«Сновидение является продуктом психической деятельности самого видящего сон».
Зигмунд Фрейд
«Война-мать наша»
                                Эрнст Юнгер
                            «Помни войну»
                                Адмирал Макаров

                              I

«Всё в порядке. Всё более чем в порядке!», -убеждал себя идущий размеренным шагом вдоль многоэтажки молодой человек. Рядом с нужным подъездом он поприветствовал сидящих на лавочке бабушек. Просто сказал: «Здравствуйте» и всё. Не за чем все эти «добрый день и всё такое». Но и произнёс приветствие он неторопливо-всё должно быть естественно, даже слишком естественно. Пройди он чуть быстрее и поздоровайся скороговоркой, бабульки обязательно начнут обсуждение падения нравов сегодняшнего поколения (Они и впрямь пали ниже некуда-демократия, понимаешь; права человека, блин!). Не поздоровайся-тоже самое. А так, скорее всего, скажут, что сосед у них человек хороший (может, даже квартиру назовут, в которой он якобы живёт!) или пообсуждают к кому он пришёл (тоже на здоровье). Запомнить его они не запомнят, скажут только, что был в серо-зелёном пиджаке, серой рубашке с тёмным галстуком и чёрной планшеткой в руке. Вспомнят очки-хамелеоны. И всё. В лучшем случае цвет волос. И то только при условии хорошей работы оперативников, а так до них могут и не добраться-дело он сделает в другом подъезде. Войдя в подъезд (код ему сообщили заранее, так что всё вышло очень естественно, никаких дурацких заминок) он поднялся на лифте на последний, 9-й этаж. После этого по лесенке он подошёл к двери на чердак. На ней висел замок, но это была лишь бутафория-неизвестный ему помощник  сделал всё как надо, и молодой человек, похожий на менеджера из фирмы средней руки или сотрудника областной администрации, легко снял его и вошёл на чердак. После этого он аккуратно повесил замок на прежнее место (не забыв сымитировать закрытость) и протёр его носовым платком. После этого прошёл метров 20 и раскрыл планшетку. В ней под бумагами (какие-то  строительные договора и счёт-фактуры) лежал завёрнутый в тряпку ТТ. Тульский Токарева. Любимое оружие киллеров на всём постсоветском пространстве. Рядом с ним лежал глушитель. Судьбу тэтэшки молодой человек не знал-незачем забивать себе голову, скорее всего украдена где-нибудь с армейского склада. Может быть даже в Чечне, где он успел послужить. Смешно только, подумал он, привинчивая глушитель, если спёр её тот, с кем он служил. Например, Серёга, или Вадим с Краснодара. А что, они вполне могли, особенно Вадим. Ему ведь так хотелось уехать к себе со стволом. Чтоб его мафиозный дядя сразу к делу пристроил и даже на волыну не тратился (а то он разорится!?). А если это сделал Феогност (или как там его, Феоктист)? Он же просто Пончик, маменькин сынок откуда-то из Сибири. А что, в тихом омуте черти водятся, мог и спереть и загнать кому-нето или вообще на жратву путную выменять.  А если Бухой? Ну этот если только на водку выменял… Эти нехитрые размышления прервались одновременно с тем, как глушитель был привинчен. Мысль о том, что ствол засвечен, у молодого человека даже не возникла.
    Привинтив глушитель, молодой человек аккуратно протер ствол платком и положил обратно в планшетку, после чего быстрым шагом, стараясь не запачкаться в чердачной пыли (весь образ менеджера насмарку!) двинулся к спуску в подъезд, находящийся через три подъезда от того, через который он попал на чердак. Замка на двери не было-его сняли утром специально (эксклюзивно, блин!) для сегодняшнего действа. Киллер извлёк из планшетки небольшой замочек и закрыл на него дверь. Вариант небезынтересный-жильцы вряд ли помнят, на какой замок была закрыта дверь на чердак, закрытость же помещения может даже на какое-то время отвлечь внимание оперов от чердака, а значит и от соседних подъездов, в том числе и от того, через который он сюда попал. Ещё одна мера предосторожности, как знать, вдруг не лишняя? После этого киллер протёр замок платком и начал спускаться вниз. Лифтом он пользоваться не стал-надёжнее во всех отношениях, да и вдруг реформа ЖКХ начнётся-так и застрянешь в лифте часа на 2-3, «клиент» уедет и жди следующего дня, а это могут понять совсем не так…

II

«Скорый поезд к дому мчится »… Собственно, так оно и было. Сначала, Владикавказ-Москва, а затем уже Москва-Нижний Новгород (на билетах, по старинке, почему-то пишут Москва-Горький). А ещё до того доставили из Грозного, но это уже совсем другая история… На вокзале в Москве потный, одышливый мент выцепил взглядом тебя и твоих товарищей, неторопясь подошёл и растягивая слова произнёс: «Ну, вы, это. В общем, чтоб всё в порядке тут было. А то я вас всех закрою…» Нормальная встреча, а что ещё можно ожидать!? Девку с сиськами, в кокошнике и с караваем!? А вместо соли презик, пахнущий апельсином!?  Нет, тебя встретят такой вот мент; хач, с которым ты воевал (ну или почти такой же); тинейджеры, говорящие на каком-то птичьем языке и просто обыватели, которым вообще ничего не надо (не их бьют и ладно-пройдут мимо и не вступятся, человеческий материал короче, полное быдло электоральное, пусть и с дипломом о высшем образовании). А на тебе камуфляж (в бауле, правда, есть неплохой костюмчик, купленный во Владикавказе), в кармане бабки, и тебе на всё и на всех по х… Ну не совсем, конечно, на всех. Не по.. на товарищей, с которыми ты прощаешься, может быть даже навсегда, не по на тех, кто остался там, в Грозном и рядом с ним, на какое-то время или навсегда, не по на тех, кто ждёт тебя в Нижнем. А потом будет поезд до Нижнего, к тебе в плацкарте опять подойдёт мент, правда теперь уже худой и опять начнёт тебе что-то выговаривать. Не понимает он, что тебе пока ещё всё здесь на гражданке по х… и пугать тебя обезьянником после фугасов и обстрелов просто глупо. Во всяком случае пока.
А в Нижнем будут сперва родители-мать, устроившаяся недавно бухгалтером в какую-то контору (может «Рога и копыта», а может и что-то получше) и батя, перегоняющий в первопрестольную для какой-то московской фирмы «Газели». Ты примешь с ними за встречу сначала водочки, припасённой батей, а затем зальёшь её привезённым с юга навороченным коньяком из рога. Ты приволок с собой таких четыре штуки, а ещё одну раздавил перед дембелем с пацанами в Грозном.
А потом, к вечеру к тебе придут пацаны, с которыми ты на гражданке играл в футбол, ходил в школу, бегал за девчонками, пил пиво и курил анашу. Кто-то из них сейчас учится в институте, кто-то только что освободился, кто-то трудится в фирме менеджером. И вы все нажрётесь несмотря на разный социальный статус и разное количество денег в карманах. В ход пойдёт и навороченный коньяк, и принесённая ими водка, разлитая на заводе шампанских вин. А на следующее утро, когда у тебя похмелье и ты сосёшь из горла «клинское», а к тебе зайдёт участковый Терещенко. Старший лейтенант с минимумом карьерных перспектив и двумя детьми в загашнике. Он, как и ты, не любит чёрных, но живущие рядом чурки (армяне и таджики) приплачивают ему, и он по мере сил и возможностей старается оберегать их драгоценное здоровье от аборигенов. А что делать-це ж Автозавод, кузница кадров для местного криминалитета, а у Петренки двое детей, сын и дочь, их надо будет потом в ВУЗ поступать, а пока их надо кормить, одевать, обувать и давать им бабки на походы в компьютерный клуб. Вот «участок» и пашет на чёрных, да и не только на них… Потому он и заходит к тебе на огонёк, стараясь не только застращать тебя (если он всерьёз хочет этого достичь, то он мудак!), но и пробить, привёз ты с собой ствол (или хотя бы наркотиков) или нет. Ничего от тебя не добившись, он на прощание всё же говорит: «А ствол ты всё-таки сдай, самому ж спокойней будет…» Всё в общем-то нормально, расстраивает тебя лишь одно-твоя бывшая любовь тебя кинула. Нагло. С особым цинизмом. Обещала и … теперь живёт где-то в городе  с коммерсом. Он возит её на иномарке на учёбу, шейпинг и шоппинг. А ты, несостоявшаяся звезда российского футбола, непрошедший по конкурсу на юрфак (она-то как раз прошла), безымянный герой какой-то там контртеррористической операции и прочее, прочее, прочее ей не нужен. И она в чём-то права: может и у тебя тоже будет иномарка и бабки, но лет через пять, не раньше, а так ты будешь гонять «Газели», как твой батя (может всю жизнь), может сядешь, а может встанешь к конвейеру на ГАЗе. А жить ей хочется хорошо и сейчас.
Утешить ты себя можешь лишь одним. Ты горд за свой район. Ты знаешь, что именно Автозавод выстоит, если сюда с гор спустятся чичи. Они же чехи, они же чеченцы. Они же нохчи. Город падёт, долго он не продержится. А Автозавод с его босяцкими традициями будет держаться долго. Может быть, в конечном итоге вы все погибнете, и ты, и неделю назад откинувшийся  с семёрки   Валёк Слива, и менеджер Олег Панама, и Эдик Биба, работяга с ГАЗа и все-все-все. Но просто так вы не сдадитесь, и чабанам здесь придётся ох как не сладко…

III

-Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия. Перезвоните позднее…
-Да … твоё мать, -не в ответ виртуальному оператору, а исключительно для себя произнёс сидящий за столом мужчина. Ситуация нравилась ему всё меньше и меньше. Буквально только что его отфутболили в приёмной губернатора: «Иван Александрович занят, будет позднее». Причём сказано было таким тоном, как будто он не главный редактор «Деловой газеты», а простой, наирядовейший гражданин. Сказано секретаршей, которая прекрасно знала его, Сергея Владимировича Старикова, а теперь сделала вид, что не узнала его. Теперь вот обломил начальник ГУВД. Сперва его мобильник не отвечал (в смысле гудки были, но трубку никто не брал), а теперь вот аппарат абонента выключен… В принципе, конечно, возможно, что начальник ГУВД сейчас на совещании или ещё где-то при исполнении и поговорить со своим добрым знакомым главным редактором ему просто не судьба, но в нынешней ситуации Старикову казалось уже совсем иначе. Вчера-подозрительно холодный разговор с мэром, с утра свежий номер «Деловой газеты», в котором на главной полосе было интервью с вице-губернатором (ставленником Москвы и обладателем большей реальной власти, нежели губернатор!), взятое, якобы, замом Старикова, шеф-редактором «Жёлтых страничек» (другая газета, издававшаяся в их холдинге), а теперь вот обломы от губернатора и главного областного мента. И вроде бы всё объяснимо-мэр не в духе, а особых претензий у него к «Деловой газете» и к Старикову в общем-то нет, интервью это (по принципу «Вот Вы такой умный, красивый и замечательный, а как Вам это удаётся?» или «Вы, правда, хотите сделать Россию великой!?») состряпали в пресс-службе губернатора, после чего послали по и-мэйлу в редакцию, затем его «причесали», отправили обратно на утверждение, после же получили добро из пресс-службы от её главы Ксении Львовны, очаровательной евреечки, которую Сергей Владимирович страстно желал затащить к себе в постель (мечтать не вредно-Ксения Львовна-жена местного олигарха!!!), опосля этого вставили на главное место в номер. Интервью у такой VIP-особы могли брать либо сам Стариков, либо его зам, так что всё вроде бы в норме. Губернатор же действительно где-то в области, секретарша его опять поругалась с мужем (он у неё доцент в универе, пьёт запоями из-за того, что она большой человек, а ему не судьба стать даже завом кафедры, а ведь когда они поженились он был молодым кандидатом наук, а она студенточкой, жившей в общежитии) и потому не в духе, мент же где-то рядом с трупом или ещё что-нибудь такое. Всё могло быть именно так, но смущало лишь нагромождение этих случайностей или совпадений, и именно это нагромождение мешало считать всё происходящее случайностью.
«Попробую-ка я позвонить хозяину, интересно, что из этого получится», -подумал Стариков. На том конце провода ему ответили далеко не сразу.
-Да, я это, -с нескрываемым раздражением в голосе ответил ему молодой человек с редко встречаемым сочетанием ИО Арнольд Орестович.
В целях конспирации Стариков начал консультироваться со своим хозяином относительно каких-то редакционных дел, чего он, кстати, до того практически никогда не делал. Причина тому была вполне очевидной: Арнольд Орестович был молодым человеком 23 лет от роду, никаким особым интеллектом или деловой хваткой отягощён он не был. Просто у него имелись весьма влиятельные родственники и в столице и здесь. Они то и поставили его на эту ключевую должность. Основные вопросы Стариков, как правило, решал совсем с другими людьми, а они-то как раз и не собирались сегодня с ним общаться. Разговор же с Арнольдом Орестовичем ничуть не развеял тёмных мыслей Старикова-зиц-председателю пока ещё могли ничего не сообщить. Ну или сообщили, но из-за похмельного своего состояния он ничего не понял.
Дабы немного отвлечься (а вдруг что-то да и само прояснится!) Стариков взял в руки лежащий у него на столе последний номер «Жёлтых страничек». В качестве анонса на первой странице большими буквами значилось: «Валерий Леонтьев опять упал с крыши!» Беспокоиться по этому поводу Стариков не стал-не то, чтоб он был ярым противником творчества советско-российского певца, просто он уже слышал пару дней назад в коридоре о том, что с крыши свалился Валерий Никодимович Леонтьев, 73 лет от роду, проживающий в деревне Криуша. На днях, ремонтируя свою крышу, он с неё рухнул аки рубль 17 августа 1998 года и сломал себе три ребра и левую ногу. В прошлый раз, 25 лет назад, он, падая с крышу (что он там тогда делал, статья умалчивала), сломал себе правую ногу и левую руку.
Кроме того, анонсировалась статья про загадочное убийство на улице 26 бакинских комиссаров.
-Опять, наверное, Шкатов что-то мудрит, -буркнул глядя на анонс Стариков. Шкатов был одним из криминальных репортёров. В «Деловой газете» он практически не задействовался-профиль не тот, а в «Жёлтых страничках» он пришёлся как раз ко двору. Из любой бытовухи (заказных убийств в регионе практически не было-всё уже поделено, а больших денег в общем-то нет) он мог развить чуть ли не детектив с несколькими версиями. Первоначально все скептически относились к шкатовским пассажам, но вскоре выяснилось, что статейки его пользуются популярностью, и они стали неотъемлемой частью «Жёлтых страничек». Коллеги даже советовали ему начать писать детективы, но он всё время отнекивался. Прочее же заполнение номера (а это без малого 24 полосы) лежало на Бивисе и Баттхеде, в миру на Алексее и Андрее Мишиных, однофамильцах (!!!), с минимумом интеллекта (при наличии соответствующих предков они тоже могли бы быть хозяевами медиахолдинга) и максимумом любви к интернету, и Татьяне Павловне, бывшей преподавательнице музлитературы из закрытого несколько лет назад за ненадобностью музучилища (она набирала двумя пухлыми как сардельки пальцами статьи из нескольких глянцевых журналов, не имевших своих сайтов во всемирной паутине).
От столь интеллектуального чтива Старикова отвлёк телефонный звонок .
-Шьто, дарагой, не ожидал, да, -с ярко выраженным акцентом спросил его собеседник, -я ведь тэбэ фьсё на мабильник званю, а тут вот решиль на рабочий….
-Да, не ничего Анзор, всё путём. Здравствуй, кстати, -с некоторой растерянностью в голосе ответил ему Стариков. Звонившего звали Анзор Алисултанович Магомедов. Познакомились они ещё в студенческие годы на футболе. Стариков играл тогда за университет, а его нынешний собеседник за политех. Кстати, Магомедов в политехе учился, а не бил, подобно многим его соплеменникам баклуши, в расчёте на возможность с помощью денег, присылаемых роднёй, договориться с преподавателями. Потом они трудились, один в редакции, другой на заводе, в последние годы оба пошли в гору (в смысле карьерного роста, а не в смысле на родину Анзора Алисултановича). Магомедов последние семь лет являлся владельцем сети магазинов «Пятачок». Своим землякам он помогал, но без особого рвения, какового можно было ожидать от руководителя дагестанского землячества, каковым он был избран два года назад. Акцента особого у него никогда не водилось, хотя, в последнее время он понемногу стал прорезаться.
-Ну, канешьно, зравствуй, дарагой. Тут тебя слит рэшили! Ти в курсе, да?
-Да не очень чтобы…
-А зря. Нэ вписался ти куда-то. Савсэм, видать не вписался… А жаль, ти хароший челавэк, настоящий мужчина…
-Спасибо тебе Анзор!
-Нэ за шьто. Так что ти гатофься…
Слушай, а зачем ты мне это рассказываешь, -спросил Стариков пытаясь не столько понять мотивацию своего собеседника, сколько установить источник утечки информации.
-Тэбя фисэ здадут. Фисэ. Но если сдам я, то ти это запомнишь и будишь гаварить, что этот чурка (это слово Магомедов как бы выделил в своей реплике) сдал тебя первым. А зачем минэ это, а? Нэт, скажи, дарагой, зачэм….

