, чем взрослые. Или как-то особенно боятся умереть? С возрастом человек привыкает к тому, что умрет. Хотя просто не представляет, что с ним будет потом… потом… когда его не будет. Но вот я уже не маленькая, но не понимаю, куда все, что было в человеке исчезает?
-Но нам рано об этом думать. Спи. А то уйду.
Но, кажется, сам задремал. Стрелки часов вдруг замерли и время остановилось. Я словно провалился в темный подвал, в котором отчетливо была слышна возня крыс и запах прелой картошки. Десяток красноглазых зверьков сновали из угла в угол и карабкались на стену. От испуга я выскочил из-под пола и оказался уже на яркой поляне, поросшей гигантскими колокольчиками, которые трезвонили, как колокола на Пасху. Дзинь. Бом-м. Дзинь. Бом-м. Я не сразу сообразил, что это часы отбили два ночи. Слушал, открыв глаза, считал, пока не почувствовал на себе взгляд.
- Ну что ты, Дундук? Измучился, бедненький. Хочешь, я выключу свет? Ты быстро привыкнешь к темноте. И не думай, мне вовсе не скучно одной, мне хорошо, Дундук.
Щелчок выключателя прозвучал как команда для моих слипающихся век. Я привалился к подушке, почувствовав в полусне легкое прикосновение ее губ, и больше ничего не слышал, не видел, уходя дальше и дальше от того, что окружало меня, а потом…
Взявшись за руки, обнявшись, слившись воедино, мы порхнули куда-то вверх, в черную бездну, настолько плотную, что ощущалось шуршание воздуха, вившегося над нашими головами, за нашими телами, где-то в стороне. Но в стремительном этом движении вверх вдруг нарушилось желанное наше слияние, и я почувствовал, как ускользает ее ладонь из моей ладони, и услышал голос из того странного лета, летящий вслед за ее хрупким телом: «Дунду-ук! Я тебя отрицаю». И летели мы вверх друг за дружкой до тех пор, пока не упали, пока хрустальный, почти не движимый покой не возник над нами.
***
…Через три месяца, когда Натахи не стало, я получил письмо. Дома вскрыть его не успел, поэтому надорвал конверт прямо на уроке. Волчок так и лез под руку. В конверте лежал Натахин рисунок с озерцом и фигуркой старика, бредущего вдоль берега.
Вдруг раздался стук в дверь. В класс вошла она, вся в белом, с цветами. Прошла мимо кивнувшей ей учительницы и села за первую парту.
Взгляд, обращенный ко мне, был лукавый, улыбающийся.
Тогда мы учились в восьмом классе. И она, и я, и ее братец Волчок, прозванный так за полноту. Они абсолютно не походили друг на друга. Волчок – круглый, розовощекий, жаркий, как печь. Натаха – легкая, спокойная до медлительности, даже в голосе: «Я тебя отрица-аю, Дундук!».
Помню, мы с Волчком сидели у ее кровати и слушали вполуха какие-то истории и наблюдали, как она водит по бумаге поочередно красным и черным карандашом.
Рисунок ее был странным: черный завихренный круг, в центре которого цвели языки, а рядом - что-то напоминающее вёдра. Я полагал, что это космос – с черными дырами, планетами и неведомой цивилизацией. Волчок разделял мои предположения: «Марсиане. Они идут на нас войной».
В это время на зашторенные окна наваливались зимние сумерки, густела за окном синева и комната наша становилась теснее и уютнее. Только марсиане угрюмо надвигались на нас, угрожая своей цивилизацией.
Приходила из больницы соседка, Вера Ивановна, делала Натахе укол. Мы отправлялись с Волчком на кухню заваривать чай. А когда, вернувшись, вновь склонялись над рисунком, то не видели уже ни марсиан, ни черных дыр, а вполне узнаваемый пейзаж с тем злосчастным озерцом и какой-то невнятной фигурой на берегу.
