1
Пидаров не любили никогда и нигде. Именно поэтому старый Джузеппе крался дворами, прижимая к себе полено, в надежде на то, что Карло еще в сознании. Старик в последнее время стал частенько закладывать за воротник марлю, смоченную ацетоном. Отключая при этом все внешние раздражители, он начинал мечтать о большом.
- Вон он! Вон! Держи его. Держи пидора.
Джузеппе присел. Зная, что сейчас в его сторону полетят яйца и помидоры, он рванул что есть силы, похрюкивая перебитым носом. Но кирпич с точным упреждением уже догонял голову старого гомосексуалиста. Джузи услышал свист и оглянулся. Удар доконал старика. Он упал. Его кости и без того выкручивал артрит. Больное сердце держалось лишь на честном слове. Бывший одноклассник-терапевт давно ему говорил - "если ты, мудак, не будешь себя беречь, задвинешь ласты". А как себя беречь, когда тут такое.
Пьяные подростки стали тыкать палками в лежачего старика.
- Фу, пошел отсюда, пошел.
Джузеппе поднялся, подобрал полено и побрел в направлении бухты.
- Карло, ты дома? Открой, Карло. Карло. Не злись за вчерашнее. Если тебе станет от этого легче, то меня только что отъебошили, - он убрал руку от правого глаза и продемонстрировал кровавый отек - смотри, меня отпиздили, Карло, смотри.
- Пошел вон! Импотент проклятый. И не ходи сюда больше. У меня уже есть другой. Пошел отсюда.
Джузеппе ехидно улыбнулся. Он знал, что Карло его наебывает. Какой там другой, в городе таких больше нету.
- Не злись, Карло. Лучше посмотри, что я принес.
Занавеска на окне предательски дернулась и Джузи заметил шкодную рожу Карло, "клюнул, пизьдюк" - думал он, подбрасывая полено в такт ударам ноги о дверь, "открывай короста. Не видишь, заждались".
Джузи злился на Карло за то, что тот заставляет его унижаться. Ничего, прийдет время и он с ним расквитается. Жаль, что в городе нет больше ни одного гомика, так бы он с радостью поиграл на чувствах старика. Краем уха он слышал, что приезжает какой-то с бородой, но это были лишь слухи.
Стоило Карло открыть трухлявую дверь и увидеть полено, как он тут же все понял. Деревянный член был выструган меньше чем за семь минут. Карло, в отличие от Джузеппе, славился не только тем, что он педераст. В городе трудно было найти лучшего столяра и, хотя работать приходилось частенько за шелобаны, он на судьбу не жаловался. Зато над ним не издевались так, как над этим педрилой. Карло поднял взгляд и, сдвигая улыбку, спросил
- Кто первый?
Джузи заметно нервничал. Он знал, что Карло издевается над ним, поглядывая на отпечаток кирпича. Ухмылка Карло вставляла нож в его больное сердце и проворачивала по часовой стрелке, "чтоб ты сдох, гнида" - думал Джузеппе, покрываясь пятнами.
- Не спи урюк. Кто первый?
- А-а-а-х ты-ы-ы-ж блядь!!!
Джузи уже не мог себя контролировать. Хватая деревянный член, он со всей силы ударил Карло по голове. Любовника отбросило в сторону.
- Н-н-а-а-а-а-а-а-а, - уже после заорал Джузеппе, наслаждаясь содеянным.
Подходя к лежачему Карло, он расставил ноги и занес член над головой, что бы вставить его по назначению. Шушера, наблюдавшая за происходящим, раскрыла ебальник. Такого еще не было. Ее кулачки нервно сжались "давай, Джузи, давай". Джузеппе сделал паузу, которая стала для него роковой. Резкая боль в паху заставила его согнуться до земли. Карло подскочил как Ван Дам, делая рокировку ногами и зарядив с носака Джузеппе в левый глаз, поставил точку их очередной перепалке.