IV

Сидящий на броне в очередной раз вытер рукавом свой лоб-что поделать, пекло сегодня необычайно, если уже ему, уроженцу здешних мест невмоготу, то каково интересно Мурману-долговязому нескладному парню из далёкого северного Мурманска. Тот сидел внутри БТРа, прячась от палящего чеченского солнца. Впрочем, от несусветной жары и духоты спастись он там никак не мог.
-Хоть бы обстрелял что ли кто, -не без мечтательности произнёс обращаясь куда-то вдаль другой сидящий на броне, -может боевые дадут потом.
-Неа, не обстреляют, все лески уже проехали, -лениво ответил ему местный уроженец, которого звали Серёгой, -считай до Шелковской степь одна, дураком надо быть, чтоб палить. А вот дальше могут. До Каргалинской часа два как минимум пилить будем.
-Что хорошо места эти помнишь, -спросил Серёгу Пончик, веснушчатый толстый пацан, призванный откуда-то из Сибири. Имени его никто не помнил-то ли Феоктист, то ли вообще Феогност какой-то, потому и звали за «худобу» просто Пончиком, но, впрочем, он на это нисколько не обижался.
-А фигли не помнить-у меня дядя Витя в Гребенской шофёром работал, председателя колхоза на УАЗике возил. Ну и меня малолетку с собой брал. Так что я с ним почитай всю Чечено-Ингушетию тогда объездил. А уж Наурский с Шелковским как облупленные знаю.
Настроение после этого абсолютно невинного на первый взгляд вопроса испортилось окончательно. Сразу же вспомнился не только дядя Витя-высокий упитанный казак с неизменной добродушной улыбкой на лице. На память пришёл и тот пасмурный ноябрьский день 91--го, когда перепуганные мать и отец в спешке собирали нехитрые пожитки и запихивали их в старенький «Москвичонок». Как он узнал уже сидя в нём, утром того дня дядя Витя погиб вместе со своей женой, такой же добродушной как и он казачкой тётей Клавой. Их убили чечены с соседней улицы, после того как он сперва отказался отдать им за бесценок дом и огород, а затем набил морду одному из них за хамство. Сразу же после этого чечены просто решили выгнать всех казаков из станицы. Сопротивляться им было бесполезно-против калашниковых, водившихся у них в изобилии с голыми руками не попрёшь. Вот и пришлось бежать к дальним родственникам в Ставрополье. В спину на выезде из родной станицы им дали залп из автоматов над крышей, в Наурской едва не попали камнем в боковое стекло. Кстати, правильно сделали, что бежали-пару месяцев назад Серёга оказался в Гребенской и почти никого не встретил из своих старых знакомых. Кого-то убили, многие же, как он с родителями, уехали куда подальше.
-Жаль в Червлёной не остановились, -подал голос откуда-то из недр БТРа Генка. Этого бугая, пошедшего по его словам в армию добровольно, никто из сидящих как на броне, так и внутри не долюбливал. За что-никто толком объяснить не мог, просто не доверяли ему и всё.
-Там девка такая классная живёт, я б с ней ещё б разок перепихнулся, -мечтательно пробасил Генка.
-Ещё разок, блин, будто у тебя что-то с ней было, -прервал его возмечтавшийся несколькими минутами раньше о боевых краснодарец Вадим.
-Да, представь себе, было, -резко ответил ему Генка и добавил уже примирительно, -говорил же, надо было в Науре газировки побольше взять, а то уже только на дне осталось. А всё ведь Бухой виноват, -после этого послышался несильный удар куда-то по плечу. Бухим здесь звали невысокого паренька, призванного из какой-то глухой деревеньки откуда-то из под Костромы. Прозвище своё он получил за умение напиваться вусмерть при первой же возможности.
-Что Бухой молчишь, сказать нечего, да? -продолжал задираться Генка, -чеха пожалел, бабок у него видишь ли мало, только три литры и взял с него, жалостливый наш.
-Заканчивайте там бухтеть, -напомнил о своём присутствии лейтенант Морозов. В принципе его положение среди едущих давно позволяло ему прервать эту «беседу», но он не делал этого по элементарной причине-здесь не казарма, солдаты с ним практически ровесники, а Вася Контрабас (в смысле контрактник, а не музыкант) так и вообще его лет на пять старше, а судя по наколкам такие университеты прошёл, что никому не пожелаешь. Кроме того, здесь в любую минуту может вспыхнуть заварушка, а неудачно сказанное каким-то мгновением назад слово запросто могло стоить жизни-просто не вынесут бойцы своего раненного командира с поля боя и всё. До причин потом никто не докопается, а самому «неудачнику» можно будет молиться о тихой смерти. А то и того хуже-пальнут свои же в спину, потом на чеченов и спишут-калаши-то у всех одинаковые. Это, впрочем, не только к командирам относится, но и к остальным тоже.
    Тем временем впереди на дороге показался затор из видавших в основном виды машин. Это означало, что рядом располагался блокпост.
-Ну всё, хоть будет с кем потрещать трохи, -радостно прокомментировал увиденное Вадим, -интересно кто там сегодня-рязанцы, аль скопари?
-А не один х.. разница?, -напомнил о своём существовании Мурман.
-Ну это как сказать…
-Хоть бы у них радио было, -отозвался молчавший до того всё дорогу Артур, водитель БТРа, -а то вчера наши во Владикавказе бились. Борман , говорят, новую команду набрал, так интересно как они с горцами сыграли.
-В футбол сам играл раньше?, -спросил его Контрабас (всех поразил его на удивление спокойный тон, обычно он со всеми говорил сквозь зубы).
-Да было дело, у нас в Нижнем в молодёжке локовской  был, -с нескрываемым удовольствием заговорил о «прошлой жизни» Артур, в центре защиты играл.
-Я тоже играл, помню три года назад в лагере мы в финале 9-й отряд 3 : 0 сделали, я тогда хет-трик сотворил. Третий гол вообще красавец был-я его с лёту, с разворота в девятину  уложил.    
    За этими воспоминаниями доехали до блокпоста, благо пустая встречная полоса позволяла сделать это. На блокпосте шла обычная жизнь-здоровенный контрактник, в накинутым на плечи камуфляже выгребал у желающего проехать дальше чеченца из пачки «Мальборо» сигареты.
-Опять фуфло, блин. Денег у тебя нет, сигареты-дерьмо, из-под Шали, наверное, -раздражённо говорил Контрабас.
-Да нэт, настоящие, да, зачем мне из-под Шали…
-Ладно, езжай, -Контрабас положил несколько сигарет в карман камуфляжных штанов, одну засунул за ухо, а ещё одну протянул тощему лопоухому срочнику, стоящему рядом, -поднимай колдобину, блин, -это уже относилось другому срочнику, такому же, впрочем, тощему и лопоухому.
    Рядом с БТРом на обочине стояло несколько чеченок лет 40-а и о чём-то напряжённо разговаривали.
-Интересно б узнать, о чём базарят, -с неподдельным любопытством обратился к Серёге Вадим.
Зачем он это сделал непонятно-по слишком часто употребляемым словам «Наур» и «Чернокозовка» и так всё можно было понять.
-А базарят они о следующем, -тем не менее решил в лишний раз продемонстрировать своё знание местного наречия Серёга, про то, как съездили в Наур на тюрягу к родственникам, да про творящийся там беспредел.
Реакция Вадима была для всего экипажа предсказуемой:
У меня в 81-ми на Науре дядька сидел, он у нас на «девятке» под Краснодаром начотряда  на х.. послал, ну и ещё кое-что там было, так его на строгий сюда на перековку этапировали. Он год с этими зверями сидел, но ничего-сейчас у нас в Краснодаре бригадир, на Опеле ездит.
-Да задолбал ты, сявота , со своим дядей, -в своём привычном стиле отозвался Контрабас.
В это время чеченец наконец проехал за шлагбаум и блокпостовцы обратили внимание на БТР.
-Здорово, братва, -не слишком-то по уставному приветствовали они проезжающих.
-И вам привет, -ответил им за старшего (ну не любил лейтенант Морозов такие вещи, вроде как по Уставу надо, но никак не получается) Вадим.
-Куда едим-то?
-Да на Каргалинскую?
-А на фига?
-А о том начальство спрашивай, -подал голос Пончик, а нам по х.., не за Терек и то ладно.
-И то верно…
-Как «Локомотив» нижегородский вчера с «Аланией» сыграл, не знаешь?, -из недр БТРа громко прокричал Артур.
-Как сыграл, как сыграл, хм.. Как сыграли вчера там, -грозно крикнул контрактник стоящему рядом срочнику.
-1 :1 твои сыграли, кипер твой вообще герой, со сломанной рукой стоял…, -обратился тот минуя своего сурового сослуживца обратился он напрямую к Артуру.
    Стоит ли говорить, что настроение у того поднялось выше некуда.
-Ну чё вылупился, поднимай давай колдобину, мудило, -это уже находившемуся под его началом другому срочнику, -люди не зря едут. Да вот ещё чего, -это обращаясь к Вадиму, -в Каргалинской Галу встретишь, ну казачка такая центровая-не ошибёшься-от меня привет передай, если чеху какому врезать за неё надо-врежь.
-Чеху врезать-это хоть сейчас, -без какой-либо доли иронии ответил Вадим.
-Слюшай, командир, опаздываю, да, -вприпрыжку подошёл из стоящей вслед за БТРом на левой полосе дороги «Нивы» к блокпосту седой чеченец лет 45-и, -вот 200 рублей возьми, да, только пропусти, спешу очень-дела…
-Ну ладно, мужики, пока, служба не ждёт, -крикнул на прощание БТРу контрактник, зажимая в потной ладони только что полученные купюры, -колдобину не опускай-видишь спецпропуск у человека….
    До Каргалинской доехали нормально, никто не обстреливал, вдалеке, правда, пару раз были слышны очереди из «калашникова», но на такие мелочи здесь уже никто не обращал внимание. В станице их встретил едва державшийся на ногах майор, взглянул на документы, обматерил за невыполнение какой-то инструкции, обещал даже отправить всех на 5 дней на губу, впрочем, тут же забыл о том и скрылся в казарме. Никаких заданий им в тот вечер не дали, даже патрулировать станицу и окрестности отправили других.
    Перед сном Артур достал из кармана фотографию, на которой была запечатлена его подруга Лия. Он внимательно взглянул на неё, поцеловал в губы (насколько это, конечно, было возможно) и посчитал через сколько дней от неё придёт ответ на его вчерашнее письмо. Потом он положил фотографию обратно и вынул календарик, на котором зачеркнул ещё один день пребывания в Чечне.
    Где-то за Тереком во всю шла война, а здесь было спокойно и лишь кузнечики нарушали тишину. Артуру снилась Лия, с которой он во сне гулял по волжскому откосу, Контрабас опять во сне забивал гол 9-у отряду, Вадим-катался с девчонками по Краснодару на дядином «Опеле», Пончик видел свой дом и маму, только что испекшую пироги, Мурман… Мурман не видел ничего-он просто давно уже не видел снов. Так закончился ещё один день.

                    V

    Следуя свой привычке, ровно в полдень Стариков уходил со своего рабочего места. Окинув взглядом свой кабинет (как знать, может, в предпоследний раз он в нём сидел, приедет во второй половине дня и всё, больше никогда сюда не вернётся!). Жизнь в редакции тем временем шла своим чередом. Бивис и Баттхед, сидя за соседними компьютерами, наплевав не только на трудовую дисциплину, но даже на элементарную конспирацию, сосредоточенно переписывались друг с другом в аське; Татьяна Павловна методично набирала что-то из лежащего перед ней глянцевого журнала; Геннадий, репортёр, пишущий на экономическую тематику, а по совместительству редкостный жополиз (а может и наоборот--сначала жополиз, а по совместительству репортёр), читал "Коммерсантъ"; Шкатов громко ругался по мобильнику, активно перемешивая при этом отборную феню с отборным же матом (такова судьба криминального репортёра!); весёлые хохотушки--репортёрши Ниночка и Анечка активно обсуждали достоинства своей косметики. В другой раз Стариков призвал бы всех, исключая Татьяну Павловну и Геннадия к порядку и трудовой дисциплине, но сегодня он не стал этого делать--придёт его приемник, пусть он этим и занимается.
    На лестнице, буквально на входе в редакцию Старикову попался Саша Мачос (в миру Александр Владимирович Смирнов, псевдоним ему придумали Ниночка и Анечка), пишущий о разных культурных и околокультурных событиях региона. В настоящий момент Мачос с ярко выраженными следами похмельного синдрома на лице громко матерился в трубку. Судя по высказываниям "Заткнись, корова!" и "Чтоб я с тобой ещё раз связался, б… косорылая!" было ясно, что его собеседником был не Шкатов. Прерывать столь высоко интеллектуальное общение Стариков тоже не стал.
-Как всегда, Сергей Владимирович?, -услужливо спросил Старикова его шофёр Володя, возивший его уже без малого десять лет.
-Как всегда, -"на автомате" ответил ему Стариков, думая совершенно о другом.
В этот раз редакционная "Волга" сумела избежать даже полуденных пробок, ставших в городе нормой в последнее время. Через 20 минут после выхода из редакции Стариков уже входил в свой подъезд. Володя остался в машине. Формально он кроме шофёра являлся ещё и охранником Старикова. Впрочем, последнему давно уже никто не угрожал--просто человеку его уровня полагалось иметь телохранителя. Трудно сказать, что случилось бы, вздумай Володя в этот раз исполнить свои охранные обязанности. Скорее всего, одним трупом стало бы больше.
Стариков же, выйди из лифта и сделав два шага налево, к двери своей квартиры, получил три пули. В принципе, уже первый выстрел был смертельным, но, несмотря на это киллер подошёл к трупу и для верности добавил контрольный в голову. После этого он бросил на пол тэтэшку и вошёл в ещё не успевший уехать на другой этаж лифт.
    Выстрелов, естественно, никто не услышал. Одна из стариковских соседок, правда, слышала несколько хлопков, но решила, что это балуются на лестнице юные наркоманы. "Дверь с кодом поставили, а всё равно не закрывают, ну и народ..", -подумала она.
Володя киллера тоже проглядел. Нет, он его даже видел, но не придал факту выхода из подъезда молодого человека, похожего на менеджера, никакого значения. Кроме того, в этот момент он усиленно выбирал между "Шансоном", "Максимум" и "Хит--Эфэмом".
    
                    VI

"Всё, в порядке! Свершилось!!!",--именно эти слова выкрикнул человек, сидя в пустой квартире, выслушав слова своего собеседника по мобильному. Он отмщён и теперь ему можно с лёгким сердцем уезжать из России...



                        VII

-Не, ну сам подумай, на х... его валить-то!?, -произнеся эту фразу молодой человек задел ладонью солонку и часть соли просыпалась на стол.
-Ты, Коль, соль не сыпь...
-На раны?, -не без иронии спросил любящий пожестикулировать молодой человек.
-И на них тоже, -куда как спокойнее произнёс его собеседник.
-Не, Палыч, ну ты посеки сам, -молодой человек не желал уняться, -губерам и прочим он не нужен, но валить его им не надо. НЕ НАДО! С братвой у него ноу проблем. Остальные его валить не будут. Компромат там всякий--это ващще бред. Да и не боится никто сейчас компромата. Ну в смысле счёт в банке обнародовать или с девкой в сауне показать. Не валят за это.
-Не, Колюнь, может ты и прав, конечно, но я бы не стал так сразу. Может и не хотел никто валить, но ведь завалили. Чую я, потише нам с тобою быть надо...
    А как всё начиналось! Известие о том, что на улице Сретенской завалили кого-то (причём вроде бы заказуха!) встретило лейтенанта Николая Сенина в сортире, где он справлял малую нужду. В связи с этим по телефону с дежурной частью общался его умудрённый опытом коллега Михаил Павлович Звягин, протрубивший в органах более 10 лет. Новость эта в изложении Звягина столь обрадовала трудившегося лишь вторые сутки в убойном отделе  Центрального РОВД лейтенанта Сенина, что последний даже чуть было не забыл вымыть руки. "Повезёт, в Главк возьмут", -мечтал он в звягинских "Жигулях", когда они ехали на место происшествия. В любом случае такие преступления были в новинку для Сенина, который успел до того поработать полгода "на земле" . С этой самой земли его попёрли в связи с тем, что он категорически не нравился своему руководству, требовавшего прежде всего лизания филейной части и зажимания заявлений от потерпевших. Аксакал же Звягин попал в убойщики год назад, после того как съездил по морде сыну вице-мэра. Представитель золотой молодёжи нагло мочился посреди улицы и никак не среагировал просьбу Звягина прекратить сие увлекательнейшее действо. Вице-мэр и сам имел рыльце в пушку, в результате чего Звягина из органов не изгнали, а сплавили в убойный отдел. Вообще-то по штатам раскрывать убийства и тяжкие телесные в РОВД должно было три человека, но один из звягинских коллег два месяца назад уволился и ныне консультировал одного из братанов по линии безопасности, другой же пятый месяц ждал суда за вымогательство. Рассудив, что в одиночку Звягину никак не управиться со стоящими перед ним задачами, убойщиков усилили сердобольным Сениным.
    На месте происшествия уже суетились эксперты, участковый и опера с "земли". Вскоре приехали убойщики из главка, затем руководство РОВД, затем какие-то чины из ГУВД, потом минут на 20 заглянули молодые люди в серых костюмах с полным отсутствием индивидуальности на лицах. Кроме того, вокруг толпились журналисты из самых разных изданий и телеканалов и просто зеваки. Николая и Михаила Палыча вместе с операми "с земли" отправили в обход по подъездам. Учитывая, что времени было около 2-х по полудни, полезной информации в отданном ему на откуп подъезде Николай не получил никакой. В большинстве квартир никого не было дома, в одной детский голос сказал, что мама никого пускать не велела, в двух других Сенина откровенно послали по всем известному адресу, на верхнем этаже пенсионер обвинил во всём Чубайса, чеченцев и мэра. Юноша с 6-го этажа, смахивавший не то на скинхеда, не то на воспитанника колонии для несовершеннолетних, заявил, что "Я б этого петуха  сам замочил бы...". Сердобольного молодого человека, памятуя о своей работе "на земле", Сенин спровадил в отдел вместе с нарядом ППС, после чего узнал от женщины непонятного возраста (ей можно было дать от 25 до 60) с 4-го этажа, что "Это всё Мазин с 53-й, он красится и вообще голубой, и друзья у него голубые!". Взяв на всякий случай координаты Мазина и пробежав для очистки совести по оставшимся квартирам (во всех никого не было дома), Николай спустился во двор, где ещё осталось немного журналистов, Звягин, убойщик из главка и замначальника РОВД.
Последний, проматерившись, заявил, что убийство Старикова--не их полёта дело, задача Сенина и Звягина--обходы, беседа со старушками и всё остальное, что прикажут. После этого минуты три замначальника стращал убойщиков связями покойного.  По завершении монолога руководящий работник сел в "Волгу" и приказал водителю вести его к новой любовнице, студентке 2-го курса юрфака. "Не пришла, стерва, домой, вообще прибью!", -мысленно произнёс он, "ну или мобилу на новый тариф не переведу", -решил он, причём не понятно было, из гуманистических или же из садистских побуждений принял он второе решение.
    Убойщик из главка, парень лет 28-и, в надраенных до блеска "казаках" и с навороченным мобильником в руке, вкратце объяснил Звягину и Сенину суть разделения труда: "Мы берём связи, а вы-обойдёте ещё раз дом и всё такое прочее". После этого продвинутый убойщик дал им свою визитку, вскочил в свою двухместную иномарку и умчался прочь на скорости близкой к 100 километрам в час.  
    В тот же вечер все городские газеты и телеканалы только и говорили об убийстве. Начальник ГУВД дал слово офицера, что и киллер, и заказчики убийства будут найдены уже в ближайшее время. Апофеозом стало интервью с видным местным правозащитником Владом Денисовским, страстно любящим чеченцев и за отдельную, причём не очень высокую, плату местных криминальных лидеров, загремевших на нары. Старикова он сравнивал с Гусинским и обвинил во всём Путина и чекистов.
    Последующие три дня Сенин и Звягин обегали все соседние дома, включая чердак дома (кстати, подмену замка они обнаружили), где было совершено убийство, опросили весь медиахолдинг и навестили многих сильных мира сего. Ни продвинутый убойщик, ни кто-либо другой ими встречены не были. Впрочем нет, убойщика они видели аж два раза. Первый--на следующий день после убийства, когда они возвращались в отдел из мэрии, борец с преступностью в "казаках" выходил из ресторации под названием "Золотая роза" в сопровождении девушки не слишком тяжёлого поведения Эсмеральды (в миру--Елена Иванова, уроженка села Сапогово, с неё Николай успел пересечься ещё "на земле"). Обладатель "казаков", мобильника и иномарки был основательно пьян. Второй раз он попался Сенину и Звягину на третий день после убийства, то есть вчера. Местом действия на этот раз было кафе "Трактиръ", действующими лицами какой-то неизвестный кавказец и бандит местного разлива Саша Воронов, награждённый боевыми товарищами погонялом  Вепрь. Двое последних поддерживали под руки борца с преступностью. Последний же громко орал матом, называл Вепря Вепрёнком и норовил поцеловать гостя с юга. Эти обстоятельства указывали на то, что представители оргпреступности не собираются совершать что-то плохое по отношению к навроченному менту. Впрочем, возможно, убойщик уже вышел на след и теперь куда-то активно внедрялся.
    Кроме того, регулярно звонило начальство самого разного уровня, требовало немедленного результата и давало указания, суммируя которые следовало "Стоять здесь, идти туда  и т.п." Сильные мира сего, приложив палец к губам и клятвенно заверяя, что под протокол ничего такого не скажут, заявили, что Старикова сдали как пешку в крупной политической игре, но сдать хотели временно, убивать же его никто не хотел, ибо не зачем.
    Скинхед с 6-го этажа, как выяснилось Старикова вообще не знал, но в краже куртки в строительном колледже сознался, кроме того, сдал двух своих друзей, "выставивших хату"  и резавших у прохожих мобильники. Пусть к делу об убийству это не имело ни малейшего отношения, но за проницательность Сенин сам себя похвалил (Палыч-человек к сантиментам не склонный, а от начальства этого разве ж дождёшься). Было установлено также, что к убийству мог быть причастен неизвестный молодой человек, похожий на менеджера. Сидящие на лавочке бабульки спутали его с недавно въехавшим в этот подъезд сотрудником местного отделения "Альфа-банка", выходить из подъезда он не выходил, визитёров таких также ни у кого в том подъезде не было (или никто про этот не сказал, что тоже подозрительно). Но по тем приметам, что дали бабульки, можно было искать киллера аж до второго пришествия, что ни в планы Сенина, ни в планы Звягина не входило.
    Зацепка, как показалось Николаю, появилась вчера вечером, когда рассматривая детские и юношеские фотографии покойного (делалось это в общем-то для очистки совести!) он обнаружил на фото класса трижды судимого, а ныне покойного Сергея Александровича Силантьева. То есть не то, чтобы его узнали визуально: лет много прошло, да и Силантьев знаменитым бандитом не был, просто подпись с обратной стороны фотографии who is who присутствовала. Напрягши память, Сенин вспомнил кое-какие факты и опознал в стариковском однокласснике убитого недавно на улице 26 бакинских комиссаров.
    Объяснить свои догадки Палычу оказалось делом сложным. "Детективов, мать твою, начитался! Тут заказуха, а там в драке порезали... Тут вона какой человек, а там дерьмо собачье!" Впрочем, других версий всё равно не наблюдалось, потому сейчас, на четвёртый день после убийства, в кафе "Погребок" Палыч начал ломаться. В итоге стороны пришли к консенсусу: помогать рыть своему младшему товарищу эту версию Звягин не будет, но и сильно препятствовать тоже.
С утра Сенин уже позвонил убойщику, работавшему по убийству на бакинских комиссаров. Тот особо в подробности вникать не стал, сообщив лишь, что взял за эту мокруху ранее четырежды судимого кореша  покойного, который сперва сознался (судя по всему, меры воздействия к нему были применены отнюдь не только психологические), но затем пошёл в отказ. "Да не парься ты, расколю я этого козла!", -заверил Сенина коллега.