Это – точно – было однажды летним вечером. Мы с Натахой сидели у того самого озерца и следили за стариком, который, как призрак, бродил по берегу и накалывал на палку оставленный купальщиками мусор. Мы не виделись два месяца, разделенные сначала каникулами, а потом работой у шефов на консервном заводе. Немного изменились, загорели, вытянулись, стали взрослее. Она первой обернулась на бредущего старика, который был слеп, сутул и наполовину лыс. Пущенная с ощутимой силой палка точно прокалывала бумажку. Нас, как и чудом уцелевшие цветы, он обошел бережно, обратившись глазами в себя. Полотняная торбочка с мусором тащилась за ним, как собачонка.
Внимательно следившая за стариком Натаха вдруг встрепенулась и спросила:
- Ты можешь меня покараулить?
- Как это – «покараулить»?
- Чтобы никто не видел. Я разденусь.
-Зачем?
- Хочу искупаться.
Я испугался.
- Ни за что.
Она внезапно обмякла и схватила меня за плечи. Так, обнявшись, мы стояли какое-то мгновение. Потом все кончилось.
…Лекарства, которые кололи Натахе, Волчок почему-то называл «марфушей». И она - всего лишь добрая и ласковая старушка, которая успокаивает боли.
Мы с Волчком прислушивались к глухим голосам в прихожей. Вера Ивановна часто дежурила, и считала, что тетя Поля, мать Натахи и Волчка, должна сама научиться делать уколы.
Волчку не терпелось удрать на улицу. Он сидел со скучающей физиономией и ждал случая. Наконец, входила тетя Поля и отправляла нас «погулять».
Мы, подталкивая друг друга, топали к двери. Волчок набрасывал пальто и шумно выкатывался в сине-розовый вечер. На улице галдела ребятня, и Волчок проворно вклинивался в шумную ватагу. Я же поворачивал обратно.
Тетя Поля – никогда не забуду – при моем появлении быстро прятала сигарету и виновато улыбалась, словно оправдываясь. Я же, не зная, что предпринять, понуро топтался в прихожей.
- Ну что же ты? Иди, раз пришел.
Но я продолжал стоять, прижавшись к дверному косяку, пока не раздавался счастливый, как мне казалось, голос Натахи: «Ну, иди, Дундук, иди же». Я ставил в старенький проигрыватель пластинку со вторым фортепианным концертом Рахманинова, и мы заворожено слушали, как пространство комнаты заполнялось громкими упругими звуками, будто над головой не потолок, а скопище черных туч, готовых вот-вот разорваться и с силой обрушиться на нас.
И мелодия рушилась-таки. Нарастала, набиралась сил, прорывала невидимую плотину и на всем дыхании, во всю мощь, бесконечно просторная носилась вокруг. И я забывал, где нахожусь, зачем пришел, пока не чувствовал на себе укоризненного взгляда. Тетя Поля с коробочками и лекарствами стояла на пороге и качала головой. Из-за спины выглядывал вернувшийся с улицы Волчок.
- Мама, мамочка, - частила умоляюще Натаха, когда я вставал и делал вид, что ухожу, - ну, пожалуйста, еще немножко!..
И тетя Поля, не говоря ни слова, оставляла нас наедине.
***
Эта ночь как-то особенно отпечаталась в моей памяти. Я сидел, покачиваясь, как филин, у кровати Натахи. Тишина стояла глухая, но постепенно возвращался стук часов, скрежет отсыревших механизмов. Натаха спала, отвернувшись к стене. Дыхание ее было ровным, спокойным.
Я разглядывал коврик, висевший над ее кроватью. Среди зелени тропиков, под ясным небом, гордо стоял коричневый олень, а в грудь ему тыкалась наивно олениха. У подножия этого девственного пейзажа – Натаха, как юная Даная. Лежала, подперев голову ладонью и насмешливо смотрела на меня.
Я склонился над нею. Длинные густые ресницы подрагивали, но издали казалось, что Натаха спит. Наконец, она прошептала:
- Ты только не думай, что я ничего не слышу, не знаю. Ты нарочно остался, правда, Дундук?
- Спи. Достанется мне от тети Поли.
Она потихоньку вздохнула: подумаешь. Открыла глаза. За окном едва слышно царапался в стекла дождь.