- Ну что, мир, - сказал он, протягивая Джузеппе руку.
- Хуясе, мир. Ты же убил его.
- Заткнись.
- Я с вас хуею.
Карло застыл на месте. До него, наконец, дошло. Он медленно повернул голову. Перед ним на полу сидел деревянный человечек, с головкой вместо головы.
- Как тебе? - спросил человечек, поглаживая ручками лысину.
- Хуйня, сделаем колпачок, - пробормотал Карло в шоке.
- Бросай ублюдка. Пошли, покажу тебе, до чего ты довел свою халупу.
Человечек подошел к стене и просунул руку в крысиную нору. Оттуда, он достал труп Шушеры и недовольно заявил:
- Вот это, Карло, антисанитария. В доме, где живет ребенок это недопустимо. Сейчас средств, каких хочешь. Я что, должен за каждой бегать?
Карло молчал.
- Следующее, - сказал человечек, брезгливо отбрасывая труп хищника - мне нужно имя и одежда. А то скажут злые языки -у Карло хуй пошел в школу. Ты ведь не хочешь этого?
Карло кивнул в знак согласия.
- Я жду - улыбнулся человечек, ковыряясь в зубах - Карло, не тяни. Мне еще в цирк успеть надо.
Старик попытался взять себя в руки. Если он кому нибудь скажет, его просто отселят из города. Дурдом все-таки не лучший вариант. Ему нужно заговорить зубы, а дальше будет видно.
- Я знал одну семью, и всех их звали - Тарантино.
- Стоять! Я что, недостоин оригинального имени?
- Ну, пусть будет Буратино.
- Что значит - пусть будет. Ты кого называешь Карло, кобылу или сына? Или это такая форма издевательства?
Старый, умудренный опытом гомосексуалист, не знал, что ответить мальчишке, которому отроду не было и часа.
- Хорошо, повторяй за мной. Я назову тебя Буратино, мой мальчик. Говори.
Карло как баран стал повторять, словно за попом.
- Хуй с ним. Ладно. Что с одеждой?
Карло посмотрел на потрепанный лист картона. Буратино сразу же уловил его мысль.
- Тебе не стыдно, Карло? Чего ты лупаешь на меня? Ну ты сам бы такое надел? Я - это твое лицо, запомни.
Буратино подошел к старому холсту, на котором был нарисован очаг с голубым котелком.
- А это что?
- Прабабка говорила мне, что там за холстом есть потайная дверь, ведущая в страну пидарасов - Карло мечтательно закатил глаза, - но никто еще не посмел даже коснуться полотна, дабы не развеять светлую мечту.
- Хуйня - сказал Буратино и с носака пропорол трухлявую тряпку.
Карло чуть не хватил удар. Челюсть отпала.
- Закрой рот и принеси отвертку. И давай с тобой договоримся, будешь тормозить, предупреждаю - нервы у меня не железные. Будешь как ….. - он посмотрел на труп Джузеппе. Карло тоже посмотрел на бывшего любовника - давай старик, неси инструмент.
После часа усиленных трудов Буратино вылез из-за холста и со злостью отбросил погнутую монтировку.
- Блядь, если б не цирк. Ты, Карло, сидишь дома и ждешь меня. Если кто прейдет и спросит про деревянного мальчика - молчи, не то отпиздят. Понял?
Карло кивнул.
- И убери здесь. Нам только ментовки еще не хватало. Не забывай что мы теперь сообщники.
Буратино переступил через Джузеппе и зашагал в сторону дверей.
- Да, и еще - чтоб никаких половых контактов, а то начнешь здесь чудить.
Двери захлопнулись. Карло по-старчески тяжело присел на табурет. В горле першило. Голова раскалывалась на части от боли и всяких мыслей. С ним ли это происходит? Не сон ли это? Он протянул руку к чашке с водой. От него ничего не зависело. Он чувствовал себя пешкой. Оставалось лишь плыть по течению. Карло подошел к шкафу и открыл дверцы. На полке лежал бинт и трехлитровая банка ацетона. Сейчас как никогда, ему требовалась отключка.