                    VIII

    На своей девятке (хотя какая она своя, так куплена кем надо у кого-то, водит он её по доверенности), стоявшей через дом от того, где им только что было совершено убийство, киллер выехал по направлению к центру города. Лучшего способа избавиться от машины было трудно придумать--на сравнительно небольшом пятачке были сосредоточены и администрация, и самый большой в городе торговый комплекс, и самое престижное казино. Под стоянку была отведена едва ли большая часть центральной площади, долгое время носившей имя вождя мирового пролетариата, а ныне имя какого-то Сидорова, известного лишь местным краеведам. Различных авто на площади было множество практически в любое время суток и года. Главное для киллера было удачно выбрать место парковки, чтобы кого-нибудь не запереть--запертый может обратиться за помощью к пасущимся рядом гаишникам (или как их там по-нынешнему, гибдэдэшникам). Те не пойми с чего вспомнят о своих косвенных обязанностях обеспечения безопасности на дороге (прямые у них сами знаете какие), начнут искать владельца и тогда... В общем, дня два-три белая девятка вполне может простоять не вызвав никаких подозрений. Можно, конечно, попробовать выехать за город и попытаться утопить машину в болоте, но это дважды рискованно. Во-первых, на выезде из города могут заприметить гаишники, во-вторых, могут объявить план-перехват, и те же самые гаишники на выезде из города начнут тормозить всех подряд. В центре в общем-то надёжнее.
    Чтобы немного расслабиться киллер включил магнитолу. "Я эту девочку в фонтане искупаю..", -с надрывом запел Александр Новиков  на волнах радио "Шансон". Со стороны всё выглядело очень гармонично--молодой фирмач средней руки за рулём белой девятки, слушающий полублатняк. Ситуация, мягко говоря, распространённая. Киллеру же то ли под влиянием Новикова, то ли ещё с чего начали упорно лезть в голову воспоминания.
                        IX

    Несмотря на то, что уже начался декабрь, стояла тёплая осенняя погода. Никакого снега не было и в помине. Больше такого начала зимы никто из шагавших по направлению к берегу Волги пацанов не помнил. Впрочем, не  климатические парадоксы волновали сейчас дюжину молодых людей лет 14-17, куда больше занимал их предстоящий через несколько минут разговор. Он же базар, так как шли они на стрелку. Шли они молча, сосредоточено. Все слова уже были сказаны в маршрутке, на которой они приехали со своего родного Автозавода на неродную и даже враждебную Мещерку . Кроме шагов слышался хруст перебираемых одним из них-сыном одного из автозаводских авторитетов-чёток. Чик и через пару секунд опять чик. А потом опять чик. Наверное, в тех условиях это даже не только не успокаивало, но, наоборот, озлобляло и раздражало. Пронизывающий ветер с Волги, дувший в этом микрорайоне в любую погоду, заставил одного из идущих поёжиться. Артур застегнул свою кожанку, нарушив скрежетом молнии устоявшуюся гамму звуков из шагов и чёточного чик-чика. Сашка Калинин обернулся на него и почему-то поправил свою норковую шапку, сдвинув её ещё больше на затылок. Его младший брат Витька смачно плюнул себе под ноги и поёжился, наверное, тоже от ветра. Вано, здоровенный пацан без всякой примеси грузинской крови, интенсивно пошевелил плечами, желая то ли согреться, то ли разминая их на случай драки.
-Артур, ну ты всё помнишь, сначала скажешь как вчера договаривались, потом если что Семён подпряжётся. Он с кентами  на стрелу на тачке подъедут, -похлопав по плечу Артура, басом произнёс наиболее опытный в стрелочно-разборочных делах Макс Горецкий, которого все звали просто Гора или Джордан, так Макс уже не один год занимался баскетболом.
-А Семён точно подъедет?, -немного боязливо спросил Макса Валёк Слива, -а то ты ведь с технаря  прямо, он с твоей группы. Мы на маршрутке добрались, а его со старшими на тачке до сих пор нет.
-Семён, если сказал, что подъедет, значит подъедет!, -прервал вольнодумные мысли Макс, -ну а если повязали их, то я сам всё скажу.
-Не ссы, Артур, -теперь Макс снова обратился к нему, а не к Сливе, -сделаем мы этих мещерских. А не сделаем сегодня--пусть они к нам, в автомеханический приезжают, мы их там вааще перестреляем! После этих слов Макс немного поёжился, рука его потянулась к молнии куртки из варёной джинсы, но внезапно она как бы сама по себе остановилась. Макс махнул ею и произнёс непонятно кому: "А ну её на...!"
    Практически тут же шедшие увидели рядом с последним перед берегом Волги домом своих оппонентов. Тех было человек 20, они стояли и лузгали семечки, что, видимо, прибавляло им хладнокровия.
-Наверное я попал, -подумал Артур, -такой день, совсем не декабрьский, через неделю в Казань на соревнования по мини  ехать, а тут.... Ноги сами гнулись к земле, точнее к асфальту. Хотелось куда-то спрятаться и больше никуда никогда не высовываться. Учиться на одни пятёрки, ходить в театр и не знать, что такое анаша, и где она продаётся. "Я всё сделаю что надо, Боже мой, только спаси меня сегодня. Пыхтеть  брошу!!!!" Пятеро оппонентов казались столь большими и страшными, что и Вано, и даже Гора казались на их фоне какими-то маленькими. "Хорошо Оруну--у него отец мафик, он прорвётся, а я..." Ещё пять шагов навстречу невозмутимо лузгающим оппонентам. "Ну где этот Семён!!!!? Или Гора опять на...здил? Сука, Гора, если так, понтярщик ё...й!!!" Ещё несколько метров. "Ё....!", -это уже не Артур про себя, это вслух и даже громко Децал, у которого рост метр шестьдесят и суд за кражу через две недели. Он неудачно сделал шаг, и его кроссовка попала в выбоину в асфальте. Ритм сбился--шаги резко смолкли, Макс посмотрел на Децала так, что чуть не испепелил его взглядом, Саня и Витёк Калинины сдвинули свои норковые шапки совсем на затылки, Орун чуть было не выронил чётки, Вано посмотрел на Макса и отвёл взгляд куда-то в небо, Дениска Яковлев тихо произнёс «П…ц!», Биба смачно плюнул себе под ноги, остальные просто встали. Кто-то из оппонентов усмехнулся. Идти ещё метров 15, не больше. "Я не вынесу этого!!!" Наверное, то были едва ли не самые трудные 15 метров в жизни Артура, даже потом, в Чечне, было порой пусть чуть-чуть, но легче. На последних метрах в голове что-то переключилось и всё, абсолютно всё стало ясно. Страх и не только он, но даже всё прошлое ушло куда-то далеко, осталось только то, что нужно сделать и сказать здесь и сейчас. Только это и ничего лишнего. Когда они дошли до своих противников, рядом на большой скорости подлетели две машины и скрипнули тормозами. Слева подъехала белая пятёрка, справа--красная, немного раздолбанная восьмёрка. Семён сдержал слово и привёз своих корешей, занимавшихся рэкетом.
    Ту стрелку они выиграли, а после пили из горла купленную в ларьке на ближайшей остановке водку и курили анашу, припасённую на всякий пожарный Оруном. Водка, анаша, ощущение братства и всё это на берегу Волги. Жизнь казалась какой-то безгранично прекрасной. Бутылка шла по кругу, и казалось, что так будет всегда. Даже суд над Децалом казался чем-то ерундовым и совершенно далёким. "Я буду играть в вышке!!! На крайняк у Бормана, а лучше в Москве!!! Пацаны будут приезжать ко мне и мы будем вот также зависать вместе в московских кабаках!!! И все московские девки, продажные и не очень, будут нашими!!!" Иначе говоря, будущее принадлежит нам!
     Не было потом ни вышки, ни Москвы. Семён со своими пацанами сидит и осталось им ещё лет по пять, не меньше. Децал умер от туберкулёза--заразился на малолетке, освободился и умер в тубдиспансере--что-то у него внутри разорвалось и он захлебнулся в собственной крови. Орун вышел и после отсидки по-прежнему бандитствует. Гора крутит в городе какую-то коммерцию, но, судя по всему, без особого успеха. Слива работает охранником в компьютерном клубе, который держит бэжэнец с юга Ваграм. Вано спился и превратился в какого-то полубомжа. Санёк с Витькой, а также Биба ишачат на ГАЗе, делают заначки от своих жён и молятся о том, чтобы новые хозяева не выгнали их с завода. Денис Яковлев ходит в море матросом и мечтает, чтобы его не нашёл военкомат. Про сегодняшнюю судьбу остальных киллер толком ничего не знал.

                    X

-Здравствуй, дорогой, всё в порядке прошло?, -спокойный голос в трубке мобилизовал киллера.
-Здравствуйте, Александр Ильич, всё нормально. Сделал, как Вы сказали.
-Да я знаю, что всё как надо. Было бы как не надо, я бы уже это знал. И принимал бы меры, -собеседник сделал паузу, -а пока поезжай в 1-й корпус педуниверситета, на вахте забери жетон, который тебе оставлен. Назовись своей нынешней фамилией. С этим жетоном поезжай на вокзал в камеру хранения. Возьмёшь то, что выдадут, и будешь носить всё время с собой.
-А это что выдадут большое, -киллер понимал, что вопросы этому собеседнику надо задавать только важные и по делу.
-Нет, но они тебе потребуются. Носи всё в барсетке. Всё, тебе уже пора. Удачи!
После этого стальной голос собеседника сменился гудками.
"Как всегда!", -киллер не без досады ещё раз взглянул на дисплей своего мобильного. Собеседник звонил ему через какой-то хитрый телефонный сервис. "Конспиратор хренов...", -а это уже скорее от досады, а ещё от того, что собеседник мог его переиграть, а он, киллер, нет. Или мог, но шансы на это были низки, и киллер это прекрасно понимал.
    В точности выполнив руководящие указания, киллер с некоторым недоумением рассматривал то, что с точки зрения недавнего собеседника, ему было нужно. Отключенный мобильный, кредитка Глобэкс-банка , карточка для междугородних и международных переговоров и странный ключ желтоватого цвета.

                    XI

    Посетив соседний отдел, Сенин скорее убедился в своей правоте, нежели изменил своё мнение. Опер собирался додавить кореша Силантьева, сам кореш бил себя татуированными кулаками в грудь и утверждал, что Силантьева не валил. Аргументов виновности опер по сути не предоставил, он был просто убеждён в собственной правоте. Временный отказ четырежды судимого от своих показаний он объяснял полученным в условиях неволи богатым жизненным опытом. Кроме того, сенинский коллега был уверен, что несмотря на "всяких там адвокатов-х..катов он этого мудака дожмёт". Ничего особо интересного в деле также не было-показания нескольких бабулек, утверждавших, что покойный и его товарищ часто вместе квасили на квартире у покойного, и что именно так дело обстояло в день гибели Силантьева. Дело оставалось за малым—порыться в детстве Силантьева и Старикова и найти кому они могли перейти дорогу.
«Не нарою ничего, так хоть бумаг много напишу», -заранее утешал себя Сенин, успевший понять, что в органах всё происходит в соответствии с постулатом «Чем больше бумаги, тем чище задница».

                    XII

-Пожалуй тебе шах, -человек лет 45, одетый в чёрный джемпер внимательно взглянул в глаза своему партнёру.
-Ну это поправимо, -партнёр, одетый в добротный серый костюм, сделал ход и ликвидировал угрозу.
-А ты в №-ск звонил?, -одетый в джемпер задал этот вопрос отнюдь не из праздного любопытства и не из—за желания отвлечь партнёра—дело, о котором он интересовался, было важно для обоих играющих.
-Ну это смотря когда. Сегодня уже успел, например...
Игра шла в одном из многочисленных офисов, ютящихся в некоем бизнес-центре в Нижнем Новгороде. Впрочем, какой там бизнес-центр, чай, не Москва, а так, третья столица.... Был при советской власти НИИ, а в 90-е стал бизнес-центр, в который вечно ломятся коробейники (сколько вывесок с запретами для входа этой категории граждан не вешай, всё равно прорвутся как тараканы!), специалисты по мелким кражам и просто праздно шатающаяся и не понимающая чего хочет публика. В связи с этим дверь в этот офис была заперта, мало того было включено радио, не позволяющее услышать разговор из коридора или из-за стены. Может, кому-то такая предосторожность показалась бы излишней, но только не шахматистам. Дело в том, что они около 20 лет своей жизни отдали государевой службе и оба дослужились до майорского звания. Одетый в джемпер в своё время боролся с бандитизмом, его партнёр служил в 5-м управлении КГБ и даже отслеживал в своё время деятельность Сахарова в бытность того ссыльным. Сейчас же они «косили» под мелких коммерсантов, занимающихся торговлей продуктами питания. У их фирмы было три киоска на оптушках (к палаткам прилагались продавщицы, а также трудившаяся по совместительству ещё в трёх конторах бухгалтерша), но основной доход они извлекали отнюдь не из этого.
-Ну и как там наши дела?, -человек в джемпере сделал свой ход.
-Нормально всё. Никаких осложнений. Пора завтра нашего друга туда запускать будет. Будет ему боевое крещение.
-Этот вряд ли промахнётся… Ходи давай!
-А что тут ходить, -дорогой ты наш чемпион райотдела, -с небольшой издёвкой в голосе произнёс человек, немного смахивавший на Путина, -мат тебе. Без вариантов! Кстати, твоя безвыигрышная серия уже равна трём месяцам или пятнадцати партиям. Это, знаешь ли, рекорд, даже для чемпиона Советского райотдела внутренних дел, -с чувством превосходства внимательно глядя в глаза собеседнику произнёс экс-чекист. Надеюсь, что хоть с окончанием нашей нынешней операции ты будешь более удачлив…
Его партнёр нехотя взглянул на доску и признал своё поражение в 15-й по счёту партии.

                    XIII

Вообще-то это только легко сказать—разрабатывай свою версию без вреда для основной деятельности. По ходе разработки Сенину предстояло встретиться не только со своим коллегой, но и с рядом других людей, которые в органах не служат, а потому их рабочий день ограничен нормальными хронологическими рамками (везучие же они…). Преступники же, равно как и начальство, меньше всего интересуются такого рода проблемами, то и дело возникающими у оперов. После встречи с опером из соседнего отдела Сенин заглянул в ОблОНО  (знали бы вы, как Сенину надоели все эти хождения по администрациям!) и договорился с одной из молодых девчонок о предоставлении сведений обо всех стариковских одноклассниках. В принципе, следовало писать кучу каких-то бумаг в адрес руководство ОблОНО, но занятие это малопродуктивное, потому Сенин пошёл другим путём. Он даже потратился на коробку конфет («Ничего, авось с оперрасходов как-нибудь отожму», -утешал себя он). Прийти же на следующий день к Тане (так звали девушку) не удалось. С утра с заговорщицким видом к Сенину и Палычу зашёл замначальника криминальной милиции района и потребовал агентурных сведений об убийстве Старикова. «На верху требуют!», -кратко, но ёмко заявил он, оставив оперов решать весьма непростую задачу. В принципе у Палыча с агентурой всё было более—менее: два алконавта, шестеро ранее судимых, но ныне завязавших мужиков, четверо молодых гопников, трое рядовых бойцов из трёх разных ОПГ, хитроватый директор аж 14-ти фирм-однодневок, да азербайджанец Навруз, торгующий персиками и хурмой. У Сенина дела обстояли похуже. Пришлось сперва обзванивать, а потом встречаться с агентурой, диктовать барабанам  полученную ранее в высоких сферах информацию по поводу убийства Старикова. Кстати, одному из них—тридцатилетнему опойке с двумя ходками в загашнике, доставшемуся в наследство от прежнего опера ещё с «земли»—Сенин «вложил» в бумагу мысли о связи убийств Старикова и Силантьева. Вроде как на основе беседы каких-то неизвестных барабану блатных в пивной. Так или иначе, но до часу дня Сенину, равно как и Палычу, пришлось заниматься только этим.
    После часа пришлось разыскивать двух добрых молодцев, отоваривших по голове в подъезде студента и забравших у него бумажник со стипендией и мобильник. На сотовом они и попались. Количество точек, куда можно сдать телефоны, в районе величина ограниченная, поехать же в другой район юноши (однону-16, другому-14 лет) не догадались. На одной из оптушек их Сенин с Палычем и подмогой из пэпээсников и повязали. Младший, оказавшийся не по годам хорошим каратистом, попытался даже оказать сопротивление, но Палыч сумел его успокоить парочкой ударов по печени. Так или иначе, но тяжкое телесное с разбоем раскрыть удалось, а вот попасть в ОблОНО—нет.
    На следующий день сначала всех «выстроило» руководство РОВД. Собственно, о том, что именно так всё и будет, Сенин догадался уже на подходе к родному отделу: вместо радовавшего глаз здорового джипа «Гранд-Чероки», на котором ездил начальник РОВД, стоял старенький 412-й «Москвич». Последний, в общем-то, и числился за отцом—командиром, остальные машины в его семье, так то: упомянутый джип, «Шкода Фелиция» и девяностодевятка значились соответственно за тестем, женой и оболтусом-сыном. Появление Москвича можно было связать только с плановой или же внеплановой активностью «гестаповцев» .
    Далее же всё шло как всегда: владелец Москвича собрал всех сотрудников в актовом зале и ругал их почём зря, обещал выгнать всех за «халтурки», «зажатые заявы» и прочие прегрешения. Но особое внимание он обещал уделить тем, кто ставит крыши. «Интересно, только тех, кто ставит их без его, начальника РОВД, участия или всех в РОВД вообще?», -не без задней мысли подумал Сенин, но вслух высказывать столь вольнодумную мысль не стал.  
    После накачки последовал звонок из ГУВД. Немного дрожащий (судя по всему, причиной дрожи был похмельный синдром), но, тем не менее, руководящий, голос почти полчаса интересовался ходом оперативно-розыскных мероприятий и советовал резко усилить активность. «Наверху давят!», -убедительно заявил голос и не попрощавшись отсоединился. И лишь только после этого Сенин смог таки добраться до ОблОНО.  

                    XIV

-Да ни хрена ты, Тём, не понимаешь…, -собеседник Артура, называвший его Тёмой, затушил плевком сигарету—Я ведь тоже раньше так думал. Говорю же тебе, бабок не до дури, а до  одури даже было. Я ведь олигархом был, пусть и регионального, так сказать, масштаба, -человек лет 35-и с тоскою взглянул в тёмное южное небо. И что, -продолжил он, -как пролетел я тогда, так все отвернулись. Все: мент, который с руки моей ел, на Канары с б…ми за мой счёт ездил; жёнушка моя вторая, которую я сам, своими руками, можно сказать, сделал—всё ей дал: образование, деньги, развлечения; друзья с позволения сказать, которым я всегда денег давал, так вот просто давал, не в долг, а так; чиновники разные, ну и просто людишки всякие. Даже друг детства, с которым пудов пять соли съел—и тот туда же. Двое только меня не предали: директор музыкальной школы, которой я помощь спонсорскую оказывал, да девчонка случайная, которой я машину на дороге починил. И всё. А ведь тоже думал, что весь мир мне принадлежит, да что все за меня. А ведь вон оно как вышло…
-Что-то тихо сегодня, -решил сменить тему разговора со своим сослуживцем—контрактником Артур.
-Это ты правильно подметил… Не иначе как к утру обстреляют нас с тобой.
-Легко…
Артур попытался подумать о чём-то хорошем, но не получалось. С утра ему пришло письмо от друга босоногого детства и бурной юности Дениски Яковлева. Кроме всяких мелких подробностей (Джордан «копейку» купил, Калинины подруг в «городе» нашли и т.д.) он сообщил о том, что Лия нашла себе любовь в лице какого-то коммерсанта. Артуру стал понятно, почему от неё давно нет писем. Слов, которыми он мог бы передать своё состояние, у него не было, появилась лишь какая-то пустота на душе.
    «Интересно, почему так устроен мир?», -подумал он, глядя в иссини чёрное чеченское небо. Рядом с ним в карауле сидит человек, который ещё недавно ворочал миллионами, а сейчас он сжимает «калаш» и надеется на то, что его сегодня не убьют. Рядом—красивейшее место под названием Аргун. Небольшой южный городок, немного пыльный, но очень зелёный. Особенно красивы здешние сады. Яблоки в них очень вкусные, таких нет  в Нижегородской области. Даже зелень здесь какая-то другая—сочная и жирная. В Аргуне ещё красивее, чем в Наурской, где Артур до этого отслужил несколько месяцев. Может быть, потому что ближе горы. Они прекрасно видны днём, такие красивые и величественные. Днём вообще всё по-другому. Местные тётки, все толстые и одетые в цветастые платья и косынки, улыбаются тебе. Порой даже создаётся впечатление, что ты здесь желанный гость. Лишь местные мужчины, кряжистые и бородатые, даже днём смотрят на тебя испепеляющими взглядами. Хотя, если не видишь их, то кажется, что здесь, здесь и только здесь ты хотел бы жить. Порой даже думается, что именно здесь должен располагаться рай.
    А на самом деле тут ад, ад и ничего кроме ада. Говорят, здесь ещё лет 10 назад жило много русских. Сейчас их уже нет, кто-то сбежал, кого-то убили. Ад для них уже в прошлом. А для тебе и твоих товарищей он здесь в любую минуту то появляясь, то исчезая. Вчера (уже вчера, потому что сейчас на часах пол второго ночи) погиб Мурман—утром вышел на базар за пивом и куревом, за которым его послали приблатнёные контрактники, и получил пулю в голову. Снайпера поискали, поискали и не нашли. Ты сидишь в карауле и понимаешь, что у тебя велики шансы встретиться с ним. Особенно обидно, что ты мало кому нужен: подруга тебя бросила, страна предала (грохнут тебя и никто не будет толком искать твоего убийцу, хотя он рядом, это кто-то из местных, может быть за тебя отомстит кто-то из твоих сослуживцев, но если он на этом попадётся, его осудят лет на 10 не меньше; кстати, чичам за убийства наших солдат дают куда как меньшие сроки). Практически все понимают, что что-то тут не так, но почему всё происходит именно НЕ ТАК, никто не понимает. Кажется, лишь экс-олигарх догадывается, но донести свои догадки в удобоваримом виде до Артура пока не может.
Артур ещё раз взглянул на мешки с песком, загораживавшие их от пуль, и попросил всех святых о том, чтоб сегодня их не обстреляли.
                        XV

Метрах в 100-а показались гаишники. «…  мать!», -с чувством произнёс ехавший в видавшей виды «копейке» парень лет 20-и с небольшим. В принципе, на въезде в город они были всегда, но это вовсе не означало, что сидящему за рулём было от этого легче. «Теперь главное спокойно», -убеждал он сам себя, вспоминая установки своих руководителей, «у меня всё нормально, я не привлеку их внимания!»
-Ну чё, Михей, -умудрённый опытом капитан Семёнов спросил у своего младшего сослуживца, -«заскочишь сейчас к своей зазнобе? У неё ж перерыв обеденный вроде как?»
-А можно?, -лейтенант Михеев с недоверием поинтересовался у Семёнова.
-А чё… Сейчас пока путём всё. Да и на полчаса всего. Минута опоздания—2 рубля штрафа. Пойдёт?
-Легко, -с готовностью согласился Михеев, собиравшийся навестить свою подругу, работавшую в десяти минутах езды в продуктовом магазине.
-Ну, Михей, джипарь лови. Или мерин… А то не солидняк тебе—офицер ж ведь!.
-Да ладно тебе, Семён, я не гордый. Опять же, на мерсе подъеду, она меня доить будет—шубу норковую и всё такое.. А мне это на х.. не надо.
-Ну не надо, так вон на этом тарантасе поезжай, -капитан показал рукой на подъезжавшую к ним разбитую «копейку».
-А чё, машина для этой жизни, блин. Кстати, может права проверим а, Семён? Вдруг наркоту найдём…
-Михей, ты успокойся, а? Ехал к подруге и езжай…
-Да шучу я, шучу!
Увидев, что его тормозят, сидящий за рулём чуть было не впал в панику. Его ладони обильно покрылись потом. Он весь сконцентрировался, чтобы сыграть свою роль деревенского простака.
-Слышь, земеля, подбрось, а?, -приветливо спросил его гаишник, -тут недалеко, пару остановок буквально.
-Ну это всегда пожалуйста, -водитель расплылся в улыбке, -куды едим-то?
-Да прямо!
-Это мы с удовольствием! Вона в город съездить решил, раз в кои-то веки! Кстати, к вам в ГИБДД в это сложно устроиться, а?, -водитель с любопытством взглянул в глаза Михееву.
-Да так себе, -гаишник пожал плечами, -а что, у тебя там работы нет?
-Да откуда ей у нас взяться.. Совхоз наш умер, в том году после дембеля ездил под Нижний с брательником и дядькой. Мы тама коттедж, блин, барыги одному строили. Хоть и жопа жопой он был, но бабок срубили. Зимой шишек собрали, в лесничество сдали. А сейчас всё на «х», но не хорошо. Бабок мало, жрать охота. Ну я дай думаю в город скатаюсь, может возьмут куда….
-А чё попробуй, сейчас в ментовке вообще хреново с кадрами. Текучка. У тебя образование какое?
-Да сперва у нас в Малиновке девять классов, потом в райцентре, в Перевозске шарагу окончил, сварщик—арматурщик я. Ну потом на армейке был…
-А чё, тоже ничего, -Михеев почесал затылок, -в менеджера тебя не возьмут, а на стройку могут. И к нам тоже—в общаге комнату дадут. Ты в это съезди, в управление наше, оно на улице Ленина, рядом с центром, покумекай там, может и выгорит чего… Ты здесь тормозни—мне к девчонке надо!
«Слава Богу, гаишник торопился и не заметил, что у меня руки мокрые. Да и говора моего южного тоже», -с нескрываемым удовольствием подумал водитель «копейки». Высадив гаишника, он попетлял по городу, несколько раз спрашивая прохожих как ему проехать, после чего въехал в один из дворов. Он оставил машину рядом с подъездом, вынул из багажника баул и вошёл в подъезд. В квартире на 3-м этаже, он распаковал свою тару. Сверху лежал тёмно-синий костюм с голубой рубашкой, папка с документами (в том числе и документ об окончании Перевозского СПТУ №1, выданный на имя Смирнова Сергея Владимировича), мобильный. На самом дне лежала завёрнутая в рогожу разобранная винтовка Мосина 1913 года выпуска. Оружие старое, но надёжное. А убито из неё народа может чуть меньше, чем из «калашникова». К ней же прилагались оптический прицел и глушитель. Убедившись, что всё на месте, молодой человек завернул её обратно в рогожу. Сам же он переоделся из своих стареньких джинсов, ковбойки и ветровки в костюм и голубую рубашку. Встав перед зеркалом, он поводил расческой по своим коротким волосам и остался доволен: вместо первого парня на деревне на него смотрел типичный менеджер или, на худой конец, продавец—консультант из хорошего магазина.  