- Знаешь, Дундук, о чем я вспомнила? – сказала она, прислушиваясь к тишине. - Когда я была маленькая, в соседнем дворе умерла женщина. Я первый раз видела похороны. Представляешь, умершая вся в слезах, осыпанная цветами, вышла на улицу и легла в поставленный в грузовик гроб. Странно, правда? А ведь мне казалось тогда, что люди так и умирают – прощаются и просто уходят. На ней, как на невесте, было белое платье, и -море цветов вокруг! Стояла весна, яблони, кажется, цвели, все было белым-белым… Все плакали, а я недоумевала.
Она помолчала с полминуты, потом продолжила:
- А может в детстве просто трудно в нее поверить? Ведь дети думают о смерти чаще, чем взрослые. Или как-то особенно боятся умереть? С возрастом человек привыкает к тому, что умрет. Хотя просто не представляет, что с ним будет потом… потом… когда его не будет. Но вот я уже не маленькая, но не понимаю, куда все, что было в человеке исчезает?
-Но нам рано об этом думать. Спи. А то уйду.
Но, кажется, сам задремал. Стрелки часов вдруг замерли и время остановилось. Я словно провалился в темный подвал, в котором отчетливо была слышна возня крыс и запах прелой картошки. Десяток красноглазых зверьков сновали из угла в угол и карабкались на стену. От испуга я выскочил из-под пола и оказался уже на яркой поляне, поросшей гигантскими колокольчиками, которые трезвонили, как колокола на Пасху. Дзинь. Бом-м. Дзинь. Бом-м. Я не сразу сообразил, что это часы отбили два ночи. Слушал, открыв глаза, считал, пока не почувствовал на себе взгляд.
- Ну что ты, Дундук? Измучился, бедненький. Хочешь, я выключу свет? Ты быстро привыкнешь к темноте. И не думай, мне вовсе не скучно одной, мне хорошо, Дундук.
Щелчок выключателя прозвучал как команда для моих слипающихся век. Я привалился к подушке, почувствовав в полусне легкое прикосновение ее губ, и больше ничего не слышал, не видел, уходя дальше и дальше от того, что окружало меня, а потом…
Взявшись за руки, обнявшись, слившись воедино, мы порхнули куда-то вверх, в черную бездну, настолько плотную, что ощущалось шуршание воздуха, вившегося над нашими головами, за нашими телами, где-то в стороне. Но в стремительном этом движении вверх вдруг нарушилось желанное наше слияние, и я почувствовал, как ускользает ее ладонь из моей ладони, и услышал голос из того странного лета, летящий вслед за ее хрупким телом: «Дунду-ук! Я тебя отрицаю». И летели мы вверх друг за дружкой до тех пор, пока не упали, пока хрустальный, почти не движимый покой не возник над нами.
***
…Через три месяца, когда Натахи не стало, я получил письмо. Дома вскрыть его не успел, поэтому надорвал конверт прямо на уроке. Волчок так и лез под руку. В конверте лежал Натахин рисунок с озерцом и фигуркой старика, бредущего вдоль берега.
Вдруг раздался стук в дверь. В класс вошла она, вся в белом, с цветами. Прошла мимо кивнувшей ей учительницы и села за первую парту.
Взгляд, обращенный ко мне, был лукавый, улыбающийся.
— Дунduk , 19.01.2005
ты должен быть залoгинен чтобы хуйярить камменты !
ты должен быть залoгинен чтобы хуйярить камменты !
— Ебитесь в рот. Ваш Удав
Оригинальная идея, авторские права: © 2000-2024 Удафф
Административная и финансовая поддержка
Тех. поддержка: Proforg
НИЗНАЙКА НА ЛУНЕ, 19-01-2005 14:15:09
Ебануцца, депрессно напечатано, полез раскачиваться на люстру.
1944535Злыдень Писюкастый, 19-01-2005 14:17:20
тема ебли нихуя ни раскрыта.
1944549навеяло:"кагда я фпервые пацалавал наташу ф губы, ана так сильна сжала калени, што расдавила маи ачки"
Злыдень Писюкастый, 19-01-2005 14:18:19
а чо было уже, да.
1944561ХУЙЛИ ПОСТИТЬ???
Doctor, 19-01-2005 14:32:27
у..ёптть...пра што?
