- Кричать «Стой, стрелять буду!» и предупредительные выстрелы – вы всегда успеете. Первый предупредительный всегда в голову, а потом уже кричать, ясно, бляди? Ну допустим, у этого – Ашер мотнул головой на труп – ничего не было, а как быть с прошлой неделей? Или вы думаете, Эйтану новую голову в госпитале пришьют? Он вас разбаловал – но мне эти ваши философии мозг не ебут, в Бригаду № 1 вас насильно никто не тащил… Теперь я ваш сержант, и если кто-нибудь в следующий раз подпустит к посту ишаков ближе, чем положено – он сука узнает, что такое – хуй на рыло!

- Ашер совсем спятил - сказал Кимхи Семену в палатке после отбоя. – Он просто слишком долго здесь пробыл, теперь всего боится. Он же не может отдавать нам такие приказы. У меня приятель из йешивы - танкист - вот так же пристрелил старуху, кричал ей в десять раз дольше, чем положено, а она все равно прям под танк чуть не залезла - а оказалось, она глухая была и сумасшедшая… И никакой взрывчатки, конечно, не было… Я на такие вещи не подписывался…

- Так ты хочешь, что бы тебя грохнули в результате? Мне не охота, что б про меня сказали по рации – «у нас тут горелая спичка».

- Я буду выполнять указания по применению оружия так, как мне их разъяснили. Он говорит мне – защищай народ свой, Он говорит – око за око. Но Он никогда не говорит – убей только потому, что тебе страшно. Вот Феликс – смотри на него, он же постоянно боится, поэтому готов убить всех подряд. За что он выбил зубы тому старику? Вы, русские, все агрессивные.

- Кимхи, а Он не говорит тебе, что если ты служишь в одном взводе с четырьмя русскими, и все считают тебя долбоебом, – то это не потому, что они агрессивные, а потому, что ты мудак?

- Сема, что раввин про меня опять прогнал?

- Бля, Феликс, учи иврит нахуй, он сказал, что ты агрессивный и хочешь всех замочить.

- Нихуя, он сказал - русим агресивим, не еби мозг. - Кимхи, козел, сбрей бороду, развел себе пизду на лице. Меня - помнишь, Сема, - в учебке домой не отпустили на шабат, когда я не побрился один день, - я тогда три недели подряд на базе просидел. А этот ходит, как поп, - и нихуя ему. Кимхи, когда ты бороду отрежешь? Давай помогу бля.

- Шимон, что Феликс сказал?

- Он сказал, что отрежет тебе бороду. И пейсы. И засунет тебе в жопу ствол от МАГа, если ты еще выебнешься на русских, понял? И зовут меня С-е-м-е-н, повтори.

- Симьйон, скажи Феликсу, пусть сначала срежет хобот со своего хуя, я когда его вижу в душе, мне кажется, что я не в израильской армии, а в красной.

- Сема, что пейсатый там пиздит про меня опять?

- Он говорит, что если ты сделаешь обрезание, он позволит тебе засунуть ему в жопу ствол от МАГа.

- Он так и сказал?

- Нет, это я ему предложил.

- Сема, Филон, жрать будете? У меня пайковой тушенки дохуя осталось. Раввина спросите, он будет?

- Он не будет, Слав, он уже шоколад молочный жрет.

- Шимон, что Числяв про меня сказал?

- В-я-ч-е-с-л-а-в, Кимхи, когда ты научишься нас правильно называть, сука… Он сказал, что накормит тебя свининой с молоком, если ты не будешь стрелять в этих ишаков, когда они близко подходят…

- Сема, не пизди дохуя, понял! Кимхи, я этого не говорил, не слушай его. Вы долбоебы сука кровожадные с Феликсом, из-за таких как вы про всех русских хуево думают. Мы не пидоры из военной полиции и не эти уроды-пограничники, не все арабы – террористы, если чел мне нихуя не сделал плохого – то мне похуй, чего он кричит по утрам – «Барух ата Адонай» или «Аллах Акбар!»

- Когда он тебе в ухо крикнет – «Аллах Акбар» - тебе тогда уже поздно рыпаться будет, Слава…

…«Аллах Акбар!» - закричал справа высокий простуженный голос.

Семена бросило в сторону темной фигуры по проходу вагона, на третьем шаге Семен выпрямился, увидев прямо перед собой окладистую черную бороду и какую-то коробку, висевшую на шее ниже бороды. Левой Семен ударил снизу, почти от бедра, но не кулаком, а указательным и средним пальцами, вбил их в глаза черному человеку, ухватился за внутренние края глазниц, а большим пальцем одновременно сдавил нижнюю челюсть под подбородком вверх. После этого еще пронес руку с зажатым в ней лицом выше и правее…

- Чтобы спасти глаза, он сам себе шею свернет, понял? Ты только должен вести голову резко и по нужной траектории, вот так, гляди!

- Ай, болна, болна, атпусти, солдат – замычал араб из последних сил сквозь сжатые зубы, его едва можно было понять.

- Стой, тварь, а то и правда сломаю шею к ебаной матери, пидор! – Понял, Шимон? На, попробуй.

- К черту, Ашер, отпусти его – на него дети из машины смотрят…

… Под рукой у Семена хрустнуло, тело в черном отпрянуло назад и упало на пол вагона.
«На восстановление… Божьей матери… с благословения…для инвалидов с детьми и пассажиров» - надписи со стекла и с коробки, валявшейся на полу вагона возле мертвого, окончательно перемешались у Семена в голове.

- Православные! – раздался истерический старушечий крик откуда-то сзади – Божьего человека… ирод… а-а-а-а – станция Дубровка – зашипели, открываясь, двери…

- Всех валить, ясно, бляди? Инвалиды, дети – не важно, кто там едет, - машина не остановилась – значит, там террорист, отсюда до Тель-Авива – 30 километров…

Семен не оглянулся на крик, только выходя из вагона, задержался у переговорного устройства.

- Проверьте первый вагон, там забыли подозрительный предмет – сказал Семен машинисту и вышел, не оглядываясь…

Истукан

Продолжение следует