Один мой знакомый мошенник Миша, как-то под Новый год решил покончить жизнь самоубийством. Перед принятием этого решения он четыре месяца регулярно употреблял хороший героин, нагнал себе дозу под грамм, так что не удивительно, что все это ему надоело всерьез. Купил он три грамма порошка, рассудив, что уж коль от грамма он уже виснет конкретно, то трешка его всяко с жестокими миром разлучит. И вот 31 декабря он провожает старый год у себя дома в компании друзей и подруг. Бухает с ними напоследок. Думает "щас встречу Миллениум, и пойду врежусь, и тяните меня за хуй после этого мыльными руками...". Но потом шкуроход хмурый его поборол. "Ладно, - думает Миша, - не похую ли, в каком году помирать - в этом, или следующем. Водка все одно не прет..." - и, не дожидаясь боя курантов, идет в совмещенный с ванной санузел, то бишь туалет, заваривает свою треху, курит на дорожку - и врезается. Прощай, дескать, жестокий мир.

Ну, ясно как день, что по случаю Миллениума героин Мишане продали хуевй весьма, низкого качества. И Миша хоть и зависает от конской своей дозы, но не умирает, хоть и представляет, что это так. Просыпается он через какое-то время, осматривается - ну хули? - дверь сломали, унитаз разбили, все кругом загадили, и еще какие-то двое, такие бухие, что и не различишь, кто, пытаются тут же рядом с его телом сексом заниматься, но плохо у них выходит. Они там, ясно, все пережрались, ну и давай в туалет ходить - кому пописать, кому поблевать, кому что. Мишу, главное, оскорбило, что никто не стал его спасать. Он, подсознательно, на это рассчитывал, конечно. А вот хуй там угадал. Миша от такого шока даже в наркодиспансер пошел сдаваться, говорит, при таких друзьях героин опасно жрать - ты помираешь, а они тебе в это время квартиру разносят, бьют унитазы и размножаются рядом с твоим неостывшим трупом.

Кстати, о трупах и убийствах - один мой знакомый время от времени засовывает своей теще в рот ствол шестнадцатого калибра. Проделывает он эту штуку раз в две недели стабильно. И ничего, общество его терпит. Раз как-то он проснулся с перепою, потянулся за обрезом своим - хвать-похвать, а ствола то и нету. Он сразу к теще: "Мама, сука, где ствол?" - и не дожидаясь ответа как даст ей в челюсть. Теща затылком об косяк, жопой об пол, разнесла затылок конкретно, - кровищи. Но в отказ глухой идет (а хули - шесть лет строгого режима за плечами). Он ее еще попытал, чуть не извел совсем, а
потом, через неделю где-то его че-то озарило по пьяни -
нашел оружие, сам же ведь и спрятал подальше, почуяв бралово
поблизости. Потом его самого собровцы поймали, подвесили в спортзале и пиздили долго, тоже ствол искали. Но ни хуя - он вспомнил стойкость тещи, и оружие не выдал. И общество терпит его по сей день, даже когда он во дворе отстреливает собак на ужин себе и своей семье.

Или вот, раз уж речь зашла о семейных взаимоотношениях, вам пример судьбы насмешки. Живет в Хайфе или Тельавиве там еврей молодой. Нашел себе еврейскую девушку совецкого происхождения. Свадьбу уж готовят, но все дожидаются, когда из России приедет мама ейная, которая будет парню еврейской доброй тещей. А мама (моя, кстати, знакомая) все никак не может приехать - хули, ей надо срок свой двенадцатилетний отмыкать до конца. Мама, когда-то, будучи в нервном подпитии и недовольстве начавшейся постсоветской действительностью, порешила доебывающего ее участкового милиционера. Порешила, выпотрошила, и из печени стража порядка сготовила ужин клевый себе и соседям. С одной стороны парню можно позавидовать: хули, с такой тещей голодным не останешься. А с другой - мало ли что, может она опять нервничать начнет. Там еще портрет тещи интересен - она с лица ну совсем как Георгий Милляр в гриме чуда-юдища, только уши подрезать и подогнуть. А что там за невеста, не знаю, не видел.

Сам я прежде храбро смотрел в лицо разным опасностям и ударам судьбы. Сейчас берегусь - все время подсознательно побаиваюсь что ли, что буду схвачен и отхуячен. Может нервное, может возраст и жизненный опыт. Вот в фильме про возвращение болотной твари бандиты, мужик и баба, по очереди хвастаются шрамами: "Вьетнам", "Камбоджа", "концерт группы Мотли-Крю". Лет семь назад мы тоже с одной моей знакомой девицей проделывали такую штуку, и я проиграл всего лишь на один шрам аппендицита. Щас бы я ей не проиграл ни за что, хотя мой аппендикс по-прежнему при мне. Хотя? -хуй знает, во что превратилась сейчас эта девушка, моя знакомая.