824798Медведь Шатун, 19-01-2005 14:32:52
грустно.
1944661интересно, враки или историяиз жизни?
Кабан, 19-01-2005 14:33:20
Дундук, красиво, со смыслом...
1944665Эпилог в тему, тема ебли не раскрыта, патаму что Наташа сдохла. А в остальном маладеЦЦ. Депресняк, но риально заставляит задуматЦЦа о том, что так может быть с каждым... И что за каждого из нас, кто-то может пожертвовать собой...
Пиши исчо, ЗАЧОТ.
Doctor, 19-01-2005 14:34:40
не...пра хавчик Дундук лучше пишет беспесды....
1944675Пиздобол, 19-01-2005 14:38:42
Афтар злаупатрибляет галлюциногенами. Криатиф далико не выдающийся, но и не гавно
1944698карявый диафильм █ █ █, 19-01-2005 14:56:46
██ █████████ █████████████
1944800██ ██мистика на удафком██████
██ █████нахуй█████████████
██ █████████ █████████████
пиражок с гавном, 19-01-2005 15:01:12
пра мертвую девачку
1944819нипрачитал
РулонОбоев, 19-01-2005 15:13:29
Ахуититильнейший расказ!!!! Мегариспект!!!! Но думаю что всетаки вымысел.
1944880FilisH, 19-01-2005 15:14:18
недачетал... скушна...
1944882Симён Симёныч Гарбункофф, 19-01-2005 15:21:37
написано хорошо
1944908но
таки умерла она или нет
а если умерла, то от чего?
Немецкий падводник., 19-01-2005 15:27:38
Вспомнился кусок из приключений Гекльберри Финна - эпизод пра девачку, каторая песданулась в калодец (па-моиму) и патом в ее комнате сделали музей. Ана тоже картинки ресовала, песала стихи пра смерть.
1944935В общем, посмешил, автар, спасибо.
Жилизяка хуева , 19-01-2005 15:31:13
Симён Симёныч Гарбункофф19-01-2005 18:21 Он иё бальнуйу выибал , ана ласты и завирнула . Вниматильно читай .
1944948такое, 19-01-2005 15:33:58
ничетак
1944963Errorneous , 19-01-2005 15:34:49
Панятно аткуда взялась "Рисующая карандашами"...
1944965Жилизяка хуева , 19-01-2005 15:35:48
Немецкий падводник. А та девачка ф калодце , ждала и ждала , кагдаш ийо вытащат . А фсем поххуй - музей лучше зделать , бабло за вход брать . А девочка - да похуй на девачку . Гы-ыыы.
1944973Errorneous , 19-01-2005 15:36:49
КГ/АМ
1944982hcpower, 19-01-2005 15:42:28
афтар жжот! понравилось. пеши ищщо!
824808я забыл подписацца, асёл, 19-01-2005 15:48:23
нихуя не понял. многа слоф.
19450366-ой отдел, 19-01-2005 15:53:18
Воздержусь.
1945050the крестьянин, 19-01-2005 16:06:10
если бы не пиздеж, и не похожесть на одного мужыка, имени не помню, был у него сборник расказов, "чай с малиновым вареньем", было бы очень, очень пиздато.
1945074автору можно посоветовать очень много писать. ибо он охуеннен.
(V) Popuas, 19-01-2005 16:14:52
Первый нах!!!
1945094Многа букфф но читал!
Нихуйя ни раскрыта тема ебли. девачку жалка, но похуй, аффтар дрочи пока что... патом исчо напишешь... если выжевешш.
привет старику с озира!!! Фсё.
Налей Блидям, 19-01-2005 16:29:35
Грусно. Зачот.
1945124Налей Блидям, 19-01-2005 16:30:42
А про еду нипеши. Ну нах, поедим чонить, ниссы.
1945126Человек хуманный , 19-01-2005 16:55:05
Ёпта... оказываецц, ничо человечачье те не чужда.. ПЯТЬ баллов, бля! взываеть к жизни....
