Инакентий Петрович, бывалый франтавик. Был в самой гущще сабытий во фтарой атечественной вайне. Харошее патомство, дочь и сын. Жизнь уже тянет к канцу, он видел фсё, фсё, што только можно захатеть или незахатеть увидеть. Кровь, мёртвые таварищщи па аружию, то время Инакентий вспаминает не с отвращением, а скарее с интересом. Хочетса акунутса в молодость, хочетса приключений и пабед над врагом. Но единственные его приключение, это успеть дабижать до туалета, кагда мача приступит неажиданно к выхаду или пастаратса уснуть, кагда внутри правой ноги таитса боль, ноющая и режущая. Эх, какие были времена, времена ебли и пьянок, врмена молодсти и силы в мышцах. Эти времена прашли, наступил уже 7ой десяток лет, а хуй фсё ещщо удивляет сваиво хазяина сваей стойкостью, невпример пизде жены, каторая давно забыла, што есть движения члена внутри влагалищща.
Сегодня асобенный день, день раждения внучки, сегодня ана станет взраслее на год. "15 лет, как летит время! Кажетса вчера ей было 6 и я вёл её в детский сад", любил пагаваривать Инакентий. День раждения атмечался при традиционных русских абычаях, фсе пьют, кроме именинницы, ана ещё маленькая. Сегоднишним вечером именинница самой молодой среди участников праздника. Среди глупых разговоров и звука соприкасания бытылок со стаканами послышался пьяный, громкий женский голос:
- Пайдёмте танцевать!
Празнование праисхадило в квартире, две комнаты, раздельные туалет с ванной и маленькая кухня. Стол был накрыт в комнате ближе к выхаду, дальше по каридору была комната с магнитафоном и абилием свабодного места для неуклюжих движений пьяных танцороф.
"Танцевали" фсе бес исключения, асобенно задорно среди щатающихся тел танцевала именинница - Наташа. Фсе были на веселе, Инакентий даже не замечал боль в наге, то ли от алкоголя в крови, то ли и впраду боль атступила не надолго. А вот Наташа явно переела канфет и фруктов, живот крутило.
Сматря на Наташу Инакений гаврил себе: "Какая сексуальная, чортова ссука, ана специально надела эти аптягивающие джинсы", а пака он гаварил, кто то зашевилился в шатнах, это был мырщинитстый друг Инакентия с бальшой седой барадой. Наташино тело в абтягивающих джинсах прадалжало извивиса под звуки музыки, попка так и вибрировала от движений, а писда прасила ласки. Перестав танцевать, Наташа сказала, што хочет в туалет, но пьяные родственники не атпустили её, да ани и не поняли, што ана сказала, шум от воплей старых бабушек и тёть делал фразу Наташи "Срать хачу, пайду ка я" бесшумной. Держа за руки Наташу бабкушки вадили харавод. Наташа была воспитанна, как падабает молодой, не распущщеной и марольно чистой девачке, па крайней мере ана не магла так просто вырватса из абьятий бабушек, это было бы не этично и неваспитанно. Музыка сменилась и бабушки размкнули харавод, пустившись в индивидуальные пляски. Инакентию хателось сделать Наташи больно, ему хателось наказать её за то, што ана специально хочет его возбудить. Кагда наканец Наташа вышла в каридор из комнаты бухих плясок, Инакентий напрвился за ней, он не знал куда ана идёт, не знал зачем, ему было уже похуй, алкоголь путешествовал в его крови, а плавно качающиеся бёдра Наташи путешествовали в его глазах. Наташа открыла дверь туалета, идущий за ней на расстаянии 4 метров Инакентий быстро сократил расстаяние и пнул с разбега Наташу по спине, тем самым поторопив её войти внутрь. Закрыв дверь изнутри Инакентий наслаждался зрелищщем лежащщей на полу, недаумевающей, Наташи. Наташа не знала о чём думать, первая мысль в её, ещё не развитой, голове была, што дедушка её хочет аграбить на, падаренную ей, денежную купюру в 500 рублей. Как аказалось в дальнейшем, это было не так.
Туалет был небольшой, метра 4 в длинну и 3 в ширину. Места было дастаточно. Запах не мешал, туалет был отчищщен от засохшего гавна и пажелтевшего пола на кануне празднования.