2
Буратино сканировал прохожих детей и собак на предмет одежды. Вид деревянного члена был слишком приметным. Повезло пуделю по кличке Артемон. Пострадал лишь хвост и то только в трех местах. Натягивая колпачок, Буратино сплюнул шерсть и вытерся рукавом брезентовой курточки. Вспоминая о Карло он глубокомысленно произнес:
- Да-а-а., ты был тысячу раз прав, старина. Без насилия не проживешь. Придется приспособиться.

Представление началось с большой задержкой. Все перенервничали. На сцену летели огрызки от яблок, помидоры и даже канцелярия. Лишь к середине спектакля страсти улеглись и в зале наступила относительная тишина. Слышны были детские писки со сцены и жуткий храп из зала. В первом ряду, вульгарно разбросав ноги, спал Буратино. Не надо забывать, что физически, он был еще младенцем и сон ему нужен был как воздух.
Усатый пожарный, с красной мордой подскочил с третьего ряда, снял свою медную каску и со словами - "да ты заебал уже всех!" с размаху въебал по Буратино. Его колпачок спал с головы и в зале воцарилась тишина. Все уставились на деревянного мальчика. По рядам стали перешептываться "человек-член". Буратино схватился за голову, да было уже поздно. На сцену вышел толстопуз с бородой и плеткой в руках. Увидев лысого Буратино, он аж присвистнул "вот это инструмент" - подумал он, прикусывая нижнюю губу. Попахивало больной фантазией его старого приятеля Карло. Надо бы повидать старика. В его памяти всплыла та безумная ночь, о которой он уже никогда не забудет. Указывая плеткой на Буратино, Карабас дал знак ему следовать за ним, а куклам приказал продолжать представление. В гримерной, где из-за обилия зеркал Карабас любил чудить с грузчиками, было накурено и воняло перегаром.
- Совсем охуели - недовольно пробормотал толстопузый, указывая Буратино на кожаное кресло, - чай, кофе?
- Виски без содовой.
Карабас прищурил глаза, затем понимающе кивнул. Во всяком случае, так они быстрей смогут договориться. А поговорить им было о чем.
- Знаешь, я не жалею о том, что у меня нет собственного дома, жены, детей, - начал издалека Карабас, разливая жидкость по стаканам, - во всем есть свои плюсы. Я повидал почти весь мир, а этим похвастается не каждый.
- Хорош пиздеть. Я этого не люблю. Говори, чего хочешь - Буратино поставил на стол пустой стакан - еще.
Карабас дернулся было за бутылкой да вовремя остановился. Их разговор начинал приобретать несколько иной характер.
- Тебя прислал Карло?
Буратино достал бутылку и налил себе виски. Жирный ждал, начиная нервничать. Большими глотками мальчик опустошил стакан и поставил его на стол.
- Ты задаешь неправильные вопросы, Кари-Толстопуз-Одиночка.
Карабас поперхнулся. Откуда он узнал его кличку по клубу? О ней знали только близкие любовники. Неужели Карло проболтался.
- Откуда ты знаешь?
- Не суетись, жирный. Я не причиню тебе зла, если ты конечно не будешь гнать мне туфту. Тебе ведь не Карло нужен. Правда?
Карабас был уничтожен. Еще никто не брал его так за яйца как этот писюн. Что же делать? Что делать? Его нервозность выдавали дрожащие руки. Однако у него был еще один шанс. Единственный шанс, и если он не сработает, ему пиздец. Пацан размажет его по стенке. Он подошел к навесным полкам и достал оттуда рулон бумаги. Развернув его, Карабас с надеждой уставился на Буратино. На цветном плакате улыбалась девушка неземной красоты, с надписью по-английски "Malvin". У Буратино отвисла челюсть. Это была любовь, как говорят в народе, с первого захода. У Карабаса перестали труситься руки и он улыбнулся. Свернув плакат в трубочку, он небрежно зашвырнул его обратно на полку.
- Хочешь девку. Принеси мне ключ.
Детали обговорили в течении пяти минут. Теперь Буратино знал куда ему идти и кого наебать, а уж как это сделать учить его было не надо. Карабас смотрел ему вслед и думал, "до чего же куклы бывают тупорылыми".