Еще один мой знакомый в годы ранней юности любил хватить добрую дозу одеколона типа "Шипр" или "Бокс", отбивая эфирные субстанции перманганатом калия. А сейчас он работает на одного пузатого банкира, и жалуется, что скоро совсем сопьется. Он сообщает эту жалобную информацию примерно раз в год, используя все возможные и самые современные средства связи. Говорит, мол, я ему настоящий друг, и вспоминает, как в детстве мы вместе давились "Боксом". Последнего я, убей, не припомню. Зато я помню случай, как кто-то из моих знакомых наделал в штаны по большому прямо на уроке природоведения. Дело получило тогда широкий общественный резонанс, но, опять же, хоть убей - я не припомню, кто именно из моих знакомых так здорово отличился. Порою только вдруг вспоминается, что это был я сам. С другой стороны, я же отчетливо помню, что такая беда меня постигла на железнодорожном вокзале в городе-герое Ленинграде - откуда же тогда взялось природоведение? Из флоры и фауны я там вспоминаю лишь квартирных комаров да продаваемые с лотка сливы. Ну, еще обосраные голубями памятники культуры. Я был мал, а эти знакомые совсем меня запутали.

Зато вот знакомая моих знакомых, длинноногая, узкая, но с бюстом 4-го размера, как то шла по улице, и к ней подошел один мужик. С просьбой. Можно, говорит, вас на минуточку, девушка. Тут, говорит, дело такого рода - я болен до чрезвычайности, и чувствую, вот-вот у меня начнется эпилептический припадок. Вот он уже на подходе. И надо меня выручить, то бишь спасти. То есть я сейчас опрокинусь навзничь, а вы меня к асфальту прижмете и так подержите чутка, чтобы я не бился головой, и чтобы припадок меня миновал. Вы, я вижу, девушка сильная. Выручите, а?... И эта милосердная дура
идет с ним в какую-то укромную подворотню, и там начинает его прижимать к асфальту. И тут ощущает, что вибрации от этого эпилептика исходят какие-то совсем не эпилептические, а даже отнюдь. И въезжает, что сжимает в объятьях реального маньяка-извращенца, а может и убийцу даже. И что в глазах его уже растет и зреет что-то такое неприятное, душу леденящее. Ну хули - девушка в свое время занималась многоборьем, делала успехи, и бросила лишь потому, что эти дураки-многоборцы обсуждали ее неприлично. Короче, девушка маньяка отняла от груди, отпиздила пребольно остроносыми модными туфлями и удалилась гордо - рассказывать знакомым о пережитом шоке. А знакомые, конечно же, говорили, что она, дура, и что надо было чикатилу этого сдать властям.

У меня, между прочим, есть достаточно знакомых во всяких там властных структурах. Но все они такие мудаки, что про них нечего даже и вспомнить. Разве что про того знакомого, который, будучи депутатом Государственной Думы, в пьяном виде давал пизды сотрудникам милиции, а как депутатскую неприкосновенность потерял - стал книжки детские писать. И все ему так талантливо удается - и пиздюля, и детская литература, но особенно он талантлив водку жрать.

Напоследок - еще коротко о некоторых моих знакомых (у меня их много): один мой знакомый, попав в каталажку и будучи нетрезв, решил вены вскрыть в знак протеста. Но вскрываться было нечем, и тогда он их решил перегрызть, но опять не получилось - у него во рту всего два зуба имелись, да и те ветхие. А другая моя знакомая однажды, одевшись нарядно, пошла побеждать на конкурс мисс, но ее по дороге большой джип уделал грязью с ног длинных до маленькой головы, и люди в джипе обсмеяли. Она тогда им кирпичем из бордюрины вышибла ветровое стекло и скрылась. А еще один мой знакомый в 1991 году на Предмостной площади в городе Красноярске шел, слушал плеер, и не услышал, как к нему сзади подкрался бесшумно большой автобус "Икарус" венгерский, и в жопу его свирепо толкнул. Больше тот знакомый плеера на улице не слушает, потому что он умер тогда.

Иногда мне очень хочется физически устранить ряд своих знакомых. Но потом я понимаю, что они мне для чего-то нужны, и жизнь моя с их отсутствием может даже несколько поблекнуть. И я становлюсь терпимее.