                    XVI
    
В тот день убили Таджико. Он был контрабасом, родом из какого-то далёкого Гарма. В своё время он чуть было не погиб уже там, у себя в родном ауле с каким-то трудно произносимым названием (Артур при всём желании не мог его повторить). Его аул не участвовал, как и многие гармцы, в гражданской войне. Соседний аул разбомбили кулябцы, точнее русские «дикие гуси» , сидевшие за штурвалами таджикских СУ. Их аул чудом не пострадал во время налётов, но и в него вошли кулябцы, собираясь его зачистить. Таджико жил в самом центре аула, он успел спрятать в подвале своего дома мать, бабушку, тётку, жену, малолетних сына и дочку и младшего, пятнадцатилетнего брата Ахмеда. Сам же он сел на коврике рядом с крыльцом. Рядом с левой рукой у него лежал бумажник почти со всеми деньгами, что остались у них дома, рядом с правой—ключи от «копейки» и золотые цепочка и серьги жены. На окраине аула уже слышались крики и выстрелы. Он просидел неподвижно часа три, не меньше. В конце концов кулябцы добрались до его дома, но ему повезло—они взяли только деньги и одного из их баранов. У самого же Таджико в памяти остались прежде всего горы—сказочно величественные и красивые—и небо, голубое, бесконечное и неподвижное. И горам, и небу было начхать на памирцев, на кулябцев, на гармцев и на всех разборки. Уцелеть у себя на Родине, и погибнуть здесь, где-то тоже рядом с горами то ли в священной войне, то ли в разборке каких-то политиков. Что он делал в Чечне тоже никто из их отделения не понял—мог бы ведь на стройке ишачить или наркоту возить.
    В тот день они выпили всем отделением, причём в этот раз больше обычного. Не то чтоб Таджико уважали больше других, погибших до него, скорее просто так получилось. Олигарх развёл каких-то толстомясых чеченок на несколько бутылок водки, изготовленных, судя по всему, по старинному местному рецепту: 200 грамм осетинского спирта и 300 грамм воды из не самого чистого колодца. Молодые сгоняли на базар и тоже затарились водярой и местным домашним вином. Вася—контрабас, как самый авторитетный человек, толкнул речь, из который следовало, что Таджико был правильным пацаном, после чего все начали квасить. Офицеры делали вид, что ничего не заметили. После второго стакана по кругу пошла мастырка . Кубрик, который раньше был небольшой классной комнатой (их всех расквартировали в бывшей школе), наполнился едким, медицинским запахом, в одночасье перебившим господствовавший до того спиртовый. А после третьего стакана и второй мастырки Серёга предложил Артуру и Вадиму выйти в коридор.
-Пацаны, только тихо, -прошептал он прижимая палец к губам, -я тут ту суку видел, что моих дядю и тётю завалил. Он теперь ментяра, старлей…
-А ты ничего не путаешь, -Вадим пытался говорить тихо, но получалось это у него с трудом, -может обознался?
-Не х.. я не обознался, пацаны, -всё так же тихо ответил Серёга, -он это, падла. Но меня он не узнал.
-А чё он здесь тогда, а не в Гребенской, -попытался мыслить логично Артур.
-Не знаю, но завалить я его завалю! Поможете—мне легче будет, я любому из вас всегда помогу. Нет—и сам управлюсь как не-то.
-Я чё, можно, -одновременно ответили Артур и Вадим.     
В этот момент Артур выглянул в окно. Почему-то ему показалось, что над Аргуном летят журавли. Наверное, такие же летели над «малолеткой»  в Ардатове , когда там сидел его сосед Женька Кондратенко. Благодаря женькиным рассказам журавли у Артура ассоциировались только с жуткой тоской по дому.

            XVII

Получив нужные данные, Сенин рванул в «адрес» .  Кроме Старикова и Силантьев ещё трое из их класса ушли в мир иной, четверо уехали в другие города, остальные же жили по-прежнему в №-ске. На работе, зарывшись в телефонную базу (её удалось «отжать» у одного хакера ещё «на земле»), Сенин пробил телефоны большинства из них. Впрочем, затем работа в этом направлении благодаря стараниям руководства и нарушающих УК мудаков застопорилась. Сначала пришлось отписываться по поводу огнестрела, случившегося двумя неделями раньше, затем вместе с Палычем пытать двух алконавтов, прибивших своего собутыльника, после же отзвонился навороченный убойщик. Матерясь, тот строжайше запретил Сенин и Палычу ворошить сильных мира сего («Их мы типа берём на себя!»), а также попросил трясти агентуру («Ну очень надо, мужики, если что, с меня поляна, без базара!»). Разговор в итоге прервался по официальной версии из—за звонка начальства, по неофициальной по просьбе подруги убойщика («Дорогой, ну ты скоро там?», кстати, может быть «мы», которые должны были трясти местную политическую и деловую элиту состояли в том числе из подруги убойщика!?). Палыч на всё на это ёмко сказал лишь одно слово: «Петух!»
    Начать работу по своей версии Сенину удалось лишь вечером. Первая из собеседниц, сразу же заявила, что про свой класс ничего не помнит и говорить «об этих козлах не желает», второй—Эдуард Вениаминович Баландин, директор кого-то ООО---ёмко сообщил Сенину, что в классе одна только шпана и училась, в связи с чем и говорить-то о них нечего. Лишь третья собеседница—дважды разведённая продавщица в продуктовом магазине, обладательница высшего искусствоведческого образования—согласилась не откладывая дело в долгий ящик побеседовать с Сениным.
    В не слишком-то убранной квартире продавщица—искусствовед сперва помянула невинно убиенного одноклассника Старикова. Привычно закусив огурчиком (судя по всему, маринованным), она минут 15 разглагольствовала о том, что, собственно говоря, покойный был редкостной дрянью (порой её речь прерывалась словами «О покойниках, конечно, нельзя, но…»). Экс—редактор, в её изложении, был подхалимом, жополизом и жутко двуличным человеком. При учителях—золото, а не ребёнок, после их ухода—шпана шпаной. Узнав о смерти Силантьева, она помянула и его, в качестве закуски на этот раз выступила корка ржаного хлеба. «А Серёжка Силантьев хорошим парнем был! Мы с ним на санках катались!» Далее минут 20 шли детские воспоминания, время от времени прерываемые всхлипываниями. Судя по всему, блатарь Силантьев оставил неизгладимый след в душе искусствоведа. Мало того, именно Стариков был якобы виноват в том, что Силантьев покатился по наклонной плоскости—«Если б не этот, Серёжка б человеком стал. Ну, учился не сверх, так  у него руки ж золотые были. Стариков-то что, у него способностей вагон, да и подхалим был… Оценки всегда хорошие получал, даже если и не учил ничего, а Серёжка так не мог. Они ж вместе всё были, не разлей вода…». Прервав этот поток информации, Сенин установил, что третьим в их компании был некто Владимир Владимирович Филин, ни рыба, ни мясо, а так, среднестатистический троечник. Больше полезной информации Сенину получить не удалось. К счастью, он сумел также увернуться от настойчивых предложений хозяйки переночевать у неё.


            XVIII

    В тот день их обстреляли почти на въезде в Аргун. Какие-то малолетние чичи оказались хреновыми снайперами, поэтому никого из них даже не зацепило. Впрочем, никто из них тоже не смог похвастаться точностью ответной стрельбы. Вася—контрабас весь оставшийся участок пути до казармы обещал всех чичей отыметь во все имеющиеся у них отверстия, Серёга поминутно сплёвывал на дорогу, а Вадим сосредоточенно обдумывал письмо свой подруге. Олигарх же опять что-то пытался втолковать Артуру, не то про политику, не то про экономику. Артур не слишком-то понял о чём. Сам он буквально дрожал от страха—нет, не от обстрела, такого добра каждый день хватает, а из—за их ночной прогулки по Аргуну. В казарме их встретил комбат майор Савенко. Выслушав рапорт лейтенанта Морозова, он долго матерился в адрес чеченцев и командования. Его слова пролили бальзам на сердце Артура (да, наверное, не только его, он также Вадима и Серёги)—как оказалось, ночью не только обстреляли комендатуру, но завалили также одного из местных ментов («Мне, конечно, на этого черножопого насрать, но он вроде как наш!», -заявил майор). Самое главное, что в этом убийстве подозревали не то ваххабитов (их здесь все почему-то называли ваххабисты), не то гелаевцев.
А потом они вшестером (Артур, Вадим, Серёга, Вася-контрабас, Олигарх и Бухой) пошли на соседнюю улицу. Там, постращав автоматами и обещав взорвать бензиновый мини—завод, расположенный во дворе у какого-то Аслана, они разжились бараниной и водкой. После этого они зарулили к жившему рядом Ахмату и купили у него анашу. За зеленью на базар, уже из казармы, они отправили каких-то духов, кажется, из Питера.
-Хоть бы боевые начисляли как раньше, а то в Наурской их уже не платят, -заявил после первого стакана всезнающий Вася.
-А что, скоро и здесь прекратят, - степенно и размеренно ответил Олигарх, -тут по ящику Путин сказал, что  военная часть контртеррористической операции закончилась, значит и войне конец. А войне конец—какие ж могут быть боевые…
-Ну платить не будут—бомбанём  кого не то, -нашёлся чем ответить Вася.
На том все и порешили….

                        XIX

-Шашлык здесь, конечно, дрянной!, -пижонского вида человек в костюме от Хуго Босс оторвал взгляд от еды и посмотрел на своих нынешних собеседников. Всего их было двое—корчащий из себя простака, но при этом очень хитрый директор охранного агентства «Легион+» и один из местных криминальных лидеров, косящий в последнее время под интеллигента. Сам же критикующий шашлык был вице—губернатором. В обозримом же будущем он хотел у себя в должности эту самую «вице» приставку отбросить. Для этого были все основания—поддержка в Москве, откуда он собственно пару лет назад в №-ск и прибыл, «зачищенная» политическая поляна в области, ну и плюс к тому всякого рода ресурсы. Собралась эта отнюдь не святая троица в целях конспирации в одном из придорожных кафе под названием «У Ирины». Владелец заведения, беженец из горячей точки Автандил Вахтангович Мегреладзе, суетился где-то на кухне. Влиятельные люди в весьма популярной форме объяснили ему что к чему, поэтому он не светился. Дверь кафе в этот час украшала табличка «Закрыто». Что бы никто не увидел и не услышал лишнего, обедавшим прислуживали двое особо проверенных сотрудников «Легион+». Кстати, на шашлык вице—губернатор жаловался зря (он, да и все остальные блюда, были вполне хороши), просто он постоянно старался напоминать о своём столичном происхождении. «Во понтярщик!», -подумал про себя «дон Карлеоне», известный больше как Макар. Сам он в последнее время предпочитал на обед простые домашние котлеты, щи и макароны. Их готовила, равно как и резала докторскую колбасу, специально приглашавшаяся тётка, работавшая уборщицей в близлежащей детской поликлинике. Никаких супердипломов и прочего у неё, естественно, не было, она просто нормально готовила. Макар, сгубивший свой желудок в ходе двух ходок  (1-я была за групповую драку, 2-я—за разбой), даже начал подумывать о женитьбе на ней: что поделать, первая жена бросила его во время второй отсидки, любовницы же ему порядком надоели (все случаи развивались по стандартной схеме: мобильный, рестораны, сауны, норковая шуба, Канары, нечто с бриллиантом, вторая шуба, небольшая квартирка, авто, развод).
Естественно, ещё лет 15 назад такая «посиделка» не могла состояться в принципе—воровской закон запрещал «законнику»  всякое общение с представителями власти. Сейчас же всё поменялось, да и вообще раньше Макар вряд ли смог бы стать столь авторитетным человеком—судимым за разбой раньше это удавалось крайне редко. Впрочем, справедливости ради можно вспомнить, что «корону » Макар купил, чего раньше тоже не случалось. Сейчас же он мучительно обдумывал как лучше повернуть складывающуюся ситуацию в свою сторону. Самым лучшим вариантом для него была сдача своего конкурента Тайсона, представителя новой бандитской волны. Последний был мастером спорта по кикбоксингу, никогда не сидел даже в СИЗО и, по некоторым слухам, имел «крышу» в ФСБ. Нейтрализация его позволяла наложить лапу на «Супер Пэлас»—самый навороченный ночной клуб №-ска.
-Так вот, -вновь перешёл к делу вице—губернатор, -мне всей этой хрени не надо! А то уже вчера по НТВ чуть не целая программа была—свобода слова, понимаешь у нас попирается, независимых журналистов отстреливают…. В общем, всё должно быть красиво и аккуратно. И никого на скамье подсудимых!
-Красиво излагаешь, -с этими словами директор «Легион+», в прошлом полковник милиции, почесал подбородок, -а что, кстати, мои бывшие коллеги говорят по этому поводу?  
На самом деле он прекрасно был осведомлён о милицейских делах, он просто продолжал «косить» под простака.
-Как всегда говорят, -вице—губернатору вопрос не понравился—дело в том, что с собравшимися он уже нашёл общий язык и собирался иметь дело и в будущем, причём губернаторском будущем. Сказать тоже самое про местное милицейское начальство он пока не мог—оно ещё мучительно размышляло как вести себя в период перехода власти и на верность нынешнему «вице» не присягнуло. Во всяком случае, пока. Именно поэтому деликатную работу по претворению в жизнь выработанного им плана должны были взять на себя «легионер» и Макар.
-В какие сроки это надо сделать?, -вклинился в разговор Макар.
--Чем быстрее тем лучше, -«вице» опрокинул вовнутрь себя сопку коньяку и поморщился (возможно, прежде всего для того, чтобы показать, что выпил он не Хенесси), но только чтоб всё удобоваримо было. А то вопросов много будет… А это ни к чему.
После этого разговор свёлся к мелочам, впрочем, основные моменты предстоящего мероприятия лишь только обговаривались, но не планировались. По окончании встречи первым отбыл «вице» на чёрной «Волге» с заляпанными грязью номерами, затем отъехал авторитет  в пятидверной «Ниве» с тонированными стёклами (тоже конспирация). Последним со своими подручными убыл «легионер». В своей белоё девяностодевятке (лучше машины для оперативных мероприятий нет!) он два раза прослушал тайком сделанную аудиозапись их встречи. «Вот они все где у меня, козлы!», -не без удовольствия говорил он сам себе по дороге до офиса.

                        XX

-Младший сержант Родионов, -окликнул Артура человек лет 35 в камуфляже без знаков различия, -садись в машину—разговор есть.
Теоретически товарища можно было послать подальше—непосредственным его командиров тот не являлся, звание его определить было невозможно, да может его и не было—в последнее время штатские, присланные в Чечню все как один влезли в камуфляж, и говорят, даже возвратившись назад, не сразу из него вылезали. Так что и этот гражданин за рулём УАЗика с затемнёнными стёклами тоже мог быть штатским, на которого Артуру можно было плюнуть и растереть. Однако отдающий металлом голос и какой-то необычайно цепкий взгляд заставляли, буквально даже запихивали Артура в машину.
-Здравствуй, Артур Александрович,  -уже менее сурово произнёс человек, после того как Артур захлопнул за собой дверь. Прокатимся тут немного по Аргуну. Красивый, кстати, городок, не находишь, -сидящий за рулём улыбнулся и даже подмигнул Артуру. Моя фамилия Демидов, зовут Анатолий Михайлович. Служу я в ФСБ, -с этими словами он вынул из кармана удостоверение и показал его Артуру в развёрнутом виде. –Что-то не слышу оптимизма в твоём голосе, да и «очень приятно» надо говорить, когда с человеком знакомишься!
-Очень приятно, -Артур выдавил из себя требуемую фразу.
-Вот и хорошо…. Товарищ младший сержант, расскажите-ка мне, пожалуйста, о том, как Вы провели позавчерашнюю ночь. Только не говорите мне о том, что Вы ходили в местный с позволения сказать, бордель к гражданину Хаджиеву, -тут УАЗик затормозил близ здания местной администрации.
-Да не помню я, -ладони Артура стали липкими, сердце яростно стрекотало, -вроде спал, нас ведь даже не обстреляли ночью. Если и палили, то где-то тут, но это уж так, фигня. Я привык, -Артур попытался улыбнуться, но получилось это не слишком-то убедительно.
-У меня есть иные сведения. Так вот, согласно им, Вы, товарищ младший сержант Родионов совместно с рядовым Пономаренко Вадимом Михайловичем и младшим сержантом Приходько Сергеем Александровичем были у старшего лейтенанта милиции Ибрагимова Ширвани Султановича. В прошлом Ибрагимов проживал в станице Гребенская Шелковского района, откуда, кстати, родом младший сержант Приходько. Там Ибрагимова некоторые ещё помнят как убеждённого дудаевца. В последний год Ибрагимов проживает, точнее проживал, в городе Аргун и служил в органах МВД. Родионов, Приходько и Пономаренко часть ночи в казарме отсутствовали. Это факт!, -чекист с явным удовольствием удава взглянул на «кролика» Артура. Так вот, - продолжал Демидов, -Приходько неоднократно заявлял о своём желании отомстить тем, кто изгнал его семью из Гребенской. Заявлял ведь!?, -Демидов незримо надавил на Артура.
-Ну было дело, -согласился Артур, мучительно искавший выход из сложившейся ситуации.
-Артур Александрович, только не делайте глупостей!, -чекист с какой-то даже заботой взглянул на своего собеседника, -то что, вы совершили, попадает под серьёзную статью Уголовного кодекса. Стать Будыновым Вам ведь не хочется?
-Нет, -выдавил из себя Артур.
-Ну вот и замечательно, -Демидов пристально заглянул Артуру в глаза, -будите делать то, что я Вам буду говорить, и всё будет в порядке. И не волнуйтесь—я доставлю Вас на место так, что никто даже не заметит. И кровной мести Вам не будет—пока, разумеется, если Вы будите правильно себя вести.
-Только Вы всё равно ничего не докажите!, -Артур собрал всё своё мужество и «выложил» его в этой фразе.
-Ну это как посмотреть…, -чекист задумчиво взглянул куда-то сквозь лобовое стекло, -некоторым людям доказательства не нужны. Родне Ибрагимова, например. А случайный слив информации устроить достаточно легко. Найти же Вас, пусть и в Нижнем Новгороде для них не составит труда. Помните об этом, Родионов!