3
Наматывая стальную проволоку на кирпич, Буратино опасался, как бы его не приняли за браконьера. Нехитрое приспособление наконец было готово. Оставалось лишь начать процедуру.
- Ловись рыбка большая и маленькая, - съязвил он, размахивая красным булыжником. Мелочь стала всплывать вверх пузом, на поверхности показался охуевший бобер. Его морда подвергалась вибрации, резонируя с прибрежными камышами.
- Не делай рожу куриной жопой - недовольно сказал Буратино, продолжая хуярить кирпичом об воду - передай Тортиле, что выбор у нее не большой. Или она всплывает сейчас или потом, но вверх пузом.
Сзади кто-то постучал по его плечу. Он оглянулся и увидел черепаху.
- Хуясее фокусы!!! - удивился Буратино.
- Я еще и не так умею. Смотри - Тортила стала на одну ногу и сделала два мелких прыжка - как тебе?
Впервые за свою короткую жизнь Буратино покраснел. Ему стало стыдно.
- Нахуя ты смотал проволоку? Тебе повезло, что ты - она постучала себе по голове, при этом открывая рот - деревянный. 3000V - не шуточки.
- А зачем здесь 3000? - перешел на шепот Буратино, начиная испытывать симпатию к боевой старушке.
- Дуримар заебал своей электроудочкой. Я вот подумала - пускай бы его въебало пару раз. Ты как думаешь? - она подмигнула Буратино, которому черный юмор был совершенно не чужд. Он смотал проволоку с кирпича и намотал ее обратно на маленькие изоляторы, спрятанные в траве. Все трое спрятались в кустах. Ждать пришлось не долго. Посмеявшись от души над обугленными костями Дуримара, Буратино решил, что пора поговорить и о деле.
- Я вообще-то зашел по делу. Мне бы ключик эта-а-а…. тово.
- Я прожила очень длинную, нелегкую жизнь, Буратино, и в итоге поняла, что все дела делаются из-за баб, денег или власти. Признавайся, баба?
Буратино опустил голову. По его щеке потекла скупая мужская слеза.
- Я блядь влюбился. Это пиздец какой-то - из носа хлынули сопли.
Тортила подошла к нему и нежно обняла.
- Поплачь, тебе станет легче - сказала она, незаметно подавая знак бобру, что бы тот уходил - я сама была такою 300 лет тому назад.
- Что правда? - уже рыдал навзрыд Буратино, обнимая Тортилу.
- В таком возрасте пиздеть стыдно мой мальчик, - она гладила его по головке, вспоминая юность. Тогда бы ей пригодился такой инструмент, а сейчас. А что сейчас. Ключик - и тот проебала. И кому, какому-то бомжу Базилио. Как же ему спиздеть, чтоб не ударить мордой в тину? - Тут на днях Базилио заходил - Буратино напрягся, поворачивая уши - короче нету ключика. Пиздец.
- Как нету - охуел Буратино - это шутка?
- Смотри - она достала пудреницу с круглым зеркальцем - я о такой всю жизнь мечтала.
Буратино все понял. И это ей он открыл свою душу. С разочарованием пришла злость. Он вытер сопли и сузил пуговки-глазки. Это был недобрый знак. Тортила инстинктивно отошла, пытаясь перевести разговор на другую тему.
- Как там наши вчера сыграли, не знаешь?
- Вчера меня еще не было на свете, зато сегодня, - он посмотрел на обугленные кости Дуримара и улыбнулся. Тортила поняла, что ее ждет. Она, судорожно пыталась вспомнить хоть какую нибудь молитву, но было уже поздно.
Отмывая руки в пруду, Буратино подумал о том, что пора уходить. Находиться здесь было небезопасно. В любой момент мог выстрелить панцирь.