1945168Ебатий Коло Врат, 19-01-2005 17:02:07
Ф пизду такие депресушные крео! Хотя слог и пяздатый, но пиши висилей, как ва фкусна жрать. Зачот. Афтар не мудак, но больши нипиши. Ну иво...(заплакал)
1945183Хранительница личностных матриц, 19-01-2005 17:33:37
нормально.
1945251., 19-01-2005 18:00:11
Много мудатьни можно карочи
1945298Я ибанулся в прорубь, однакласница Наташка миня вытащила
После купания миня просто пронесло парураз обдрастался я
А натахе ни павизло маласть забалела ниибаццо ни па децки савсем
Ана балела и балела а я тусовался рядам и минял пластинки с Рахманиным сцука
Патом я уснул и так и ни понил успел я ей присунуть или нет
Вобсчем ВСЕ ЗДОХЛИ АМИНЬ сцуко
ЗЫ а ишчо ана умела письма писать и кортинки на них рисовать пра дедушек пляжных уборщикаф
а вобще воплошение хорошее идея сама слабоватоя нада была пакручи сюжет завирнуть ну или хатябы тему йэбли раскрыть
Максимко, 19-01-2005 18:55:43
Че-то какой-то гон в каментах.
1945379Отлично написано. Настроение выдержано, атмосфера создана, язык легкий и гладкий.
Это 100% зачот и респект.
И - заметьте! - ни слова про гавно! Так что можно без него обойтись, выходит !
ЗАЛУПАГЛАЗЫЙ-ТРЕПИЗДАХУЙНЫЙ-БЛЯДАЯЩЮР(ЙОБАНАВРОТ, 19-01-2005 19:13:06
КАЛОЦА НАДА ПА МЕНЬШЕ!!!
1945408НО В ПРИНЦИПЕ ИСТОРИЯ ПАНРАВИЛАСЬ
ЗАЧОТ(ЙОБАНАВРОТ)
ipse, 19-01-2005 19:18:20
Муть какято депресивная, концовку нихуя не понять. Афтор ну его нахуй этот тарэн..
1945416Гемарой,глафный инспектор королевских блюд, 19-01-2005 19:24:50
Максимко19-01-2005 21:55
1945428Написано канечно хорошо ,но таким тварениям место не на Удаффе !!
Лично меня от таких историй блевать тянет\\
не в имени дело, 19-01-2005 20:01:50
земля пухом
1945543Максимко, 19-01-2005 20:12:46
? Гемарой,глафный инспектор королевских блюд
1945570А почему - не место? Нельзя же строить креотивы, опираясь исключительно на трио "ебля - водка - гавно". Написано атмосферно и депрессивно, слегка сентиментально, да, ну и что?
Меня, напротив, тянет блевать от историй типа "мы все напились водки с пивом, я сперва выебал ту, потом засунул той, потом этой, ну и ещё этой присунул тоже, и всем остальным, чтоб два раза не ходить, потом всем разбил ебальники, накурился драпа только что из Голландии, вот какой я!".
Максимко, 19-01-2005 20:13:54
Между словами "Голландии" и "Вот" вставить "потом насрал всем в ботинки".
1945574Дунduk, 19-01-2005 20:17:08
Максимко жжот!
1945581Кетчуп ЯЕБУ (Днепр НАХ - оккупация нипрайдет), 19-01-2005 20:49:10
Максимко паддерживайу тибя, креатиф ахуеть.
1945635а то заебало гавно ужи!
Влодимер Влодимеравич, 19-01-2005 21:18:51
ЌЌЌЌУроды вы все....ЌЌЌЌ
1945703Это же лучший крео, который на этом сайте есть...
сраниум, 19-01-2005 23:40:00
ну и хуйня, пазор бля
1945899тварец, 19-01-2005 23:51:24
грусно млять
1945906афтор риспект
смерти нет - очень хочецца в это верить
но дажэ если это так, от этава нинамнога лекче
можна сесть в разныи паезда
Медузей, 20-01-2005 01:21:52
Написано хорошо и с душою.
1945952Тока одно не пойму, от пневмонии ж помирают в течении 2 недель (кстати за 2 недели и лечут тоже), а Натаха 3 или больше месяца помирала.