                        XXI

-Не, ну всякое, конечно, в жизни было, -собеседник Сенину почесал скулу, -вот раз помню Серёга Стариков учудил так учудил. Он с Вовкой Филиным и Серёгой Силантьевым Сашку Бродского в дерьме изваляли.
-В смысле, -Сенин интуитивно понял, что сейчас будет что-то интересное. Целых полтора часа до того он уже прослушал массу всяких историй из жизни прежде всего Ильи Евгеньевича Рыбакова— человека, гражданина, а также несостоявшегося политика и писателя. И лишь сейчас Рыбаков, кажется, сподобился на что-то интересное. В принципе, Сенину уже давно пора было идти домой, тем более что завтра утром ему надо было держать ответ перед руководством за огнестрел на прошлой неделе и за случившуюся этим утром поножовщину в баре «Стрела». Но… охотничий азарт делал своё дело, и Сенин готов был слушать одноклассников Старикова ещё и ещё несмотря на всех бзики и за…бы.
-Так вот, -экс—лидер местного отделения общества «Память», автор так никогда и не напечатанных трудов под названием «Жизнь за царя» и «Как я боролся с сионизмом», а ныне учитель истории  в лицее №26 (как был шарагой, так ей и остался, говорят, ходить туда тем, кто там не учится не рекомендуется –можно лишиться материальных ценностей или просто получить по морде) продолжал своё повествование, -мы тогда в 10-м классе учились. Серёга Силантьев с Филей (ну это мы Филина так звали) к нам каждый день из шараги своей приходили. Ну, они в тот раз пьяные пришли. Бродского-то они и раньше опускали… Но такое! Серёга Стариков, видать, удумал свой авторитет перед Майкой Левашовой (она в параллельном классе училась) поднять. Они, значит, после уроков еврейца этого после уроков во двор школьный вывели. Ну по мордасам пару раз заехали, понятно…Это и раньше бывало с ними частенько. А потом в дерьмо рожей его, в дерьмо. Раза три кажись или четыре…
-А оно там откуда было?, -прервал собеседника Сенин.
-А это как в анекдоте: насрал кто-то. Анекдот, кстати, знаете?
-А как же, -в принципе Сенин его не знал, но сейчас было не до смеха и не до правды в мелочах.
-Они ведь как раз время подгадали, чтоб Майка мимо шла. Ну вот так оно и было.
-А за что хоть они его так?
-Да ни за что, хотя… Ну Бродский он ботаник был, а перед Майкой—стервой повыпендриваться хотелось. А Филя с Силантьевым долб..ми были. Да такими и остались.
Вернувшись ночевать в отдел, Сенин ещё раз просмотрел все свои записи про стариковских одноклассников. Александр Бродский уже давно как проживал в Нижнем Новгороде. Филин же, проживавший в городке Кстово в Нижегородской области, погиб два месяца назад—его сбила машина, скрывшаяся с места преступления. Информацию об этом помог узнать Палыч, так что ей можно было верить. Жаль только нельзя было поговорить с Левашовой—она умерла несколько лет назад от рака.
                        XXII

-Ни хрена всё не случайно, -с жаром продолжал доказывать Олигарх.
-Разве?, -Артур ещё пытался разобраться в хитросплетениях логики контрабаса, но у него не слишком-то это получалось. Серёга Приходько уже сошёл с дистанции в силу слабости своего интеллекта и сейчас лишь смотрел куда-то вверх.
-Нет, ну смотрите, случайности только две: первая рождение, вторая—смерть, причём вторая прямо проистекает из первой. Понятно?
-Да, -с готовностью ответил «интеллектуал» Приходько.
-Всё остальное тоже случайности. Но—закономерные. А закон этот—сама жизнь! Хочешь кармой её зови, хочешь ещё как—не в этом суть. Всё, что с тобой случается—производное от твоих мыслей и поступков.
-В смысле, если я чего подумал не так, там ларёк бомбануть, то мне кирпич на башню упадёт что ли?, -никакие другие примеры Артуру уже не лезли в голову, но постичь логику экс—денежного мешка хотелось.
-В какой-то степени да. Мало того, кажется, что всё случайно. Вот у меня случай был: я после экзамена в институте гулять пошёл. Один, даже не хотел сначала, а так мозги проветрить захотел. И свернул с площади налево. Зачем, честно не знаю, я обычно направо свернул. Сила, что ли меня туда какая свернула. Так вот я тогда жену свою будущую встретил. Случайность вроде, а нет: это закономерность—я её тогда своей предыдущей жизнью заслужил.
-А если б ты направо свернул?
-Наверное, всё равно б встретил. Это ж по всему так положено было.
-А кем, -Артур ещё пытался осилить нехилую логику Олигарха.
-Законом. Богом, если хочешь. Да не важно чем, хоть горшком позови, только в печку не ставь. Главное, что есть в жизни этой Справедливость и Гармония! Понимаешь!?
-В чём это они, интересно? В том, что мы в этом долбанном Аргуне, когда другие кто по кабакам, кто по Канарам!? Что меня девчонка бросила, на коммерса поменяла, сука!? Что чичи нас вечером отстреливают и нам же в днём лицо плюют!? В том, что у тебя бабок до хрена было, а теперь шиш!?
-И в этом тоже, -Олигарх примирительно посмотрел сначала на Артура, затем на Серёгу. С себя начну—так ведь проще—я ведь тоже не ангел был. Разорил кое-кого. Заказывать… Не, не приходилось. На смерть имеется в виду. Посадить кое-кого—это было. А так, помню раз при б…х в ресторане мужичка одного петь и плясать заставил. Мы с ним раньше в одном НИИ трудились—не то, чтоб друзьями были, а так… Он у меня денег взял, а отдать не смог. Для меня тогда сумма—тьфу была, а для него состояние, нравы тогда были круче некуда. Ну я и сказал ему спьяну—пой чего не то, танцуй—долг прощу. Ну он и плясал… Ну и с женой первой своей я, конечно, по-свински поступил. Так, что может я и за этот факт в том числе здесь. А ты говоришь, случайность…Хотя вроде тоже как случайность… Вот такая она диалектика, блин.
-А с женой ты как с первой?, -попытался свернуть беседу на что-то более понятное Приходько.
-С женой.. Я её перед тем, как в военкомат шёл вербоваться, встретил. На перекрёстке. Тоже, кстати, не случайность. Я тогда думал, идти сюда или по-другому поступить. Поглядел в её глаза и всё понял, -олигарх глубоко вздохнул и взглянул на небо, -и вот я здесь. А так… Думаю, что она меня простила. Во всяком случае, мне так по её взгляду показалось.
-А подойти к ней, потереть не пробовал?, -спросил вновь контрактника, устремившего свой взгляд в небо, Артур.
-Нет, лишнее тогда всё этот было, лишнее. Негармонично и несправедливо, если хотите!
-А что в этом случае, ну вот в отношениях тебя с женой твоей гармония?, -вновь вступил в разговор Приходько.
-Искренность. Искренность—вот что главное в отношениях мужчины и женщины. Можешь ошибаться, даже сильно, но делать это можно только искренне. Тогда тебе потом всё равно по заслугам воздастся. Не важно от кого, не важно когда—через день, год, тридцать лет, но воздастся.

                        XXIII

Молодой человек лет 20-и в дурацких дегенератских, но тем не менее модных, неестественно широких штанах с мольбой во взоре взглянул на своих собеседников. Один из них, бритоголовый малый в старом, но настоящем «строгом» Адидасе (интересно, где он такой в начале XXI века выискал—чай, криминальная революция уже давно закончилась), другой—невысокий качок в клетчатом пиджаке, посмотрели с насмешкой на своего собеседника.
-Ну давай свои ключи, -сказал строгоадидасный, -да не ссы ты, всё ништяк будет, маман твоя не догадается.
-Давай, давай, а то другое что дать придётся, -подтвердил его компаньон.
Парень в широких штанах дрожащей рукой отдал ключи от квартиры бритоголовому адидаснику. Что поделать—долг платежом красен. Тем более, игровой, пусть и не карточный, но с казино связанный. Лучше так, чем по—другому. Авось, как-нибудь всё нормально пройдёт, мать не узнает, кражу менты спишут, а он будет свободен. И больше никакой игры!
    Однако всё оказалось иначе. Впрочем, сам молодой человек в широких штанах об этом ещё не догадывался.
    Адидасник же через два часа договорился о встрече с одним неприметным гражданином, работавшим юрисконсультом в фирме «Легион+». Последний и предложил задействовать незадачливого широкоштаного игрока в одном деле, благо последний был разрядником по стрельбе.




XXIV

-Ну бывайте, пацаны, -Артур попрощался с официантом и только что пришедшими охранниками и вышел на улицу. «Надо было куртку взять», -подумал он очутившись на вольном воздухе, -а то как то в костюме уже не очень.
-Артур Саныч, садись подвезу до дома, -неожиданно раздалось из стоящей рядом девятки.
Человека, который его окликнул, Артур видел впервые. Однако сомнений в том, что звал он именно его, не было.
-Привет тебе от Демидова, от Анатолия Михайловича. Надеюсь, помнишь такого?, -сказал неизвестный уже заводя свою машину.
-Не без этого, -настроение у Артура сразу же ухудшилось, захотелось выскочить, пусть даже и уже на ходу, из машины. Но что-то подсказывало, что и это не будет выходом.
-Ну как в «Эмке » работается, зарплаты хватает?, -продолжал сидящий за рулём девятки.
-Да так себе, а денег их же никогда много не бывает…
-Вот и я о том же. Кстати, меня Александр Ильич зовут. Надеюсь, мы с тобой сработаемся. Ты ведь, кажется, в ВУЗе учишься, на юрфаке?
-Есть маленько, -Артур действительно поступил на заочное в коммерческий ВУЗ на юридический, но учёбой по большому счёту это вряд ли можно было назвать—главное во время платить за учёбу, как легально, так и нелегально, преподавателю в конвертике.
-Юрфак -- это хорошо, сам его когда-то заканчивал…

XXV

    Молодой человек лет 25-и в пижонском костюме от какого-то иностранного товаропроизводителя протянул своему патрону кучу ксерокопий.
-Тут всё указано, по-моему это интересно, -лаконично заявил он.
Его патрон, директор «Легион+» минут десять читал бумаги, после чего задал несколько вопросов.
    Ситуация вырисовывалась интересная. Молодой сотрудник, официально его должность называлась «специалист по связям с общественностью», предложил связать убийство Старикова с делами давно минувших дней, а именно с процветавшей некоторое время в №-ске в начале 90-х пирамиде под названием «Супертрастинг».
    Уставшие от дефицита, краха банковских сбережений, инфляции, коррупции и прочих прелестей нарождавшейся демократии, жители №-ска с большим воодушевлением потащили свои кровные в только что открывшийся «Супертрастинг». Создателям последнего почти совсем даже не пришлось тратилися на рекламу—«сарафанное радио» сделало всё за них. Уже через неделю функционирования от клиентов не было отбоя—они ехали не только со всего №-ска, но даже из области, а на исходе месяца работы потянулись и из других регионов. Был снят офис в центре города, клиентам капали нехилые проценты, каждый новый тысячный клиент (причём вне зависимости от суммы вклада) получал в подарок 41-й «Москвич», каждый новый пятисотый—видеомагнитофон, каждый сотый—кофемолку. Через пару месяцев работы вокруг офиса стали то и дело расхаживать навороченные (тогда ещё такого слова жители №-ска не знали, но именно оно полностью соответствовало действительности) лица, громко рассказавшие друг другу и прочим клиентам о том, как благодаря «Супертрастингу» они отдохнули на юге, оделись от «Версачче» и прочая, прочая, прочая.  
    Длилась эта благодать месяцев пять. А затем, тёплым сентябрьским утром радостные клиенты прибыли за процентами и обнаружили… объявление. Из него следовало, что офис временно, исключительно по техническим причинам, переехал по адресу: проезд Строителей, д.15. Человек 10, наиболее ушлых, поняли, что их кинули. Остальные же бросились кто к домой, кто к знакомым за планом города, другие побежали звонить, дабы узнать, где же этот проезд Строителей находится. Вскоре, часа через два, все они встретились в посёлке №-ск—Сортировочный. На его окраине, близ советского долгостроя (что-то намечалось возвести в период развитого социализма, но затем всё перешло в разряд долгостроя, в перестройку же было свёрнуто окончательно) находилась избёнка с крохотным участком рядом с ней. В этом «бунгало» вместе со своим котом Васькой проживал ранее то ли шестижды, то ли семижды судимый Александр Александрович Иванов. В авторитетах он никогда не ходил, все свои плохососчитанные ходки был мужиком. Вряд ли можно описать его удивление, когда к нему ворвалась толпа разгневанных вкладчиков, требующих свои кровные. Впрочем, дело ограничилось полным вытаптыванием маленькой грядки с морковью (Иванов не успел её выкопать), пару пинками по Ваське, да отборным матом в адрес хозяина. Кто—то, впрочем, собирался приложить не то ногу, не то руку и к хозяину «коттеджа», но его отговорили. Ну или он сам…
    После этого вкладчики «Супертрастинга» рванули в центр города, уточнить: а). правильно ли был написан адрес на объявлении, б). есть ли в №-ске ещё один проезд Строителей, в). имеется ли в городе ещё что—нибудь «Строителей», ну там: улица, переулок и т.д. Ответ на первый вопрос был положительным, на два других—отрицательным. Узнав об этом, вкладчики начали митинговать в центре города, требуя выплаты дивидендов.
    Правоохранители разводили руками, говоря о неправильно составленных договорах и ещё о чём-то таком. Чиновники вещали о неотработанности законодательства. Тем временем у главного областного милиционера в пригороде вырос особнячок в 3 этажа, мэр купил для своего оболтуса—сынка BMW, а только что освободившийся Макар… Ну да, ладно, он тоже не пострадал. Часть вкладчиков тем временем основала Фонд защиты обманутых вкладчиков «Супертрастинга» и даже начала сбор денег под сколько-то там процентов в год… Глава «Супертрастинга», недоучившийся студент естественно—географического факультета пединститута, через пару месяцев дозвонился до корреспондента одной газеты из какого-то оффшора. Он заявил, что его преследуют бандиты, коррумпированные чиновники и недобитые коммунисты, мешающие ему нормально делать бизнес. Из—за них он, собственно, и вынужден временно покинуть страну. Однако он помнит про свои обязательства перед вкладчиками и обязательно их выполнить в полном и даже переполненном объёме. Дело в том, что он изобрёл уникальный метод, не имеющий аналогов в мире, позволяющий извлекать сверхприбыль буквально из воздуха. Этот метод признали гениальным все: Василий Леонтьев, Егор Гайдар, Константин Боровой и даже Виктор Ампилов. И сверхприбыль эта пойдёт во благо вкладчикам «Супертрастинга», если его (бизнесмена, а не метод, естественно) не убьют киллеры, которые упрямо идут по его следу.
    А потом всё улеглось: кому-то проломили череп, где-то раздалась несколько контрольных выстрелов, главный №-ский милиционер уехал на повышение в Москву, №-ский градоначальник подался туда же, благо его идеалом был Борис Немцов. Впрочем, последний утверждал, что протеже своему не помогал, а что тот обустроился исключительно самостоятельно. Электорат же пережил череду выборов, пару войн, дефолт и вспоминал о «Супертрастинге» лишь за рюмкой чая, пусть и с матом (в смысле, вспоминал).
    Специалист по связям с общественностью предложил связать ту поросшую мхом историю с убийством Старикова. Связующей нитью должен был стать наиболее значимый из всех «независимых» №-ских бандитов Саша Абхазец. Свой «псевдоним» последний получил за борьбу за независимость этой республики в начале 90-х. В Абхазию его занесло после Приднестровья вместе с какими-то казаками. После возвращения на Родину из Сухуми Абхазец перестал лезть в политические дрязги и начал применять полученный боевой опыт в делах сугубо криминальных. Примкнул он тогда к набиравшему силу Марчелло (не Мастрояни и не Липпи, естественно—так, один из №-ских каратистов). Тогда же с ними начинал и Тайсон. В уже далёком 95-м они ликвидировали всех №-ских «законников», кроме Макара, потом что-то не поделили, в результате чего Марчелло взлетел вместе со своим 600-м «другом» до 3-го этажа и приземлился лишь по частям, Тайсон стал человеком не  то №1, не то №2 в региональной криминальной табели о рангах, а Абхазец обрёл независимость. У него было кафе, он выбивал небольшие долги (от одной до 10 тысяч у.е.), не интересные Макару, Тайсону и их подопечным. Остальным он не сильно мешал, но и горевать от его исчезновения никто не стал бы.
    Кроме того, «связист» предложил связать Старикова с чеченским следом—в Абхазии воевали и чеченцы под командованием Басаева, в случае чего можно было пристегнуть и эти факты. То обстоятельства, что братья—вайнахи до этого не жаловали  (или не почтили своим вниманием) №-ск из-за малых финансовых потоков, крутившихся в регионе, только добавляло версии правдивости—в регионе появляется новая сила и грядёт новый передел собственности. Без руки Москвы, которую мог исполнить, и не без удовольствия, причём не только морального, нынешний «вице» в этой борьбе трудно будет обойтись….


XXVI

    По телевизору шёл не то «Бандитский Петербург», не то «Менты», не то один из их многочисленных клонов—понять было крайне сложно: одни и те же угрюмоватые хари, ботающие по фене, одинаково незамысловатые сюжеты и однотипно-туповатый юмор. Ни на какой оптимистический лад просмотр данного киношедевра молодого человека, лежащего на диване, не настраивал. У него всё время стоял перед глазами тот разговор.
-Фотография «клиента» будет?
-Нет, она тебе не нужна!
-Как я его узнаю?
-Ты его просто узнаешь. И, кстати, не думай нас надуть. Ты ведь прекрасно понимаешь, чем всё это закончится. Да и перестраховочный вариант у нас есть. Ну и плюс к тому перед его выходом мы тебе позвоним.
    Молодой человек понимал, что его ожидает что-то, смахивающее на сюрприз, причём весьма неприятный. Он щёлкнул пультом, встал с дивана, прошёлся по комнате и выглянул в окно на от самый подъезд, откуда на следующий день должны была выйти его жертва. После этого он сел за стол, уставленный яствами, заказанными им через специальную службу доставки—светиться в городе ему было совершенно ни к чему.

                        XXVII

-То есть ты предлагаешь навешать лапшу на уши про то, что Стариков получил доступ к деньгам из «Супертрастинга»?, -директор «Легион+» продолжал отрабатывать со своим «связистом» грядущую операцию.
-Доступа он не получил, просто он пошёл дальше в журналистском расследовании их газеты и вышел на след части средств, к которым был причастен Абхазец.
-Все статьи, которых, я согласен, у них в газете было больше, чем в других, пускай и не на много, подписаны не Стариковым, а Евгением Лосевым. Это что—псевдоним?
-Нет, то есть да. Псевдоним, но не Старикова, а корреспондента. Его на самом деле Игорь Клязьмин зовут.
-Вот видишь, несостыковка, -главный «легионер» усмехнулся, словно говоря: «Эх, молодёжь, молодёжь…»
-Да нет, тут тоже всё путём, -«связист» с жаром продолжал гнуть свою линию, -Клязьмин—Лосев собрал много материала, разумеется, не всё пошло в печать. Стариков же с течением времени всё довёл до ума и вышел на след бабок, к которым был причастен Абхазец.
-А если будут допрашивать Клязьмина?
-Ну, во—первых его ещё отловить надо. Мы пробили тут, он вскоре после того расследования подался в Москву. Занимается выборами. География—от Калининграда до Чукотки плюс ближнее зарубежье. В Москве живёт в Бутово, но в году дома бывает в лучшем случае месяц. Семьи у него нет, частенько меняет подруг, благо средства позволяют. Отдыхать предпочитает за границей. Кстати, именно там он сейчас и находится со своей новой подругой.
-Там, это где?
-На Кипре. Прибудет в Первопрестольную через два дня.
-А здесь, в №-ске у него кто остался?
-Ну, так, приятели старые если. Жил он раньше с матерью, она его воспитывала, но в 91-м умерла. Квартиру он продал перед отъездом в Москву. Через «Риэлтидрав», кстати. А номер мобильного меняет довольно часто—раза три в год как минимум.
Директору не понравилось высказывание подчинённого про «Риэлтидрав» (с этой фирмой по продаже недвижимости у него были связаны определённые воспоминания), но вида он не подал. Однако на заметку взял.

                        XXVIII

-Понимаешь, дорогой в чём дело, -сидящий за рулём отвернулся от дороги и взглянул в глаза молодому человеку в дегенератски—широких штанах, -у меня пари на днях, ну в смысле спор.
-Я понял, -скороговоркой ответил ему ничего на самом деле не понимавший незадачливый должник.
-Ну и замечательно. Мне ведь край. Хач один поганый давай орать в кабаке: «У вас русских и мужчин нэт!». Ну слово за слово, х…м по столу, ну и забились—он со своей стороны стрелка, я своего. Только ведь бойцы эти, хоть Сталлоне с Адиком те же (имелись в виду кредиторы его собеседника), они ж стреляют ну вообще никак. А мне главное нормально стрелка выставить, даже проиграешь чуток, я в обиде не буду!
-А стрелять по чему?, -молодой человек воодушевился—кажется, опасность, связанная с инсценировкой кражи в их квартире стала менее реальной.
-По движущимся мишеням, -лаконично ответил ему сидящий за рулём, -да не припухай ты, не друг по другу.
-А что за чёрный, он чеченец?
-Нет, но почти… короче кабардинец, но хрен редьки не слаще, тем более он где-то под Грозным, говорят, родился. Сука, короче….В любом случае тебе потренироваться сегодня надо! А на счёт гонорара не припухай—долг тебе простят плюс с меня пол тонны баксов, если победишь. Ключи тебе твои Адик со Сталлоне вечером сегодня подгонят. Да, кстати, вот ещё. Сделай доброе дело—тут кабак сейчас один будет, ты подойди к официанту и попроси хозяина. Ну типа, он очень тебе нужен. Его Александром звать. Если он выйдет скажи, что Сергей его на днях увидеть хочет. Начнёт спрашивать, что за Сергей, говори «Не знаю», мол попросили передать и всё… Если он по морде или ещё что, то с меня лавэ.