Инакентий, пьяным голосом смог сказать, што то пахожее на "Ёбаная ссука, атьебу нахуй". После этих слов Наташе вспомнились картинки из адного жунала, каторый читал её папа, там было написано "Как ебать:", а снизу были картинки с абнажонными телами мужчины и женщины, где мужчина как будто приклеился передом к заду молодой девушки. Наташа не стала кричать, валнение и васпитание спадвигли её на то, штобы дать дедушке приклеитса к ней. Встатв в позу, каторая была на картинке, а именно на каленки, апираясь руками перед сабой, Наташая замерла в ажидании. Дедушка ахуел. От таково паварота сабытий на дедушкиных шатнах стало отчётливо заметен фаллический предмет, упирающийся в штаны. Как и ажидала Наташа дедушка начал агалять её, апустив ждинсы и сняв трусы. По телу дедушки пробегали тысячи мурашек, такова важбуждения он не испытывал уже давно, очень давно. Перед его взором была милая пиздёнка и девичья попка. Неаккуратными движениями Инакентий снял штаны. Наташа испугалась, на картинках не было видно никакаких штук, тарчащщих между ног у мужчины. А эта штука была действительно тарчащщей. Занятие спортом в молодости пашли Инакентию на пользу. Присев на калени Инакентий подполз к Наташе, Наташа же отойдя от удивления, отпозла от него и пригатовилась закричать. Сабрав воздух в лёхкие, Наташа закричала. Этот крик, по счастливой случайности, савпал с криком бабушки, танцующих непадалёку. У Инакентия сработала мгоновенная реакция, он аглушительно ударил её по башке. Наташа ударилась об унитаз и патеряла сазнание. Это было даже интересней, чем ажидал Инакентий. Марщинистый член Инакения вашол в пизду безсознательной Наташи. Этого чувства обхвата члена пиздой, Инакентия вазбудило ещщё больше. Нервными движениями, Инакентий приступил к вхаждению, выниманию и вхаждению вновь. Инакентий ебался, как голодная жертва фашшистких концланерей жадно хапала принесённую ей едк Очнувшись, Наташа почувствовала што то лишенне в сваём арганизме и это што то активно вхадило и выхадило, второе чувство было чувство боли в пизде. Кровь от порванной девственной плевры служила смазкой для члена Инакентия. Наташа заплакала, но не заарала, помня сваю прошлую папытку.
Давно забыто чувство авладело Инакентием, чувство глабального пахуизма и неабыкнавенного блаженства. Член Инакентия испустил сперму, много смермы, столько сколько никагда не испускал. Из мягкого, дефственного влагалищща патекла сперма, густая, с небальшой примесью крови. Дедок не успакоился, такова шанса у него больше не будет, кочив пизду, он сделал то, што не делал никагда в жизни, што видел только на картинка - он папытался ввести вялый член в попу. У него возникли трудности - член загибался и выкручивался, нехатя вайти в зад. Наташа фсеми силами сжимала задний проход. Пытаясь проложить путь к анальному сэксу Инакентий уверенным движением засунул указательный палец в задний праход и немного подвигал его туда и абратно. Вынув палиц Инакентий понял, што прарвал платину желания пасрать. Поносная сруя устремилась ему на живот и член. Такая картина не радовала Инакентия, зато немного парадовала Наташу, тем што избавила её от лишних мучений. Вонь, блять, какая вонь. С задницы Наташи капал кактейль из спермы, крови и гавна. Такова аскарбления в свой аддрес Инакентий не мог сдержать, абильно рамазнувшись, Инакентий ебанул ей по голове и ана смачно ебанулась аб унитаз. Глаза Наташи так и астались открытыми, а её рот принял пазицию предсмертного вазмущщения. Вдруг, в сердце Инакентия раздался стон нестерпимой боли. Облакатившись о стенку и держась руками за левый бок Инакентий сполз на пол. Пытаяь вдахнуть воздух и крикнуть Инакентий умер. А крикнуть ему удалось немного, но не дастаточно, штобы кто то это услышал.
Водка кончилась, настала ночь, гости ушли, Инакентия не нашли и падумали, што он пашол дамой, а радаки НАташи рухнули на кравать, папытались трахнутса, нихуя не палучилось и не вспомнив о имениннице заснули. На следущее утро лужа каричневатой крови распалзлась из под двери туалета. Это насторожило папу Наташи, но он вспомнил, што Наташа ела вчера канфеты с фруктами и успакоился, падумав, што ана балезненно какает. А вот маму это абеспокоило и ана взломала дверь ножиком и упала в обморок.
На следующий день мама перерезала себе вены. Папе в общем то было похуй на Наташу, но смерть жены он тоже не пережил и павешался на люстре. А патом жена Инакентий пришла его искать, аткрыла дверь квартиры и тоже умерла в тот же день ударив себя малатком по голове. Умерла то ана умерла, а вот дверь закруть забыла. Патом на аткрытую дверь пришол пристарелый сасед и его сердце тоже не выдержало, не стоит и говорить што умерла па адиночке фся его семья. Но паследний из той семьи мальчик Паша закрыл за сабой дверь.
А через 2 месяца квартира наполнилась мухами, а ищщо через неделю ана наполнилась дохлыми мухами. Черз день умерли ближайшие саседи. Культивировалась новая разновидность вируса Эбола, как патом сказали врачи, умершие через неделю после этих слов.
Прашол год, вакцину так и не произвели и астался паследняя особь людей. Ани были из Рассии и их арганизм после недельной лихарадке выработал антитела, такие вот были сильные арганизмы у деревенской Анны и её мужа-рабочего Гарри. Ах да, ищщо конь там выжил какой то. А патом ани разпладились, братья трахались с сёстрами, патом бабушки с внуками и така год за годом папуляция людей восстановилась. Вот так, фсё таки фсё акончилось харашо. Счастья вам!

Tweet