Folks, 20-01-2005 01:55:57
пойду-ка в гроб прилягу
1945964а не ебёт нах, 20-01-2005 06:09:50
сикретные матиралы?
1946129Женёк, 20-01-2005 06:11:56
Гамно, чё еще мона сказать...
1946131Леха_Бля, 20-01-2005 06:35:41
Есть каменты жгущие йэсть и гамно...
824833А мне креатифф понравился. Наводит на мысли.. даже на чувства Хорошо пишешь Дундук...
Re-All, 20-01-2005 07:48:33
заебись, очень достойно
778166Медленно превратившийся в хуй., 20-01-2005 09:20:00
Ахуительно, и не только потому что не про гавно и серийных душителей детей.
1946857Написано классно, аж завидно.
Ето тебе не "фкусно жрать"
Янис Пенис, 20-01-2005 10:33:30
некрофилия и искренняя любовь, ну ты автор и загнул, респект,
1947253очень душевно
, 20-01-2005 10:52:12
зачёт .
1947335жизнь
Психопатриев, 20-01-2005 11:12:23
Хорошо.
1947402Матросы Смиюцца, 20-01-2005 12:10:42
Гавно их заебало. Нет, ну вы видели такое.
1947645Booch, 20-01-2005 13:58:46
грусть, но добрая
1948021удовлетворен
Kirpitch, 20-01-2005 14:38:42
Ибонуццо нигатиффъ.
1948153Kirpitch, 20-01-2005 14:39:30
Хоть ни цэлкой пимирла.
1948157ГНИДА, 20-01-2005 18:53:45
хуйня
1948642Кук, 21-01-2005 06:46:07
Морфий така штука...
1949479Заец больной (ставшЫй седня ПервонахомЪ), 21-01-2005 10:06:24
-Чото от нее тухлятиной ваняит.
1950401-Ну пральна, та была в ластах и купальнике.
А эта вшубе и на каньках (с)
sdaf, 22-01-2005 11:20:49
нихуя не понял и заебись
1952212Михалыч, 22-01-2005 21:02:27
Красиво и сильно...
1953244Респект !
Пеши есчо !
Дурень, 24-01-2005 12:32:32
Дундик, па моему ты писал што ты служивый?
1955059И живешь в Москве.
Я тоже служил. На севере Пермской области. Такие сопли я писал, когда там служил, в жопе кароче.
Па моему, в душе ты астался там где и служил. Думаю что тоже в жопе (а где служить та ищо?)
В Москве такое не пишут. Тем более маскофские служивые...
Для военного слишком много соплей и мало пазитива.
Брось службу нахуй!
Иди в повара!
Дунduk, 24-01-2005 18:25:08
Дурень 24-01-2005 15:32
866567Ты ахуел? Служивым я был два года на срочной. И то хуй знаит когда. Так что мне нечего бросать (в смысле службы). тем более, что моя аснавная служба связана с напесанием креативоф.
Хобот, 04-02-2005 20:57:24
Дунду-ук! Я тебя отрицаю - хуясе философия!
1980387респект вопщем
Муррзилка... , 25-08-2005 13:03:15
Дундук, риспектище)))))
2558024муррр....
Муррзилка... , 25-08-2005 13:06:26
Дундук!!! смари маи фоты на браслет.фотофайл.ру
2558032стучись в аську... 326918370
Всем остальным: идите нах!
не отвечу...
Немецкий падводник., 25-08-2005 13:13:41
2 Муррзилка: ЖЖОШ, бля, гыгыгыгы, абассака.
2558053На дату росказа пасматри, умнеца, Дундука уже полгода как забанили за пиздоватизм.
Dr. V., 08-09-2005 12:38:52
Депрессия.
2603929Плакаль.
Дизайнер (Иванов), 02-11-2005 21:05:31
Фся история - песдёш, высасаный ис хуя.
2793136Марфуша (Sol. Morphini hydrochloridi 1%-1 ml) при пневмонии??????? Афтар, ачухайся!
мимо шёл, 30-10-2006 11:37:44
закрываю 70. афтар, не отрицай меня и наливай Б/П!
5307421Возьмимойхуйнаодессу, 24-02-2016 04:21:19
Понравелось 6*
24370466