                        XXIX
    
Типичный оборотень—кожаные брюки, навороченные остроносые туфли, толстая цепь на накаченной шее—с деланной завистью говорил своему собеседнику: «Завидую я тебе, в Штаты едешь, навсегда. Типа, прощай немытая Россия… Богатый наследник, блин! А мне с преступностью бороться и бороться…»
«Не похоже, что б ты в последние несколько лет с ней боролся», -подумал про себя отъезжающий на днях на ПМЖ в США в прошлом браток, а ныне почти американец, имевший агентурный псевдоним «Ветров».
-Ты, значит пиши, в последний раз, понимаешь…
-Ну, как всегда, источник сообщает…
-Угу, -пробурчал оборотень, дожидаясь, когда его «барабан» напишет стандартную шапку, -что такого то числа (поставь позавчерашнее) встретил своего знакомого Александра Сухарева, известного также как Саша Абхазец, в сопровождении неизвестного мне ранее чеченца по имени Ваха. Абхазец заявил, что последний является его другом ещё со времён их совместного участия в грузино—абхазском конфликте. Ваха, по словам Сухарева, собирается разворачивать со своими земляками бизнес на территории №-ска и находится в настоящий момент в городе для сбора информации. Сухарев же оказывает ему консультационные услуги. На следующий день (поставь число) Сухарев при встрече с источником заявил, что стартовым капиталом в его новом бизнес—проекте, который он раскручивает вместе с Вахой, являются средства, аккумулированные в начале 1990-х годов фирмой «Супертрастинг», действовавшей на территории №-ска. Он сказал также, что недавно сумел «заткнуть рот» одному известному в городе журналисту, знавшего о судьбе денег, собранных у населения «Супертрастингом».
Оборотень взглянул на написанное барабаном, вытер с лица неизвестно откуда оказавшийся пот и продолжил:
-Ставь подпись! Последний раз, блин, барабанишь, сечёшь момент, а?
-Секу, секу, -готовящийся стать американцем и впрямь сёк. Когда-то, лет 5 назад он и мечтать не мог о том, что сорвётся с крючка, и вот оно свершилось!
-Извини, поощрительных дать не могу, да тебе теперь, наверное, и не надо…
«А то ты мне их давал», -подумал барабан, но вслух ничего не сказал.




                        XXX

-Ну что, поздравляю с долгожданной ничьей!, -экс—сотрудник 5-го управления КГБ СССР по Горьковской области с чувством превосходства взглянул в глаза своему партнёру, -кстати, а что это ты в Москву вчера звонил?
-В смысле, -у последнего затряслись поджилки, но он старался не подать виду, -ах, да зазнобе бывшей звонил, ничего гражданка такая я тебе скажу…
-Да я не о том, а о звоночке с мобильника!
-Ты, Ильич, что то путаешь, я ей с городского звонил, я с трубы таких звонков не делаю—дороговато ж, -бывший борец с бандитизмом улыбнулся.
-Я, дорогой, не о том мобильнике, что у тебя на поясе, а о другом. А звонок, меня интересующий ты сделал не зазнобе. А знаешь кому?
-Нет, сам в догадках теряюсь, -«главное не выдать себя, вдруг да и обойдётся!», -подумал экс-мент.
-А я тебе скажу. Собеседником твоим был Ахмад Ибрагимов, сотрудник службы безопасности ООО «Мобил—сити» . Сам Ибрагимов по национальности чеченец, родом он из Чечено—Ингушетии. Кстати, в 2001-м у него там погиб брат Ширвани… Ничего тебе эта история не говорит!?
-Ильич, извини, бес попутал, -в этот момент бывший борец с бандитизмом выглядел как маленький нашкодивший школьник, -я ж приятное с полезным совместить хотел! Ну, ты, понимаешь, да! А бабки он скоро перегонит, хочешь всё себе бери—мне ничего не надо! Ты их заслужил ведь!
-Хватит ныть! Без меня шагу не делай, может всё и обойдётся…


                        XXXI

Юрисконсульт “Легион+” похлопал строгоадидасного своего товарища по плечу: «Значит так, бери своего кента и срочно дуйте на вокзал. Берите билеты до Москвы или хотя бы до Нижнего! В поезде не скандальте, но постарайтесь, что б соседи по купе вас запомнили. Возвращайтесь через пять дней. Расписку этого придурка отдайте мне. Если будут вопросы, говорите, что долг свой он погасил. Ну вот и всё!»
-А деньги, -пробасил любитель модной одежды времён великой криминальной.
-Ах да, забыл совсем, на возьми, тут сколько договаривались, можешь не пересчитывать!
-Да я верю…
    



                    XXXII

    Ситуация криминальному репортёру «Жёлтых страничек» Шкатову не понравилась сразу. Дело даже не в мучившем его с утра похмельном синдроме (что поделать, Анечке перепала нехилая сумма от её отца, она потащила с собой Ниночку, Мачоса и Шкатова в ночной клуб, далее лучше не вспоминать…), просто какое-то шестое, седьмое или ещё какое-то чувство предупреждало криминального репортёра об опасности. Вместе с тем, его собеседник, нагло разбудивший его в пол девятого, никак не собирался угрожать ему (во всяком случае, видимых угроз он не проявлял). Он также мучился похмельным синдромом (на самом деле маскировка—сотрудник «Легион+» усиленно «косил» под товарища, связанного с криминалом, но к большим деньгам доступа не имеющего) и попросил Шкатова угостить его пивом. Криминальный репортёр был вынужден взять сразу 3 кружки столь желанного напитка (две себе, одну—собеседнику) и с неудовлетворением заметил, что средств в его бумажнике не так уж и много. «Что ж там вчера—сегодня было?», -с ужасом подумал он.
-Ты пойми, командир, тут тема интересная, а мне светиться опасно, -отпив якобы с наслаждением, собеседник Шкатова продолжил своё повествование. Из сказанного им акуле пера из «Жёлтых страничек» более всего понравилось то, что его читают и ценят в криминальной среде. Остальное же можно было свести к следующему: друг его собеседника вписался в убийство Старикова, но оставил подробное описание всего, что ему было известно, а также надиктованную ему исповедь киллера, ликвидировавшего Старикова. Кроме того, в случае своей кончины или же смерти киллера, собеседник Шкатова обещал переслать ему некую видеокассету. За откровения вписавшегося требовал он не много ни мало 500 у.е. Шкатов, естественно, пытался развести товарища, даже отнюдь не пухлый свой бумажник демонстрировал, но собеседник доводов не принял и посоветовал тряхнуть редактора, обещая в противном случае слить материал Юрию Гагарину.
    Эта угроза не только подстегнула Шкатова, но и заставила его голову болеть ещё больше (даже 3-я, дополнительная кружка пива не помогла). Как известно, Юрий Гагарин был не только космонавтом, причём первым в мире, но и прямым конкурентом Шкатова, а именно криминальным репортёром «№-ского еженедельника» (речь, естественно, о полных тёзках). В прошлом он (Гагарин—журналист) отпахал несколько лет в органах, после чего подался в журналистику. Сперва он косил под Александра Невзорова, а затем нашёл свой стиль и имидж. Связи в органах ему также отнюдь не мешали, но очень даже помогали во «второй древнейшей». По сути, Шкатов был его единственным конкурентом в регионе. Соперничество обострялось, и никто не хотел уступать.
    Новый главный редактор всех газет, выходящих в холдинге, включая и «Жёлтые странички», бывший до недавнего времени замом Старикова, выслушал Шкатова холодно, на его просьбу отсыпать 600 у.е., дал лишь 200. Про остальные же он ехидно произнёс: «У вас там с Мачосом что, всё так же, если с утра виноват, но не помнишь перед кем, то вечеринка удалась!?» После этого он прочёл криминальному репортёру лекцию о вреде пьянства и велел: а). торговаться с утренним собеседником до последнего, б). опираться на собственные силы, в). в крайнем случае обращаться к руководству, то есть к главному редактору и, наконец, г). закодироваться. Дождавшись обещанного звонка, Шкатов выполнил первые три пожелания (даже занял под будущую книгу про криминальную жизнь №-ска, которую он начал писать), мягко перетекавших в приказания (исполнение четвёртого он решил отложить). Шкатов даже сбил цену на откровения до 400 баксов и вечером стал обладателем папки с 10-ю листами формата А4.

                    XXXIII

-Больше ничего заказывать не будите, -улыбнулась официантка, симпатичная девчонка лет 20-и.
-Нет, -киллер тоже улыбнулся ей в ответ.
Пригласить бы её к себе, а потом… Послать бы всех и прежде всего Александра Ильича в заоблачные дали. А лучше всего просто заснуть, проснуться, чтоб официантка рядом, и ничего и никого больше: ни «заказов», ни Александра Ильича с компаньоном, даже прошлого не надо—пусть будет одно только будущее… Киллер даже взглянул куда-то вдаль от таких перспектив, но осознав всю их нереальность, принялся методично уничтожать принесённую еду.
    Прервал его телефонный звонок от ненавистного Александра Ильича.
-Значит так, дорогой, на тебя вышли. Менты. Поезжай по адресу: улица Ковалёва, дом 17 квартира 58. Она на втором этаже. Телефон выброси, а лучше сделай вид, что ты его забыл.
-Как поддерживать с Вами связь?, -киллер спросил твёрдым голосом, пытаясь сохранить присутствие духа.
-В квартире есть телефон, но звонить тебе буду я. Ты—только в самом крайнем случае. Тебе сейчас главное отсидеться, а я пока урегулирую ситуацию. Если получится, конечно… На квартире тебя сейчас ждёт бабулька. Денег ей не давай—не счёт остального (ну в смысле в нужном объёме) она в курсе. Продукты тебе припасены, так что из квартиры ни ногой!

                    
XXXIV

-Ситуация немного изменилась, -собеседник прибывшего в №-ск на «копейке» киллера говорил немного растягивая слова, -сейчас тебе надо пару часов прогуляться по городу. Пользоваться только общественным транспортом! Погуляй по центру города, мороженого поешь, отдохни.
-Зачем?, -киллер почесал подбородок, обдумывая, чтобы все эти указания значили.
-За надом! Будешь много знать—скоро состаришься. Да не волнуйся ты, за эту прогулку мы тебе премиальных выпишем…. Чеки только на мороженое сохрани.
-Ну надо, так надо…

                    XXXV

В то время, пока один из киллеров добирался до своего нового убежища, а второй гулял по №--ску, Саша Абхазец ехал к своей любовнице. Метрах в 100 от её дома неожиданно зазвонил его мобильный, заполнив салон «Владимирским централом»—что поделать, музыкальные пристрастия независимого бандита были сформированы в ещё эпоху великой криминальной и с той поры не претерпели существенной трансформации.
-Да, слушаю, -не слишком любезно прервал он свою любимую мелодию. Номер звонившего ему был неизвестен.
-Дарагой, привэт тэбэ из Абхазии!, - с излишне ярко выраженным акцентом произнесли на том конце провода.
-Кто это?, -Абхазец был не склонен безропотно сносить разного рода шутки.
-Сейчас узнаэшь!
    Через несколько секунд после этой реплики раздался взрыв, и Ауди героя нескольких горячих точек на просторах бывшего СССР взлетела на воздух вместе с водителем. Подорвали его радиоуправляемым фугасом. Таким способом часто пользовались и продолжают пользоваться в Чечне.

                    XXXVI

Киллер лежал на тахте на конспиративном жилище и смотрел в потолок. Наверное, даже можно сказать тупо смотрел.
Интересно, почему я не помню глаза Александра Ильича, -подумал он, -даже глаза Демидова помню, они у него были карие, а Александра Ильича нет. Да и вообще, я описать его даже не могу.
Неужели из ВСЕГО ЭТОГО можно вырваться!? Как!? Рвануть, прямо сейчас, бросив всё. Рвануть в никуда с минимумом шансов на успех.
«Помните, Артур Александрович! Родне Ибрагимова доказательства не нужны!», -это говорил сперва Демидов, затем в Нижнем Ильич, который не—Ленин. «А в Нижнем им Вас найти—раз плюнуть. Или два…», -а это уже Ильич, на пути из «Эмки» на Веденяпина, где жил Артур. Демидов, в принципе что-то такое же говорил, но по—другому. А этот в лоб. Как давно и одновременно недавно это было. То ли вчера, то ли целую жизнь назад.
Футбол, Лия, пацаны из двора, вступительные в универ, даже первая стрелка на Мещере – такое ощущение, что всё это было в другой жизни. А может, наоборот, Чечня, может вся, а может только после той ночи в Аргуне – это в другой жизни. Или это просто сон, который пройдёт, если проснуться. Мало ли что приснится, особенно с перепоя. По обкурке такое не снится – там сны цветные и нереальные, но не жуткие, а тут… Наверное, надо просто проснуться и пойти к маме. Артур вспомнил, как когда-то, когда ему было 6 лет, ему приснилось, что он оказался в чаще и его чуть было не съел волк. Волк был даже не серый а какой-то рыжий. Как он (Артур, а не волк) проснувшись, заплакал, и как мама утешала его. Даже шоколадку он тогда съел целиком, хотя обычно она всегда давала ему только дольку.
Вот уж действительно: не давно было, а в прошлой жизни!
Хотя, кто его знает, а может ему просто чечены снились, они ж ведь тоже волки… И рыжий волк не случайно был—именно с таким цветом волос чичу Артур завалил первым.  Ну, может и не первым, там же палишь и не видишь иной раз куда, но его он запомнил. Это было под Аргуном, их обстреляли сначала из РГД, а потом пытались добить из калашей. Задержись тогда Артур на секунду—и всё, тот рыжеволосый чича с карими глазами завалил бы его, и сейчас не было бы никаких проблем… Лицо же того чеченца, совершенно не похожее на первый взгляд на кавказца (Артур уже знал к тому времени, что многие чечены смахивают даже на русских, и лишь рубленые черты лица говорят об их истинной национальной принадлежности), навсегда врезалось Артуру в память. Странно, оно, виденное буквально несколько секунд врезалось, а ни демидовское, ни александр—ильичёвское нет…
Из раздумий его вывел телефонный звонок.
-Пока всё плохо, но я разруливаю ситуацию. Судя по всему, ты погорел на отъезде от дома, где жил клиент. Тебя бабулька срисовала. Моя коллега, кстати, в смысле раньше служила…, -Александр Ильич покашлял в трубку, но я думаю, с ней мы управимся… Так что не вешай нос и не высовывайся из квартиры. Всё на контроле.

                    XXXVII

-Сенин, не забыл, завтра в 9.00 чтоб как штык у входа в отдел! –замначальника отдела ещё раз зашёл напомнить о сверхважной операции, в которой Сенину предстояло принять участие.
    В городе полным ходом шла борьба с прогульщиками. В смысле со школьниками, прогуливавшими  уроки и проводившими вместо этого время в компьютерных клубах. В принципе, проверять должны были сотрудницы ГорОНО, они, собственно, занимались этим уже вторую неделю. Однако уже на второй день борьбы за посещаемость один излишне компьютеризированный девятиклассник ткнул проверяльщицу в бок заточкой. Последняя, правда, выжила, но руководство приняло решение оказывать содействие силами сотрудников МВД. Подошла очередь и Сенина.
«Слава Богу, форма вся нашлась», -ещё раз похвалил он себя за бережливость, вспоминая, как вчера вечером, в районе 11-ти вечера рылся вместе с матерью среди одежды и отыскал всю форму в целости и сохранности. Звягин, которому предстояло помогать в борьбе за посещаемость послезавтра не обнаружил ботинок и галстука. Брюки, впрочем, также ему пришлось выпрашивать у кореша из ППС, так как его форменные штаны сильно пострадали после возделывания в них тёщиного огорода. А приказ был прийти в форме. В противном случае обещали лишить премии.
    Разрулив ситуацию с начальством, Сенин отправился на встречу с «барабаном». В коридоре его остановил Саша Бакинец (это не фамилия, просто службу свою он начал ещё при советской власти в Баку).
-Слыхал, дело какое, -остановил он Николая, -Палыча гестаповцы повязали!
-Да ну, -Сенин даже не понял, что сказать на эту новость.
-Да не, информация—верняк, хотя ещё об этом и не известно как бы. Палыч тут на днях отморозкам одним по шеям накостылял. Со службы шёл, ну и драчку одну разнял. А теперь вот отморозки заяву настрочили.
-Погоди, когда это было, он мне не говорил ничего.
-Да на днях… Да и чего говорить, ну вписался в темку—гражданину помог. Сам подумай, трое на одного, да ещё с «розочкой» —разве честно?
-Так терпила  ж есть, ну в смысле кому он помог. Он подтвердит…
-Что он подтвердит… Слинял он, как Палыч ему на помощь пришёл. Ни слуху, ни духу. А прочие граждане сам знаешь, как растениями были, так ими и остались. Ещё ладно, если против Палыча свидетельствовать не будут.
-А хоть суть заявы в чём?
-Да х.. его знает. Ну, наверное, шли ребята, пили пиво и беседовали тихо—мирно о спорте и политике. А тут подошёл пьяный мент и давай приставать. Они и так и сяк, отстаньте, дескать, дяденька, мы—мальчики примерные, а он им по голове. Так, что превышение полномочий в чистом виде. Одно хоть радует—в рейд этот дебильный по компьютерным клубам идти не надо. Тебя, кстати, отправили?
-Угу, завтра, -переваривая случившееся с Палычем на автомате ответил Сенин.
На второй план отошли даже мысли о том, как выйти на  Александра Бродского, уже не один год жившего в Нижнем Новгороде и, по слухам, собиравшегося уехать за границу.

                    XXXVIII

-Извините, а у Вас соли не будет, -стоящая на пороге девушка виновато улыбнулась, -а то у нас кончилась, а в минимаркет идти.., -она сделала паузу, буквально заставляя киллера самого догадаться, что же ей в минимаркет идти лень, страшно или что-то ещё. –Ну вот я и решила, так сказать, по-соседски…
Киллер, для которого звонок в дверь был полнейшей неожиданностью с интересом оглядел свою соседку.  Она была несомненно хороша, эта брюнеточка среднего роста, слегка пухленькая с большими, даже огромными выразительными глазами и ямочками на щёках. На ней был белый халатик с каким-то замысловатым красным узором и большие тапки в виде собачки.
-Сейчас посмотрю, -киллер не закрывая дверь пошёл на кухню. Была ли там соль или нет, он ещё не знал. Впрочем, через несколько минут поиска небольшая солонка всё же нашлась.
-Возьми, приятного аппетита. Кстати, после ужина можешь зайти—кино посмотрим, -киллер произнёс эти слова совсем не будучи уверенным, что его соседка выполнит его просьбу. Какого же было его удивление, когда через полчаса она вновь позвонила в дверь. На этот раз в руках у неё кроме солонки был фотоальбом.
-Одной дома, знаете ли, скучно, вот я и решила воспользоваться Вашим приглашением. Да и лицо у Вас доброе и умное—жена Ваша будет чувствовать себя за Вами как за каменной стеной. Вы ведь сейчас не женаты?
-В общем нет, -киллер даже поразился не столько лестной характеристике, сколько напору, исходившему  от соседки, которая даже не осознавала этого.
-Меня Ксюша зовут, а Вас?
Киллер на автомате произнёс своё имя, забыв, что в случае чего он собирался представиться совсем иначе.
-Может телевизор посмотримте, -соседка продолжала быть инициативной. «Интересно, почему она не кажется мне наглой», -подумал киллер пристально смотря на неё.
-А Вы хорошо знаете местные каналы, а то я ведь в №-ске совсем не давно. Мы в Комсомольске—на--Амуре жили, а сейчас переехали, точнее переезжаем. Там учиться в общем-то негде, а здесь я в университет поступать буду, на исторический. А Вы где учились?
-Да так было дело, на юрфаке….
-Здесь?
-Нет, в Нижнем Новгороде.
-Мы тоже сначала в Нижний Новгород переехать хотели, но не получилось, но ведь №-ск тоже хороший город, правда?
-Не без этого. «Интересно, почему она, такая замечательная и немного наивная, зашла сейчас ко мне? Может быть, прав был Олигарх, которого незадолго де его, киллерского, дембеля увезли в госпиталь в Моздок. Может быть эта соседочка—награда ему за всё, хорошее и плохое? А может быть даже какой-то знак? Но откуда…
-А знаете, почему я к Вам зашла после ужина? –продолжала щебетать своим низковатым, но весьма приятным голоском Ксюша, -мне, когда я в 8-м классе училась во время болезни принц приснился. Ну, настоящий такой! Так вот: у него лицо как у Вас было, один в один!
Сложно сказать, что подумал после этой реплики киллер, одно можно было сказать точно: «В аду, каковым становилась его жизнь, таких девушек не должно было быть!»
        



                XXXIХ

-Какой Бродский?, -замначальника РОВД взглянул на Сенина так, словно последний собирался допросить кого-то из депутатов ГосДумы или, на худой конец, публично помочиться в актовом зале райотдела. –Информации от агентов навалом—чечены в город рвутся!!! Журналюги и те всё знают, -с этими словами он потряс над головой свежим номером «Деловой газеты», в которой на первой полосе была опубликована статья Шкатова, -а ты, твою блин, Бродского какого-то вспомнил.
-Но агент…
-Что агент!?, -лицо замначальника стало багровым (наверное, от излишней любви к излюбленному русскому напитку), -ты должен знать, что агент агенту рознь. Твой как гнал, чай поди, фуфло, так и гонит. Ещё надо будет разобраться, сколько ты на него с оперрасходов истратил… Тебе страна деньги на дело доверила, а ты!? Смотри, неполное служебное ещё никто не отменял! (после этих слов сидевший рядом что-то шепнул замначальнику, наверное, напомнил про недоукомлектованность убойного отдела, а проще говоря о том, что в случае изгнания опера Сенина раскрывать убийства и тяжкие телесные в районе будет просто некому).
    Тем временем в Москве Александр Бродский, уроженец №-ска упаковывал свои вещи. На душе у него было всё спокойно—все его детские враги получили по заслугам. Его психоаналитик даже обещал, что вскоре после мести у него всё будет в порядке. Абсолютно всё. И он в это верил.