Коту Базилио, который от этой жизни итак не был в восторге, было больно. Очень больно. Он висел головой вниз привязанный за яйца медной проволокой, которую так и не успел сдать в пункт приема цветных металлов. Второй конец проволоки, переброшенный через толстую ветку, Буратино держал в руке. Базилио натужно мычал, пытаясь что-то сказать, но ему мешал скотч. Буратино сидел на пне и тупо смотрел в землю. Тортила нанесла ему сильнейший душевный удар. Почему все так? Он же по сути еще совсем ребенок. Как она могла так поступить с ним. Откуда столько жестокости, - думал он, натягивая проволоку.
- Если бы у меня было детство, усатый, я посвятил бы его дворовым котам. И поверь мне, не один кашак не ушел бы. Ты бы сейчас не мучался. Зачем тебе ключик, говори?
Базилио мычал что есть силы и мотал головой слева направо.
- Я не понимаю тебя. Говори четче. И потом, почему ты меня настолько не уважаешь, полагая, что мне приятно разговаривать с твоей задницей?
Базилио уже тихо плакал, медленно вращаясь вокруг своей оси.
- Или ты меня ни во что не ставишь, как эта гребаная Тортила? Учти, с ней я поступил гуманно, тебе такой поблажки не будет. Будешь говорить?
Несчастный замотал головой, всеми силами давая понять, что говорить он будет.
- У тебя всего один шанс, - Буратино отпустил проволоку. Базилио ебнулся на землю.

В пункте приема цветных металлов с нехитрым названием "Неси к НАМ", Алиса заправляла уже третий год. То, что сносили местные бомжи, не только не приносило дохода, а еще и было убыточным, не перекрывая даже аренды помещения. Зато сколько городские власти переправили через нее за границу. Она даже смогла позволить себе бимер с откидным верхом.
Буратино зашел в помещение, громко звеня дверным колокольчиком. Алиса смерила его брезгливым взглядом и подняла глаза в потолок, "блядь еще одна вонючка".
- Я пришел сдать.
- Чего сдать?
Буратино оторвал от своей курточки ржавую пуговицу и положил перед ней.
- Метал сдать - сказал он, наклоняясь вперед.
- Это не цветной. Пошел нахуй.
- О-о-о-о. Да ты еще и дальтоник. Это ничего, я специалист по глазам.
Буратино крутил за спиной алюминиевую вилку. Базилио стоял на стреме. На входных дверях уже висела табличка "ушла и вряд ли вернусь". "Наконец-то эта тварь заплатит за все" - думал усатый, отбрасывая в сторону молоток.
- Единственная трудность, - продолжал Буратино - я не лечу за так. Каждый глаз будет стоить тебе половину золотого ключика.
Лиса дернулась, чтобы возразить, но тот поднял руку.
- И никаких уступок.

Буратино вышел на улицу, где пели птицы и светило солнце. Настроение его было великолепным. Он глубоко потянулся, наслаждаясь жизнью, вдыхая чистый воздух. Из кармана, отражая солнечные лучи, торчал золотой ключик.
- Ну что? Ну как? - сгорая от нетерпения скулил Базилио.
Буратино знал, что теперь дело за малым. Наебать пузатого не составит труда. А потом м-м-м-м-м-м-м. Жизнь прекрасна черт возми! А как обрадуется Карло. Хотелось кричать и петь, прыгать от счастья, разбрасывая осенние листья.
- Даже врачи иногда имеют право на ошибку, дружище, - сказал Буратино, похлопывая Базилио по плечу, который так нихуя и не понял.

