“Блядь!!! У меня же просто не было шансов!” - шептал кто-то внутри.
“Нехуй ныть!” - оборвал он сам себя. И то верно: раз уж расслабился, поверил заверениям, что здесь глотки не рвут - так сиди и не чирикай. Если уж Вы, мама, парализованы, так лежите и не пиздИте.
“Самое обидное, что удар почти сблокировал... Чуть-чуть довернуться не успел... И получил дубиной по жбану. Так что виси теперь. Лошара...
Вот, блядь, и сходил за пивом ввечеру. А ведь такая милая девушка... “Не скажите, как пройти в библиотеку?” В два часа ночи! Ну, идиот! И главное - за что? Я ей что, улыбнулся не так? Она ж вдарила, больше некому”.
Глаза наконец-то привыкли в внезапно включённому свету. Человек огляделся.
Наручники были пропущены в толстое кольцо в потолке. Хорошо ещё, что потолок этот был не особенно высок, и человек мог стоять. Хоть и на цыпочках, но стоять.
Он был голым. Но не абсолютно. На него было прилеплено множество белых листков. Скотчем. Именно эта банальная канцелярская лента почему-то поразила его больше всего.
За затылком имелся ржавый стальной лист. Как башкой ни крути - хрен чего позади увидишь.
Долго оглядываться не дали. Щелчок, треск пробитого листа - и боль. Вернее - боль, а потом тело скрутили судороги.
“Шокер, бля...”, - зазудело в голове. - “Шо-о-о-о-о....”
Перерыв. И снова ток. Перерыв. Он уже просто висел на браслетах. И снова ток...
Человек собрался, встал на ноги, резко дёрнулся. И гарпун - о чудо! - выдрался.
“Может провод порвал?” - подумал он, ощущая как маленькие руки отрывают пробитый листок, пропитывающийся кровью.
- Эй! Чего тебе надо? - хриплый голос гулко отозвался в каменных закоулках.
У снова удар гарпуна. Но теперь уже в другой листок.

Щелчок, треск, боль, судорога, рывок... Щелчок, треск, боль, судорога, рывок... Щелчок-треск-боль-судорога-рывок... И изредка тихий голос:
- Молодец, красиво получилось...

Наконец, он решился. И, обхватив правой рукой большой палец левой, начал вынимать сустав. Он умел это делать. Да вот беда - в последний раз чуть ошибся. И по выписке хирург намекнул, что подобные развлечения могут теперь для него плохо закончиться.
Сустав наконец-то вышел. Наверняка, это было больно, но человек этого уже не замечал. Обдирая на руке кожу, он освободил кисть. И в тот момент, когда почувствовал, как отделяется от тела очередной листок, с разворотом ударил назад пустым браслетом.

- Мы через 15 минут закрываемся, - напомнила подошедшая официантка.
Сидящий несколько раз кивнул, вылил остатки в стопку, чокнулся с пустой бутылкой и, со словами:
- С освобожденьецем Вас, - залпом выпил.
Уже на улице он вытащил из кармана смятый продырявленный листок, на котором отпечаотпечатался диковинный красный узор. Посмотрев на него пару секунд, человек снова смял его и выкинул в урну.
И двинулся к дому. А хули ж делать ж? Завтра ж на работу ж.

З.Ы. Муза, блядь... Что за поганое еврейское имя...