                XXXХ

    Сосед Артура Женька Кондратенко почесал выколотого у него на правом предплечье Змея Горыныча.
-Не, Тёмыч, надо так надо… Если, что звони—поможем, конечно, без базара. Я Лариске звонил, приютит она тебя. Про бобосы  только не забудь, а то сам знаешь…
-Само собой, -мысленно Артур уже был в городе, на квартире у Женькиной знакомой. Там он решил некоторое время переждать, а там будь, что будет. Есть шанс, что новоявленный знакомый Александр Ильич не найдёт.
-Она девка нечо, письма мне в лагерь писала. Я даже жениться думал…
-Спасибо тебе ещё раз, побегу я!, -Артур буквально рванул на выход.
-Ну удачи, братуха, она тебе, по ходу потребуется!
    Видимо, плохо Женька её желал—на следующий день не успел Артур спуститься во двор (он хотел купить в минимаркете еды себе и Ларисе), как на первом этаже его резко рубанули по почкам, уложили на пол, после чего пронырливые руки начали шарить по карманам.
-Есть, товарищ капитан, как Вы говорили!
-Ну и славно, -невидимый капитан после этого наклонился к лежащему на полу Артуру и буквально ткнул его в лицо удостоверением:
-Давай знакомиться, братан недоделанный, меня зовут старший оперуполномоченный Коноваленко. Я из угрозыска, Нижегородский РОВД.
После этого он открыл дверь квартиры, где они были в засаде и громко позвал кого-то, -кстати, бумаги при нём нет, что он ствол типа нашёл и несёт сдать?, -это он уже обратился к своему напарнику.
-Нет.
-Да, промашка… Умные люди каждый день такие бумаги пишут, и всё равно бывает сидят, а тут всё настолько запущено.
-Итак, товарищи, прошу обратить внимание, -Артур, лежавший к тому времени на заплёванном полу сумел повернуть голову и увидеть вышедших на лестничную клетку понятых—дедульку и бабульку преклонного возраста, -у данного гражданина в карманах найдены следующие предметы, -после этих слов капитана его напарник ещё раз залез сперва в карман брюк, затем во внутренний карман кожанки Артура. В первом случае его добычей стали 200 рублей, немного мелочи, ключ от квартиры и.. пакет анаши, именуемый в просторечии балабасом.  Во втором—пистолет системы «Макаров». Естественно, что обе запрещённые УК находки оказались у Артура буквально за секунды до изъятия при понятых.
    Часа через два после этого, уже в кабинете в Нижегородском РОВД капитан смотрел в какие-то бумаги, словно ожидая что-то от сидящего напротив Артура.
-Ну, что, -прервал он наконец затянувшееся молчание, я ведь как вратарь, Коноваленко, он шайбы ловил, а я, вас, братанов! И уверяю тебя, умею это делать ничуть не хуже! Пока я добр, пиши явку с повинной!
-В смысле, -Артур потёр ушибленную при задержании кисть левой руки.
-В смысле, сверху—явка с повинной. Можешь крупными буквами. Далее, ниже—я, Родионов Артур Александрович, проживающий там-то, добровольно явился в Нижегородский РОВД с целью сдать имеющиеся у меня пистолет системы «Макаров» и вещество растительного происхождения зелёного цвета, проданное мне в качестве анаши. Пистолет системы «Макаров» я хранил у себя дома в течении… Сколько ты его, кстати, хранил?
-Нисколько… Капитан, а может… Да Вы ж понимаете, что ствол и дурь не мои.
-Я тебе не капитан, а товарищ капитан. Это во—первых. А во—вторых, может и не твои, но изъяты у тебя. С понятыми! Ну, не хочешь писать—не пиши. Тебе же хуже—лет на пять эти находки потянет.
-Я требую адвоката!, -Артур мучительно думал, откуда у этой истории растут ноги, понимая, что разгрести её он может только сам и на свободе.
-После санкции следователя, а пока сиди и думай. Я ведь тебя не просто так задержал: секи момент—информация появилась, что ты чёрных доить хочешь. Я тебя понимаю—они суки, ты в Чечне служил, тут базара ноль. Но тема такая вырисовывается: хачи объединятся, начнёт в Нижнем война. Наши братаны с ненашими, а мы все, правильные менты будем днить и ночевать на службе. Меня и так дочка едва узнаёт, я её почти не вижу, а тут вообще караул. Вот и подумай сам, нужна нам твоя активность или нет!?
-Товарищ капитан, да не хотел я…
-Все так говорят. Худяю я с вас, братанов. То орёте, типа мне тюрьма—мать родная, а как до дела доходит, так адвокатов нанимаете, бабосы им немерянные платите и всё такое прочее… Да и пацан ты вроде ничего—за Родину кровь проливал, да и не судим ранее. Только один момент учти—я сейчас могу с тобой разговор прекратить, и отведут тебя в камеру. А там два армяна, оба мастера спорта—один по самбо, другой по тяжёлой атлетики, и оба, заметь, тяжеловесы. Дагестанец там же, хоть и шпиндель, но ногами машет дай боже. Не то каратист, не то у-шу—в жопу укушу. Ну и трое тормозов-таджиков. Вот и думай, у нас, конечно, учёт и контроль, но… Случится может всякое—отвернулся наш сотрудник, и получай привет с юга, раз, другой, третий. Заодно и я может на твоём случае пойму наконец, как информация у братанов передаётся. На самом деле, 10 лет работаю, а понять не могу—вроде не должна передаваться вообще, а бежит со скоростью света. Ещё в камеру не перевели, а там уже всё, что нужно, про тебя знают. Вот так вот!
-Дайте хоть чуток подумать, -мыслей у Артура не было никаких, но как никогда надо было взять паузу.
-Фули думать, ты ж не Каспаров с этим, как его, Крамником. Пиши давай явку и дело с концом. Заметь: пока ты тут думаешь, у меня на земле по статистике совершена одна квартирная кража и отжато пол-сотового телефона.
-Как это пол-сотового?
-А так, посидишь ещё столько же—будет отжат целый, так что пиши, не отвлекайся. Помни—учтут явку, получишь года три с учётом боевого опыта и отсутствием судимости. А там, глядишь, амнистия или УДО , так что года через два после суда будешь на воле. Ну, может, правда, тубик подхватишь или гепатит, но ведь по сути ты сам виноват…
    Впрочем, отвлечься пришлось. Виной тому был здоровяк лет 40 в сером джемпере. Он заглянул в кабинет, взглядом вызвал опера в коридор, о чём-то там пошептался с Коноваленко, после чего сам зашёл в кабинет. Опер же так и остался за дверью.
-Привет. В смысле привет тебе от Александра Ильича, -тихо, глядя в окно произнёс он. –А теперь слушай внимательно, -он резко приблизился к Артуру, сел на стул, на котором до того восседал Коноваленко и заглянул Артуру в глаза как в душу, -у тебя отсюда два пути. Первый: я ухожу, а ты остаёшься. Ведёшь себя хорошо, язык за зубами держишь—будет так, как тебе говорит Коноваленко, но это вряд ли. Ведёшь себя плохо—либо на зоне сдохнешь, либо на воле. По-любому! Вариант второй: мы уходим отсюда вместе. Все, включая Коноваленко, забывают о сегодняшнем. Ты делаешь, то, что будем говорить тебе мы. Помни, то, что происходит с тобой сейчас—лишь малая толика того, что мы можем с тобой сделать! На раздумье тебе 5 минут, время пошло.

                XXXХI

-Рад приветствовать, весьма рад, -буквально источал благожелательность президент АО «XXI век--№-ский», а также член кучи благотворительных фондов и даже депутат ОЗС. Прошлое его, правда, было отнюдь не столь кристально чистым—он успел дважды отсидеть—сначала за кражу, затем за разбой, после второй «ходки» неплохо обрёл себя в рядах братвы, строившей великое криминальное будущее в соответствии с заветами паханов, развязавшими великую криминальную. В отличие от менее задачливых бойцов и бригадиров судьба берегла его то ли для истории, то ли ещё для чего-то. В результате сейчас президент АО «XXI век--№-ский» имел возможность отойти практически целиком от криминала и даже стать политиком. Своего гостя—заместителя директора «Легион+»—он встречал в своей новой «игрушке»--мебельной фабрике, которой он очень гордился. В общем-то, положа руку на сердце, было чем. В прошлом это было оборонное предприятие, в период приватизации ушедшее сперва трудовому коллективу. Через несколько же месяцев трудных бесед с этим самым коллективом новым владельцем стал молодой человек 21 года от роду. Сей акселерат постоянно появлялся на предприятии в строгом деловом костюме от фирмы «Адидас», его череп неизменно был тщательно выбрит, а щёки украшала четырёхдневная щетина. Сверх того, юноша был владельцем не только завода, но и широченных плеч. Управлять ему довелось лишь 4 месяца—по их истечении он был расстрелян в подержанном «Мерседесе» на пути к своей любовнице—учащейся ПТУ. Через несколько дней ему на смену пришёл товарищ лет 40, в стареньком пиджаке и не менее старой рубашке под ним («Мне на шмотки типа по х..!»). Правую кисть нового владельца украшала церковь с 4-мя маковками (этим «узором» дело, разумеется, не ограничивалось), тяжёлый кашель выдавал активную форму туберкулёза. Впрочем, это трудноизлечимое заболевание, от которого он пытался спастись с помощью барсучьего сала, пропитавшего своим ароматом его кабинет, не стало причиной скорой смерти—таковой являлся гранатомёт, благодаря выстрелу из которого  незадачливый собственник перебрался в мир иной. После него владельцы менялись с калейдоскопической быстротой: армянин Ашот (он запомнился тем, что успел оказать знаки внимания всем без исключения работницам предприятия-и это всего-то за 3 месяца!),  двое мастеров спорта по штанге, неудачливый боксёр—средневес (этот вечно маялся головными болями и периодически терял суть разговора), бывший физрук в сельской школе (на заре 1990-х он прославился умением в рекордно сжатые сроки отрезать оппоненту палец, а ведь когда-то тоже сеял разумное, доброе, вечное…), урка с псевдонимом Промокашка, патриарх №-ского рэкета Саша Сибиряк по фамилии Мамин (он обложил владельца кооперативного туалета ещё в далёком 1988-м) и ещё несколько менее заметных персон. В это время производство практически встало, цеха сдавались под склады, работающие не получали зарплату, загородный дом отдыха перепрофилировали под центр релаксации для братанов из ОПГ, контролировавшей предприятие, а на территории заводского пионерского лагеря «Звёздочка» выращивали коноплю. Пару раз случались митинги, впрочем, ходят слухи, что их организаторы устраивали их в тесном контакте с хозяевами дабы просто выпустить пар народного недовольства. Затем на завод пришёл молодой, продвинутый менеджер в очках в тонкой золочёной оправе, говоривший по-английски и закончивший в Москве не-то «Плехановку», не-то 4 курса Международного независимого бизнес—колледжа . Он постоянно говорил с кем-то по мобильному, употреблял слова «франчайзинг», «фьючерс» и «брендинг» и вообще производил впечатление порядочного человека. Ему удалось взять кучу кредитов, один так даже в Москве. Впрочем, через несколько месяцев остатки всех оборотных средств оказались в оффшоре, а сам продвинутый менеджер то ли за границей, то ли на кладбище. Завод встал окончательно. Спас его нынешний политик и предприниматель, а также меценат и благотворитель,  тогда же ещё бригадир, известный в мафиозных кругах как Серёжа Палермо. Криминальный мир ему в то время был узок—подняться выше было невозможно, амбиции же требовали немедленного удовлетворения. В результате областная власть через нынешнего второго по значимости «легионера», тогда ещё борца с преступностью, договорилась с Палермо о покупке последним захиревшего предприятия с обязанностью поднять на нём производство. В обмен Палермо делался честным бизнесменом со всеми вытекающими отсюда последствиями, включая возможность стать политиком регионального масштаба (само соглашение включало ещё ряд пунктов, не имеющих, впрочем, отношений к нашей истории).
    Минут 10 Палермо рассказывал «легионеру» о своих успехах в подъёме производства, во вкладе в удвоении ВВП и прочих успехах, стремясь сложить беседу в свою пользу. То, что разговор будет хоть в чём-то неприятным для него, Палермо не сомневался. Он вообще не любил встречи с «легионером», включая всяческие презентации. Даже последний день милиции, куда он отныне был приглашён как депутат, благотворитель и прочая, был для него испорчен из—за прихода на это же мероприятие его нынешнего собеседника.
    Дослушав монолог Палермо о ВВП и прочем, «легионер» с места в карьер перешёл к главному.
-Взрывать тебя пора, дорогой. Вместе с джипом, естественно!, -про джип было сказано тоже не случайно—свой чёрный «Мерседес» Палермо буквально боготворил.
Выслушав отповедь Палермо, «легионер» продолжил гнуть свою линию:
-Под чехов работать будем, под чехов… Кстати, допинг у меня для тебя есть. Так, что ты мне не откажешь. Смотри сюда, -с этими словами «легионер» извлёк из папки не ксеро-, но даже фотокопию, -на читай, думаю тебе писулька понравится! Прикинь—столько лет обходился, берёг, а сейчас вот решил тебе показать. У меня, естественно, ещё один экземпляр есть, ну да это сам это знаешь…
Палермо взял бумагу в руки, и буквально затрясся:
«Источник сообщает, что в среде осужденных чеченской и ингушской национальностей в настоящее время готовится массовое выступление против администрации ИТК. Приурочено оно к 40-летию депортации чеченского и ингушского народов в Казахстан. Инициатором решения о массовых беспорядках является некий Хож—Ахмед, отбывающий наказание в одном из ИТК то ли в Татарской АССР, то ли в Пермской области (источник точно не знает в какой). В 5-м отряде ответственными за организацию беспорядков являются чеченцы Адам Багаудинов (1-я бригада), Махмуд Мальсагов (2-я бригада), Анзор Атгериев (3-я бригада), Салауди Салимгиреев (4-я бригада), Джохар Магомадов (6-я бригада), Ваха Шихсаидов (7-я бригада), Мовлади Магомадов (8-я бригада) и ингуш Руслан Мужухоев (5-я бригада). Для успешного проведения бунта в 5-м отряде осужденными собрано 3000 рублей, в сборе принимали участие и русские, причём источник совместно с Опришко А. (осуждён по ст. 144) и рецидивистом Рудько В. (ст. 144, 145) были ответственными за сбор денег с русских.  Собранные средства отданы на хранение смотрящему за бараком Салимгирееву Салауди. Относительно остальных отрядов источнику известно лишь, что во 2-м отряде организацией бунта занимается осужденный за кражу Дени Турлоев, а в 6-м рецидивист Солта Сулейманов. Также из разговоров других осужденных источнику стало известно, что аналогичные приготовления ведутся осужденными чеченской и ингушской национальностей в ИТК строго режима в Наурской, СИЗО г. Грозного и в тех ИТУ Ставропольского края и Дагестанской АССР, где имеется достаточное количество осужденных чеченцев и ингушей. В 5-м отряде к бунту могут примкнуть также и отрицательно настроенные осуждённые других национальностей, в том числе и русские. Определённую помощь готовы оказать контролёры ИТК Хамид Гилагаев и Алексей Степанов (последний за взятку в 500 рублей), а, возможно, и оперуполномоченный Хусейн Терхоев (звания его источник не знает, но, кажется, он старший лейтенант).
Источнику представляется необходимым срочное этапирование осужденных Салимгиреева, Багаудинова, Мальсагова, Шихсаидова, Мужухоева, Турлоева, Сулейманова, Д. и М. Магомадовых в ИТК, расположенном в центральных областях РСФСР или в другой союзной республике или же на крытую тюрьму (например, в г. Новочеркасск).
09.01.1984.  
Коваленко».
-Ну что, Коваленко, вспомнил про братьев—чеченов? А прикинь, если они эту бумаженцию прочтут, а?  Залезу вот сейчас в Интернет (кстати, тут «легионер» брал собеседника на испуг—компьютер он так и не освоил), найду адрес какого-нибудь чеченского землячества. Неважно, в Ярославле там, Ростове или ещё где. И пошлю туда. И всё—был Палермо и нет. Абыдно!
В итоге стороны пришли к консенсусу—Палермо получал кое—какие льготы от будущего губернатора (подробности стороны обещали друг другу обсудить позже), джип же, правда без владельца, должен был быть взорван через несколько дней. Электорату же предполагалось объяснить произошедшее новой вылазкой злых чеченов против честного и принципиального предпринимателя.
                XXXХII

-Молодец, хорошо всё в кабаке сделал вчера, сегодня тоже справишься!, -человек за рулём белой «шестёрки» улыбнулся своему собеседнику—молодому человеку в дегенератских брюках..
--А сегодня что делать надо?
-Сначала на, держи, -сидящий за рулём вынул из внутреннего кармана пиджака лист бумаги, -узнаёшь? Твоя расписка, между прочим. Аккуратно порви её пополам.
Молодой  человек в точности исполнил приказание.
-А теперь спрячь её в задний карман брюк.
-А почему брюк?
-Так надо, -с металлом в голосе произнёс сидящий за рулём.
    Тем временем «шестёрка» выехала за город.
-Вот ещё, ты сильно не дрейфь, даже если проиграешь, я тебе штуку дам. Не рублей, конечно.
-Лучше евро…
-Ну ишь ты какой, -как бы с удивлением в голосе ответил сидящий за рулём, -в еврах! Где ж их взять, я эту-то штуку едва наскрёб, от сердца, можно скать, оторвал… А он: евры!
-Ехать ещё далеко?, -молодой человек хотел лишь одного: быстрее отстреляться и начать вести спокойную, размеренную жизнь безо всяких казиношных долгов.
-А сейчас свернём и лесом, лесом… Ну минут 20 всяко проездим.
Однако проехали они меньше.
-Ё моё, -в сердцах сказал водитель, кажись колесо заднее прокололи! Ну, Тимур, сучара, ты мне за это ответишь, урюк. Ты, выйди посмотри, как там колесо.
-Какое—правое или левое?
-Скорее правое.
Молодой человек вышел, взглянул на колесо и не обнаружил никакого прокола.
-Да вроде в порядке всё с ним…
-Как в порядке?, -водитель выскочил из машины и быстрыми шагами подошёл к только что вставшему с корточек молодому человеку.
-Да вот смотрите…
-И впрямь чертовщина какая-то. , -водитель зачем-то залез рукой в левый карман брюк, -первый раз такое вижу…, -он вынул оттуда руку., -что бы это значило, а?
-Не знаю, -молодой человек внезапно понял, что это конец, но не успел не только ничего сделать, но даже вскрикнуть.
Нож—выкидуха в умелой руке юрисконсульта «Легион+» рассёк воздух и врезался в горло незадачливого должника. После этого юрисконсульт оттолкнул труп и, оттащил его в кусты и забросал ветками. Рукоятку ножа он столь же аккуратно протёр носовым платком и бросил его рядом с убитым им парнем. После этого «легионер» сел в «шестёрку» и поехал в один из райцентров—возвращаться сразу в №-ск было бы рискованным: вдруг труп обнаружат через полчаса, а больше «жигулей» по трассе туда—обратно не проедет, а гаишник возьмёт, да и запомнит номер. Правда, машина была оформлена совсем на другого человека, но всё же лучше переострожничать, чем наоборот.