4
Намертво привязанная к табурету Мальвина, смотрела в дуло винчестера энного калибра и дико недоумевала, за что жизнь подвела ее к такой черте. Она не курила, не пила спиртного, по выходным посещала церковь, подпевая черным. Неужели сексуальное бешенство, это ее вина? Да она с детства себя такой помнит. Врачи просто разводили руками, в итоге прописывая ей леденцы. "Я блядь не курящая. У меня вот здесь зудит. Это что, нормально?" - говорила она им, в порыве снимая нижнее белье. "Ты не курящая, ты просто …… просто ты такая" - отвечали врачи, не в силах сдерживать бурные фантазии.
Карабас подбрасывал в руке килограммовую гирю, от которой тянулся тросик, через блочки завязанный за курок, жестко закрепленного винчестера.
- Стоит лишь раз мне не поймать груз, девочка, и на стене образуется шедевр неизвестного доселе, немолодого, но вполне симпатичного художника в стиле сюр, Карабаса-Балабаса. Дебют бля, хули. А ты думаешь, как начинали великие. Пади не сразу Мадонну захуярил этот как его Шишкин.
- Леонардо, придурок. Не позорился бы. Тебе и до Малевича то далеко, - на пороге стоял Буратино в черном костюме и колпачке. В руках он держал шикарный букет бордовых роз.
- О-о-о-о, а вот и наш старый друг. Клевый костюмчик. Ну заходи, мы без тебя не начинали.
- Походу я вовремя, - сказал деревянный человечек, быстро осматривая помещение, как это делают профессионалы.
- Не ссы, деревяшка. Самое интересное впереди. Ключик принес?
- Неужто в заду так зудит?
Карабас перестал улыбаться. Морда стала пунцово-красной.
- Хамишь, писюн? Ну, ну. Я ведь могу и упустить гирьку. Будешь передергивать затвор до конца своих дней, подонок. Не думаю, что ботиночки на ней самое ценное.
Оценив обстановку, Буратино решил, что действительно пора передернуть затвор. Розы рассыпались по сторонам и теперь уже ничто не скрывало восьмизарядный дробовик, смотрящий Карабасу в лоб. Жирный затаил дыхание. Где-то он это уже видел, но то было в кино, а сейчас никто не собирался шутить. Он перестал подбрасывать гирю, второпях пытаясь сформулировать свои доводы.
- А ты не забыл про девку? Если ты меня того …. она ведь того. Башки не будет.
- Если бы ты ходил в школу, тупица, то знал бы, что эта задачка для третьего класса.
Буратино выстрелил в трос, тем самым, оборвав единственный волосок, на котором висела жизнь Карабаса.

- А может и вы со мной? - спросил счастливый Карло, открывая потайную дверь в страну голубых - мне так вас будет не хватать.
Буратино заметил, что у старика глаза на мокром месте
- Не обижайся, папа. Мы будем приезжать к тебе, - он посмотрел на Мальвину и прочитал в ее глазах неутолимое желание, жгучую и ненасытную страсть голодной женщины, - и потом, мне пожалуй давно уже пора пройти ликбез на одну очень преинтереснейшую штуку.

(Хуячит забойнейшая музыка. Буратино снимает колпачок. Мальвина широко раскрывает глаза. Кадр замирает. Идут титры).

Мощный выстрел заставил Буратино очнутся, возвращая его к реальности. Мальвина тщетно пыталась нащупать голову кровавыми руками. Дымок из дула винчестера подтверждал жестокую правду.
- Н-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-т - закричал деревянный член, нечеловеческим голосом, выпуская из рук розы - н-е-е-е-е-т.
- Прости, сынок. Сегодня видно не твой день, - Карло вращал на пальце золотой ключик, опираясь на кресло, где сидел Карабас.
- Я же просил тебя не опаздывать Карло. Сопляк измотал мне все нервы. Что будем делать с ним? У меня есть литра два бензина.
Карло отрицательно покачал головой
- Ты, что зверь? Он все таки мой ребенок. У меня с собой пила. Без рук и ног он долго не проживет.
Медленно умирая, Буратино жалел лишь о том, что излишне доверился отцу. Карло его обманул. Топор - не пила.

Tweet