                XXXХIII

    Восходящая звезда №-ской журналистики Шкатов ещё раз наполнил стаканы водкой.
-За «Деловую газету!», -лаконично произнёс он и залпом осушил ёмкость.
-Хорошо пошла, -Мачос потянулся за ломтём колбасы.
-Не, реально всё! Опять же хорошо, что без баб квасим! А то за…ли они.
-Это верно, -Мачос так не считал, но не будучи ещё сильно пьяным, решил со своим коллегой не спорить. Такого рода реплики своего собутыльника он расценивал не иначе как «звёздную болезнь». «Тоже мне, калиф не час», -думал но, «ещё не известно, что там дальше у тебя будет». Вслух, однако, этого он не говорил.
-Вообще, стервы они, эти бабы, блин. Реальные стервы. Вот мне знакомец рассказывал, ну ты знаешь, бандос такой, он под Макаром ходит...
-Говно вопрос, конечно знаю, -Мачос похлопал Шкатова по плечу, несмотря на то, что совершенно не понял, о ком последний вёл речь.
-Так вот, -Шкатов громко икнул, -он рассказывал как на бабу свою бобосов истратил немеряно. Прямо «миллион на блистательных дам», а она к нему даже в лагерь не ездила. Сука, одним словом! Два письмеца написала и всё!
-Сука!, -Мачос решил поддержать товарища.
-Вот и я говорю: давай выпьем за тех баб, что любить не наказание, а не любить—не преступление! Или, если проще: за то, чтоб наши желания совпадали с нашими возможностями! За поссибилизм, короче!
-За его самый!, -что такое поссибилизм Мачос в этот момент не мог вспомнить, на ум приходили только адажио и орпеджио, суть которых, репортёр, пишущий о культуре, в данный момент тоже не помнил.  
-Вздрогнули!
-Угу.
-Хорошо пошла! «№-ская де люкс» закаляет характер!, -Шкатов процитировал рекламу после того, как прожевал огурчик.
-Базара ноль!, -Мачос запустил в рот несколько кружков колбасы сразу, -слушай, а ты в самом деле веришь, что именно тот киллер Сергея Владимировича завалил?
-А як же ж! Меня даже мусора три раза допрашивали (тут Шкатов врал—допрашивали его только два раза), пацака этого вычислили. Его Антон Мечников клычут. Короче пропал он. Мать из Турции приехала, а его нет. Нетуть. Вот так.
-А где он?
-А хе его зе… Может на кладбище… Мне тут бандос рассказывал… Ну не тот, которому баба в лагерь передачек не возила, а другой, который в Афгане служил (тут Шкатов опять приврал—такого знакомого у него не было), так вот, он знаешь что говорил? Они, нет ты только тихо, Мачос, разболтаешь кому, я тебя сам на ремни порежу!
-Чего—чего?!
Того—того, на ремни. Так вот, -тут Шкатов опять икнул, обдав приблизившегося своим лицом к его фейсу Мачоса ароматом «№-ской де люкс» и чеснока, -они трупы на кладбище хоронят. На центральном, где уже лет 25 простым смертным путь закрыт. А знаешь как, -тут Шкатов поднёс палец ко рту, -тсс! Они их в старые могилки кладут. Ну типа, хочешь спрятать дерево—спрячь в лесу! Но я пробью, где этот Мечников. Без базара!
-Ну без базара, так без базара! Налей ещё что ли…
-Говно вопрос… Их мать!, -последнее высказывание относилось уже скорее не «культурному» репортёру, а звонившей на мобильный Шкатову ответственному редактору «Деловой газеты»  Ирине Галкиной, которую в холдинге все звали Каркушей.
-Чё, Каркуша?
-Она самая, блин. Да ну её в жопу!, -Шкатов выключил свой сотовый, -Только и умеет, дура, что тексты чужие кромсать. Филологическое образование у неё, видишь ли…Да тупее неё только Бивис с Баттхедом! А мы с тобой реальные журналисты. Ре-аль-ные! Короче, за нас! Погнали, Мачос—латинос!
-Угу.
-Слышь, Латинос, а ты правда с Растроповичем квасил?, -спросил закусивший колбасой Шкатов. Об этом факте своей биографии Мачос рассказывал не раз и охотно, но криминальному репортёру хотелось доставить приятное своему другу.
-Угу.
-А он как, мужик реальный или интеллигент?
-А хе его зе… Ему, правда, Вишневская квасить не даёт. Типа, опять, Слава, как в прошлый раз нажрёшься, говорит. Стерва, короче, -выпив ещё, Мачос стал придерживаться по женскому вопросу той же точки зрения, что и его собутыльник.
-Кстати, мне тут кассетку подогнали. На ней Мечников этот с Абхазцем в кабаке. Тёрли о чём-то, -с расстановкой произнёс Шкатов и громко икнул, -децал, правда, но тоже ништяк.

                XXXХIII

-Ё…мать, -громко выругался опер—убойщик из М-ского райотдела.
Причина произнесения столь непарламентского выражения была более чем понятна всем присутствующим—обнаруженный в кустах леса труп никак нельзя было списать на суицид. В то же время территория, на которой он был найден не давала никаких оснований переложить раскрытие этого преступления на соседний райотдел, а ещё лучше, на кого-то из №-ских ментов. Желания же расследовать загадочное убийство у опера не имелось. «Может он вообще городской кадр, а мне тут пыхтеть», -думал но, проклиная всё на свете, а прежде всего тот день, когда протрезвев после недельного запоя, вызванного дембелем, он пошёл устраиваться в милицию.
-Товарищ капитан, тут кое-что есть, -с этими словами стажёр продемонстрировал порванную пополам бумагу, извлечённую им только что из заднего кармана штанов убитого.
-Понятым покажи, -без всякой любезности в голосе ответил ему убойщик.
-Тут по ходу расписка какая-то, -стажёр приложил обрывки друг к другу, -ни фига ж себе, Мечников, -присвистнул он разобрав наконец написанное. -Товарищ капитан, по ходу тот самый Мечников, ну про него ещё руководство что-то говорило, и газеты писали!
-Какой такой Мечников?, -о ком говорил стажёр, убойщик понял сразу, но демонстрировать свою эрудированность не стал. Вообще, услышав эту фамилию его настроение упало окончательно—мало того, что до сих пор не удалось раскрыть убийство дедульки и бабульки, у которых увели икону (а начальство требовало и требовало, намекая даже о неполном служебном соответствии), так ещё и предстояло работать вместе с №-скими ментами, включая разного рода руководство. Объяснять последнему, что раскрыть такое преступление значительно сложнее, нежели большинство предыдущих, случавшихся исключительно по пьянке, возможности не представлялось. То, что раскрыть нынешнее убийство в итоге не удастся, убойщик нисколько не сомневался. Не было у него сомнений и в том, что за этот труп с него будут спрашивать по всей строгости.  

                XXXХIV

-Завтра будь начеку, -как бы добродушно произнёс человек на том конце провода. А сейчас—выспись.
-Ну, ладно, -киллер ещё раз взглянул в висевшее на стене в прихожей зеркало и пригладил волосы.
-Ну не буду задерживать, завтра тебя ждут великие свершения, а потом в Нижнем бобосы! На Канары поедешь!
«Интересно, а кто всё-таки он, его клиент?», -в который уже раз подумал киллер. Ничего умного в голову не шло, вспоминалась только врезавшаяся на всю жизнь фраза: «Как думаете, кто быстрее доедет до станицы, где живут Ваши родители—Вы или Ибрагимовы?»
    Тем временем сидевший рядом с человеком, желавшем киллеру хорошо отдохнуть перед выполнением заказа, говорил по мобильному.
-Кажется, я всё разрулил. Завтра часов в 10 я тебе позвоню. А пока сиди тихо…
                XXXХV
    
«Интересно, когда же она ушла?», -подумал киллер и  потянулся  за лежащими на тумбочке рядом с кроватью сигаретами, «она просто ушла, ушла по-английски, не попрощавшись. Интересно, навсегда или нет?». Если бы не простыня, можно было бы подумать, что её никогда здесь и не было.
«А если… Чёрт, что же мне раньше всё это в голову не пришло!», - киллер закурил и начал нервно ходить по комнате. У него созрело решение выхода из зависимости от Александра Ильича и его компаньона. Но для его осуществления нужны были деньги, а значит надо было возвращаться в Нижний, брать там заначку и, естественно, гонорар за заказ, выполненный им в №-ске.  Всего где-то около 4 тысяч долларов, может даже чуть больше. Мало, но лучше, чем ничего. А дальше будь, что будет. Повезёт—заберёт с собой Ксюшу. Нет, может, повезёт снова. А не повезёт, так хоть жить будет, а это уже немало.
От раздумий его отвлёк телефонный звонок.
-Через час выходи, да не задерживайся. Сейчас нюни не распускай, а приберись в квартире, только обязательно мокрой тряпкой. Это чтоб пальчиков твоих поменьше было. Дальше, возьми с собой только барсетку. Ну ту, что на вахте брал. После этого садись на автобус и поезжай на вокзал. Рядом с входом будет стоять «копейка». Номера нижегородские, А893МО, красного цвета. Мужик сам тебя отвезёт, он наш человек. Денег ему не давай—ему и так заплачено. В общем, молодец ты, Артур Александрович, классно всё сделал. Жду. Премию тебе выпишем, сверх основного гонорара, естественно. Вопросы есть?
-Да, в общем нет, Александр Ильич, -киллер решил прикидываться простачком, полностью доверяющим своему патрону.
-Ну тогда до встречи…

                XXXХVI

    Ему опять снились дядя Витя и тётя Клава. А потом Руслан Хлебодаров и Димка Фоменко, друзья с той станицы на Ставрополье, где они обосновались после Чечни. Руслан и Димка уже третий год сидели за вымогательство, хотя на самом деле они просто забрали своё у недавно вселившегося в их станицу армянина. Последний же оказался полной мразью и сдал их ментам.
    А потом он проснулся. Было ещё только начало 8-го. «Интересно, а как сейчас Артур поживает? Надо будет к нему в Нижнем зайти как—нибудь, он ведь адрес оставил. Неудобно даже как-то…», -подумал он.
    Тем временем киллер, убивший несколько дней назад Старикова, сосредоточенно протирал в квартире всё, до чего успел дотронуться. Вспомнил он во время этого и про своих боевых товарищей. Получилось это у него, в общем-то мимоходом. «Надо будет к бывшей жене Олигарха заехать. А то он ведь просил в случае чего это сделать. Вдруг его не спасли врачи в Моздоке, так что вроде как и просьба последняя та получается. А ведь ему так хотелось, чтоб она его простила. По-настоящему. Он так и говорил, что у них всё было по-настоящему, даже развод. А это, с его точки зрения было главным. А если всё по-настоящему, то и любое отступление от этой настоящести будет предательством», -киллер ещё раз вспомнил те ночные разговоры с едва ли не самым умным человеком, которого он встречал в своей жизни. «Как знать, может у него в родном городе и обоснуюсь даже, и может быть даже с Ксюшей», -подумал он в развитии этой темы.

                XXXХVII

    -Ну с Богом, через 10 минут тебе пора выходить!, -услышал чёткую команду киллер, убивший старикова.
А в это же время в очередной уже раз другому киллеру напоминали схему отхода с места его нынешней дислокации. В завершении же  ему лаконично сказали: «Через 5 минут он выйдет из подъезда напротив. Помни про Ибрагимовых!» и отсоединились.
    Второй киллер подошёл к окну, открыл его и потянулся, глядя на двор. Его копейка, на которой он должен был проехать до автобусной остановки «Центральный универмаг» стояла с другой стороны двора у входа в подъезд. Киллер пристально взглянул во двор, после чего поднял лежащую на полу винтовку Мосина с привинченными прицелом и глушителем. После этого он закрыл одну из оконных рам и пристроил ствол на другой. В оптический прицел прекрасно было видно именно то, что требовалось, то есть выход из подъезда соседнего дома. С минуты на минуты должен был появиться «клиент». Киллер сел на корточках на стул, поудобнее устроился и стал ждать. Указательный палец правой руки уже лежал на спусковом крючке.
    Другой киллер тем временем аккуратно запер входную дверь в конспиративную квартиру и даже протёр ручку носовым платком. «Сейчас пять остановок на 59-м автобусе и как раз там будет вокзал», -свой нынешний маршрут  он вспоминал по мотивам ознакомительного вояжа двумя неделями раньше. Тогда его сопровождал Александр Ильич.
    «Ну где же он!? Уже истекли те 5 минут!»
    «Главное, чтобы всё прошло, как я хотел!!! Может и Ксюша тоже будет со мной…»
    «Ну где же он, этот таинственный клиент!?»
    «Может у нас потом будут дети. Лучше всего сыновья… Они станут футболистами и не повторят моих ошибок!»
    «Ну где же ты, падла!?»
    Выйдя из подъезда, киллер взглянул в небо. «Странно, солнце здесь почему-то такое же, как в Чечне. И небо…», -подумал он.
«Родионов, ты!? Ни хера ж себе…», -уроженец станицы Гребенская Шелковского района ЧИАССР Сергей Приходько чуть не выронил винтовку. Однако этого чуть хватило для того, чтобы в мозгу словно набатом отдала фраза «Как думаете, кто быстрее доедет до станицы, где живут Ваши родители—Вы или Ибрагимовы?». В тот же миг перед его глазами вновь встала та ночь в Аргуне—Вадик, у которого задрожали руки; он сам, наставивший калаш на жену Ибрагимова и Артур, приставивший автомат ко лбу валявшегося у них в ногах чечена. А затем был выстрел—негромкий, очень привычный в тех краях. Киллер ещё раз взглянул в оптический прицел—его «клиент» и друг, теперь уже бывший, опустил взгляд и сделал пару шагов по двору. Палец легко нажал на курок. Выстрела никто не услышал—прозвучал лишь негромкий хлопок. Пуля попала Артуру Родионову в лоб, и повтора уже не потребовалось.
    Приходько быстро вышел из квартиры, бегом спустился по лестнице и буквально пулей влетел в «копейку». Ему повезло, его никто не остановил по дороге, ни один человек даже не обратил внимание на то, как он стаскивал с себя обильно смоченные его потом садовые перчатки, и как он бросал их в урну рядом с автобусной остановкой. Исключение составил только незаметный человек среднего роста, перебиравший чётки. Увидев, то, что надо, он кому-то позвонил по мобильному.
    Труп Артура обнаружили через десять минут после меткого выстрела его бывшего друга. Увидевшая его в окно пенсионерка вызвала милицию, которая прибыла всего-то через полчаса. Скорая приехала на 5 минут позже. Хотя, с другой стороны, зачем она там была нужна… Первой же, кто увидела труп вблизи, была Ксюша. Её принц был мёртв, но всё немногое, что между ними случилось, было по-настоящему…

                XXXХVIII

    После Руслана Хлебодарова ему опять приснились тётя Клава и дядя Витя. А потом начался кошмар, преследовавший его уже третий день подряд—он увидел Вадима с дрожащими руками, Артура, стреляющего в Ибрагимова и самого себя, втыкающего штык-нож в горло жены Ибрагимова. У неё уже пошла кровь из горла и вдруг… он увидел её лицо. Но то была не она, а Артур. Они оба, каждый со своей стороны, попытались выдернуть штык из горла, но тот застрял. И тут крупным планом врезались глаза Артура, полные отчаяния и ещё чего-то: то ли ненависти, то ли жажды жизни. В этот раз Серёга не проснулся, хотя и покрылся весь потом. Трудно сказать, что случилось бы, очнись он в тот момент.
    Во время ночного кошмара кто-то осторожно открыл ключом дверь в квартире, которую снимал Сергей в Сормово то ли на проспекте, то ли на переулке (его называют и так и так) Союзном, вошёл и осмотрелся. После этого человек в перчатках аккуратно вытащил из под головы у спящего подушку. Сергей дёрнулся, после этого вошедший резко накрыл лицо ещё непроснувшегося подушкой. Сергей ещё раз дёрнулся, но силы были слишком неравны. Убив, человек вынул из кармана брюк верёвку, сделал из неё петлю, встал на стул и привязал её к крюку в потолке, на котором висела люстра. Затем он легко приподнял труп и вдел серёгину шею в петлю. После этого он аккуратно положил стул на пол рядом со свисающим трупом. Убийца ещё раз окинул взглядом комнату: от него не ускользнул стол, на котором стояли початая бутылка водки и тарелка с салатом, а также ещё пять пустых бутылок на полу в углу комнаты. «Маловато будет», -подумал убийца и взял со стола 40-градусную. Он вновь поставил стул, встал на него и осторожно влил в рот повешенного грамм пятьдесят. Оставшуюся часть он вылил в раковину на кухне. «Теперь всё в порядке, водки только на донышке», -с удовлетворением отметил убийца. После этого он убрал водку обратно на стол, а стул положил на пол, после этого он ещё раз взглянул на сделанное. «А что если…», -подумал он и вновь подошёл к повешенному. Убийца легко, не торопясь стянул с трупа плавки, оставив Серёгу полностью голым. «Теперь точно подумают на самоубийство на сексуальной почве! А уж если пробьют, что он в Чечне воевал, так вообще верняк на суицид спишут».
    Убийца оказался прав—прибывшая через несколько дней после звонка хозяйки снимаемой Серёгой квартиры оперативно-следственная бригада поставила диагноз «самоубийство». И опер, и следователь пришли к консенсусу, благо он устраивал обоих: первому не надо было рыть носом землю в поисках убийцы, а второй не должен был проводить допросов и прочих следственных действий.

                XXXХIX

    Сенин ещё раз просмотрел на все собранные данные. Получалось не густо—отключенный сотовый, зарегистрированный на одного менеджера и украденный у него пару месяцев назад, пластиковая карточка «Глобэкс—банка», заведённую для студентки одного из №-ских ВУЗов. На кредитке лежало 4 рубля с копейками, сама студентка в стипендии нимало не нуждалось, благо её отец и спонсор обеспечивали её от и до. Саму карточку она потеряла на одной из вечеринок в «Супер Пэлаес». Карточка для телефонных переговоров тоже не дала никакой информации—владелец выкинул её ещё год назад, денег на ней также практически не было.
    Жители дома ничего на видели, сдававшая убитому во дворе улицы Ковалёва квартиру бабулька страдала маразмом и полезной информации также не сообщила. Единственная, кто рассказал хоть что-то, была соседка убитого. Впрочем, её сведения также были лаконичными.
    Размышления прервал вошедший в кабинет Бакинец.
-Я тут слышал, твоим начальником, пока, правда, ИО, хотят Ваню Борисенко ставят. Так что с новым начальничком тебя!
    Сенин оценил иронию в голосе коллеги: Борисенко он знал достаточно хорошо. Тот был опером с земли из их отдела. Ещё в середине 90-х он трудился в отделении в одном из пригородов №-ска. За несколько лет он установил излишне тесные контакты с подучётным элементом, свидетельством чего были «восьмёрка», золотая цепь и пейджер. Эту идиллию прервал начальник отделения, мужик хоть и пьющий, но из правильных ментов. Он просто хорошенько попросил Борисенко написать заявление об уходе по собственному без всяких УСБ и прочих заинтересованных лиц. Борисенко согласился, ожидая, что подучётный элемент оценит его помощь и пристроит к делу. Однако просчитался—местный бандитский лидер объяснил ему, что ценен он, Борисенко, был лишь пока на нём имелись погоны, а, кроме того, на бандитском рынке труда свободных вакансий нет. Борисенко огорчился, он попробовал себя в бизнесе, охране и ещё чём-то, впрочем, без особого успеха. Ему даже пришлось расстаться с «восьмёркой». На третьем году его мытарств какой-то умный человек подсказал выход: надо восстановиться в ментуру—увольнялся он по собственному, а не за какие-то провинности, да и всё руководство отделения, где он служил, уже ушло в полном составе на пенсию. Плюс к тому прошла очередная чистка, в результате которой людей изгоняли пачками вне зависимости от бывших и настоящих заслуг. Борисенко советом воспользовался, и был восстановлен в органах. За несколько лет после этого знаменательного события он успел обзавестись стоодиннадцатой, к цепи добавилась здоровенная печатка, а к пейджеру сотовый. Жилплощадь он также поменял, переехав из пригорода в центр. С руководством и, кажется, даже с УСБ его связывали какие-то контакты, что позволяло ему оставаться на плаву несмотря на все проверки и чистки.
-Кстати, как рейд вчера? -Бакинец вернул задумавшегося Сенина на землю.
-Да так себе: один с зоны сбежал, второй год прячется; двоих, что под подписку сдуру за разбой в январе отпустили, ну и ещё пару клиентов…
-А что тоже дело. Так вот и приходишь к выводу о пользе рейдования. У меня кореш из соседнего отдела пятнадцать палок позавчера срубил . Мальчонка что-то повёлся  сильно, ну он его и колоть, колоть. Десять квартирных краж и пять разбоев. И все на его «земле»! Он, правда, часть дел в своё время закрыл, но сейчас всё в норму приводит… Так что вот ведь какие рейды бывают! Не захочешь начальству спасибо сказать, а ведь придётся.

                        L

    Двое человек—один в милицейской форме, другой в видавшем виде костюме—квасили в баре «Босс».
-Совсем блатота о…ела!, -поглотив  в себя очередную стопку водки и даже не удосужившись закусить её произнёс человек в гражданском, -прикинь, Сан Саныча Милёхина завалили! Ну он мне как учителем считай был, вот так вот…
-Слышал я про него, -со вздохом ответил собутыльник в форме, прожевав бутерброд с колбасой.
-Явно кто-то из его бывших «клиентов». Явно…
-А другие зацепки есть?
-Да откуда… У него фирмочка, правда, есть. Ну в смысле была… Маленькая, долгов нет, заморочек в общем тоже. Раньше он её с компаньоном держал, продуктами там всякими торговали. Ларьки у них были на оптушках. Компаньон ему свою долю пару месяцев назад продал. Он теперь в службе безопасности «Этажей»  и прочих таких объектов третьестоличных трудится, так что ему вся эта коммерция на х… не нужна.
-Он из наших?
-Неа, комитетчик бывший… Хотя их вроде бывших не бывает.
-Кстати, как и нас, ментов. Ну, в смысле правильных, а не шелупонь всякую…
-Это точно. Ну давай, за нас, за ментов, в смысле за тех, кто «Мы Ещё Найдём Тебя!»

                        LI

-Хорошо подтёр!
-Да как всегда, -человек, отслеживавший в №-ске обоих киллеров, а затем убивший Серёгу на Союзном, буднично ответил своему собеседнику. Главное, как ему казалось, не выдать свою радость-отныне он был свободен. Компромат, благодаря которому он висел на крючке у сидящего за столом напротив, больше не существовал. Всё остальное высококлассного киллера, в прошлом офицера-десантника, нисколько не волновало.
-Ну, давай на посошок тогда что ли. Всё-таки с тобой, Саш, было приятно иметь дело!, -Александр Ильич приподнял рюмку с коньяком.
-Это можно, -киллер повторил жест своего собеседника и опрокинул содержимое рюмки в рот. –Горчит что-то…
-Саш, это же Хенесси! А ты—горчит…
    Через три часа после этой идиллии на трассе Нижний Новгород—Казань Ауди, которой управлял киллер, врезалась в шедший по встречной полосе КАМАЗ. Сам водитель иномарки скончался на месте. По официальной версии у него прихватил сердце, по неофициальной, о которой знал лишь один человек, да Господь Бог, если он, конечно, есть, сработал яд, который был заботливо добавлен в «Хенесси». Сам же добавлявший зелье в это время раздавал своим новым подчинённым ценные руководящие указания. Его кристально честный взгляд не выражал абсолютно никаких эмоций. Все его бывшие подельники по весьма грязному бизнесу были мертвы. Нотариус же, заверивший задним числом сделку по продаже доли в продуктовом бизнесе, во—первых, мало что знал, а во—вторых, был на таком крючке, что и пикнуть порой не смел без ведома майора КГБ в отставке. Люди же, убитые его ныне покойными партнёрами по грязному бизнесу, Александру Ильичу никогда не снились.

Tweet